ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА.

В действительности командующим в битве при Лиссе (1811) был капитан сэр Уильям Хост, один из любимых протеже Нельсона и блестящий командир, который разгромил превосходящий франко-венецианский флот. В отличие от капитана Эверли, Хостне получал звания баронета, вплоть до битвы Каттаро (современный Котор) в 1814.

 Лондон. Сентябрь 1811

Нарастающий ветер уносилс собой звон колоколов. Каждый их удар отзывался эхом в голове мисс Аманды Тремейн, как глухой звук канонады. Половина одиннадцатого, Гарри опаздывал.

Молодая женщина стояла на берегу Серпентайна, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих, ее глаза были похожи на озера. Что делать, если Гарри не получил ее записку во время? Что делать, если корабельная таможня задержала его? Что делать, если она должна будет сделать это без него?

Промозглый ветер поднял подол плаща и охладил ее, девушка обхватила себя руками и посмотрела на сгущающиеся облака. Шторм назревал, в этом нет никаких сомнений. Дети вытащили свои игрушечные лодки из воды с явной неохотой, и няня забрала их. Всадники уводили коней домой. Кучера подняли вверх модных колясок, защищая своих пассажиров от непогоды. Аманда поморщилась и потопала ногами от холода. Где же он? Она не может больше ждать, ей нужно возвращаться. Боже, у нее и так достаточно проблем с хозяйкой.

Ее глаза всматривались в пространство парка с нарастающим ужасом, но нигде она не обнаружила высокую тощую фигуру Гарри. Следующий порыв ветра пробрался сквозь одежду до самых костей. Кожа покрылась мурашками. Аманда повернулась спиной к ветру. Если бы она была кораблем, то давно опустила бы паруса и искала тихую гавань. Ее лицу было холодно также как рукам и ногам. С нее хватит.

— Черт с тобой, Генри Август Морган, — пробормотала она, стуча зубами. — Ты же обещал. Я ненавижу тебя.

— Аманда? — ветер донесдо нее обрывки фраз. — Аманда, …было бы лучше. Ей-богу, почему ты хотела, встретиться вне дома в такую жуткую погоду? Может быть, вернемся?

Аманда повернулась к источнику голоса.

Лейтенант Гарри Морган шел к ней широкими шагами, его треуголка была надвинута низко на лоб, он кутался в свой тяжелый офицерский плащ. Месяцы в море позолотили его каштановые волосы и обветрили лицо, но сегодня утром морщины выступили в складках рта и на лбу. Аманда могла бы поклясться, что он злился на нее из-за ихвстречи ненастную погоду. Даже после нескольких лет в море, Гарри оставался все тем же другом детства, который обвинял ее во всех передрягах, в которых было столько же его вины, как и ее. Злость вспыхнула в ней, как факел.

— Если бы ты пришел во время, я бы не стояла здесь последние полчаса и не рисковала получить пневмонию, — отрезала она. — А если бы уже так не замерзла, клянусь, я бы оборвала тебе уши. Я же говорила, что независимо ни от чего это крайне срочно!

Молодой офицер, казалось, был ошеломлен ее горячностью.

— Я сожалею, Аманда, капитана Беннета задержали в Адмиралтействе, а я не мог просто так уйти без его разрешения.

Он прищурился, посмотрев на небо.

— Нас может ударить молния в любую минуту. Нужно, где-то спрятаться.

Церковные колокола отбили три четверти часа. Аманда покачала головой.

— Нет времени, Гарри. У меня есть к тебе просьба, и я опаздываю. Пожалуйста, просто выслушай меня.

Выдержка изменила ей, голос выдал ее отчаяние. Честные карие глаза Гарри расширились.

— Твоя бабушка заболела?

— Нет, у бабушки все прекрасно. Гарри, когда я видела тебя в последний раз, ты обещал, что сделаешь все, что в твоих силах, чтобы помочь мне. Это так?

— Конечно, сделаю.

Оскорбленная гордость воевала с подозрением на загорелом лице Гарри.

— Что случилось, Аманда? Я знаю этот твой взгляд.

Аманда закусила губу. Гарри знал ее достаточно хорошо, чтобы видеть насквозь. Но нет времени, беспокоиться об этом сейчас. Она сделала глубокий вдох и решилась.

— Я хочу, чтобы ты взял меняс собой завтра ночью на бал адмирала Локка.

Выражение лица молодого лейтенанта мгновенно поменялось с беспокойства на испуг. Его брови взлетели к небу, глаза пораженно расширились.

— Хочешь, чтобы я что…? — Он отошел от нее. — Это шутка, Аманда? Если это так, то очень глупая шутка.

Она посмотрела на него, ее челюсти сжались.

— Это не шутка. Мне нужно быть на этом балу, Гарри. Я пойду одна, если понадобится.

Порыв ветра попытался унести треуголку Гарри. Он водрузил ее обратно на голову, а затем отвел Аманду под укрытие ветвей соседнего дуба.

— Так немного лучше. Теперь, изволь сказать мне, почему это так важно для тебя?

— Мне нужно поговорить с военно-морским министром. — Она сжалась внутри, ненавидя себя за ложь.

Сомнение нахмурило лоб Гарри.

— На балу? Почему бы просто не пойти в Адмиралтейство?

— Я пыталась несколько раз, но они больше не пустят меня в здание. Охранникам у дверей уже отдали приказ не пускать меня.

На самом деле все было гораздо хуже. В памяти всплыло без предупреждения, как морпехи в красных мундирах с извинениями, но безжалостно, выпроводили ее на улицу, ненавистные слова насмешек самовлюбленного педанта-клерка, который отдал команду ее не пускать, эхом звучавшую в ушах, и слезы стыда появились в уголках глаз Аманды.

— Не может быть, — протестовал Гарри. — Они не могут относиться к тебе так, ты же — леди.

Аманда сделала гримасу.

— Ты забыл, что они не считают меня дамой. Так как я не могу попасть в Адмиралтейство и не могу пригласить Лорда Хардвика в свой дом, это мой единственный вариант. В статье в МорнингПост сказано, что бал будет огромным, и многие сотрудники приглашены. Он должен быть там. И, безусловно, вызовет больше доверия, если я буду с тобой.

— А как насчет адмирала Локка? Он был командиром твоего отца. Не боишься, что он может узнать тебя?

Она покачала головой.

— Адмирал Локк никогда не встречал меня. Он не узнает, кто я, особенно если я буду под чужим именем.

— С какой целью, Аманда? — Тон Гарри был нежен. Он взял ее руку в перчатке в свою и сжал ее. — Твоя бабушка никогда не одобрит этого. Это глупо. Просто отпусти это.

Молодая женщина отстранилась, сгорбившись.

— Не могу отпустить, знаешь я никогда не приму того, что случилось. И одобряет бабушка или нет, я должна узнать правду.

Гарри вздохнул.

— То, что ты предлагаешь опасно, Аманда. Адмирал Локк является одним из самых известных героев Лондона, все сливки лондонского общества будут там. Нельзя приставать к военно-морскому министру на этом балу, ты выставишь себя с дурной стороны.

— Я понимаю, что ты простофиля. — Аманда нахмурилась, услышав, как Локка называют героем, это перевернуло ее внутренности, но она не могла показать своего отвращения. — Обещаю быть осторожной. Просто хочу, попросить его возобновить расследование. Ты мне поможешь?

Гарри закатил глаза соттенком возрастающего нетерпения.

— Аманда, ты выглядишь сейчас, как командир, отдающий приказ на бортовой залп.

Щекам Аманды стало жарко. Она сделала еще один глубокий вдох, досчитала до пяти, разжала руки, и молча, напомнила себе, что ей нужен Гарри, независимо от того, насколько хочется сейчас дать ему пощечину.

— Ты сказал, что сделаешь все, чтобы помочь бабушке и мне, особенно сейчас. Ты человек слова?

Гарри выпрямился с возмущением.

— Конечно.

— Тогда ты знаешь, как много это значит для меня. — Аманда развела руками. — Пожалуйста, Гарри-ты мне так нужен. Если мне это не удастся на балу, я вернусь с бабушкой обратно в Дорсет и оставлю все свои попытки навсегда.

Она ненавидела себя за эту паутину лжи, но нужно обмануть честного Гарри. Он никогда не согласитсяпомочь ей, если будет знать правду.

Гарри колебался. Он потянул свой черный галстук.

— Почему ты думаешь, что я смогу получить приглашение?

— Потому что ты родом из семьи с длинной историей военно-морской службы, потому что твой отец виконт, потому что твой капитан является одним из самых уважаемых во всем флоте, и потому, что ты перспективный молодой офицер. — Она закладывала на каждый пункт палец в перчатке.

Гарри подумалнескольких минут, затем вздохнул.

— Этот придуманный план является одним из худших, Аманда, — проворчал он. — Обещай мне, по крайней мере, что он не вызовет скандала.

Аманда наградила его своей лучшей, наиболее ослепительной улыбкой.

— Обещаю, что не сделаю ничего, чтобы навредить твоей карьере, Гарри. Я знаю, как ты гордишься званием лейтенанта.

Румянец смущения появился у молодого человека. Он вскинул руки.

— Ладно, хоть я и самый большой простофиля в мире, я заеду за тобой. Во сколько бал начинается?

— В девять часов, — Возбуждение овладело ею. — Но не заходи к нам, встретимся внизу на улице.

Непонимание отразилось на лице Гарри.

— Э…? Зачем? Боишься, что скажет твоя бабушка?

Аманда бросила обвиняющий взгляд.

— Частично. Она не знает, о бале.

Или о планах внучки…

— Но, что беспокоит меня больше всего, — добавила она, — что миссис Дженнингс имеет уши слона, язычок гадюки, и любопытство ста кошек. Я не должна дать ей повода начать задавать вопросы о бабушке или обо мне. В последний раз наш хозяин после того, как узнал, кто мы такие, едва дал нам время, собрать свои вещи, прежде чем выбросил нас на улицу. Я не могу рисковать.

Гарри бросил на неепоследний испытующий взгляд, потом кивнул.

— Чертовски странно, но если ты просишь меня об этом, я даю тебе слово.

— Спасибо, Гарри! — Аманда отбросила приличия, встала на цыпочки и дотронулась быстрым поцелуем до его шероховатой щеки. — Ты мой самый дорогой друг.

— Ты говорила то же самое перед тем, как мы залезли в сад сквайра Темплтона, — проворчал Гарри, его лицо стало совсем красным. — Я не мог сесть неделю после этого. И ты сказала это снова при инциденте на мельнице, и во время скандала с Трокмортон на пруду…

Аманда очнулась.

— Ты всегда был моим самым близким другом, Гарри. Я бы никогда не говорила такие вещи шутя. И не стала бы просить тебя сделать это, если бы это не было чрезвычайно важно.

Гарри пробормотал что-то себе под нос, что звучало подозрительно похоже на… «Только не заставляй меня пожалеть об этом». Затем выпрямился и одернул мундир.

— Если мы потерпим неудачу, это будет ужасно, у нас будут большие неприятности.

— Все получится, Гарри, я уверена в этом.

Аманда еще раз быстро обняла его на прощание, а затем поспешила обратно на Оксфорд-стрит. Дорогой, дорогой Гарри! С его помощью, она проникнет к противнику и узнает, кем он действительно был. Она опустила голову под первыми каплями дождя, полившего из зловещего облака над головой, и ускорила шаг. Ей нужно спешить, у нее есть план.

* * *

Капитану Джеку Эверли не нужно было смотреть на свинцовое небо или чувствовать запах мокрого ветра, чтобы знать, что шторм неизбежен. Его правая нога пульсировала глубокой ноющей болью, рана в основном зажила, но его отказ от сидячей жизни, сырость и холод усугубляли боль. Он знал, когда пойдет дождь еще до появления облаков на небе. Высшая степень иронии. Его тело было теперь более закаленным, чем стекло любого судна.

Капитан вышел осторожно из кареты и уставился на лестницу перед ним. Если он бы подумал этим утром, топроигнорировал бы свою гордыню и взял трость с собой. Так это или нет, бывали дни, когда она ему была необходима. Но он не мог проигнорировать вызов адмирала. Эверли восстановился и был готов выполнить любой приказ, и сейчас есть возможность доказать это — ведь если ему придется больше времени проводить на берегу, то он сойдет с ума. Джек одернул мундир, положил одну руку на рукоять шпаги и с мрачным лицом, поднялся вверх по лестнице к двери особняка.

Оказавшись внутри, Эверли, понял, что первые ступеньки были только началом. Он вручил тяжелый плащ лакею, снял треуголку и попытался проигнорировать изящный подъем лестницы изкрасного дерева, возвышавшийся перед ним на первом этаже. Кровавые ступеньки. Он поморщился, но тут, же исправился, когда появился дворецкий адмирала.

Паркин приветствовал его чопорным поклоном.

— Доброе утро, капитан Эверли. Рад видеть вас снова, сэр, если можно так сказать.

— Спасибо, Паркин. Думаю, адмирал ожидает меня.

Эверли подавилвнезапное желание улыбнуться. Во время всех своих многочисленных визитов в этот дом, он никогда не видел выражение каких-либо чувств на лице дворецкого кроме невозмутимости. Адмирал управлял раньше огромным кораблеми ввел такую же железную корабельную дисциплину для своих подчиненных. Чему удивляться, если лицо бедного Паркина заморожено в течение многих лет.