Сьюзен Джонсон - Французский поцелуй

Еще реже к ним за ленчем присоединялся Джонни.

Ники думала, что это как-то связано с самодельной тортильей и приправленной лаймом рыбой, которые Мария готовила по вторникам. Может, родилась она и на Гавайях, но где-то сумела выучиться прекрасной мексиканской кухне, и, похоже, не одна Ники высоко ценила ее искусство.

Даже сангрия, которую Мария подавала к столу, была словно откуда-то из другого мира и, по мнению Ники, имела мало общего с обычной сангрией.

В тех редких случаях, когда Джонни к ним присоединялся, за столом болтала в основном одна Джорди. Джонни отвечал, если к нему обращались, но в общем вел себя крайне сдержанно. Но не устрашающе, решила про себя Ники, хотя, возможно, только потому, что привыкла к отцу и брату, которые в основном молчали, предоставляя разговаривать другим. В любом случае рядом с Джорди не стоило беспокоиться о том, что беседа заглохнет. Джорди была очень общительным и дружелюбным ребенком.

Сооружение росло, а Ники с Джорди на удивление легко сдружились. Они поладили между собой и время от времени устраивали чаепития, чтобы немного отдохнуть во второй половине дня. Ники тоже любила расслабиться, поэтому и речи не было о том, что она потакает ребенку, – Ники получала столько же удовольствия, сколько и Джорди.

Как-то раз Джонни вышел из студии и обнаружил свою дочь и Ники, смеющихся над шуткой Спанч Боба Квадратные Штаны, и с удовольствием присоединился к ним. Почти сразу обе начали поддразнивать его, глядя, как он неуклюже пытается управиться с крохотными чашечками из чайного сервиза. Джонни даже сделал несколько глотков чаю, хотя и не был большим его любителем, – очень уж Джорди этому радовалась.

– Мама пьет какой-то ненастоящий чай, – заявила вдруг девочка. – Я знаю, это что-то другое, потому что мне она попробовать не дает.

На мгновение общий смех прекратился.

– Может, мама просто не знает, что ты так сильно любишь чай, – быстро нашелся Джонни. – В следующий раз, когда я буду с ней разговаривать, обязательно об этом скажу.

Джорди закатила глаза.

– Я не младенец, пап!

– Знаете, свой самый красивый чайный сервиз я купила в Японии. Хотите, в следующий раз я принесу его показать? – предложила Ники, стремясь сменить тему. – Он был сделан в монастыре, которому уже восемьсот лет.

– Неужели? Ничего себе!

– Может показаться, что мы разбираемся в японской чайной церемонии, – улыбнулась Ники. – Но она вообще-то довольно сложная.

– У меня есть друг, которого можно назвать мастером в этом деле, – заметил Джонни. – Мне пришлось раза два принять участие в чайной церемонии. – Точнее, две сотни раз. Его друг Кадзуо одно время был просто фанатиком этого искусства.

– А я его знаю? – спросила Джорди. – Он к нам приходил?

– Нет. Сейчас он живет в Японии. Мы с Кадзуо дружили, когда оба жили в Лос-Анджелесе – еще до твоего рождения.

– А давайте устроим завтра чайную церемонию! – Джорди смотрела по очереди то на отца, то на Ники. – Давайте? Это будет так здорово!

Отец всегда говорил ей «да», и этот раз не оказался исключением.

– Я согласен, если Ники не против. – Джонни бросил на нее взгляд, ясно говоривший, что ей лучше согласиться.

– Завтра меня вполне устраивает, – сказала Ники. – Я обязательно привезу с собой чайный сервиз.

На следующий день Ники обнаружила два черных «мерседеса», припаркованных перед парадной дверью – сразу у подножия ведущей в дом лестницы.

Похоже, что-то случилось.

И что-то весьма серьезное, поняла Ники, увидев застывшую в дверном проеме Марию. В руках та держала чемодан, а по лицу ее струились слезы. Выскочив из машины, Ники взбежала вверх по лестнице и забрала у Марии чемодан, а та этого даже не заметила.

Наклонившись, чтобы заглянуть в глаза экономки, Ники спросила:

– Я могу чем-нибудь помочь? Вы куда-то уезжаете? Вас подвезти?

Никакой реакции.

Экономка буквально впала в транс.

Решив, что она оказалась свидетелем какой-то семейной трагедии, к которой не имеет никакого отношения, Ники уже хотела поставить чемодан и пойти на площадку, где строился домик на дереве, но тут со второго этажа послышался голос Джонни Патрика. Она подняла глаза и увидела, что он бегом спускается вниз по массивной лестнице в сопровождении двух мужчин, похожих на телохранителей. Черные тенниски, черные брюки, темные очки, волосы подстрижены так коротко, что просвечивает кожа на голове, и горы мышц.

– Как только узнаете, куда они полетели, немедленно сообщите мне. Если они летят в Париж, – он посмотрел на одного из мужчин, и тот кивнул, – мы сядем им на хвост. Пусть пилоты ждут на летном поле. Встретимся с ними через час. Нам нужен план ее полета. Платите всем подряд, только раздобудьте его. Чертова наркоманка. Не может жить без дозы. Сейчас половина, – сказал он, когда они спустились. – Увидимся там. О, черт! Нам нужен кто-то, кто говорит по-французски, причем человек не болтливый. Не хватало еще, чтобы все это попало в прессу.

Оба громилы устремились в открытую дверь, Ники предусмотрительно убралась с их дороги, и тут Джонни ее заметил.

– Вы говорите по-французски? – Привыкший работать в индустрии, в которой созданное тобой явление может за одну ночь выйти из моды, он мгновенно вернулся в свое привычное состояние, твердо вознамерившись прямо сейчас добиться того, что требуется ему. – Вы как-то обмолвились, что ваша бабушка разговаривала с вами по-французски.

Эта тема всплыла однажды за ленчем, когда они обсуждали французские вина и их названия.

– Я еще говорила, что у меня очень причудливый акцент. – Бабушкин канадский местный говор восходил к восемнадцатому столетию. Кроме того, люди, которые путешествуют с телохранителями, совсем не внушали ей доверия – никакого.

– Паспорт есть?

Очевидно, «причудливый акцент» никак не подействовал на Джонни.

– Да, но…

– Слушайте, я оплачу вам ваше время. Мы летим в Париж. Мне нужен человек, знающий французский, – человек, которому я могу доверять!

– Мне очень жаль, но я не могу. Я хочу сказать… у меня работают люди. У меня офис, которым нужно управлять. И клиенты… Будем смотреть правде в лицо – они орут на меня каждый день.

– Как насчет пятидесяти тысяч… ста? Черт, да мне плевать сколько! У вас есть менеджер?

– Ну да… но…

– Люди Лайзы увезли Джорди, – мрачно произнес Джонни. – Конечно, моя бывшая и раньше такое вытворяла, но она еще никогда не вывозила девочку из страны. А вокруг нее ошиваются вовсе не благородные люди, регулярно посещающие церковь. Поэтому я действительно очень тороплюсь. Вы поможете мне или нет?

Взгляд его серых глаз буквально вонзился в Ники. Конечно, Джонни весьма внимательно относится к ее работе, но ведь у нее в самом деле имелся бизнес, требующий постоянного присутствия. То есть ежедневного. Правда, она и сама расстроилась из-за того, что случилось с Джорди. Теперь-то понятно, что на пути наследников богатых и знаменитых людей попадаются очень серьезные ловушки. И пусть Джорди спокойно относится к привычкам своей матери, сейчас она скорее всего просто испуганная маленькая девочка.

– Я пошлю в ваш офис своих бухгалтеров. У меня их не меньше десятка. Так пойдет? – Этот человек умеет вести переговоры. – А со спутниковыми телефонами вы все время будете оставаться на связи с офисом. Можете оставить им мой номер. Или два, или три. На самолете полный ящик этих телефонов. Слушайте, – сказал Джонни, в первый раз дав прорваться своему душевному страданию, – Джорди, может быть, в опасности. Мне действительно нужна ваша помощь.

– Когда лететь?

Его улыбка осветила холодный полутемный холл.

– Прямо сейчас. И спасибо.

– Подождите благодарить. Я еще ничего не ответила, и уж «прямо сейчас» меня не устраивает ни под каким видом.

– Ну хорошо, а после того, как мы заберем ваш паспорт? – спросил Джонни со слабой улыбкой, словно ощутив наконец, что хоть что-то в этот адский день пошло нормально.

– Если я полечу с вами, мне нужно собрать вещи.

– Я куплю вам все, что нужно.

– Но мне надо позвонить в офис!

– Можете позвонить из машины и решить все вопросы. Или потом, из самолета. У вас на разговоры будет двенадцать часов полета! Паспорт ваш дома или в офисе?

– Черт, да я вас толком и не знаю! – выпалила Ники, высказав вслух свое самое главное опасение. Она собирается улететь из страны с почти незнакомым мужчиной – несколько совместных ленчей в счет не идут.

– А что вы хотите обо мне узнать? Мария, скажи ей, что мне можно доверять. Скажи, что когда-то я был бойскаутом.

Господи, она совсем забыла, что экономка тоже здесь! Негромкие всхлипывания Марии фоном вливались в ее собственные сомнения и недоверчивость.

– Мистер Джонни – самый лучший, мисс Ники. Добрый и хороший, лучший отец… – Мария разразилась прерывистыми рыданиями, и слова сменились неразборчивым подвыванием.

То, что Ники нравится Джорди, несомненный плюс в данной паршивой ситуации, думал Джонни. Хотя он не был в восторге от того, что его дочь подружилась с едва знакомой ему женщиной. Но сейчас главное – Джорди. Уж это он знал точно.

– Поехали со мной ради Джорди. Может быть, она там перепугана до смерти! – Джонни поморщился. – А вы вдвоем так много смеялись и… ну, знаете, вообще хорошо ладили, поэтому вы будете еще одним дружеским лицом… если вы понимаете, что я имею в виду. Ну, вроде как вы привнесете немного нормальной жизни во всю эту чертовщину. – При мысли о том, что Ники и Джорди вместе смеялись, Джонни почувствовал себя неуютно: Джорди так легко сходилась с людьми, а он каким-то образом утратил эту способность. – Слушайте, – сказал он низким хриплым голосом, – я буду вам чертовски благодарен, если вы поедете со мной.

– Если я поеду, – медленно произнесла Ники, понимая, что у нее нет особого выбора, если, конечно, она не хочет выглядеть бессердечной дрянью, – я не смогу пробыть там долго.

До сих пор Джонни не осознавал, что задерживает дыхание. Он с облегчением выдохнул.

– Я сам прослежу, чтобы этого не случилось. Даю слово. Эй, Мария, – воскликнул он, шагнув к экономке с куда более оптимистичным видом, – у меня появилась помощница! Мы вернемся с Джорди в мгновение ока! – Он подвел экономку к креслу, усадил и похлопал по плечу. – Пусть сюда приедет твоя мать и побудет с тобой, пока мы не вернемся. Джозеф ее привезет, я ему скажу. Оставайся здесь, он сам съездит. – Последний раз похлопав ее по плечу, Джонни кивнул Ники и направился к двери.

– Будь у меня чуть больше времени, я бы дождался, когда приедет мать Марии, но… – он пожал плечами, они вышли из дома, и Джонни поднял чемодан, – времени у нас нет. Моя машина вон там, – добавил он, указывая на черный «ламборджини» и вытаскивая из кармана джинсов телефон. – Сейчас позвоню водителю, и поедем.

Когда Ники вышла из машины и пошла по дорожке ко входу в дом, Джонни набирал очередной номер телефона. Перерыв все ящики письменного стола и всю кухню, Ники отыскала паспорт именно там, где оставила его после путешествия в Токио – на дне дорожной сумки, которая так и стояла на стуле возле двери. Но времени не хватило даже на то, чтобы почувствовать себя виноватой – за целый месяц не убрать на место вещи!

Она схватила зеленую кожаную сумку, помчалась вверх по лестнице в спальню, бросила в сумку пару комплектов белья, сдернула с комода подносик с косметикой и стряхнула с него все, что было – всего-то четыре предмета, – поверх белья. Вознеся короткую молитву (пусть флакончик духов не протечет, он стоит дороже, чем уроженка Миннесоты может позволить себе заплатить за легкомыслие!), Ники вытащила из шкафа две футболки, добавила к ним пару брюк, и, довершив ими свой скромный багаж, спустилась вниз в рекордно короткое время.

Сдернув с крючка у двери бледно-зеленый замшевый жакет, Ники крутанулась по прихожей своего отреставрированного калифорнийского домика, словно этот последний взгляд мог наткнуться на разумный совет или же – в его отсутствие – знак, что она поступает правильно.

С улицы послышался нетерпеливый автомобильный гудок, нарушив миг сомнения.

Отлично. Если это и не знак, то по крайней мере указание на срочность дела.

Вероятно, похищение дочери побивает любые сомнения.

Ники открыла дверь и вышла на улицу.

Подойдя к сверкающей черной машине, стоявшей у тротуара, она вдруг подумала – а взаправду ли все это происходит? Она что, и в самом деле собралась лететь в Париж? Уж не сумасшествие ли это?

Или все всерьез?

Именно в этот момент дверца машины распахнулась, и из салона, улыбаясь, высунулся Джонни Патрик.

Да какого черта?

У скольких женщин есть возможность оказаться рядом с потрясающим, великолепным красавчиком покруче Брэда Питта?