Барбара Картленд - Династия любви

– Нет, мы не собираемся убивать тебя, мистер Денежный Мешок, – пролаял один из них, – мы не такие дураки, как ты думаешь! Но каждый раз, когда ты станешь отказываться делать то, что мы тебе велим, твое тело будет ощущать прикосновение нашего стального друга.

И он зловеще засмеялся, радуясь собственной шутке. Глядя на него, Тила представляла, как упивается сейчас бандит своей властью над таким сильным человеком, как Клинт Викхэм.

Мистер Викхэм был только в белой рубашке и черных брюках. Он, видимо, успел снять галстук до того, как эти двое ворвались к нему в спальню. Так как Клинт был американцем и привык сам обслуживать себя, он не стал звать слугу, чтобы тот помог ему раздеться. Этим-то и воспользовались бандиты. Они, наверное, проникли в дом во время суеты, связанной с приездом гостей, под видом слуг или разносчиков, а потом где-нибудь спрятались до наступления ночи.

«Я должна спасти его», – забыв о собственной безопасности, решила Тила.

Она только сейчас вспомнила, что у нее с собой револьвер. Медленно, чтобы не обратить на себя внимания, девушка достала оружие из кармана.

– Быстрее, мы не собираемся торчать здесь всю ночь! – нетерпеливо сказал один налетчик. – Открывай ящик, или я сам сделаю это, а мой ножик с удовольствием пощекочет тебя!

– Повторяю еще раз, в этом ящике нет ничего, что могло бы вас заинтересовать, – ответил Клинт Викхэм. Он взял связку ключей из рук американца.

Теперь Тила поняла, почему бандиты сами не открывали ящик. Им потребовалось бы немало времени, чтобы подобрать нужный из множества ключей, висевших на золотом кольце.

Клинт Викхэм вставил ключ в замок, осталось лишь повернуть его. Налетчик подался вперед и теперь был виден целиком с ног до головы. По выражению его лица девушка поняла, что он собирается ударить мистера Викхэма в бок ножом. Чувствуя нависшую над ним опасность, она подняла револьвер.

Отец научил ее стрелять метко и по всем правилам. Конечно же, не стоило убивать распоясавшегося американца, так как это неминуемо повлекло бы скандал, поэтому она прицелилась в запястье.

Клинт Викхэм повернул ключ в замке. Как только он сделал это, Тила выстрелила. Звук выстрела оглушил ее, но она услышала крик боли, который исторг американец. Его сообщник в изумлении застыл на месте, но Клинт Викхэм не растерялся. Он резко вскочил со стула и одним ударом отправил потерявшего бдительность налетчика на пол. Падая, тот выронил нож. Клинт поднял его и с ножом в руке подошел к окну.

– Дай мне револьвер, – тихо сказал он, – и оставайся там, где ты есть.

Тила передала револьвер, а он задернул шторы. В этот миг дверь открылась, и ночной лакей вместе с охранником вбежали внутрь. Раненый американец катался по полу, держась за окровавленную руку и стеная. Нож, которым он запугивал Клинта Викхэма, валялся неподалеку от него.

– Что случилось, сэр? – спросил охранник. – Мы услышали выстрел!

– Эти люди угрожали мне! – мистер Викхэм указал на бандитов.

– Это ужасно, сэр! Не могу представить, как они пробрались в дом, – оторопел лакей.

Клинт Викхэм не слушал его.

– Позовите Бартона, – велел он, – и еще нескольких слуг. Пусть как можно быстрее идут сюда и захватят с собой халаты.

– Хорошо, сэр! – сказал лакей и удалился.

– Помогите, мне нужен врач… – стонал раненый бандит. – Мне очень больно, мне нужен врач.

Клинт Викхэм ничего не ответил. Он прошелся по комнате и встал спиной к камину.

– Преступники, подобные этим, заслуживают самого сурового наказания, – произнес охранник. – Но мне очень любопытно знать, сэр, как они проникли в дом. И можете не волноваться, больше такое не повторится.

– Хочется верить! – криво усмехнулся Клинт Викхэм.

Вскоре появились несколько слуг, они, по-видимому, мчались сюда во весь дух. Последним вошел Бартон. Он выглядел довольно смешно в коричневой шерстяной пижаме.

Мистер Викхэм приказал слугам связать начавшего приходить в сознание бандита. Второго, который корчился на полу, он жестом велел унести. Тот продолжал стонать и клянчить, чтобы ему привели врача.

– Закройте их где-нибудь до утра, – распорядился Клинт Викхэм, – а завтра пригласите полицию, дабы их арестовали за покушение на частную собственность.

– Хорошо, сэр, – закивал Бартон, – так и будет сделано. Мы все очень рады, что вы успели обезоружить их, пока они не успели причинить вам вред.

– Я тоже, – усмехнулся мистер Викхэм.

Он посмотрел на пол, где рядом со столом валялся еще один длинный нож.

– Эти ножи пригодятся нам как улики, – обратился он к Бартону. – И прошу вас передать мистеру Тренту, что я целиком возлагаю на него ведение этого дела. Да, мне бы не хотелось, чтоб мои гости узнали о случившемся здесь. Это может их испугать. Надеюсь, вы не будете распространяться.

– Конечно, сэр, – заверил его дворецкий. – Я скажу слугам, чтоб они держали язык за зубами, а Трент договорится обо всем с полицейскими.

– Спасибо, Бартон, – улыбнулся Клинт Викхэм. – Я знал, что могу положиться на вас.

– Конечно, сэр. – Бартон был польщен.

Приблизившись к двери, он обернулся.

– Может, вы чего-нибудь хотите, сэр? Я бы мог принести вам бокал вина или шампанского?

– Нет, спасибо, – остановил его мистер Викхэм. – Я лучше пойду посплю.

Дворецкий поклонился, а американец добавил:

– Теперь я могу спать спокойно, раз преступники пойманы и находятся под арестом.

– Будьте уверены в этом, сэр! – еще раз поклонился Бартон и вышел из комнаты.

Викхэм подождал, когда совсем стихнет звук его шагов, и, улыбаясь, раздвинул шторы. Тила сидела в прежней позе на подоконнике. Ее светлые волосы рассыпались по плечам. От пережитого волнения она была немного бледна, в глазах все еще таился испуг. Но, несмотря на это, она не смогла удержаться от улыбки, когда их взгляды встретились.

Клинт Викхэм обхватил ее руками и поставил на пол. А потом, вместо того чтобы отпустить, еще крепче прижал к себе. Тила пристально смотрела на него, ей хотелось сказать о своей радости: ведь с ним все в порядке и ничто ему больше не угрожает.

Но они оба все понимали без слов. Она спасла его, и только это сейчас имело значение.

Он долго изучал ее лицо. Затем его объятия стали железными, и, прежде чем она успела пошевелиться, попробовать оттолкнуть его, он уже целовал ее. Он целовал ее жарко, неистово, жадно – такого она даже не могла себе представить. Он целовал ее до тех пор, пока земля не исчезла у нее из-под ног, а комната закружилась вместе с ней.

Она была не способна думать, она могла лишь чувствовать и, движимая исключительно инстинктом, с горячностью отвечала на его поцелуи. Этими поцелуями он завоевывал ее. Он брал у нее то, что ему хотелось, не спрашивая разрешения.

Они уже начали задыхаться от поцелуев. Тогда он приподнял голову и взглянул на нее хмельными от страсти глазами и с новой силой припал к ее губам. Он вновь целовал ее, но уже нежнее и мягче, и ей казалось, будто ее душа, сердце и тело теперь в его власти. Он отнял у нее волю, и мысли исчезли из головы. Остались лишь ощущения, такие же яркие и прекрасные, как во время созерцания фонтанных струй в лучах заходящего солнца. Сотни маленьких звезд проникли в ее грудь, становясь маленькими кострами, и не давали покоя сердцу.

А он продолжал ее целовать, и она поняла, что, даже если после этого ей придется умереть, она ни за что не откажется от его пылающих губ. Это была любовь, перед которой невозможно устоять, любовь, которую невозможно остановить. Эта любовь разительно отличалась от того, что она предполагала раньше, что она слышала и читала, и даже от того, что представляла в своих мечтах. Только одно она точно знала: она больше не принадлежит себе.

Потом Клинт Викхэм сказал:

– Я думаю, тебе стоит лечь и отдохнуть, любимая.

Они не разговаривали очень долго, да и не нуждались они в словах: им достаточно было видеть и осязать друг друга. Она положила голову ему на плечо, и он нежно поцеловал ее лоб, нос, глаза, шею. Легкая дрожь пронизала все ее тело, и он поцеловал ее в губы.

– Я люблю тебя! – произнес он. – Я люблю тебя очень сильно! А теперь иди спать, и пусть твои сны будут обо мне.

Тила молча смотрела на него, с трудом понимая слова, возвращавшие ее из рая, куда он вознес ее, обратно на землю.

Как будто понимая ее чувства, он взял ее за плечи и развернул лицом к двери.

– Мне кажется, – сказал он, – ты знаешь тайный путь наверх, где тебя никто не увидит. Дойдешь сама?

Она кивнула.

Он еще раз чмокнул ее в лоб. Потом, отойдя в сторону, стоял и смотрел, как она скрылась в темноте коридора.

Не думая ни о чем, она медленно поднялась по узенькой лестнице, прошла по коридору мимо классной комнаты и, только дойдя до своей спальни, словно очнулась. Занавески в ее комнате оставались раздвинутыми с тех пор, как она покинула ее ночью.

Девушка подошла к окну и взглянула на фонтан. Звезды на небе уже начинали понемногу бледнеть, до рассвета оставалось совсем немного. Скоро первые лучи солнца заскользят между деревьями. Ей казалось, все это часть ее любви, проникавшей в каждую клеточку тела.

Неожиданно она поняла, что ей нельзя больше оставаться в Ставерли. Она безумно влюблена в Клинта Викхэма и, если при встрече он попросит ее о чем-нибудь, просто не сможет ему отказать. Он сотни раз говорил, что любит ее, его поцелуи убедительнее слов доказывали силу и глубину этой любви. Но она не могла забыть, что в это время в одной из гостевых комнат спокойно спит дочь маркизы. Та самая, что положит начало его династии, которую он так мечтает основать.

«Я должна… бежать отсюда».

Тила подумала: именно это посоветовала бы ей мама. Она любит Клинта, но, даже несмотря на это, она не сможет жить такой жизнью, которая позорит честь их семьи, память родителей.

Она резко отвернулась от окна, потому что окружающая красота гипнотизировала ее. Быстро одевшись, Тила заколола волосы и прошмыгнула на цыпочках в классную комнату. Присев за стол, на котором лежали принесенные из библиотеки книги, она достала бумагу и перо, которым писала Мэри-Ли. Красивым, отчетливым почерком она поспешно черкнула записку.

Дорогая Эмили,

Я должна уехать в связи с непредвиденными семейными обстоятельствами. Пожалуйста, позаботься о мисс Мэри-Ли. Позже я пришлю за своим багажом.

Заранее благодарю за помощь,

Тила Стивенс.

Она сложила бумагу и на обратной стороне большими буквами подписала: ДЛЯ ЭМИЛИ.

Оставив записку на столе таким образом, чтобы ее заметили, Тила вернулась в свою спальню. Она взяла небольшую сумочку с деньгами, которые привезла с собой в Ставерли, остальные лежали в сейфе, в доме на холмах.

Быстро миновав коридор, она спустилась вниз и прошла к двери, выходившей в сад. Здесь ее никто не увидит. Узкая тропинка вилась между яркими кустами рододендронов. На всякий случай Тила держалась подальше от окон. Она добралась до парка и торопливо шагала, скрываясь в тени дубов. Дом на холмах, окруженный большим садом, находился на другой стороне деревни. Коблинсы наверняка спят.

Потратив около часа на дорогу, Тила наконец достигла цели. Она юркнула в окно. Уже внутри дома остановилась, раздумывая, правильно ли поступает, но даже без этого вопроса она знала, что больше не сможет находиться рядом с Клинтом, не выказывая своих чувств.

«Я люблю тебя! Я люблю тебя! – кричало ее сердце. – Но я… не могу… осквернять нашу любовь… грехом! Это не по-людски!»

Тила решительно тряхнула головой и поднялась на второй этаж. В ее спальне все осталось нетронутым с того дня, как она уехала. Она подошла к окну и раздвинула занавески, впустив в комнату лучи восходящего солнца. Затем оглядела комнату и заметила, что даже ее старые платья все еще висят на стуле, а старые туфли, которые она носила, копаясь в саду, лежат возле кровати.

С трудом понимая, что делает, Тила разделась и скользнула в постель. Слезы ручьем катились по щекам, и она уткнулась в подушку, чтобы никто не услышал ее всхлипываний.

– Я люблю его… люблю… его! – прерывисто шептала она.

Ее губы продолжали повторять эту фразу до тех пор, пока она не заснула.

Тила проснулась от того, что услышала голос Мэри-Ли. Ей показалось, будто девочка зовет ее. Открыв глаза, она осмотрелась и вспомнила, что убежала и сейчас далеко от Ставерли.

Она еще долго нежилась в постели, несмотря на то что яркое солнечное утро вовсю разгулялось за окнами. Солнце врывалось в комнату вместе с веселым щебетом птиц. Ей некуда было спешить – никто не знает, что она здесь, никто не найдет ее.

Около полудня Тила спустилась вниз, приведя Коблинсов в страшное изумление.

– Святые небеса, мисс Оттила! – воскликнула миссис Коблинс. – Откуда вы появились?

– Я приехала вчера, поздно ночью, – объяснила девушка. – И… я скрываюсь.