Здесь, при неярком свете, в расстегнутой рубашке, уставший, Райан выглядел даже моложе, чем при их встрече в обед. И все же, он был похож на того, кто знает не понаслышке, что такое разочарование и страх, и того, кто, определенно, понимает печаль.

— Я слишком долго все держала в себе, — сказала, наконец, Сара. — Все рухнуло в один миг, мне необходимо было что-то делать, что-то менять, и в короткие сроки. Так много решений… — Она вздохнула. — Но теперь, когда все уже сделано, и сегодня… это все, что мне осталось.

— И ты больше не могла сдерживать себя и расплакалась, — догадался Райан, наблюдая за ней.

— Да.

— Что заставило тебя переехать сюда?

— Развилка, — сказала она. — Новое начало.

— Новая жизнь?

— В точку.

— Новая жизнь… — задумчиво повторил он. — Второй шанс.

— Ты тоже начал новую жизнь? — спросила она, глядя на него с любопытством.

— Я? — немного помолчав, он сказал: — Нет. — Он сделал последний глоток скотча. — Ну, может быть, к какой-то мере. Я внес некоторые коррективы пару лет назад, когда переехал в эту квартиру.

Создавалось впечатление, что он не хочет говорить об этом, но Сара хотела знать больше. Она задала вопрос, который не был слишком личным.

— Ты переехал сюда из другого штата?

Он кивнул.

— Изначально. Но это было давным-давно. — Он уставился в свой пустой стакан и добавил: — в другой жизни.

— Ты не выглядишь достаточно старым, чтобы прожить больше, чем одну жизнь.

— О, я прожил их несколько.

— Значит, ты заключил сделку с дьяволом.

— Что?

— Я имею в виду, на твоем лице нет ничего, что бы говорило о твоем прошлом.

Он засмеялся, но это не показалось забавным.

— Сделка с дьяволом, — повторил он.

— Откуда ты? — спросила она.

— Разве у меня еще не остался акцент?

— Немножко. — После паузы, добавила она, — Мне это нравится. Это делает твой голос… успокаивающим. Дружелюбным. — Сексуальным.

После минуты молчания, он, видимо, понял, что была его очередь говорить.

— Я вырос в Оклахоме.

— Ты когда-нибудь планируешь туда вернуться?

Он отрицательно покачал головой.

— Незачем и не к кому.

— Таким образом, ты уже жил в Калифорнии, в Сан-Франциско, когда переехал сюда?

— Да.

— И начал новую жизнь.

— Это не было на самом деле… Может быть, я хотел бы…, — сказал он, — но это не так просто, не так ли?

— Нет, это совсем непросто. — Когда он ничего не сказал, она рискнула спросить. — Разве не сработало?

— Ну… что касается квартиры, то сработало. — Он добавил, гораздо менее капризно, — Мне нравится здесь. Тебе тоже понравится, когда распакуешь свои вещи. — Его тон показывал, что он готов сменить тему. Может быть, он даже пожалел, что сказал так много.

— Я уверена, что мне понравится. — Сара вздохнула. — Но я не очень-то беспокоюсь по этому поводу.

— Тогда, может, расскажешь мне, что тебя беспокоит? — задал вопрос Райан.

Она поняла, что он не хочет больше говорить о себе. А так как ее эгоцентризм был сегодня на высоте, она была вполне готова позволить ему перевести разговор на нее.

— Моя карьера пошла под откос. Я пыталась начать все сначала. Идти в совершенно новом направлении. Хотела, чтобы что-то из этого вышло.

— Чем ты занимаешься?

— Я писатель.

— Что ты пишешь?

— Ты имеешь в виду, что обычно писала?

— Ты перестала?

— Меня перестали.

— Уволилась?

— Свалила.

— Я не понимаю.

— В течение пяти лет я писала серию книг про тайны в Еврейской общине Мавританской Испании. Это было время и место высокой культуры и относительно интеллектуальной свободы для евреев. — Она сделала паузу. — Ты же догадался, что я из семьи евреев, не так ли?

— Да, я догадался, — заверил он ее. — Но, Сара — ты романист?

— Да.

Он наклонился вперед.

— Это так здорово! Я не уверен, что когда-либо встречал писательницу раньше. И уж точно я никогда не сидел и так вот запросто не разговаривал ни с одной из них.

— Из этого следует, что ты не видел ее заплаканных глаз и высмаркивания?

— Так что, я могу пойти в книжный магазин и найти некоторые из твоих книг?

— Да. Ну… Может быть, не в первом попавшемся. Не сейчас. — Она добавила: — Но они, определенно, есть в библиотеке.

— Вау! — Он усмехнулся. — Настоящий, живой писатель живет прямо по соседству.

— Настоящий и живой, — она согласилась. — Удивительно, как много людей думают, что вы должны быть мертвы, как Томас Харди или Агата Кристи, чтобы быть писателем. Поверь мне, будучи мертвым становится немного труднее писать.

Райан казался гораздо более оживленным, чем он был, когда они говорили о нем.

— Сколько книг ты написала?

— Были опубликованы шесть. Я начала работу над седьмой несколько месяцев назад. Она будет выпущена осенью. Но тебе, вероятно, придется нанять детективов, чтобы найти эту книгу, так как, я сомневаюсь, что она будут печататься больше, чем в восьми экземплярах или даже вовсе не будет.

— Почему?

— Я не принесла им достаточно денег, поэтому они отменили печать моих книг и закончили наши отношения.

— О. — Райан сказал, не подумав. — Мне жаль.

— Мне куда больше жаль, — заверила она его.

— Может, стоит продавать свою следующую книгу где-нибудь еще?

— Не из этой серии. Никто не захочет. Кстати, публикуя произведения, писатель должен показывать некоторый рост показателей продаж по мере того, как карьера прогрессирует или же ты становишься больше не интересным для инвестиций издателю — и, как правило, других издателей.

Он откинулся назад и сказал задумчиво:

— Получается, что босс набирает новеньких дешевых работников, использует их некоторое время, в конце концов, выясняет, кто приносит больше денег — и просто избавляется от остальных. Сокращает убытки и идет дальше.

— Чем ты зарабатываешь на жизнь? — спросила Сара.

— Я? Я модель.

— В самом деле? — Что ж, это имеет смысл. Просто посмотрите на этого парня.

— Ничего особенного, — заверил ее он. — В основном я снимаюсь для каталогов одежды.

— Это так классно! — Она усмехнулась. — Так что я могу завтра открыть каталог и увидеть твое лицо?

— Ну, нет, не лицо.

— А?

— Мое лицо получается не очень хорошо на фотографиях.

— Ты шутишь. — Так как это звучало непонятно, она добавила: — Я имею в виду, у тебя очень красивое лицо, Райан.

— Спасибо. Но камере не очень нравится.

В это было трудно поверить, но она предположила, что профессиональные модели должны иметь целый набор критериев, о которых она ничего не знала.

— Получается, что они обрезают голову, когда используют твою фотографию?

— Довольно часто. Но в основном я модель для вещей ниже шеи. Боксеры, трусы, брюки, туфли.

— Тебе нравится эта работа?

— Это живое, — сказал он. — Тебе нравится писать?

Она почувствовала, что он снова переводит разговор обратно на нее. Она позволила ему это сделать. — Я люблю писать. Я одержима этим. Когда я впервые начала писать, я знала, что я нашла работу по душе, что я предназначена для этого.

— Ты знала, что твои продажи идут, не так уж и хорошо? — спросил Райан.

— Нет, на самом деле, я думала, что все идет хорошо. Я выиграла «Агату» и была номинирована на премию Эдгара. Я получила хорошие отзывы и хорошие письма от читателей. Мой редактор любил мою писанину. — Она вздохнула. — Но я допустила ошибку. Я не подготовилась заранее к тому, что произошло.

— Но если ты не знала…

— Я должна была знать, что это возможно. Это не редкость, Райан. Писательство является невероятно конкурентной профессией, и издательства имеют небольшую прибыль. Я знаю других авторов, с которыми произошло тоже самое. Я должна была лучше подготовиться. — Она покачала головой. — Но, как Мириам всегда говорит, реальность не моя сильная сторона. Так что, когда мой агент позвонил, чтобы сказать мне, что издатель не собирается покупать мою следующую книгу, потому что они решили отменить серию, я была застигнута врасплох. Я была в шоке. Опустошена. И уязвима в финансовом отношении. — Сара пожала плечами. — В течение нескольких дней я была полностью разбита.

— И тогда ты придумала план?

— Да. Глупый, непрактичный, рискованный план, который все, а в частности, мой отец и моя сестра, не поддержали.

— О, я вижу. — Через некоторое время, он спросил: — Сегодняшний ужин был трудным для тебя?

— О, нет, вовсе нет. — Сара пренебрежительно махнула рукой. — Моя сестра прочитала мне лекцию еще перед обедом. А мой папа просто повторил все свои прежние возражения в случае, если я не в состоянии запомнить все с первых десяти раз, когда он просил меня не делать этого.

— Делать что?

— Я продала свою квартиру, которая казалась действительно хорошим вложением и приехала сюда, чтобы написать новую книгу и проверить свою теорию.

— Теорию?

— Ага. Это означает, что у меня нет контракта. Никто не платит мне. Нет никакой гарантии, что издатель купит ее. По сути, я начинаю карьеру с нуля.

— Что ты пишешь?

— Это своего рода исторический триллер. Я думала об этом в течение нескольких лет и сделала много исследований, но у меня всегда не хватало на это времени, потому что… ну, до сих пор, у меня был заключен контракт, и я была занята написанием своей серии книг.

Райан наклонил голову.

— Получается, во всем есть и положительный момент: теперь у тебя есть время, чтобы написать свой блокбастер.

Сара усмехнулась.

— И когда я закончу, надеюсь, что какой-нибудь издатель захочет купить ее. Если этого не произойдет…

— Так что ты на самом деле сильно рискуешь. — Он кивнул. — Вся жизнь — игра.

— Да.

— И если это не сработает, ты потеряешь все, даже деньги, которые получила от продажи старой квартиры?

Она вздрогнула.

— Да.

— Это очень смело, Сара.

— Я надеюсь, что так. После того, как я паниковала пару дней после плохих новостей, я придумала этот план. Я связалась с агентом по недвижимости прежде, чем я бы смогла передумать. Квартира будет продана только через несколько дней покупателю, который хотел завладеть ей как можно скорее. — Она пробежала пальцами по спутанным от ветра волосам. — Внезапно я занялась поисками квартиры, упаковывала свои вещи, и делала все, что делает нормальный человек при переезде. А так как моя семья думала, что я сошла с ума, и не стеснялась говорить мне об этом, я заняла очень сильную, уверенную позицию в том, что я делаю… до этой ночи, когда я сидела одна в незнакомой комнате, полной картонных коробок. Мне ничего не остается делать, кроме как написать этот сказочный роман, с помощью которого я собираюсь воскресить свою карьеру и не умереть с голоду, когда деньги от продажи квартиры закончатся.

— Ну, если это все, что осталось сделать…

Она улыбнулась.

— Да, на что я тогда жалуюсь?

После паузы Райан сказал:

— В тебе есть мужество.

— Ты слишком вежлив, чтобы сказать, что я сошла с ума.

Он проигнорировал это.

— Я восхищаюсь тобой. Я уважаю решительность.

— Ты должен дать объявление, — сказала Сара.

— Что?

— Ты умеешь заставить человека почувствовать себя лучше.

— Это не то, что я… — Он пожал плечами. — Я просто имею в виду, что это хороший план. Это то, что ты должна сделать. И я рад, что ты сделаешь это здесь.

— Я полагаю, что я выбрала правильного соседа.

— Точно.

— Это очень хорошо, что ты так благосклонен ко мне. Конечно, это, вероятно, потому, что ты понятия не имеешь, какую большую ошибку я совершаю.

— Но я так понимаю, что твой отец объяснит это мне в следующий раз, когда придет сюда, чтобы посидеть в моем кожаном кресле.

— О Боже. — Она закрыла глаза руками. — Я так сожалею об этом.

Он усмехнулся.

— Все в порядке. Мне он понравился.

— Он не должен выходить из дома без присмотра.

— Нет, я бы сделал, как он. Честное слово. — После паузы он добавил: — У тебя хорошая семья.

— Да, — согласилась она. — Они, как и все семьи: часто я хочу убить их, но в основном, они очень хорошие.

— Они не похожи на все семьи, — заверил ее он.

— Твоя семья?

— А где твоя мама? — он спросил, оставив ее вопрос без ответа.

Хорошо, очевидно, есть причины, по которым он предпочел бы не говорить о своей семье.

— Она умерла, — ответила Сара. — Три года назад. От рака.