Лорен отхлебнула колы из банки, которую дала им с собой бабушка Джиллиан, и обняла подругу.

– Все будет нормально, ты увидишь.

Джиллиан смотрела в ночное небо над океаном. По отражению ярких звезд на воде можно было подумать, что они на дне океана и с любопытством оттуда на себя смотрят.

– Я знаю. Бабушка Парриш мне говорит то же самое. Я думаю, вы обе не можете ошибаться. Я бы вот только хотела знать, когда это будет.

Лорен подтянула колени и положила на них подбородок. От девушки пахло духами и кокосовым лосьоном.

– Хрустального шарика у меня нет, но кое-что мне иногда известно. Я знаю, например, что у тебя все будет хорошо, тебя ждет успех во всем, что бы ты ни делала. У тебя будет чудесный муж, прекрасная семья, и все, прежде случившееся, не будет иметь никакого значения.

Девушки прислушались в темноте к плеску волн.

– Я не хочу иметь детей.

– Я знаю, ты все время это твердишь. Но ты будешь замечательной матерью.

Джиллиан приложилась щекой к приподнятым коленям.

– Правда?

– Да, правда. Ты иногда напоминаешь мне мою маму. Вы обе очень добрые. Ты даже никогда не грубишь родителям. Вместо этого, когда они на тебя злятся, ты печешь им торт или еще что-нибудь. И ты всегда стоишь на своем – не только по отношению к другим, но даже к себе самой. – Лорен усмехнулась. – Поэтому с тобой иногда бывает нелегко, но все же это прекрасное качество.

Зубы Джиллиан блеснули в улыбке. Лорен молча наблюдала, как улыбка эта погасла, и лицо снова стало серьезным.

– Я всегда буду бояться темноты?

Лорен присматривалась к подруге в лунном свете, омывавшем ее лицо и, казалось, наполнявшем ее глаза надеждой и верой. Такой она всегда представляла себе Джиллиан в долгие зимние месяцы разлуки.

– Да, я уверена, – улыбнулась она. – Лорен начала стряхивать песок с розовых ногтей на ногах, шевеля пальцами и чувствуя себя пророчицей. – Видишь ли, на самом деле ты боишься не темноты. Я думаю, ты боишься неизвестности будущего. Оно как большой темный мешок, и ты не видишь, что в нем. Ты думаешь, он полон всего, чего ты не получаешь сейчас от родителей, и ты боишься, что так все и останется. Ты надеешься, что все будет по-другому. Я думаю, ты даже в это веришь, но ты боишься сунуть руку в этот большой черный мешок и убедиться.

Лорен села, опираясь на руки, и улыбнулась, довольная собой, поскольку на этот раз ей казалось, что она смогла все объяснить. Девушка чувствовала, что Джиллиан смотрит на нее, и повернулась, ожидая благодарности.

– Все это чушь, и ты это знаешь.

Изумленная Лорен мгновение смотрела на нее молча, а потом расхохоталась. Джиллиан присоединилась к ней, и подруги повалились на песок, задыхаясь от смеха. Успокоившись, они остались лежать, глядя на темное небесное полотно, разрисованное звездами, прибывающими на местах, предназначенных Создателем.

– Бабушка Парриш говорит, что родители приезжают во вторник забрать меня в Атланту. – В голосе Джиллиан слышалось отчаяние. – Я думаю, что не смогу это выдержать.

– Сможешь. Ты всегда выдерживала. – Опершись на локоть, Лорен взглянула на Джиллиан. – Твой отец – неплохой человек. Он несколько раз заходил к нам извиниться за то, что наговорила твоя мать моим родителям и мне. Не хочу никого обидеть, но у твоей матери есть проблемы. Большие проблемы. Мне даже где-то жаль твоего отца – ему приходится это выносить. Наверно, он ее очень любит.

Джиллиан пожала плечами.

– Они всегда то ссорятся, то мирятся. Не помню, чтобы они хотя бы раз сели и нормально поговорили. Я уже больше не обращаю на это внимания.

– Я думаю, если бы ты обратилась к отцу, когда матери нет рядом, тебе бы стало легче.

Джиллиан не ответила, и Лорен продолжала:

– И помни, что бы там ни было, рядом мы или нет, я всегда мысленно с тобой. Ты не должна чувствовать себя одинокой.

Джиллиан вытерла руками глаза и взглянула на нее.

– Клянешься? – Девушка подняла руку с загнутым мизинцем.

– Клянусь, – сказала Лорен, зацепившись мизинцем за мизинец Джиллиан, снова легла на песок и взглянула в небо. – А чтобы сделать это еще более прочным, я открою тебе секрет – этого я еще никогда никому не говорила.

– Правда? – Джиллиан подняла голову.

Лорен кивнула и глубоко вздохнула.

– Я боюсь воды. Всегда боялась. Мама говорит, что младенцем я орала, когда меня должны были купать.

Джиллиан села.

– Но ты же чудесно плаваешь и катаешься на водных лыжах. Если ты все это умеешь, ты не можешь бояться воды!

– Это только потому, что мне однажды сказала мама. Нужно смотреть своим страхам в лицо. Это единственный способ их преодолеть.

Джиллиан вздохнула.

– И ты по-прежнему боишься?

– Да. Немного. Я боюсь утонуть. Но каждый раз, когда я ныряю или становлюсь на лыжи, я приближаюсь к преодолению. Для некоторых вещей нужно время. Отчасти на меня повлияли мама и ты. Я просто не могла смириться с фактом, что мне никогда не получить удовольствие от воды. Вот я и прыгнула в воду. Ты делаешь это каждый день своей жизни, Джилли, сознаешь ты это или нет.

Подруги все еще лежали на спине, и Лорен указала на небо.

– На что это мы с тобой смотрим?

Взяв ее за руку, Джиллиан подвинула ее вправо.

– Без бинокля его плохо видно, но это Стрелец. – Лорен прищурилась. – Линк говорит, что он выглядит стреляющим в гигантского Скорпиона. – Отпустив руку подруги, Джиллиан фыркнула. – А я отвечаю, что он больше похож на чайник. Линк на меня злится.

– Да. Он говорит, что центр галактики внутри Стрельца – дальше на двадцать семь тысяч световых лет. Говорит, что достойнее находить центр галактики внутри воина, а не в носике чайника.

Девушки снова засмеялись, а потом Лорен достала что-то из кармана.

– Посмотри, что дал мне Линк.

Джиллиан взяла у нее крошечное деревянное сердце и поднесла его близко к лицу.

– Ой, как красиво!

– Да. Он сказал, что вырежет что-нибудь и для тебя из этого же куска дерева, но только не сердце. Это должно быть что-то, что будет напоминать ему о тебе. Пари держу, что это будет звезда.

Джиллиан подержала сердце в обеих руках, словно запоминая его, потом отдала Лорен.

– Ты всегда будешь его хранить?

– Конечно. Оно много значит для меня. Я думаю покрыть его лаком и носить на золотой цепочке, которую родители подарили мне на Рождество.

Подруги помолчали, слушая шум волн. Вдруг Джиллиан вскочила, обдав Лорен песком.

– Пошли домой, у меня настроение что-нибудь испечь.

– Ты всегда это делаешь, – засмеялась Лорен.

Джиллиан подняла и встряхнула одеяло.

– Что я делаю?

– Готовишь что-нибудь для всех. Это твой способ делать им подарки неизвестно почему.

– Я не слышала, чтобы кто-нибудь жаловался.

Лорен взглянула на приближающуюся полосу воды.

– Прилив наступает.

Сложив одеяло, Джиллиан взяла его под мышку. Неожиданно что-то привлекло ее внимание.

– Смотри – светящиеся рыбы!

Лорен подошла поближе взглянуть на стайку фосфоресцирующих рыб, выглядевших так, словно они наглотались лунного света с поверхности воды. Рыбы сновали туда-сюда, как будто танцуя под ритмы прибоя. Единственными зрителями их танцев были они сами и луна.

Джиллиан стояла рядом, любуясь рыбами.

– Это какое-то волшебство, верно? – Подруга схватила руку Лорен и стиснула ее. – Я всегда буду помнить эту ночь. Всегда.

– И я тоже. – Лорен ответила ей пожатием. – Ты всегда будешь моей лучшей подругой.

– Серьезно?

– Да, серьезно.

– Обещаешь?

– Обещаю.

По густому песку дюн они поднялись к дому, оставив позади светящихся рыб и звездную ленту, уходившую далеко в галактику, забрав с собой юношеские желания и воспоминания, чтобы они длились всю жизнь, а может быть, и дольше.


Линк остановил машину возле дома и выключил мотор. Он заставил себя посидеть, осуждая за то, что вернулся из Чарльстона раньше, чем ему позволяли дела. Он потер руками глаза. Джиллиан. Он скучал по ней. Он желал ее. Он готов был поверить, что в ней нуждался.

Линк вышел из машины и направился к соседнему дому, даже не убедившись, что все в порядке с его собственным. Постучав и не получив ответа, он нашел Джиллиан с детьми на пляже, дальше их обычного места, дальше от провала за его домом.

Джиллиан, чувствуя его приближение, обернулась, прежде чем он их окликнул. На ней было бледно-розовое платье с длинной, почти до щиколоток юбкой. Волосы были затянуты в хвост, как у Грейси, длинные пряди свободно вились по бокам. Руки были в мокром песке, и, когда она провела рукой по носу, на ее загорелой коже остался песочный след. Он никогда ничего не видел более прекрасного.

Линк сунул руки в карманы, сжав их в кулаки, в тщетной попытке погасить огонь желания, толкавший его вперед. Он остановился и погладил Грейс по голове, а потом перенес свое внимание на ее мать. Это ему было необходимо, чтобы обрести голос.

Джиллиан улыбалась, глаза ее блестели на солнце.

– Тебе не кажется, что для пляжа ты слишком нарядился?

Линк осознал, что на нем были костюм и галстук, а на его итальянские ботинки налип песок. Улыбаясь, он ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

– Я уверен, что в мире где-то есть места, где это самая подходящая одежда для пляжа.

Улыбаясь, Линк присел на корточки перед Грейси и Фордом в рюкзаке.

– Ну чем вы тут, девушки, занимаетесь?

Грейс взглянула на него широко раскрытыми карими глазами. В том, как она широко их раскрыла и как в них отразился солнечный свет, было что-то напомнившее ему не ее мать, а кого-то, кого он не мог вспомнить.

Грейси ухватила его за брючину рукой в песке.

– Мы принесли черепашье яйцо и положили его обратно в гнездо. Ее зовут Тэмми. Мама принесла Форда, чтобы он нам помог, но от него никакого толку. Как всегда, всю работу делали мы с мамой, – заключила она с тяжелым вздохом.

Мама? Приподняв брови, он взглянул на Джиллиан. Она улыбнулась. Его мысли прервало ощущение на шее запачканных песком рук.

– Ты надел ожерелье, которое я тебе сделала?

Линк постарался не сделать гримасу, когда песок посыпался у него с воротника под рубашку.

– Я хотел прихватить с собой в город кусочек пляжа, чтобы он напоминал мне океан и тебя, конечно. А то бы мне вас очень не хватало.

Грейси захихикала, поднимаясь на ноги, ухватившись за брюки и оставляя на них песок.

– Я пойду поищу ракушки. – Девочка расправила складки своего платья, демонстрируя им большие карманы. – Я буду их складывать сюда, ладно, мама?

Джиллиан кивнула. Оба смотрели Грейси вслед, когда она побежала за своими сокровищами. Потом Линк подошел к Джиллиан и, обхватив руками ее лицо, поцеловал.

Губы ее пахли солью, песком и солнцем, и Линк поцеловал ее снова, на этот раз долгим поцелуем.

– Она называет тебя мама.

Джиллиан кивнула. Глаза ее сияли.

– Она меня не спрашивала, просто начала называть, и всё.

– Это хорошо?

– Да. Очень, – быстро отвечала женщина. – Это почти как если ты всю жизнь ожидал развернуть подарок, и, когда ты его наконец увидел, ты не разочарован.

Джиллиан подняла Форда на плечо, поправив на нем шапочку, защищающую от солнца, которое то появлялось, то скрывалось за облаками, создавая причудливый рисунок на воде и дюнах.

– Давай пройдемся, – сказала она и пошла по направлению, в котором убежала Грейс.

– Я скучала по тебе, – сказала Джиллиан, не глядя на Линка.

– Я купил тебе кастрюли. – Это прозвучало настолько глупо, что ему захотелось извлечь из воздуха эти слова и проглотить их.

На женской щеке образовалась ямочка от улыбки.

– Правда? Специально для меня?

– Да, для твоей новой кухни. С голубой эмалью внутри. На прошлой неделе они тебе понравились. Я подумал, ты захочешь иметь такие.

Джиллиан обернулась к нему.

– Спасибо. Тебе не нужно было делать это, но спасибо. Рик снова проводит полдня с Грейси, так что ты можешь зайти попозже, если хочешь, – сказала она, глядя прямо перед собой.

Линк посмотрел на Джиллиан и увидел, как краска разлилась по ее лицу.

– С удовольствием.

Он заметил, что они идут в направлении его дома, к дюне, все еще огороженной желтой лентой. Грейс вдруг остановилась так внезапно, что им тоже пришлось резко остановиться, чтобы не налететь на девочку. Она смотрела на дюны, и Линк тоже взглянул туда.

– Что за?..

Вокруг огороженного пространства расселась стая птиц, некоторые из них хлопали крыльями и каркали.

Джиллиан опустила руку на его руку.

– Мейсон вчера тебя разыскивал. Он думает, что твои рабочие сваливают в провал мусор, и хочет, чтобы ты проследил за ними, пока птицы не начали надоедать.

– Черт, – сказал он, забыв о присутствии Грейс. Линк наклонился к ней, чтобы извиниться, но остановился при виде ее лица. Глаза девочки широко раскрылись от ужаса, лицо побледнело, как выбеленный солнцем морской еж.