— Салют из двадцати артиллерийских залпов, — задумчиво продолжала она, — восемьсот гостей… отец ежечасно присылает все новые и новые распоряжения. Получается какой-то аттракцион — и все это ради несмышленой малютки.

Скурос подался вперед, не сводя с нее проницательного взгляда.

— Вам чего-то недостает, ведь это так? — тихо спросил он. — Ваша душа требует другого.

Кристина даже вздрогнула:

— Конечно; все мечтают о большем, правда?

— Вам нужно нечто особенное.

— Не знаю, о чем вы. И да, и нет. Не знаю! У меня, например, никогда не было приключений. Я даже плохо представляю себе, что это такое. Теперь я стала матерью. Эту роль я тоже представляю весьма смутно.

Никки помолчал.

— Если вы мечтаете о приключениях, дорогая Кристина, — скажите только слово. Я к вашим услугам.

Его голос звучал так проникновенно, что у Кристины перехватило дыхание. Этот красивый, хотя и немолодой грек был незаурядной личностью. Но ей приходилось считаться с тем, что она пока еще состоит в браке с другим. К тому же она твердо решила больше не совершать опрометчивых поступков. Однако она не стала перебивать Скуроса, и он, ободренный этим, продолжал:

— Предлагаю вам идти по жизни вместе со мной, Кристина. Вы прекрасно знаете, как я к вам отношусь. Из меня получится хороший муж… и отец. Мы могли бы путешествовать по всему свету, от Тадж-Махала до Гималаев и Сейшельских островов. Куда пожелает ваша душа. Мы будем плавать в коралловых рифах…

— В коралловых рифах? — Кристина рассмеялась звенящим смехом. — Да, это было бы неплохо. Вы просто чудо, Никки. Но я хочу… — она широко развела руки в стороны, — я хочу объять все!


Личный самолет, на борту которого был оборудован рабочий офис, уносил Скуроса в Афины. За компьютером сидела секретарша, подготавливая текст соглашения, по которому одна из оффшорных корпораций Скуроса получала дополнительный участок береговой линии в Коста-дель-Мар.

— Заканчиваете, Жанна? — спросил он.

— Через десять минут будет готово, сэр.

— Хорошо. Сразу принесите мне распечатку.

Никос прошел мимо нее в свой кабинет и плотно закрыл за собой дверь. Он сел за стол, придвинул к себе телефонный аппарат и уже начал набирать номер, но передумал.

Кристина. Ему не доводилось видеть женщин прекраснее. Он был дважды женат; и первая, и вторая жены были признанными красавицами, но ни одна не могла соперничать с Кристиной.

Как и следовало ожидать, ее брак с этим распутником оказался ошибкой. В Вандомском замке все уже знали, что развод не за горами. В трудную минуту он подставит принцессе свое плечо.

Удовлетворившись до поры до времени такими рассуждениями, Скурос снова взялся за телефон и вскоре соединился с одним из костанских министров. Это был его человек.

— Мне нужны дополнительные участки, — без всяких предисловий сказал Никос. — Предпочтительнее всего — милях в двух от эспланады, возле Пуант-а-Л'Эгль. Да, и вот еще что: передайте Георгу, чтобы он позвонил мне при первой же возможности.

— Непременно, сэр.


Небольшая процессия вошла в главный зал замка. Няня, Мэри Эбботт, несла на руках новорожденную девочку. Кристина, проведя пять дней в отдельной палате, снова оказалась дома. Она остановилась как вкопанная.

В зале собралась вся прислуга — двести пятьдесят человек. Люди выстроились вдоль зала в два ряда. Принцессу встретили радостными улыбками и аплодисментами.

— О! — Кристина одарила присутствующих лучезарной улыбкой. — Благодарю вас всех!

Она приняла из рук няни свою малютку-дочь и направилась с ней князю Генриху, который поджидал в противоположном конце зала. Двигаясь вдоль живого коридора, она держала девочку так, чтобы все видели ее личико. Старые слуги не скрывали слез.

Князь Генрих взволнованно поспешил ей навстречу:

— Моя первая внучка входит в свой дом.

Он совсем растрогался, дотронувшись до детской ручки. Крошечные пальчики цепко сжали его мизинец.

— Как она похожа на твою мать! — сказал он Кристине со слезами гордости.

Кристина просияла.


В тот вечер Габриелла долго мерила шагами светлый обюссонский ковер в своей спальне. Она попыталась было поставить свой любимый компакт-диск, но сегодня музыка не доставляла ей радости.

Какое прелестное дитя!

Нежно-розовая кожа, голубые глазки. И такой забавный хохолок надо лбом! Возможно, настанет день, когда эта девочка наденет корону Коста-дель-Мар.

В голову сами собой лезли и менее возвышенные мысли. Шарлен появилась на свет как законная наследница, никто не подвергал сомнению ее происхождение, никто не нашептывал, что «принцесса ненастоящая».

Габи вздохнула. Знакомство с Клиффом Фергюсоном совершенно выбило ее из колеи. Он звонил ей почти ежедневно и даже предлагал прилететь за ней в Коста-дель-Мар, чтобы вместе отправиться обедать в Париж, но она ответила отказом.

О его звонках незамедлительно донесли отцу.

— Дорогая Габриелла, — обратился он к ней за завтраком, — не могла бы ты выбирать друзей в непосредственной близости от Коста-дель-Мар?

— Ты хочешь сказать, что Техас от нас слишком далеко? Да к тому же среди жителей этого штата попадаются евреи? — вспылила Габи.

— Ты напрасно горячишься. Во время войны наша страна спасла жизни сотням евреев, — спокойно ответил князь Генрих. — Я просто хочу, чтобы ты тщательно обдумывала свои поступки. Помни, Габриелла: ты представляешь не только себя, но и нечто неизмеримо большее. Не будем продолжать этот разговор. Я рассчитываю на твое благоразумие.

Сейчас Габриелла не могла собраться с мыслями. Если бы отец попросту приказал ей прекратить это знакомство, она бы затеяла спор и настояла на своем. Но он предоставил решение этого вопроса ей самой. А ведь Клифф Фергюсон — из той породы людей, которые во всем требуют определенности.

Он подумывал о том, чтобы жениться вторично — за обедом в ресторане Сан-Франциско он ясно дал ей это понять.

Но она не готова дать ему ответ! Габриелла закрыла лицо руками. Она чувствовала, что теряет душевное равновесие.

Зазвонил телефон. Габи услышала голос секретарши:

— Ваше высочество, на третьей линии — мистер Фергюсон.

— Скажите ему, что меня… что я… Соедините, — решилась наконец Габриелла.

— Добрый вечер, прекрасная принцесса! — приветствовал ее Клифф. — Звоню сообщить, что прилетаю на день-другой в Париж. Мое приглашение остается в силе.

— Пообедать? В Париже? Я не уверена… Мне нужно поработать в мастерской… А потом будут крестины Шарлен.

— Ваши планы ничуть не пострадают. Я мигом доставлю вас обратно — если вас беспокоит только это, Габриелла. Боюсь, я слишком надоедлив. Прошу меня простить за такую назойливость. Но мне показалось, что нас связывают какие-то нити. Если это не так — поправьте меня.

Габриелла в смятении сжимала трубку:

— Нет… наверно… так и есть, — сдалась она.

Клифф облегченно рассмеялся:

— Значит, договорились. Нам никуда не деться от следующей встречи.

— Вы не хотите приехать к нам на крестины? — неуверенно спросила Габриелла.

— Буду просто счастлив!

С бьющимся сердцем Габи повесила трубку. Она подошла к зеркалу и долго смотрела на свое отражение, пытаясь увидеть себя глазами Клиффа Фергюсона.

Что он в ней нашел? Она без ложной скромности оценивала свое миловидное лицо и хорошую фигуру, но вокруг есть тысячи женщин — манекенщицы, актрисы и прочие, — с которыми ей соперничать не под силу. Между тем Фергюсон мог бы остановить свой выбор на любой из них.

Может быть, все дело в ее происхождении? Будучи принцессой, она всю жизнь находилась в центре внимания, но мужчин привлекал в первую очередь ее титул.

Нечего зря ломать голову, сказала она себе, отворачиваясь от зеркала. Нужно довериться своим чувствам.


Салат с трюфелями оказался необыкновенно вкусным; омар в ванильном соусе таял во рту. Но Габи не могла воздать должное этим кулинарным шедеврам.

— Вы сегодня необычно молчаливы, — заметил Клифф, беря ее руки в свои.

Сегодня у него на ногах вместо ковбойских ботинок были обычные туфли, но под белоснежной рубашкой все равно виднелся синий с белым шейный платок, который, как ни странно, вполне гармонировал с дорогим двубортным костюмом из темно-синего шерстяного сукна в карандашную полоску.

— Вы почти не притронулись ни к одному из блюд.

Они обедали в одном из лучших парижских ресторанов, где столики заказывались за месяц вперед. Великолепный, хотя и чуть мрачноватый банкетный зал, отделанный в стиле барокко, был разделен резными перегородками со вставками из матового стекла. Внутреннюю отделку дополняли высокие зеркала и пышные цветочные композиции.

За соседним столиком обедали трое телохранителей. Их задача была не из легких: не спускать глаз с принцессы и вместе с тем не нарушать ее уединения. В последние месяцы экстремисты возобновили свои угрозы, и князь Генрих категорически настаивал на том, чтобы Габриеллу сопровождали по меньшей мере трое охранников.

— Значит, сегодня я молчалива? — осторожно переспросила Габи, ощущая тепло его сильных рук.

— А разве не так? Между прочим, у вас очаровательный английский выговор. Слушать вас гораздо приятнее, чем американок.

Ее губы тронула легкая улыбка:

— Я немного устала после перелета. А скоро мне предстоит опять лететь в Америку — Кенни Лейн организует встречу с клиентами в своем ювелирном магазине в Палм-Бич. Он говорит, что личные контакты так же необходимы, как реклама на телевидении.

— И это все? — спросил Клифф. — Я хочу сказать, это все, что вас беспокоит? Габи, думаю, нам стоит реально посмотреть на вещи. Очень трудно поддерживать отношения, находясь за тысячи миль друг от друга.

Габриелла опустила глаза. Она долго разглядывала изящный хрустальный бокал, запотевший от холодного шампанского.

— Клифф, — произнесла она наконец, встретившись с ним взглядом, — мы такие разные. Нас разделяют не расстояния, а целые миры.

Фергюсон кивнул, но Габи заметила, что к его щекам прилила кровь.

— Понимаю. Я неотесанный американец, а вы — костанская принцесса. «И с мест они не сойдут…» Так?

— Не знаю, — прошептала Габриелла.

Ее тоже бросило в жар. Этот человек излучал душевное тепло, его характер подкупал открытостью; ей даже показалось, что она его полюбила. Mon Dieu, это было бы жестокой ошибкой.

Он чуть сильнее сжал ее руки:

— Габриелла, признаюсь, до знакомства с вами я мало что знал о вашей стране. Меня не особенно интересует, что делается во дворцах и замках. Забот и без того предостаточно: дочка растет без матери, бизнес требует постоянного контроля. Но за последнее время я прочел о Коста-дель-Мар все, что сумел раздобыть. Я сделал вывод, что ваш отец чрезвычайно консервативен: он типичный европейский правитель. Вы с этим согласны?

— Да, целиком и полностью, — кивнула она.

— Но мне приходилось иметь дело с такими людьми. Если человек вызывает у них уважение, то монархические догмы отступают на задний план. Прошу вас, Габриелла, дайте мне возможность познакомиться с вашим отцом. Кстати сказать, мы ведь и с вами едва знакомы. Если вам трудно принять решение, давайте не будем торопить события. Я ни на чем не настаиваю. Но я… — голос Клиффа на мгновение дрогнул, — не могу просто так отступиться, понимаете? Никогда бы не подумал, что способен на такие чувства. Очень прошу, постарайтесь меня понять.

Лицо Габриеллы осветилось неожиданной улыбкой:

— Постараюсь.


Тедди получила приглашение на крестины и сделала все возможное, чтобы освободить этот день в своем расписании.

На ее имя в отель доставили букет цветов от Жака, но сам он даже не позвонил. Местные газеты писали, что из Лондона прибыла леди Филиппа, которая будет сопровождать принца во время церемонии. Мне до этого нет дела, — убеждала себя Тедди. Главное — не показать Жаку, что она все время о нем вспоминает.

Из своего номера Тедди позвонила Огги, который находился в Мельбурне, где участвовал в благотворительных матчах, организованных обществом охраны природы.

— Ти! — радостно воскликнул он. — Как ты там? С августейшим семейством по-прежнему на дружеской ноге?

— Слушай, здесь так здорово! Город в цветах и флагах, князь Генрих постоянно появляется на людях, вся страна ликует.

— Отлично, отлично, — сказал Огги и пустился в подробный рассказ о своих тренировках и о конфликтах со спонсорами из-за невыгодного контракта. — Эти жулики спят и видят, как бы обвести меня вокруг пальца. Пользуются тем, что я так занят. В общем, сплошные заморочки, — заключил он.