Я вижу тот момент, когда она улавливает мою формулировку и двойной смысл, с которым можно расценить слова о её потере. Но реакция девушки не такая, какую я от нее ожидаю. Это пошатывает мою уверенность. Вместо этого, Ария прищуривает глаза, глядя на меня, и спрашивает:

— Вы ко мне клеитесь?

Сила и прямолинейность её вопроса заставляют меня гореть, мой член увеличивается даже быстрее, чем мой собственный гнев. Мне приходится сесть удобнее и убедиться, что пиджак застёгнут и прикрывает мою бушующую эрекцию. Я незаметно поправляю свой стояк, заставляя девушку ждать ответа. Это становится интересно.

Я останавливаюсь в футе от неё, слишком близко по стандартам ведения бизнеса, но не достаточно близко, чтобы проявить свои истинные намерения. И тогда спрашиваю:

— Вам кажется, что я с вами заигрываю, Ария?

Её красивые тёмные глаза широко раскрыты и всё, что я могу сделать, чтобы не наброситься на неё — это смотреть. Показать ей, не притягивая в свои объятия, насколько серьёзно я к ней отношусь, а не просто желаю трахнуть чуть позже.

— Я не знаю, — отвечает она через минуту. — В этом вся проблема. Я вас не понимаю.

— Это потому, что вы смотрите на меня неправильно, — я шагаю вперёд, нежно поглаживая девушку по щеке. — Но могу вас заверить, когда я буду вас трахать, то буду любить вас, будьте уверены.

Она отдёргивает голову назад от моего прикосновения.

— Значит, вы хотите от меня секс.

Мне нравится её прямота.

— От вас? Определённо.

— Я так и знала, — Ария хватает сумочку, которая висит на спинке стула, на котором она только что сидела. — Не хочу этих глупых условий. Можете оставить всё себе.

Девушка проходит мимо меня в сторону двери яростными, большими и быстрыми шагами. Я хватаю её за руку прежде, чем она получает возможность высказаться, чтобы сразиться со мной. Ария встречается со мной глазами, лоб в лоб, и смотрит на меня в упор с горячей злобой. Я могу видеть всё, что она из себя представляет: её силу, её внутренний стержень и желание свалить отсюда.

Я видел Арию мельком несколько часов назад, когда просматривал видеозапись, сделанную в игровом зале. Тогда я не обратил на неё внимание потому, что был слишком зол, размышляя сначала над всей ситуацией. Но глядя на девушку сейчас, я могу хорошо её рассмотреть. Желание контролировать себя и окружающий мир. Необходимость следовать своим собственным правилам, чтобы установить для себя границы, вместо того, чтобы их установил для неё мужчина, как в работе, так и в жизни.

Лёгкое возбуждение, которое росло внутри меня с того самого момента, как я открыл дверь кабинета, и нашел её, стоящую за ней, внезапно становится огромной необходимостью. Полномасштабной потребностью. Это не то к чему я готов, это внезапное, неуёмное желание прикасаться, пробовать на вкус, изучать. Я потратил слишком много лет, работая над своим абсолютным контролем и своего окружения, чтобы потерять его из-за какой-то женщины. Независимо от того, какой сексуальной, умной, или реальной она является.

И всё же, какова альтернатива? Позволить ей выйти за дверь? Никогда не говорить с ней, не видеть её, не думать о ней снова? Я знаю себя достаточно хорошо, чтобы понимать, что это не сработает.

Ария плавится рядом со мной, её тело расслабленно и истомлено, когда она на меня смотрит. И всё же она бросает мне вызов.

— Вы должны отпустить меня, — её голос хриплый, но взгляд спокойный. Решительный.

Я обнимаю своими пальцами её предплечья, наблюдая, как она прижимает свой локоть к талии, а затем опускает руку в сторону. Девушка пристально смотрит на меня мгновение, словно пытается выяснить, что происходит. Почему так сложно заставить себя отпустить её, когда очевидно, что она готова сопротивляться. Когда возможно ей это нужно.

Но здесь не может быть и речи о согласии, ни мыслей о принуждении или давлении. Не при том, что я хочу сделать ей и с ней. Не для того, что я запланировал.

И поэтому я отступаю в сторону, удерживая разведённые руки ладонями вверх, в универсальном жесте молчаливого согласия. В глазах Арии появляется вспышка разочарования — такая мимолетная, что я мог бы пропустить, если бы не искал её, но, тем не менее, она там.

Это то самое подтверждение, которое мне было нужно, я чувствую, как расслабляюсь, как беспокойство покидает моё тело, словно его никогда и не было. Мой член по-прежнему твёрдый, в полной боевой готовности. Но хорошие вещи происходят с теми, кто умеет ждать, а терпение всегда было одной из моих сильных сторон.

— Мне нужно идти, — говорит Ария, и в голосе звучит вопрос, хотя пятнадцать минут назад там была только уверенность. Определённо.

Я киваю, указываю на дверь и со спокойной душой наблюдаю.

На мгновение она замирает. Девушка просто стоит там, глядя на меня, сжимая и разжимая кулаки, её полная нижняя губа от волнения зажата в ловушке между зубов.

— Так я получила свою работу обратно? — спрашивает она.

— Да, конечно.

— Я могу выйти на работу завтра в обычное время?

— Совершенно верно.

— И нет подвоха?

— Подвоха?

— Мне не придётся трахаться с тобой, чтобы сохранить свою работу, — Ария выглядит немного смущённой, уточняя такую информацию, как-будто ожидает выговор за свою вульгарность. Но я люблю прямоту, мне нравится то, что она так откровенна и открыта. В будущем это сделает наши отношения намного проще.

— Твоя работа — твоя, не важно, что произойдёт, или не произойдёт между нами.

— Просто хочу убедиться, что мы откровенны. Ничего не случится между нами. Я не сплю с богатыми мужчинами.

— Тогда хорошо, что я не планирую много спать, не так ли?

— Мистер Кейн…

— Себастьян.

Похоже, что она хочет возразить, но, в конце концов, просто издаёт разочарованный вздох.

— Отлично. Себастьян.

— Мне нравится, как моё имя слетает с твоих губ, Ария, — мне нравится, как она его произносит.

— Поскольку ты играешь не честно, позволь мне внести ясность. Я не собираюсь тебя трахать.

— Ладно, — слова слетают с моего языка с той беспечностью, от которой по ощущениям я далёк.

Она выглядит подозрительно.

— Да ну? Действительно?

— А чего ты ожидала?

— Не знаю. Ты был так уверен раньше… наверное, я ожидала, что ты будешь расстроен и раздражён.

— Не вижу смысла расстраиваться из-за чего-то, над чем у меня нет абсолютно никакого контроля. Либо ты решишь «трахнуть меня», — я использую её же слова намеренно, наслаждаясь, как она немного изгибается, как только они слетают с моих губ, — или ты не захочешь этого. В любом случае, решение за тобой. Я просто подожду.

— К сведению — ждать нечего.

Я ухмыляюсь, мне нравится её находчивость почти так же сильно, как и стойкость.

— Поживём — увидим.

— Мы увидим, — она замолкает, наклоняет голову, и я практически могу слышать, как крутятся колесики в её голове, когда девушка раздумывает о том, что собирается сказать. — Ладно. Да. Я буду здесь завтра. Для работы, — она разворачивается, чтобы уйти, шагая в сторону двери уверенной походкой своих длинных ног, которые я впервые заметил ещё на видео с её участием. Сначала я думаю, что она хочет уйти не оборачиваясь. Но Ария в последнюю минуту останавливается, сжимает в руке дверную ручку и смотрит на меня через плечо. — Спасибо тебе, — говорит она.

Так просто, подумать только, моё тело снова сжимается, мышцы напрягаются, пока по коже проходится жар. Мне нравится, как эти слова слетают с ее губ. Не могу удержаться и представляю, как Ария говорит мне их по другой причине, в другое время, в другом месте.

— Не нужно благодарить меня.

Широкая улыбка быстро расползается от уголков её рта, заставляя меня страстно желать лизнуть девушку между губ.

— Конечно, нужно. Большинство парней в этом офисе уволили бы меня тут же и не стали бы задавать вопросы.

— Я не такой, как все.

— Да. Я это заметила, — она открывает дверь, но её пристальный взгляд не отрывается от моего. — Было приятно познакомиться с тобой, Себастьян Кейн.

— Очень приятно, Ария Уинстон.

Вот оно. То, что она говорит здесь, как преподносит вещи, точно определит, какой будет исход. Определит, уйду я и оставлю её в покое, или буду преследовать с намерением взять всё, что она может предложить, желая расширить её границы, её контроль, пройти точку не возврата и, даже дальше.

Ария прочищает горло, смотрит мимо меня, когда бормочет:

— Может, ещё как-нибудь увидимся в казино?

Попалась. Я почти ощущаю, как сейчас защелкнулись наручники на её тоненьких запястьях.

— Думаю, что это вполне возможно.

— Ах, да. Потому что оно тебе принадлежит.

— Потому что оно мне принадлежит, да.

— Тогда я не стану прощаться, вот. Просто спасибо. И увидимся позже.

Она выскальзывает за дверь, тихо закрывая её за своей спиной.

А я… я делаю единственное, что могу, учитывая сложившуюся ситуацию. Единственная вещь, о которой я могу думать, заставляет пульсировать член в штанах и занимает все мои мысли — мне нужно, чтобы Ария стала моей.

Я иду прямо через кабинет и тяну ручку, которая ведёт в мой личный туалет.

Закрываю за собой дверь, снимаю пиджак и расстёгиваю брюки.

И тогда я оборачиваю руку вокруг своего твёрдого как камень члена.

Облегчение наступает мгновенно, буквально от первого прикосновения. Я знаю, что не продержусь долго. И всё равно этого недостаточно, почти не достаточно.

Приваливаясь к раковине, я закрываю глаза. Двигаю рукой по всей длине медленно и томно. И представляю, что это Ария.

Ария, с её короткой юбкой и ажурными чулками на ногах длинной в милю, несёт поднос, рассекая пространство между столиками, как генерал, распределяющий свои войска.

Ария, с её полными губами и тёмными цыганскими глазами, укладывающая русского ублюдка на лопатки.

Ария, в своих узких джинсах и кружевной блузке сидит в кресле, в моём кабинете.

Ария со своим сладким телом напротив меня.

Ария бросает мне вызов.

Ария произносит: «Трахать».

Ария.

Ария.

Ария.

Это не занимает много времени, прежде чем я кончаю, как подросток, с приглушённым стоном и оргазмом такой силы, что он забирает каждую унцию моего контроля на то, чтобы я остался в вертикальном положении. И всё-таки я не удовлетворён. Этого по-прежнему недостаточно.

Ни тогда, когда я всё ещё могу чувствовать её запах — вишня и ваниль, сладкие, как секс.

Ни тогда, когда я всё ещё чувствую её шикарную задницу, прижимающуюся к моему члену.

Ни тогда, когда я всё ещё хочу её.

Бл*дь. Бл*дь. Бл*дь. Я поворачиваю голову, вцепляюсь зубами в свой бицепс и ожидаю боли, которая поможет моему телу обрести контроль. Но на этот раз это не срабатывает. В этот раз резкое сжатие зубов только заводит меня ещё больше, потому что я представляю, что это она кусает меня на грани потери контроля.

Я опять твёрдый, или по-прежнему, и сейчас отрицание не входит в мой словарный запас. Поэтому я начинаю дрочить во второй раз. Я молюсь, наконец, привести мысли в порядок, запихнуть себя обратно в костюм, и что двух раз будет достаточно, чтобы удержать меня сосредоточенным. Удержать меня в здравом уме. И удержать меня от прыжка, как обезумевшее животное в следующий раз, когда я вижу её. Это не много, но на данный момент это весь контроль, на который я способен. По крайней мере, когда дело доходит до Арии.

Глава 5

Ария


Я чувствую, что он наблюдает за мной. Чувствую, как его глаза проходятся по моим волосам, моей груди, ногам. Это почти осязаемое ощущение, словно его руки скользят по мне, грубые ладони сжимают то мягко, то нежно, ложатся на плечи и спускаются вниз по голым рукам и чувствительной коже, сплетаясь с моими пальцами. Он везде: надо мной, возле меня, передо мной, позади меня, и я не могу сделать перерыв. Не могу отдышаться.

Это ощущается как прыжок с горячей сковородки прямо в открытый огонь. Ох, когда он смотрит на меня, то нет неуважения — это не похоже на то, как смотрит на меня мистер Сервантес, когда я ставлю перед ним рюмку с «Патроном», и это не то, что я чувствую каждый раз, когда мистер Бенсон раздевает меня глазами, как только я к нему приближаюсь.

Конечно, это не означает, что приятно, когда кто-то на тебя пялится. Потому что это не так. Трудно чувствовать себя комфортно, когда твой босс — это босс босса и босс твоего босса, следит за каждым твоим движением.

Я пытаюсь убедить себя, что так оно и есть. Что это та причина, почему я так нервничаю, почему поскользнулась на «Абсолюте» с грейпфрутом рядом с миссис Торрес и задела локтем бокал с «Гленфиддихом» (прим. пер.: Glenfiddich — бренд шотландского односолодового виски) миссис Брандт, потому что я боюсь облажаться ещё раз перед своим боссом. Я боюсь делать что-то, за что меня могут уволить.