Черт! И еще Mon Dieu!..[28]Тридцать восемь дюймов![29] Больше ярда[30]! Наверное, измерительная лента неисправна!

Я снова их измерила. Результат тот же. Удивительно, что я еще как-то могу поворачиваться, притом, что ношу на себе практически двух человечков!

Теперь я всерьез взволнована. Жаль, что мне не с кем об этом поговорить! Я знаю, что действует какая-то незримая сила, недоступная моему пониманию. Но не думаю, что могу проконсультироваться, например, с Буддой по поводу своих ананасов. Но я не хочу оскорбить Будду и так далее, если он, конечно, существует, в чем я не уверена. Но я видела несколько статуй Будды, и, честно говоря, у него нунга-нунги тоже не маленькие.


12.00

Когда я в прошлый раз была в M&S[31], у них была услуга по измерению груди (вот у кого-то работка!). Может быть, чтобы узнать правду о моем состоянии, я должна пройти измерение у ананасного профессионала?


1.00

Ангус — на пути к выздоровлению. Я слышу, как он поет серенаду лохам-пуделям. Я встала посмотреть. Мой котик мужественно переносит свою боль. Я по-настоящему его люблю, хотя он и разорвал половину моих колготок. Ангус мог бы отступить, но он не сдается, дерется с пуделями, как нормальный кот. Наоми дефилирует туда-сюда по подоконнику в доме напротив, задирает попу и все такое. Ужасная кокетка! Она издевается над крахом их с Ангусом любви. Как в той старой отстойной песенке, где один парень ранен на вьетнамской войне, а его жена путается с другими, потому что он не может подняться с инвалидной коляски и поет: «Руби, не вези свою любовь в город…» Ангус тоже пел бы Наоми: «Не вези свою любовь в город…» Если бы мог петь. Или говорить. И сидел бы в инвалидной коляске.


Облом со школьной пантомимой (или Галимые задницы в трико)


23 ноября, вторник

ЗавтракПапа распевал: «Секс-бомба, секс-бомба. Я секс-бомба». Он расхаживал по кухне, виляя бедрами. Если он не будет осторожен, опять попадет в переделку. И вдруг он проникся интересом ко мне. (Воздушная тревога! Боевая готовность!)

Он меня обнял (!) и сказал:

— Предлагаю всем сегодня пойти в кино. За мой счет!

Я буркнула:

— Фантастика!

Он подумал, что это серьезно, и отчалил на работу затоплять человеческие жилища, или что они там делают в водопроводном комитете?

Я сказала маме, выбиравшей кашу у Либби из волос, прежде чем повести ее в детский сад:

— Мам, я не могу сегодня вечером идти в кино… Я должна задержаться в школе, помочь со… школьной пантомимой.

Она даже на меня не взглянула.

— Я не знала, что ты этим занимаешься.

— Я не занимаюсь. Просто помогаю — за кулисами. Пока, мамочка! Пока, Либби!


— Пока-пока Джинджи, поцелуй на прощанье мистера Сыла!

Целовать мистера Сыра мне омерзительно: это засохшая половинка головки эдамского сыра — в кукольной шляпе. Но это пока не так противно, как будет вечером, когда Либби принесет его домой из садика. Если повезет, мистера «Сыла» съест кто-нибудь из Либбиных мелких друзей.

По пути к Джас я посмотрелась в карманное зеркальце. Тряскость волос — на восьмерку по десятибалльной системе. Я обожаю Бога Любви! Когда я поеду с ним на гастроли в Америку, то это будет верх классности на грани клевости! Думаю, я с легкостью написала бы текст песен сама. Я сказала это Джас по пути в школу:

— Благодарю вас, леди и джентльмены! Следующая песня, «Бог Любви», начинается так: «О, Робби, мой единственный, с твоими синими глазами, с твоими…»

На этом мой поэтический порыв заклинило, и я спросила у Джас:

— Какая рифма на «ми»?

— Как насчет «изменница» и «отстойная подруга»?

— Джас, ну что ты снова!.. Ладно, я знаю: «Мой единственный, с твоими синими глазами и целовальными губами!!!»

Я просто гений! В порыве счастья я обняла Джас и сказала: «Когда придем втюрягу, можешь показать мне свой любовный укус».

Покраснев, она кивнула: «О'кей. Но я больше никому об этом не говорила». Что было особенно забавно слышать от Радио Джас.


Линейка

Спичка этим утром в суперформе по части наведения скуки.


Она сделала все для нашего перехода из Долины мглы в сумеречный мир Престарелых сумасшедших.


Обсуждая это на выходе, мы заметили, как Элвис Этвуд колотит по трубам молотком.


Я сказала ему: «Думаю, вас должны посвятить в рыцари, мистер Этвуд, за ваши труды по уходу за школой! Кто более вас заслуживает удара старым мечом по плечу?»


10.00

Что здесь ТВОРИТСЯ???? Мы с Рози получили «неуд» по поведению и должны будем оставаться после уроков каждый вечер на этой неделе, чтобы помогать с «Питером Пеном». Поверить в это не могу! Всего-то за то, что нам естественно присуще хорошее настроение и joie de vivre[32]. Ну, еще нас поймали, когда мы устраивали свою дискотеку в актовом зале. Это так весело! И вовсе не «является признаком поразительной инфантильности», как сказала Хитон Ястребиный Глаз.


10.30

Может быть, я дьяволово порождение в юбке и имею третий глаз? То есть, второе, как его… зрение. Я же предупредила маму, что остаюсь помогать с «Питером Пеном». Хотя не намеревалась — и вот реально остаюсь. Я, наверное, экстрасенс.


11.00

Нет у меня никаких экстрасенсорных способностей! Миллион лет старалась силой мысли уронить настенные часы на голову Хитон Ястребиный Глаз — но лишь заработала мигрень.


В туалете

Я пожаловалась Джас:

— Единственный раз в истории человечества мои волосы достаточно тряские и, как их? — упругие, — и меня арестовали.

Она возразила:

— Не надо вести себя так глупо.

— А чего глупого в танцах диско?

Она хотела показать мне свой любовный укус, но я не могла вызвать у себя хоть какую-то заинтересованность.


РелигияМисс Уилсон написала на доске: «Что такое романтические отношения?» Боже правый, ей ли про это знать! И вообще, я не видела, чтобы кто-либо старше шести месяцев носил розовую распашонку — кроме Уилсон. Неужели у нее нет никого, кто мог бы сказать: «Выброси распашонку в мусорное ведро, и мы никогда не будем про это вспоминать»?


Я вот думаю: не сделать ли мне для Наоми распашонку для беременных? В рождественском стиле?


Рози наплела бумажных дредов и приладила их на кончик карандаша.


Она написала мне записку: «Он — растафари и сторонник религиозной свободы».


Я написала в ответ: «Дура, это же карандаш»!


А она мне: «Это обстоятельство делает данный факт ещё более поименным».


Но мы лишь старались ободриться из-за кошмара с «Питером Пеном».


Что же мне делать с Богом Любви? Он должен встречать меня после школы. Я написала Джас: «Если я скажу БЛ, что меня задержали для распихивания по колготкам чьих-то поп, он подумает, что глупая маленькая школьница».


Она ответила: «Ты и ЕСТЬ маленькая глупая школьница!»


Ура! Большое спасибо! Спокойной ночи!


Пять уроков

15.50

Я добежала по коридору к раздевалкам и прорвалась к зеркалу. План был такой: срочно — макияж, бросок к воротам школы, быстрый поцелуй, объяснение Робби обстоятельств моего несправедливого заточения нацистами (без детального описания инцидента с «Давайте устроим дискотеку!» — вдруг он выставит меня с малолетней стороны), еще раз быстрый чмок (может быть, номер четыре), потом со скоростью зайца — в основной холл, чтобы успеть к без десяти четыре.

Пых-пых. Скорее, скорее. Тушь для ресниц, помада, блеск, подворачивание юбки, тряские волосы, тряские волосы.

Все! Приготовилась к встрече с Богом Любви за пять минут тридцать секунд. Новый мировой рекорд!

Выйдя в коридор, я наткнулась на Хитон Ястребиный Глаз, затаившуюся, словно пиранья. Ox, Scheissenhausen![34] Она набросилась на меня: — Джорджия, ты должна помогать с рождественским представлением! Зачем для этого накрашеные ресницы? Сотри тушь и отправляйся в холл. СЕЙЧАС ЖЕ!!!

Я шмыгнула назад в туалет. Здесь требовался известный трюк: выбраться через окно туалета и спрыгнуть на заднюю площадку. Вылезая из окна, я едва не обезглавила двух первушек. Пробежав через поле за школой, я попала на дорожку, тянувшуюся возле Корпуса естествознания. Мы нызывали ее Аллеей бычков и пепла — за то, что там вечно околочивались с сигаретами Близняшки-бумер. И там стоял Бог Любви, в отличие от меня, — свободный. Он выглядел на редкость классно. Все девчонки, выкатывавшиеся из ворот, таращились на него, проходя мимо. Когда он сказал «Привет!» коротышке Али Кинг, та просто взвилась ввысь от счастья.

Быстро втянув ноздри, я неторопливо выплыла к нему, окутанная привлекательным флером небрежности, и сказала:

— Привет!

Черт возьми, мне удалось сказать ему нечто нормальное. Это был перевод отношений в новый статус. Он улыбнулся своей фирменной улыбкой и ответил:

— Привет!

Робби запустил пальцы в мои волосы (прочувствовав, вероятно, их необычайную тряскость), наклонился и поцеловал меня. Bay! Я знала, что все, кто шел мимо, смотрели на нас во все глаза, но мои глаза были закрыты. Я попыталась-таки их приоткрыть, но разглядела в тумане лишь что-то большое и розовое, отчего немножко дернулась. Но потом поняла, что это мой нос выглядит так с близкого расстояния.


16.15

Наверное, за то, что я такая добрая и отзывчивая, Иисус осенил меня лучом света и дал соскочить с крючка. Бог Любви сказал, что у него переговоры по телефону «в режиме конференции» с гамбургерландцами из мира звукозаписи, и он не может провести со мной этот вечер.

Я испытала смешанное чувство скорби и облегчения с минимальным привкусом голода.


16.30

Мы с Рози выполняем нелепое и скорбное задание — втряхиваем труппу «Питера Пена» в костюмы и сортируем декорации. Мы отвечаем за «костюмерную», или раздевалку для физры. Мы должны развесить все наряды по порядку на разные вешалки, пока миссис Стэмп «надзирает».

Линдси играет в «Питере Пене» заглавную роль — Питера. По моему убеждению, кастинг прошел неудачно. Она должна быть одета в зеленую тунику и колготки. А у нее ноги удивительно похожи на две палки. Кроме того, без всяких оснований (не считая того, что я увела у нее парня), она ополчилась на меня. Она не желала, чтобы я была ее маленькой помощницей. Блин! Венди играет Трагичная Кейт — я помогаю ей нацепить фигню с косичками.

Впереди у меня — долгие часы скукотищи. Неужели я никогда не освобожусь из этой адской дыры?


17.10

БЛ сейчас, наверное, беседует с командой из Гамбургерландии.


18.00

Я спросила у Рози:

— Вы со Свеном много разговариваете? Рози задумалась.

— Свен много разговаривает.

— О чем?

— Ни малейшего понятия не имею. Он же, знаешь, не англичанин, а, ммм… Может быть, Северный олень?

— Вы только и делаете что целуетесь, и больше ничего. Тебя это не напрягает?

— Нет.


20.00

Домой, домой, в мое святилище, в мой луврский будуар!


Mon Dieu! Какая была занудная репетиция! Почти такая же скучная, как папины истории про Кивиландию. Все-таки я иду домой, и моя спальня — зона, свободная от Либби!


Давненько я не слушала свой диск с дельфиньими криками. Пожалуй, надену наушники и помедитирую со своим внутренним «я».


20.00

Не знаю, кого эти дельфины успокаивают! Только скрип-скрип-скрип — и больше ничего!


20.15

Все-таки мне реально жалко дельфинов, потому что все, кто страдает депрессией, стараются поплавать с ними в компании. Возможно, депрессию это разгоняет, но, готова поспорить на что угодно, это навевает жуткую депрессию на дельфиньи задницы. Стоит им выплыть в свет, чтобы поиграть с друзьями в догонялки или в другую игру, как все эти унылые типы начинают к ним приставать, гладить по мордам и плакать. Или я настроена чересчур жестоко?


20.35

Дома никого нет, как всегда. Сегодня все у дяди Эдди. Ой, скучно сидеть одной! Это может вынудить меня заняться домашкой по биологии!


19.00

Я звонила Джас.

— Джас!

— Quoi?[35]

— Что ты делаешь?

— Домашку по билогии.

— Moi aussi[36]. Ты рисуешь гидру?

— Oui[37].