Сэр Гай мгновенно обернулся и уставился на нее, сложив руки за спиной и с трудом, сдерживая бешенство.

— Сэр, у вас нет другого выхода, — примирительно заметил Ричард Оллард. — Королева не просит, а повелевает.

— Значит, я должен смириться с тем, что моя дочь станет заложницей? — Несколько минут они с Оллардом пристально смотрели друг на друга, наконец, сэр Гай отвел глаза, безнадежно взмахнул рукой и рухнул в кресло. — Прости меня, дорогая, — виновато обратился он к Маргарет. — Я не смог сдержаться. Мне невыносимо даже думать о том, что Энн попадет в лапы дракона.

Энн сообразила, что отец имеет в виду герб короля Генриха, на котором изображен красный дракон. Ричард сочувственно закивал.

— Мистрис Энн вряд ли будет часто видеться с королем. Скорее всего, ее даже не представят Генриху. Насколько мне известно, король редко бывает в покоях жены. — Он коротко усмехнулся. — Один из соглядатаев доложил, что его королевское величество ныне привязан к своей любимой обезьянке — проказливому существу, которое обожает рвать важные бумаги.

Эти сведения ничуть не рассмешили и не смягчили сэра Гая. Он грозно смотрел на дочь, которая стояла перед ним, всем видом олицетворяя смирение и надеясь, что ее самые заветные мечты сбудутся. Наконец сэр Гай тяжело вздохнул.

— Ты прав, неразумно было бы сердить Генриха, а отказ выполнить просьбу королевы наверняка раздосадует его, — выговорил он. — Но у Энн нет ни нарядов, ни украшений, — вдруг спохватился он и перевел взгляд на жену.

— Мы сумеем одеть ее подобающим образом, — с расстановкой произнесла леди Джарвис, — хотя это будет нелегко. Но никто и не ждет, что дочь изменника сэра Гая Джарвиса прибудет ко двору одетая по последней моде. В таком случае король наверняка заподозрил бы, что у нас есть тайный источник доходов, и увеличил бы налоги. — Она с сомнением взглянула на дочь. — Но больше всего меня страшит предстоящее путешествие. Гай, тебе не следует появляться в Лондоне, который кишит недовольными, беглыми крестьянами и дезертирами. А еще всем нам известно, что злейший враг Энн — она сама. Энн говорит то, что думает, не умеет увиливать, ничего не знает о лжи и придворных интригах…

— Мама, я клянусь молчать и ни во что не вмешиваться, — перебила Энн. — Я не настолько глупа, чтобы ставить под удар родного отца!

Леди Джарвис вздохнула.

— Натуру изменить нелегко, детка, твое обещание меня не успокаивает. Да и путь до Лондона неблизок и труден.

— Своим людям я доверяю, Энн может взять с собой Мэри Скроггинс, — заявил сэр Гай — Эта женщина надежна и рассудительна — хвала Пресвятой Деве, она пошла в свою мать, а не в разгильдяя отца.

— Если это успокоит вас, леди Джарвис, я сам отвезу мистрис Энн в Лондон, — неожиданно вызвался Ричард. — Сэр Гай знает, что я еду туда по делу. Я позабочусь о том, чтобы ее приняли при дворе, а когда вернусь — расскажу вам обоим, как она устроилась.

Это неожиданное предложение раздосадовало Энн, и она уже собиралась заявить об этом, когда увидела, что лица родителей просияли.

— Если ты согласишься сопровождать ее, одной причиной для беспокойства у нас станет меньше, — отозвался сэр Гай. — Но если это причинит тебе какие-нибудь неудобства — он помедлил, — или ты подвергнешься опасности…

— Нет, что вы, сэр! — жизнерадостно перебил его Ричард. — Я сам отвезу мистрис Энн с горничной в Лондон и посмотрю, как они устроятся на новом месте. И если возникнут непредвиденные трудности, я или сам справлюсь с ними, или сообщу вам.

— Я бы не хотела… — дерзко выпалила Энн, которую вовсе не радовала перспектива путешествия в компании друга отца. Но, внезапно поняв, что в противном случае отец никуда ее не отпустит, она сбивчиво закончила: — Если при этом мистер Оллард ничем не рискует… я буду рада его обществу.

Устав возражать, сэр Гай кивнул.

— Ступай к себе, Энн, — велела леди Джарвис, — и пришли ко мне Мэри. Надеюсь, она не захочет расстаться с тобой. Да и мне бы не хотелось, чтобы тебе прислуживала другая женщина. — Маргарет поднялась. — Гонцы королевы велели тебе прибыть в Вестминстер как можно скорее, чтобы подготовиться к приезду юной леди Филиппы. Тебе предстоит немало хлопот.

Энн бросилась к отцу и поцеловала его в щеку, сэр Гай усмехнулся и мягко отстранил ее.

— Ну что ж, плутовка, ты все-таки добилась своего. В пути слушайся мистера Олларда, не доставляй ему лишнего беспокойства и смотри, не глупи.

Глаза Энн сверкнули, она поспешно потупилась, чинно присела, кивнула матери и поспешила покинуть зал.

Леди Джарвис озабоченно обернулась к мужу и, прочтя в его глазах горечь поражения, нежно пригладила его волосы.

— Гай, не забывай: королева из рода Плантагенетов. Она не допустит, чтобы с твоей дочерью или с леди Филиппой случилось что-нибудь плохое. А мы можем спокойно доверить судьбу Энн мистеру Олларду — лучшего опекуна нам не найти. Я сейчас же начну перешивать свои придворные платья — ткань хорошо сохранилась, только фасоны устарели. Мэри мне поможет, она прекрасно шьет. Какая удача, что я совсем недавно сшила Энн новый плащ!


Энн торопливо взбежала по лестнице к себе в комнату, нетерпеливо призывая горничную Мэри Скроггинс. Та вскоре появилась, рукава ее были закатаны выше локтей — очевидно, она стирала белье хозяйки. Чтобы неумелые руки не попортили тонкую ткань, Мэри вызвалась стирать белье сама.

— Что стряслось? — спросила она весьма фамильярно. Мэри появилась в Раштоне четыре года назад, а прежде жила в Уэнслидейле, где ее мать прислуживала леди Оллард. Энн даже в голову не пришло упрекнуть ее за развязность — Мэри была не только преданной служанкой, но и подругой.

— Мэри, ты ни за что не догадаешься!

— Пока вы не объясните, — отозвалась девятнадцатилетняя горничная, крепкая, темноволосая, с блестящими, орехового цвета глазами и пухлыми розовыми щеками.

— Недавно приезжали королевские гонцы, — выпалила Энн. — Мэри, мне предложили службу при дворе королевы!

Мэри ахнула и уставилась на нее, вытаращив глаза.

— И ваш отец согласился?

— Конечно, поначалу он возражал, но ему пришлось смириться. Все подданные королевы обязаны подчиняться ей, — объяснила Энн и ликующе закружилась на месте в вихре юбок. — Мама велела тебе прийти к ней. Она хочет спросить, готова ли ты сопровождать меня. Ты ведь согласна, правда? Это же настоящее приключение!

— Не знаю, что и сказать, — отозвалась рассудительная Мэри. — Моя мама говорит, что в службе при дворе нет ничего хорошего, но если я откажусь присматривать за вами, мистрис Энн, кто же за это возьмется?

— Вместе с нами поедет мистер Оллард, — фыркнула Энн и нахмурилась. — Мне вовсе не улыбается прибыть в Вестминстер в обществе этого деревенщины!

— Это мистер Ричард — деревенщина? — возмутилась Мэри. — У него, мистрис Энн, прекрасные манеры, уж можете мне поверить, как-никак мои родители всю жизнь прислуживали его семье.

— Нет, про манеры я не говорю, — поправилась Энн, — но он такой неухоженный с виду, будто бродячий пес… или волк. Он, верно, понятия не имеет, что значит красиво одеваться!

— Его отца прозвали «волком» из-за герба, — улыбнулась Мэри. — И знаете, многие до сих пор находят привлекательным даже старшего Олларда, не говоря уже о сыне. У них полным-полно поклонниц.

— Но при этом Ричард до сих пор холост, — возразила Энн. — Почему же? Может, он уже слишком стар?

— Он в самом расцвете сил, — покачала головой Мэри. — Ему всего двадцать семь лет — самое время подумать о женитьбе. Но не забывайте: когда к власти пришел Генрих, Олларды пострадали не меньше, чем ваш отец. Мистеру Олларду нужна просто хорошая женщина, которая способна оценить его выше каких-нибудь элегантных повес с тугими кошельками!

Сборы в дорогу захватили Энн: несколько дней она перебирала платья, размышляя, хватит ли их. И, в конце концов, решила, что парчовые и бархатные перешитые материнские платья ничуть не уступают нарядам богатых дам, которых она повидала в Нортгемптоне и Лестере. Правда, мода с тех пор сменилась, но, примерив платья перед дорожным венецианским зеркалом матери, Энн убедилась, что они ей к лицу. Она унаследовала светлые вьющиеся волосы Маргарет, и потому золотая парча, малиновый бархат и сапфировый атлас выгодно подчеркивали ее красоту. Одно платье со шлейфом особенно очаровало девушку. А новый темно-синий бархатный плащ, расшитый жемчугом, удачно пополнил ее гардероб.

За день до отъезда — Энн уже успела известись от нетерпения — мать пожелала остаться с ней наедине, отослав Мэри под каким-то предлогом. Слегка нахмурившись, Маргарет Джарвис пристально оглядела раскрасневшуюся дочь и задумалась, не зная, как лучше завести трудный разговор.

— Энн, — наконец произнесла она, — надеюсь, ты не возлагаешь на придворную службу слишком большие надежды. Поверь, порой тебе будет тоскливо, страшно, одиноко…

— Но ты ведь была счастлива при дворе, — возразила Энн. — Ты любила королеву Анну и назвала меня в ее честь, ты познакомилась с моим отцом и…

— Я полюбила его не с первого взгляда, — перебила мать. — Мне понадобилось немало времени, чтобы довериться ему. И я не хочу, чтобы ты поддалась лести первого же распутника, которому попадешься на глаза. Ты еще очень молода, и я беспокоюсь за тебя. Научись быть сдержанной, оставлять свое мнение при себе, беспрекословно выполнять приказы. А еще с особым вниманием отнесись к леди Филиппе, ведь она гораздо моложе тебя. В Вестминстере ей будет одиноко — она родилась в Бургундии и, насколько мне известно, никогда не бывала в Англии. Наверное, она плохо говорит по-английски, так что будь терпелива с ней.

— А если она окажется капризной и надменной? — задумалась Энн. — Она же дочь графа…

— И лорд Роксетер, и его жена — разумные люди. Возможно, их дочь еще совсем неопытна и наивна, и именно поэтому тебя выбрали ее компаньонкой. Следи за собой, Энн, избегай опрометчивых поступков.

— Обещаю, я ничем не опозорю тебя, — объявила Энн, глядя во встревоженные глаза матери.

Маргарет Джарвис задумалась о чем-то своем, Энн терпеливо ждала продолжения.

— Мы с отцом умоляем тебя беспрекословно слушаться мистера Олларда, — твердым голосом, наконец, произнесла Маргарет, и Энн поморщилась: родители уже заметили ее неприязнь к будущему опекуну.

— Я не доставлю ему никаких хлопот, — пообещала она. — Если верить Мэри, мистер Оллард — истинное сокровище.

— Твой отец весьма высокого мнения о Диконе Олларде, — напомнила Маргарет. — Постарайся привыкнуть к нему, потому что… — Она помедлила. Сердце Энн тревожно дрогнуло. Мать с беспокойством заглянула в глаза дочери. — Ты должна это знать. Мы надеемся, что, когда Ричард Оллард завершит дела в Лондоне, он попросит твоей руки. — Маргарет сжала губы, увидев ярость в глазах Энн.

— Моей руки? Ричард Оллард? — вспыхнула Энн. — Не может быть!

— Почему же? Олларды — состоятельный род, Ричард был бы для тебя хорошей партией.

— Но он слишком стар для меня!

— Вздор. Твой отец был ему ровесником, когда мы поженились. Ричард — зрелый мужчина, он сумеет поладить с такой вспыльчивой девушкой, как ты.

— Я ни за что не соглашусь выйти за него, — сквозь зубы процедила Энн. — Слышишь? Ни за что.

Растерянность Маргарет Джарвис уступила место гневу.

— Ты выполнишь волю своего отца, как полагается любой девушке. Не могу понять, почему ты так упряма. Еще недавно ты жаловалась, что на тебе, бесприданнице, никто не женится, а тебе хотелось бы поскорее выйти замуж, иметь свой дом и семью. Ричард Оллард — порядочный человек. Он никогда не опозорит тебя, он хорош собой и еще молод. Ни я, ни твой отец не слышали о нем ничего дурного.

Энн медленно и отчетливо выговорила:

— Даже если бы я любила его, я никогда, ни за что не согласилась бы выйти замуж за человека, преданность которого королю поставлена под сомнение. Я уже видела, к чему это приводит. Ты четырнадцать лет прожила, постоянно волнуясь за отца, боясь, как бы он не ввязался в заговор и не угодил в Тауэр или, хуже того, в Тайберн. Я же знаю, что многие заговорщики пытались заручиться поддержкой отца. Не сомневаюсь, что мистер Оллард направляется в Лондон по той же причине. Я не так глупа, мама, чтобы ничего не замечать! С самого детства меня окружают опасения и интриги, и мне это не нравится. Да, я хочу выйти замуж, но при этом мечтаю о мирной жизни, чтобы не приходилось поминутно оглядываться через плечо, опасаясь, что приедут посыльные Генриха, чтобы взять под стражу моего мужа!

На мгновение леди Джарвис застыла как громом пораженная. Еще недавно Энн казалась ей совсем ребенком, которого надо оберегать от бед и тревог. Маргарет была уверена, что им с Гаем удалось избавить детей от чувства страха, но, как выяснилось, она ошибалась. Наконец Маргарет пришла в себя и прерывисто вздохнула.