Лариса Васильева - Граф салюки

— Ты почему ночью согласилась?

— Сама не знаю, нашло что-то. Может, потому что накануне видела вас с Элен. Ты специально привел ее туда?

— В гостиную? Да! А как тебя было еще уговорить? Видишь, подействовало. В ту ночь ты меня прогнала, а сегодня пустила.

— Я и раньше вас видела…

— В магазине, я помню.

— Да еще был случай…

— Значит, ты нагляделась и самой захотелось попробовать?

— Выходит, захотелось…

— Ну и как? Понравилось?

— Понравилось, только я все равно Сергея Ивановича люблю и не изменила бы, если бы он не бросил меня, и больше никогда не изменю.

Она так это сказала, что Алексей поверил.

— Так ведь его нет с тобой, ты ему не нужна, а ты все равно будешь его любить?

— Видно, буду. А тебя-то что это вдруг потянуло ко мне?

— Точно наваждение какое-то, но устоять было невозможно. А теперь все прошло, так ведь? Я Элен люблю, — попробовал он убедить себя. Но у него не получилось так уверенно, как у Вари.

Пришла Элен, разговор прекратился. Только Алексей, проходя мимо Вари шепнул ей: «Кстати, мне тоже понравилось». Потом, попозже, он сказал Варе:

— Ты только не вздумай признаваться графу, если он появится. Даже на исповеди о нас не говори. Поняла? А то ты глупая, наивная, еще честно выложишь все. Граф не простит тебя никогда. И Элен узнает, а я не хочу ее обижать.

— Как я могу графу сказать, если не увижу его больше?

— Мало ли, вдруг еще объявится… Так что лучше молчи. Ни ты, ни я не собираемся повторять, так ведь? — подумал и добавил: — А вообще-то, чего в жизни ни бывает…

Они переглянулись, Алексей засмеялся, Варя тоже улыбнулась, но улыбка вышла невеселая, теперь она каялась в своей несдержанности и сейчас-то ее совершенно не тянуло к Алексею.

Для Вари этот случай, и в самом деле был наваждением — от обиды ли на графа, за то, что бросил, от одиночества и неуверенности в будущем, от благодарности Алексею за спасение, или просто, то была ошибка — по молодости, по глупости. Ей хотелось ласки и любви, устала бояться за себя и за будущего ребенка. Она решила вымаливать у Бога прощение за то, что поддалась искушению.

Вряд ли она повторит такое с кем бы то ни было. Теперь ей было ужасно стыдно перед Элен: ничего себе, отблагодарила она ее за приют. Алексей сначала тоже искренне считал, что это случайность — было и прошло. С Варей они останутся друзьями на всю жизнь, и это будет их тайной. Но в следующую ночь он понял, что не так просто забыть юное тело Вареньки. Невольно он все сравнивал Варину твердую грудь с остренькими сосками и полную мягкую грудь Елены. И хоть следит Элен за собой, старается не есть лишнего, чтобы не располнеть, а животик у нее уже не упругий. «Совсем другое дело, молодое тело», — вот привязалась дурацкая рифма!.. Молодости, резвости Элен не хватает. Как они с Варей в догонялки играли, когда выезжали на пикник — Елена лишь наблюдала за ними. А как Варюха по перилам съезжает, как хохочет заразительно. Дело не в перилах, конечно, но ведь все в жизни складывается из мелочей. Вроде и любил он Элен, но теперь как-то частенько представлял на ее месте Варю. Были у него молодые подруги до встречи с Элен, но, влюбившись в нее, он забыл обо всех и никогда, даже в мысля, не сравнивал ее ни с кем. Последующие дни он поминутно вспоминал обжигающую страсть Вареньки, нежность и упругость ее молодой кожи. Не дурак ли он, жить, можно сказать, рядом полгода с юной девушкой и не замечать ее юной прелести?

А Варю теперь, помимо обиды на графа, стала мучить совесть, с каждым днем ей было труднее смотреть в глаза Элен. Тем более, она чувствовала, Алексей словно затаился и ждет, когда она потеряет бдительность, расслабится. Он явно хотел повторения той ночи.

Через пару недель после этого ночного происшествия заглянул в магазин Лев Абрамович. Он понял по поведению графа в последние месяцы, по его мрачному настроению, что они с Варей скорей всего опять в ссоре, но подробностей никаких не знал, вопросов не задавал. О свадьбе Воронцов больше не заговаривал. Теперь он видел, что и Варя переменилась. Расспросил Катюшу и Олю, давно ли был Воронцов. Отвечала Катя, осторожно оглядываясь на Варю.

— Граф давно не заезжал, с Пасхи уж не был. Варя переживает, сама не своя ходит.

— Это получается, уж больше двух месяцев? — и Лев Абрамович начал балагурить о чем-то, веселить девушек.

Зашел разговор о ресторане — какие там подавали расстегаи, пышные, да с какой начинкой. Варя стояла поодаль и при этом разговоре вдруг выскочила из магазина. Заметил Лев Абрамович и взгляд, которым проводила ее Элен. Потом он пригляделся к осунувшемуся и потемневшему лицу Вари. Человек умный, наблюдательный, он быстро собрал воедино все факты и понял, что Варя беременна. Эх, как он ошибся в Сергее Ивановиче! Значит, для того приданое и знатность гораздо важнее любви.

Он стал заходить в магазин чаще и, убедясь, что Сергей Иванович не появляется, спустя какое-то время поговорил с Варей. Отведя ее за локоток к окошку, вдруг сказал:

— Простите за вмешательство, но, я думаю, ваши отношения с Сергеем Ивановичем расстроились. А вам, Варенька, в вашем положении надобно, чтобы кто-то заботился о вас. Так вот, я готов взять на себя все заботы и о вас и о ребеночке. Выходите за меня замуж, а то что ребенок не мой, это ничего, у нас и своих будет полно. Детей я люблю. Прав я, у вас с Сергеем Ивановичем свадьбы уж не будет?

— Не знаю, — прошептала Варя, опустив голову.

— Если хотите, я переговорю с графом. Да знает ли Сергей Иванович о ребенке?

Варя от неожиданности отрицательно помотала головой и лишь потом спросила:

— А вы откуда знаете? Елена Павловна сказала?

— Да я сам вижу. Так вы подумайте, только недолго, вы же понимаете: желательно пока живота не заметно, обвенчаться. Да никому не говорите о ребенке, хорошо бы и граф не знал тоже. Пусть теперь все думают, что ребенок мой. Но я все же с ним поговорю, не сообщая о беременности, узнаю о его намерениях — мы ведь с ним друзья.

Он ушел, Варя обдумывала его предложение дня три, потом рассказала о нем Елене Павловне. Элен решила рассказать Алексею об этом, он-то уж человек порядочный, сор из избы выносит не станет. Что делать? Елена и Алексей обсудили все, Варя в это время только краснела. Элен настаивала на немедленном браке с Немцовым. Ее отношение к Варе снова стало более мягким, внимательным, когда она узнала о новом сватовстве. Такой уж она была: одно дело, девка бездомная нагуляла, другое дело, невеста уважаемого богатого человека. Теперь не надо решать, что делать с роженицей и дитем, не придется брать на себя часть забот о ребенке и мамаше. Элен хватало ее детища — магазина.

За время знакомства с Воронцовым Алексей проникся к графу большим уважением и просто так, без всякого расследования не хотел менять своего мнения. Он настаивал, что необходимо все же съездить к Воронцову.

— Вдруг граф, так же как я тогда, болен?

— Тебя не было две недели, а графа — три месяца. Чем же можно так внезапно заболеть? Ты и сам его видел в городе. Да и слуг у него полно, можно было и отправить кого-то в город. Хоть кучера с запиской. И нас с тобой тогда ведь ничего еще не связывало, только чувства в душе, а у них уж было и в постели. К тому же Варя — девочка молоденькая, а не брошенная женщина сорока лет. Неужто он не понимает, каково девчонке вот так остаться?

Алексей был согласен с ней, но к графу все равно решил съездить.

— Что не говори, а разницу в положении никуда не денешь. Как только граф вообще мог помыслить о таком мезальянсе?! А может быть, он и не думал всерьез о женитьбе? — продолжила Элен. — Так, увлекся девкой, для него маленькая интрижка и все…

— Нет, ну какая интрижка?! Полгода уговаривать девчонку ради пары ночей? Вряд ли у них было больше, все время ведь она тут, на глазах у тебя, под присмотром.

— Да, под присмотром, пузо вот только будет расти от такого присмотра.

Спустились в магазин, Алексей все поглядывал на Варю, потом не удержался и начал подшучивать над ней.

— Ну, Варюша, рассказывай, как это ты смогла еще и Льва Абрамовича влюбить в себя? Он здесь и не появлялся почти — человек серьезный, на службе состоит, чин имеет — как же ты его так ловко окрутила? Давай, скромница, поделись опытом.

Варя смущенно отворачивалась, но потом не удержалась, фыркнула.

— Когда же это он тебе предложение сделал, дня три назад? — Варя кивнула.

— Ну, я так и подумал, что это вдруг наша Варюха повеселела, — граф не приезжал, а она вдруг смеяться начала. А ты, Варя, вообще, за кого хочешь выйти замуж? Может быть, и не надо ездить к графу? Евреи, говорят, ласковые. А ты еще не сравнивала их?

— Алексей, я же могу уронить цветок вам на голову, в горшке. — Варя поливала цветы, развешанные по стенам магазина.

— Не ссорьтесь, не дразни ее, Алеша.

— Так кто тебе нужен, Варя?

— Только Сергей Иванович.

— Вот заладила — Сергей Иванович да Сергей Иванович. Ты сначала проверь, каков Лев Абрамович, нечестно вот так не давать ему никакого шанса… Ой, ой, не надо, я больше не буду…

Семен Семенович был в восторге — пришло сообщение, что встреча была удачной: у Белоснежки скоро появятся щенки. Ну, Граф, ну умница! Граф опять дал повод для восторгов. Ах, что за пес, не зря он тогда задержался у Нестерова. Умный пес сидел, как всегда, около него, ожидая, когда хозяин подарит ему капельку внимания. При каждом взгляде Семена Семеновича, Граф начинал постукивать хвостом по полу — выражал готовность к любой игре или прогулке. Наконец он не выдержал ожидания и тронул лапой колено хозяина, хватит, мол, сидеть. Семен Семенович ласково погладил его шерсть, такую мягкую и приятную на ощупь, потом взял голову Графа двумя руками и потрепал из стороны в сторону. Обычно пес начинал изображать злость, но сейчас лишь преданно смотрел на хозяина. В темных собачьих глазах отражались окна за спиной Кукушкина и он сам темным силуэтом. Семен Семенович залюбовался — ну что за глаза, в них тонешь, как в омуте!

Он тонул и тонул в этом черном, бездонном омуте. Непонятно, откуда взялся этот бочажок, полный темной воды. Солнце садилось. Края бочаги высоко над ним выделялись на фоне закатного неба. Обломанные деревца, жидкие кустики — ничего, что могло бы его спасти, никакой свисающей ветки над водой. Ноги у него с трудом шевелились — с каждой минутой вода становилась все более вязкой, его тянуло вниз. Вдруг он увидел силуэт на краю: Варя, это она. Но отчего-то не мог позвать ее, горло перехватило, и он не знал, видит ли она его в темноте бочаги. Вот она подняла длинную жердь и протянула ему. Он попытался схватить ее, но руки едва поднимались, пальцы все время соскальзывали, не держались. Он боялся, что Варе надоест так долго возиться с ним, и она уйдет, но не мог произнести ни звука. Вдруг он увидел, что жердь метит ему в голову, — еще секунда, и она толкнет его в темную воду, утопит. Слабеющими руками он пытался защититься. Теперь он отталкивал палку. Ему хотелось крикнуть Варе, чтобы она не делала так, ведь это он, но тут же понял, что Вари уже нет, а кто-то незнакомый, жестокий и хладнокровный играл теперь с ним. Рядом с темной фигурой появился силуэт собаки. «Охотник, — понял Сергей, — это охотник», — и увидел, что это не жердь, а ружье, и сейчас оно выстрелит, все кончится. Он наконец смог закричать и от своего крика проснулся. Серж лежал весь в холодном поту после ночного кошмара. Издали доносился лай собаки, потому это все и приснилось, наверное. Где же Варя, с кем она? Как же она теперь живет?

Настроение у Воронцова последнее время было постоянно отвратительным. Жениться, что ли, на другой и прекратить эту затянувшуюся историю?.. Наверно, он так бы и поступил, если бы Марина опять предприняла свои атаки или Ольга начала бы намекать на прелесть ее Лизоньки. Но они как раз сейчас отступили. А самому предпринимать какие-то шаги было выше его сил. Даже ездить в город не хотелось. Но на утро после кошмара, в пятницу, он уже подъезжал к городу. Этот неприятный давешний сон так подействовал на него, так захотелось ему увидеть Варю, было отчего-то особенно тревожно и муторно, и он не выдержал, решил заглянуть в салон. Там его очень холодно встретила Елена Павловна.

— Нет ли известий от Вари? — спросил граф.

— То есть как это — известий?

— Не знаете ли вы, как она устроилась на новом месте? Может быть, она сообщила вам об этом? О, я не спрашиваю, где она, я понимаю, что Варя запретила говорить об этом мне. Не хочу ничего выведывать, не тревожьтесь, я лишь хотел бы знать, все ли у нее благополучно? Не надо ли ей чего-нибудь? Или она вышла замуж? Я бы с радостью помог, если ей нужна моя помощь и она захочет принять ее от меня.