— Он требует тебя к себе.

Легат протянул Эллиану приказ, в котором ему наказывалось ехать немедленно в резиденцию Дидия.

— Что-то случилось? — спросил Цериал. — Сюда пребывает Двадцатый легион.

— Наверное, начнём наступление на бригантов, — голос Клодия был полон надежды. — Пора унять Венуция.

— Но зачем ты понадобился Авлу? — сам себя спросил легат. — Выезжай прямо сейчас! Даже не заходи в Линд.

Через полчаса ворота лагеря пропустили отряд Марка Клодия Эллиана, и тот, грохоча конскими копытами, помчался на юг. Легат Девятого легиона приказал объявить повышенную боевую готовность. В Линд и из него, поднимая столбы пыли, сновали курьеры. Город тоже переходил на осадное положение. План Венуция, застать римлян врасплох провалился, благодаря лучнику Нуду.

В Сегедуне готовились выступить в поход. Венуций ни дня не проводил дома. Один за другим в селение въезжали воины, часто вместе с ними жёны и домочадцы. Город вновь наполнялся людьми, как год назад во время праздника, по случаю выбора короля.

Венуций сказал, что в поход выступать через неделю, как только прибудут отряды из Каледонии. Он уже набрал около двадцати тысяч человек. По пути к нему должны присоединиться ещё пятнадцать тысяч. С такой армией смело можно начинать войну за Эбурак. Король не опасался Девятого легиона, который охранял город.

— Мы уже разбили воинов этого легиона, — говорил он, — значит, разобьём и сам легион! Главное застать их врасплох и не дать соединиться с остальной армией. После этого разгрома к нам присоединятся ордовики, пикты, деканги, боресты и все, кому дорога свобода. Британия будет свободна! Главное — это единство! Три легиона ничего не смогут поделать с двумястами тысячами британцев. Мы их разобьём, если будем вместе!

Князья и вожди слушали короля и снова давали клятву верности великому делу. Все, и знать, и простой народ, жили в ожидании скорого освобождения. Все ждали только сигнала. Передовые отряды уже тронулись в путь, чтобы обезопасить дорогу основному войску. И всё-таки Венуций был недоволен. Слишком долго собираются его подданные. Слишком долго до них доходил приказ, долго собирались, потому что слишком много молились, и поэтому день идёт за днём, а сил, чтобы выходить на войну ещё не было.

Но случилось непредвиденное. В Сегедун прибыли люди Пролимеха, которым удалось ускользнуть из ловушки Веллоката. Они рассказали, что произошло с Пролимехом, Альветогом и Корвеалом.

Страшная весть повергла бригантов в ужас и уныние. Огромная толпа собралась на площади. Все хотели знать, что скажет король. Венуций, бледный от горя и бешенства, вышел из дома. Ему дали колесницу, чтобы он говорил с неё, тогда его увидит каждый воин, как бы далеко он не стоял. Король был при оружии и в своём королевском шлеме, который сверкал на солнце и делал Венуция похожим на бога войны.

— Выслушайте меня, воины! — начал он речь. — Плохую весть принесли нам боги. Мои братья, князья Альветог и Корвеал попали в плен к подлой изменнице, которая служит нашим врагам, римлянам, и которая всю свою жизнь посвятила предательству. Вы знаете, о ком я говорю. Да, это Картимандуя! Каждый житель Бригантин плюётся, когда слышит это имя. Мы очень долго терпели её, братья! Настала пора отомстить за всё, и ей, и её подлым приспешникам. Дух Каратака молит о мести за своё бесчестие!

Бриганты закричали, что они готовы мстить. Многотысячная толпа призывала вести народ в сражение. Венуций снова заговорил. Все разом притихли. Лишь в руках какой-то женщины плакал ребёнок.

— Последнее злодейство Картимандуи неслыханное по своему коварству, — продолжал король, — оно не должно остаться безнаказанным, как прежние. Мы должны освободить наших братьев, которые шли к нам на помощь. Пытка не должна коснуться их тел, которые ещё не познали битвы. Иначе, путь на пир богов будет им недоступен. Можем ли мы это допустить?

— Нет! — ответили тысячи голосов. Венуций поднял руку, призывая к тишине. Когда стало тихо, он заговорил:

— Мы бриганты не обесчестим себя предательством. Никто не скажет, что бриганты оставляют друзей в беде. Мы освободим декангов и моего брата Пролимеха. Но дорог каждый час, каждая ночь. У нас нет больше времени ждать и накапливать силы. Мы пойдём с теми, кто с нами. — Остальные пусть догоняют нас в дороге. Готовьтесь к славе, бриганты! Мы выступаем сегодня вечером. Пойдём, как римляне, не останавливаясь на ночь. Нам некого бояться на родной земле!

Ликующие крики соплеменников стали ему ответом. Всё зашевелилось и пришло в движение. Город наполнился звоном оружия, ржанием лошадей и людских криков. Ворота Сегедуна были открыты настежь. Тысячи людей повалили к храму, чтобы принести жертвы богам и в особенности Бригантин. Друиды не успевали принимать подношения. Мэрлок, верховный друид, ушёл молиться самой богине. Птицы бешеными кругами носились в небе. Им видимо тоже передалась людская нервозность.

Венуций велел собраться всем вождям и князьям, чтобы с ними обсудить детали похода. Но перед советом племени сам пошёл к Актис.

Королеву он застал в спальне, той самой, где его жена чуть не погибла от руки Нуда. Актис держала в руках Бригантия и пыталась его укачать. Но ребёнок не засыпал. Он плакал и вырывался из рук. Ему передалось нервное состояние матери.

— Ты готова ехать со мной? — спросил Венуций, как только вошёл.

— Да, — Актис подняла на него глаза.

Венуций не выдержал её укоризненного взгляда и отвернулся.

— У тебя будет хорошая повозка, — сказал он. — Возьми с собой всё необходимое. С тобой поедет Суль. Возьми трёх служанок.

— Нет, — ответила Актис.

— Что нет?

— Я не возьму служанок. Я им не доверяю. Что ты сделаешь с Райданой?

— Её ждёт смерть. Торопись. Мы выезжаем вечером.

Вечером все снова собрались на площади. Теперь нужно было послушать не короля, а друидов. Что говорят боги? Все смотрели на храм. Из его дверей медленно вышел Мэрлок.

Все тут же притихли. Даже лошади и собаки.

За Мэрлоком шли ещё десять друидов. Мэрлок шёл к королю. Когда до Венуция осталось шагов тридцать, жрец остановился.

— Бриганты! Король бригантов! — громко обратился Мэрлок. — Боги требуют жертвы.

— Разве алтарь плохо наполнен дарами? — спросил Венуций.

— Алтарь наполнен обильно, — согласился друид, — но жертву требует Белатукар!

Тишина была ему ответом. Все знали, что когда жертву требует Белатукар, да ещё перед военным походом, то речь идёт о человеческой жертве. Венуций подошёл к Мэрлоку.

— И какой знак дал тебе Белатукар? — пристально глядел он друиду в глаза, но тот спокойно, даже не дрогнув, выдержал его взгляд.

— Я посмотрел на головы римлян и на головы бригантов, — сказал Мэрлок. — Римляне плакали, а бриганты смеялись. Я посмотрел на меч твоего предка Регариакса, он был покрыт свежей кровью. Я посмотрел на римское знамя, оно превратилось в прах. Я спросил: «Кто хочет крови?». Я спрашивал три раза. На третий раз каменный Белатукар уронил свой топор. «Сколько?» — спросил я. Три раза погас свет священного храма. Братья мои могут подтвердить это.

Друиды согласно закивали головами.

— Иди, пусть Белатукар выберет себе жертву! — громко сказал Венуций. Затем он приблизился к лицу Мэрлока и тихо произнёс: — Помни друид, что я тебе говорил про королеву. Не вздумай отдать её богу войны. Ты умрёшь первым.

Венуций тронул свой меч. Мэрлок с ненавистью смотрел на короля. Они обменялись взглядами вражды, затем Венуций повернулся и пошёл в ту сторону, где стояла повозка, в которой находилась Актис. Королева сидела в повозке рядом с Суль. Когда Венуций о чём-то тихо стал разговаривать с друидом, она сошла на землю. Суль последовала за ней. Как тень здесь же очутилась и Эримона.

Король быстрыми и широкими шагами подошёл к Актис и встал рядом с ней. Мэрлок, не отрываясь, следил за ним. Глаза его сверкнули торжеством, когда он увидел, как дрожит от страха королева. Любой, на которого укажет его палец, будет немедленно схвачен и предан мучительной смерти.

— Первой должна быть рабыня! — сказал, обращаясь к толпе, Мэрлок. — Ведите Райдану. Пусть она перед богами ответит за своё предательство!

Тут же притащили визжавшую гибернийку. Что с ней стало за те дни, что она провела в ожидании своей судьбы? Грязная, без одежды, залитая кровью в рубцах и побоях, с вырванными из головы волосами. Райдана напоминала зверя, а не человека. Многие бриганты даже отвернулись. Такое ужасное зрелище она представляла. Когда её довели, вернее, приволокли к Мэрлоку, тот указал на неё пальцем и сказал:

— Она будет вечным мясом и кровью бога войны. Огонь поглотит её. Готовьте огонь!

Райдану связали и положили на землю.

— Теперь Белатукару нужен оруженосец. Им будет смелый и молодой воин, который ещё не был в битве. Ему предстоят сражения на небесах, а не на земле.

Мэрлок подошёл к рядам молодых воинов. Дружинники, каждый их которых сейчас может оказаться избранным, замерли в ожидании. Друид долго смотрел на них. Из тысячи нужен один. Наконец, он указал на совсем ещё мальчика, который года два назад получил боевое копьё, и даже не начал растить усов. Юноша побледнел, как мел, затем положил на землю свой синий щит и вышел вперёд. Его тоже связали. Несчастный не издал ни звука.

— Ему поможет отправиться на небо топор Белатукара, — торжественно объявил жрец.

После этого он прямиком направился в ту сторону, где стояли Венуций и Актис. Друид шёл медленно и торжественно. Чем ближе он подходил, тем сильнее рука Венуция сжимала меч. Мэрлок видел это. Он знал, что Венуций исполнит обещание. В уме друида даже мелькнуло видение, в котором он указывает пальцем на Актис, и тут же его голова расстаётся с телом, а Венуций вытирает окровавленный меч о траву. Но Мэрлок не останавливается. Он никогда не оставляет в живых тех, кто стоит или стоял на его пути. Венуций слегка вытащил меч из-за пояса. Друид подошёл почти вплотную и остановился. Он не смотрел на Актис, он смотрел на Венуция. Венуций смотрел на Мэрлока. В обоих взглядах была решительность.

«А не указать ли на Венуция? — мелькнуло в голове Мэрлока. — Нет. Бриганты этого не поймут». Секунда бежала за секундой. Мэрлок не двигался. Вся площадь замерла в ожидании. Было даже слышно, как жужжат в небе жуки. Мэрлок поднял руку. Венуций вздрогнул, хоть и ждал этого. Мгновение пролетело, и Венуций разжал ладонь, сжимающий меч. Палец друида указывал на Эримону.

— Она будет богу войны женщиной, — сказал Мэрлок. — Повесить её!

Никого из бригантов не удивило, что безобразную древнюю старуху, друид прочит в наложницы Белатукару. Душа, всё одно, скинет телесную оболочку. А там бог сам разберётся, понравится ему Эримона или нет.

Когда до старой женщины дошло, что происходит, она повалилась на землю и закричала истошным голосом. Но никто не мог разобрать в её крике смысла. Но это никого не интересовало. Эримону так же схватили, повалили и скрутили верёвками.

Венуций поспешил уйти с этого места. Ему было жалко Эримону, которая оказала ему неоценимые услуги. Но король понимал, что он ничем не может ей помочь. Актис, постоянно оглядываясь на старую поверженную женщину, поспешила забраться в свою повозку. Крики Эримоны разрывали её сердце. Она тоже понимала, что ничем не в силах помочь несчастной, раз даже король тут бессилен. К счастью, старуху поволокли куда-то, и её криков не стало слышно.

Скоро жертвы были принесены. Райдану сожгли на костре. Юноше-воину отрубили голову и отнесли её в храм, где их были сотни, а бедную Эримону, просто-напросто, повесили на дереве.

Так Мэрлок отомстил ей за то, что она помешала ему, и не один раз, расправиться с Актис, королевой варваров.

Когда между солнцем и горизонтом осталась совсем узкая полоска, армия Венуция вышла из города. Три столба дыма, взмывшие вверх, ознаменовали это событие. Это женщины разожгли по углам огромного треугольника прощальные костры. В них они бросали самые дорогие свои вещи, надеясь такими жертвами умилостивить богов. Ветра не было, и поэтому дым шёл прямо в небо. Зрелище, которое представляло собой, эти белые столбы, было грустным и тягостным. Словно Сегедун и его земля прощались с бригантами, отправляющимися на войну.

Сначала вперёд выехала конница, за ней шли пешие воины. Последние были бедняки, которые даже не могли приобрести лошадь. Но, тем не менее, они шли на священную войну с римлянами. Хоть Венуций и говорил, что они идут на Эбурак, все понимали, что главный враг, с которым предстоит сразиться, это римляне — повелители мира, за пехотой, которая в этот раз заняла места в четыре раза больше, чем кавалерия, на многие мили растянулся обоз бригантов. Не один Венуций взял с собой на войну жену. Почти каждый воин его армии имел в обозе жену, сестру или мать. Часто и дети тоже брались вместе с женщинами. Таким образом, весь народ бригантов направлялся на юг к Эбураку. То, что должно принадлежать бригантам по праву, приходится завоёвывать, как чужое. Огромное дело задумал король бригантов Венуций. Удастся ли оно ему?