– Кажется, они не могли тебя ждать. Ушли минут пятнадцать назад.

– Как жаль. Я сегодня совершенно забегалась. С утра не была дома.

Я произнесла это специально для мисс Норманн. И, чтобы убедить ее, что еще не виделась с Яцеком, сказала:

– Муж даже дважды звонил швее, передавал, будто у него какое-то важное ко мне дело (у мужчин всегда какие-то важные дела), – я улыбнулась выдре, – но у меня не было возможности подойти. Она так ужасно сделала разрез на платье, что пришлось контролировать изменения лично. У вас наверняка тоже постоянно проблемы с вашими платьями?

Разговор начал складываться, и я уже была уверена, что мне удастся их задержать, когда она вдруг бросила взгляд на часики и встала:

– Простите, однако у меня очень важное дело, потому придется вас покинуть.

– Но вы ведь не оставите меня одну? – обратилась я к ним с мольбой. – Останьтесь еще ненадолго. Сейчас я допью кофе, и мы пойдем.

Она кивнула:

– Хорошо. Мне будет очень приятно. Но в таком случае я должна позвонить. Я вас оставлю всего на минутку.

И я, глупая, поверила. Когда же поняла, было уже поздно. Она и правда вернулась, однако минут через пятнадцать. И тогда я поняла, что за это время она сумела бы дойти до «Бристоля», поскольку это всего в нескольких шагах. Бедняга Фред. Ему не только не удалось задуманное, он мог быть пойман ею, если не был достаточно осторожен и верил, что я сумею выполнить возложенную на меня миссию. Все это испортило мне настроение. Тото, похоже, прекрасно это почувствовал. Я пару раз невзначай вспоминала об охоте на тигра, заявила, что у него ужасный галстук, и еще несколько раз пошутила над ним. Он был совершенно разбит. Меня утешала лишь одна мысль: что я сумею посмеяться над Тото значительно сильнее, когда объект его воздыханий окажется в тюрьме.

В восемь я попрощалась с ними и вернулась домой. В прихожей меня встретил Яцек, заявив, что «тот господин» ожидает в зале.

– Я не выходил, поскольку не знал, как начать с ним разговор, – добавил он.

Фред вел себя прекрасно. Был собран и официален. О деле говорил так, словно оно не касалось ни меня, ни Яцека. Воспринимал все исключительно профессионально. Я сразу заметила, что Яцек успокоился и обрел толику доверия к нему. На вопросы Яцека Фред отвечал коротко, но исчерпывающе. Ко мне же обращался с настолько прохладным уважением, что я даже немного расстроилась.

– Мадам, я допускал, что вам не удастся задержать мисс Норманн в кафе. Оттого соблюдал крайнюю осторожность. Сумел обыскать комнату и вовремя расположился в холле. В комнате я, естественно, ничего не нашел. Она весьма ловка. Зато я стал свидетелем вручения ей бумаг, которые она ожидала.

– Вы были свидетелем? – спросила я. – Значит, видели и того, кто бумаги ей вручал?

– Не вручал. Все случилось вот каким образом: мисс Норманн вошла в холл, спросила у портье, никто ли ей не звонил, и сказала, что подождет. Когда села за столик и принялась просматривать журналы, я все ломал голову, кто же из присутствующих должен отдать ей документы. И вскоре увидел. За другим столом газеты просматривала какая-то старушка в трауре. В определенный момент она взглянула на часы и вышла. Я опоздал буквально на одну секунду. Встал, чтобы занять место старой дамы. Однако не мог выказывать поспешности, чтобы не выдать себя. Благодаря этому мисс Норманн сумела подойти к столику раньше меня и взять там экземпляр «Иластрейшн». Я притворился, будто интересуюсь другой газетой. Похоже, мисс Норманн не подозревала меня, поскольку снова заняла свое место. Следя за ней, я заметил, как она перекладывает в сумочку белый конверт. И сделала это весьма ловко. Должно быть, у нее крепкие нервы, поскольку встала она лишь через несколько минут, отдала какое-то распоряжение портье и вышла. Вероятно, снова в кафе.

– Точно, – подтвердила я. – Она вернулась минут через пятнадцать.

– И как вы полагаете, – спросил Яцек, – что было в том конверте?

– Скорее всего, подделка свидетельства о браке.

– И отчего вы думаете, что там была подделка?

– Потому что я не верю в правдивость брака, о котором эта дама пытается вам рассказывать. Мне думается, все дело тут именно в подделке.

– Не понимаю.

– Сейчас я вам объясню. Итак, насколько я ориентируюсь в деле, эта дама познакомилась с вами восемь лет назад, и тогда она была в обществе человека, которого представила вам как своего отца. Но, так как потом тот же человек жил с ней в Биарицце и там выдавал себя за ее мужа, у нас есть право допускать, что он был еще одним шпионом. Отсюда же следует и то, что эта мисс Норманн уже в ту пору занималась шпионажем. Теперь, когда я познакомился с вами, нисколько не сомневаюсь, что она могла испытывать к вам симпатию. Однако главным мотивом ее поступков были приказы разведки, на которую она работала. Поскольку же вы тогда уже выполняли определенные дипломатические функции, ей был необходим близкий контакт с вами – такой, который дает супружество. Однако ни один шпион не любит оставлять после себя следы. Поэтому с ее стороны было бы серьезной неосторожностью заключать реальный брак. Во-первых, она должна была предвидеть, что рано или поздно вы станете пытаться этот брак расторгнуть. Будете искать ее и всякое такое. Даже можете опубликовать ее фотографии. Вы или ваши адвокаты.

– Я бы сделал это, останься у меня хотя бы одна, – вмешался Яцек.

– Вот видите, – кивнул Фред. – И зачем бы ей так рисковать, когда куда проще было бы все инсценировать и внушить вам, что вы заключили реальный брак. Сегодня я провел телефонный разговор с одним из моих старших коллег, занятых нынче в Будапеште. Именно он и подбросил мне эту мысль. Я очень верю его опыту. Уже много раз мне приходилось убеждаться, что он прекрасно разбирается в таких делах. Впрочем, он и сам некогда работал в британской разведке. Полагает, что, воспользовавшись вашим незнанием американских нравов, как и вашим тогдашним состоянием опьянения, вас просто привезли в какую-то контору, точку шпионской шайки.

– В какую контору? – удивилась я.

– В первую попавшуюся. Например, это могло оказаться бюро по импорту бритв или канцелярия адвоката, где на двери повесили на час необходимую табличку. Пан Реновицкий, не обладая никаким опытом в подобных вещах и зная, что такого рода дела в Америке устраиваются чрезвычайно легко, мог запросто поверить: сообщник мисс Норманн, заключающий этот «брак», – настоящий чиновник. И свидетельство, которое он получил, – настоящее. Неужели мое объяснение не кажется вам убедительным?

Яцек задумался:

– Все это достаточно правдоподобно.

– Не просто правдоподобно, а я убеждена, что все так и было! – воскликнула я, чуть не добавив: «Фред, ты гений!».

Он продолжил развивать свою концепцию, настаивая на том, что мисс Норманн не может иметь подлинного свидетельства о браке. Меня мог уже и не убеждать. Яцек же произнес:

– Если бы и правда было так, как вы говорите, дело для нас – для меня и для моей жены – выглядело бы довольно неплохо. – Он сразу почувствовал облегчение и добавил: – В таком случае нам нечего больше откладывать. Я тотчас еду в Министерство и составляю там рапорт.

– Погоди еще минутку, – остановила я его. – Зачем тебе ехать в Министерство со всем этим? Это настолько необходимо?

– Конечно же.

– Я так не думаю, – возразила я. – Министерству об этом знать необязательно. Зачем нам, чтобы это дело получило огласку среди наших знакомых? Вопрос нужно решить так, чтобы все прошло тихо и конфиденциально. К тому же мне кажется, шпионские дела не имеют ничего общего с Министерством. О! Я придумала!.. У нас такими делами занимается полковник Корчинский. Это очень деликатный человек. Я ему весьма доверяю со времен истории с желтым конвертом.

Яцек заколебался:

– Я не слишком хорошо его знаю.

– Зато я – знаю прекрасно. И абсолютно не считаю необходимым, чтобы все решал именно ты. Я и сама замечательно справлюсь с этим.

– Ну, такого-то уж точно не может быть, – упирался он. – Вопрос касается меня и моих служебных дел… Я не могу вмешивать в это еще и мою жену.

– Мой дорогой, ты забавный. Говоришь так, словно не знаешь, какой оборот приняло бы это дело, не вмешайся в него я. Пока что я справлялась – и ты сам можешь это признать – прекрасно. Так что позволь мне довести все до конца.

Он не хотел мне уступать, но я почти заставила его. Согласился, лишь когда Фред пришел мне на помощь, признав, что коль уж решать дело менее официально, то будет лучше, если именно я проведу разговор с полковником Корчинским.

– Вот именно, – сказала я твердо. – И господин ван Хоббен отправится со мной, чтобы иметь возможность немедленно выступить в качестве свидетеля.

Следовало еще посоветоваться насчет проблемы ложного двоеженства. И тут тоже пригодился опыт Фреда в подобного рода делах. Он полагал, что о двоеженстве не стоит даже вспоминать. С его точки зрения, хватило бы и просто сказать, что мисс Норманн шантажом пытается добиться от Яцека доступа к секретным документам, используя письма, которыми они обменивались восемь лет назад, когда их соединяла романтическая связь.

Я, зная полковника, тоже не сомневалась, что этот вопрос излишне его не заинтересует. А в случае, если после ареста мисс Норманн все же попытается исполнить свою угрозу, можно будет просто категорически все отрицать. Коль даже доказательства двоеженства, которыми она располагает, будут истинными – или таковыми покажутся, – из-за самого их содержания дело не должно бы моментально выйти наружу и, скорее всего, навсегда останется засекреченным, тем паче что – как отметил Фред – процессы над иностранными шпионами обычно проводятся при закрытых дверях. В такого рода обстоятельствах, если бы даже до наших знакомых дошли сплетни относительно обвинений, сделанных этой дамой в сторону Яцека, можно было бы объяснять их – совершенно безопасно – как некие злобные сказки.

Оговорив эти нюансы, я позвонила полковнику. Застала его дома, но он был настолько вежлив, что согласился вернуться на службу и принять меня. Правда, я сообщила ему, что у меня есть необычайно важная информация об очень подозрительной персоне, которая может в любой момент сбежать из Варшавы.

Мы с Фредом сели в машину и отправились в путь. По совету Фреда я оставила его в автомобиле внизу, чтобы при необходимости вызвать к полковнику.

В конторе не было почти никого. Только в комнате ожидания сидел тот полноватый господин, которого я впервые увидела в молочном магазине на Жолибоже. Полковник Корчинский вышел мне навстречу, как всегда вежливо поздоровался и пригласил в свой кабинет.

– Мне воистину повезло, – начала я, – что судьба дала возможность познакомиться с вами, пан полковник, поскольку нынче мне не просто нужна ваша помощь – я могу послужить делу, которым вы руководите.

Он, вежливо улыбнувшись, промолвил:

– Я всегда в распоряжении столь прекрасных дам. В чем же дело нынче?

– Видите ли, мой муж еще до женитьбы познакомился за границей с одной девушкой. Тогда он был совершенно неопытен и впутался в роман, который не слишком хорошо отобразился бы на его репутации, если бы теперь выплыл наружу. Вы меня понимаете?

Полковник кивнул:

– Такое часто случается с неопытными юношами.

– Именно. Тем временем та чужеземка откуда-то узнала, что Яцек, мой муж, нынче работает в дипломатической службе, что он женат и любое компрометирующее обстоятельство могло бы дурно отразиться на его карьере и на положении в обществе. И тогда она решила использовать это для своих отвратительных целей.

– И каковы же ее цели?

– Эта женщина – шпионка. Она приехала в Варшаву и заявила моему мужу, что устроит ему массу неприятностей, если он не согласится скопировать для нее чрезвычайно важные и секретные государственные документы. Естественно, мой муж категорически отказался и пообещал, что напишет на нее заявление. Я его упросила, чтобы доверил это мне, поскольку при оказии предпочла встретиться с вами, пан полковник, наперед зная, что могу рассчитывать на конфиденциальность, за которую вам ужасно благодарна.

Полковник спросил, о каких документах шла речь, я их перечислила по записной книжке Фреда и задала ему вопрос, примут ли во внимание после ареста этой женщины ее грязные инсинуации относительно Яцека.

С самого начала меня удивила спокойная улыбка, которая не сходила с губ пана полковника. Теперь же он извлек из стола фотографию и показал ее мне.

– Речь идет об этой женщине? – спросил меня.

Я широко открыла глаза: передо мной лежал портрет мисс Элизабет Норманн.

– Да! – воскликнула я, изрядно удивленная.

– А живет она в отеле «Бристоль» под именем Элизабет Норманн, верно?

– Так вы о ней знаете!

– Вы не ошиблись. Мы приглядываем за ней с того момента, как она приехала в Польшу.

– С Рождества?

Он отрицательно качнул головой:

– Нет, она пребывает здесь с осени. Правда, раньше использовала другое имя и другую внешность.