Лина Мур - Королевство моих преступлений

Мы доходим до здания администрации, и я ёжусь от холода. Температура понижается, огонь от факелов не согревает, да и ветер не приносит никакой радости. Мы стоим, пока студенты окружают нас и снова поливают словесной грязью, но находятся и те, кто выражает своё восхищение. Меня это не волнует уже, мне холодно. Да и девочки дрожат в лёгких платьях и плащах.

– Отправляйтесь домой, – шепчу я.

– Нет, Мира. Мы сестринство и будем здесь с тобой, – категорично качает головой Сиен.

– Уже большинство студентов разошлось, мне ничто не угрожает, а вы заболеете. Идите домой, приготовьте ужин и ждите меня. Я буду нуждаться в вашей помощи, когда вернусь. Мне будет необходимо ваше тепло, поэтому прошу вас, идти домой. А ты, Кайли, узнай, что с твоим парнем, – тихо произношу я, а зубы стучат от холода.

– Но…

– Это приказ. Он не обсуждается, – резко обрываю я возмущения Сиен. Она бросает на меня печальный взгляд и, цокая, кивает девушкам, чтобы они шли за ней.

Когда они уходят, то я позволяю себе зажмуриться и сжать кулаки. Меня нещадно начинает трясти, интерес студентов к моему телу быстро угасает, и они расходятся по домам и комнатам. Я остаюсь одна в ночи, и холодный ветер пронизывает меня прямо до сердца. Озноб такой сильный, зубы громко стучат, а кожа, кажется, превратилась в ледяную корку.

– Рафаэль… – шепчу я, и губы сами улыбаются. Не знаю, почему именно его имя меня согревает немного. Не знаю, почему я хочу, чтобы он был сейчас рядом. Хотя бы где-то здесь, и чтобы я видела его. Стояла и терпела ради него. Мне нужны силы… они на исходе. Мне очень холодно.

Неожиданно что-то тёплое ложится на мои плечи, и я хватаюсь за мягкий плед, скрывающий всё моё тело под собой. Резко оборачиваясь, вижу, что все Всадники стоят недалеко от меня, и к ним возвращается их новенький, Каратель.

– Теперь я убедился в том, что мне есть за что бороться, Эмира Райз. Ты великолепна. Твоё наказание завершено, – произносит Карстен.

– Да пошёл ты, ублюдок. Я ненавижу всех вас и буду ненавидеть всю свою жизнь. Тебе не за что бороться, Карстен, потому что я, при любом удобном случае, убью каждого из вас, уничтожу, и вы превратитесь в то, чем теперь является Кай. Я не скрываю своего отношения к Всадникам и открыто объявляю вам войну, – пусть голос дрожит и хрипит, но я ни за что не буду благодарить их.

– Это будет интересная война, ведь я нападу очень и очень скоро, моя принцесса. Жди меня и будь готова, – усмехаясь, Карстен показывает своим Всадникам двигаться за ним обратно к полю, и они удаляются.

Только один из них оборачивается, пока я смотрю на четыре фигуры. Это новенький. В этот момент моё сердце ойкает и словно замирает на секунду от сильнейшей боли, но мне не жаль его, ведь он Всадник, и меня не волнует то, как он стал им. Факт, остаётся фактом, он плохой. И пусть мне жаль… да, всё же жаль того парня, кого они завербовали. Но я не имею на это права, ведь впереди будет ещё больше ужаса и страха. И рядом со мной есть люди, которых я буду защищать. У меня есть причины, чтобы воевать.

– Ты как? – Заботливо интересуется Сиен, ставя поднос с супом на стол.

– Уже лучше. Намного лучше, температуры нет, да и чувствую себя сносно, – слабо улыбаясь, отвечаю ей.

– Хорошо. Вроде бы в университете всё спокойно, если можно это сказать о тишине и стопроцентной посещаемости, – хмыкает подруга, передавая мне суп.

– Ты знаешь, что меня это не волнует. Что говорит Белч? Рафаэль у себя, он обсуждал что-то с ним, попытался убедить съездить в клинику?

Сиен шумно вздыхает и садится на кровать у моих ног.

– Нет. Рафаэль не желает с ним говорить, вообще. Скрывается. Бегает от него. Даже сменил замки в своей комнате, вечно где-то пропадает. Никого ведь не выпускают за пределы университета, а вот Рафаэль нашёл лазейку, но Белч так и не может отследить её, – печально делится она.

– Чёрт. Если он употребляет наркотики где-то там, то я его убью. Угроз от Карстена больше не поступало, значит, пока Рафаэль в безопасности. Но… – делаю паузу и прикрываю на несколько секунд глаза, – не дай бог, они узнают об этом. Неужели, Рафаэль не понимает, что подвергает себя опасности?

– Понятия не имею, что у него в голове, Мира. Он странный, дёрганый, мрачный. Сегодня был на занятиях, и все от него шарахались. А вот Оливер так и не ходит на пары, да и поступок его был очень низким. Ты защитила нас, когда он поступил, как трус. Ненавижу его, вот клянусь, Мира, так ненавижу его. Свой зад только прикрывает. Разве, это поведение главы «Альфы»? Нет. Он порочит это звание. Он…

– Хватит, – устало закатываю глаза. – Это на его совести, но не на твоей или моей. Оливер всегда был идиотом и трусом. Он и пошёл якобы спасать меня, чтобы покрасоваться перед Всадниками своей силой, которой на самом деле не было. Раньше я расценивала его поступки иначе. Я думала, что он храбрый, и заставляла себя хоть как-то полюбить его, но не сейчас. На сегодняшний день я всё вижу под другим углом. Если бы он, действительно, был силён, то не трахал бы меня там, не насиловал бы на утеху Всадникам и Беате, он бы сразу начал стрелять в воздух, а не потом, когда понял, что ему тоже угрожает опасность из-за его фантазий о власти. Он жалкий ублюдок, и вряд ли что-то хорошее его ждёт. Как Кайли?

Меняю тему, а внутри себя понимаю, что, наконец-то, честно высказалась о своём бывшем, и мне не стыдно. Я отчего-то ставлю на его место Рафаэля. Да, он причинил мне боль, он сотворил страшное с моим телом и душой, но я его оправдываю, потому что в других ситуациях Рафаэль был достоин восхищения. И даже тот факт, что он выстрелил в лошадь, в которую, по словам преподавателя, специально пульнули камнем, Рафаэль не побоялся стрелять из пистолета, чтобы спасти меня. Я больше не верю его словам, которые он говорит мне, а верю его слабости рядом со мной. Я её видела. Я ей дышала. Я её чувствовала, когда он чуть не совершил ужасное с собой. Я слышала его, и это всё даёт мне чёткое понимание – Рафаэль убил бы каждого, кто попытался бы притронуться ко мне, когда я стала жертвой Кровавого Валентина. Он бы рвал их зубами, дрался до смерти, но не позволил бы им даже прикоснуться ко мне. Рафаэль не трус, просто сейчас он сломлен, и ему некому помочь, да и он не желает быть таким жалким, как Оливер. И если бы не моя простуда из-за того, что я прошлась голышом на холодном воздухе, то я бы снова попыталась. Лишь прошу кого-то, чтобы Рафаэль не совершил глупость, пока я не встану на ноги.

Дождись меня… умоляю. Не дай им убить себя. Не отбирай у меня причину, чтобы жить.

– Постоянно плачет из-за Тимоти. У него сильное отравление алкоголем, сожжён желудок. Он подключён к аппарату искусственной вентиляции лёгких, врачи ставят неутешительный прогноз, – Сиен быстро стирает слезу.

– Господи. Надеюсь, ему помогут. Это Швейцария, здесь лучшие врачи. Я верю в то, что он тоже найдёт причину, чтобы выжить. Тимоти должен это сделать, а Кайли мы будем поддерживать изо всех сил. Подбодри девочек, придумай что-то, ладно? Я посплю немного, голова болит, и тошнит, – передаю ей тарелку с супом, и Сиен кивает мне.

– Да, конечно. Мы пытаемся, прошло всего три дня, ему ещё предстоит операция, и я тоже верю в то, что всё будет хорошо. Хотя бы надежда ещё есть, – натягиваю улыбку и наблюдаю, как подруга выходит из моей спальни.

Нет, никакой надежды нет. Мои слова пыль. Я знаю, что Тимоти вряд ли помогут. Он был при смерти, когда его увозила скорая. У него нет шансов, и это уже очень страшно. Это убийство. Самое настоящее убийство, а сколько их было раньше. Множество. Мы все здесь преступники, такими нас растят, чтобы потом не было в сердце сожаления, когда в большом мире придётся приставлять дуло к виску врага и, не глядя, лишать его жизни навечно.

Закрываю глаза и погружаюсь в очередной сон без сновидений. Слабость и простуда не позволяют мне контролировать ситуацию, но ничего изменить я не могу. Грог говорил когда-то, что порой жизнь специально тебя отводит в сторону, чтобы ты лишь наблюдала и могла выбрать себе союзников. Так позволь ей это сделать, но всегда будь начеку, потому что враги, возможно, окажутся намного ближе, чем ты хотела бы.

На следующий день, как и на следующий я получила те же прогнозы о здоровье парня Кайли, как и о том, что Рафаэль исчезает куда-то на ночь и возвращается к утру. Пьёт в городе. Именно вонь алкоголя витает вокруг него, а я не понимаю, почему он не приходит ко мне. Почему он заблокировал меня в своей жизни, и как мне справиться со всем этим? Я не знаю, что мне делать дальше. Я чётко понимаю, что на днях вернётся моя заклятая подруга, и начнётся новая война. Но я отдаю все свои силы мыслям о Рафаэле.

– Мира! – В мою спальню влетает Сиен, и я поднимаю голову от своих пальцев, обрывая раздумья.

– Что случилось?

– На сайте… сейчас, – она тяжело дышит и падает на кровать, открывая браузер на своём мобильном. Передаёт мне, и я хмурюсь от сообщения, увиденного на сайте, которым теперь управляют Всадники.

«Наши подданные. Наши рабы. Мы настолько милостивы к вам, что решили поощрить вас балом, который так долго готовила наша принцесса Эмира Райз. Мы приглашаем вас посетить его в эту субботу в 20:00. Явка всем обязательна. Мы разрешаем вам блистать и употреблять спиртное. Пусть этот подарок от нас станет началом нового соглашения».

– Что за чёрт? – Шепчу я.

– Вот и я об этом. Появилось сегодня утром. Суббота уже завтра. Но ни один из Всадников не появился у нас. А все украшения для зала находятся здесь.

– Значит, Карстен придёт в последний момент и проверит мою готовность следовать его приказам, – догадываюсь я.

– И ты, конечно, пошлёшь его, – кивает Сиен.

– Конечно, – усмехаюсь, и с моих губ срывается неприятный смех. – Нет.

– Что? Но мы не поддерживаем их, Мира! Он заставил тебя идти голой, и ты заболела! Они…

– Политика, Сиен. Сейчас мы должны поступать так, как поступали бы в большом мире. Политические игры, которым нас учат. Махинации. И я проведу одну из них, – обрываю её речь взмахом руки и отбрасываю одеяло.

– И что ты будешь делать? Пойдёшь у него на поводу? – Удивляется Сиен.

– Да, именно так. Хочет праздника? Я дам ему праздник. Хочет развлечений? Я с радостью подарю их. Всё просто. Только вот в эту ночь что-то случится за спинами тех, кто не должен этого видеть. То есть Карстен задумал очередную пакость, и как в любой стране, чтобы народ не заметил, как проворачиваются дела, их отвлекают. И лучше, чтобы все мои девочки были на виду, также как Белч и ты. Так мы будем вместе, и если он что-то решится сделать кому-то из нас, то мы сможем его обыграть.

– Рафаэль. Ты же говорила, что он должен быть наказан до тебя и Оливера. Те крысы были намёком на Кайли и её парня, но Рафаэля они не тронули.

– Тронули. Он сейчас на дне, Сиен. Он что-то употребляет, подсел на наркотики и спивается. Они его ломают иным способом, и я опасаюсь думать о том, хотя… они знают, кто он такой. Всадники в курсе того, что Рафаэль небогат и жил всё время в нищете среди себе подобных наркоманов и пьяниц. Вот их наказание для него. Они хотят уничтожить Рафаэля тем, что заложено в нём генетически. И в данный момент он не угрожает им так, как раньше. Рафаэль слаб и загнан в угол, не имеет никакой силы среди студентов, а, значит, Всадники будут манипулировать им иначе. И атака будет на меня. Карстену я нужна, он даёт мне это понять каждый раз при любой встрече. Поэтому и ты, и Белч, как и другие должны находиться в поле моего зрения на балу. Никуда не ходить одним, даже если вам скажут, что я в беде или прошу помощи. Не верьте. Оставайтесь на местах. Сейчас ты пойдёшь и дождёшься всех девочек с занятий, сообщишь им мои слова и пригрозишь, что если они ослушаются, то закончат, как Шайло. Вряд ли они хотят такого, – подхожу к шкафу и открываю двери.

– А что будешь делать ты?

Оборачиваюсь и приподнимаю уголок губ.

– Блистать, как было сказано. Другого мне пока не дано. Посмотрим, какой сюрприз Карстен подготовил в этот раз.

– Надеюсь, ты уверена во всём этом, – тяжело вздыхает подруга.

– Нет, на удивление, я ни в чём уже не уверена, Сиен. Но такова политика. Или мы рискуем и получаем выигрыш, или присоединяемся к заведомо лучше вооружённому врагу, готовясь к тому, что он нас разрушит изнутри. Я предпочитаю первое и подготовлюсь к встрече с Карстеном. Иди, – отмахиваюсь от неё и вхожу в свою небольшую гардеробную.

Если мои выводы верны, то наказания ещё не все получили. Бал – прекрасная возможность затеряться среди толпы и убрать в ней неугодных. Да, именно об этом мне следует подумать, пока я пробегаюсь пальцами по роскошным нарядам, но в моей голове иное – Рафаэль и его поведение. Я не могу понять одного: почему он сторонится меня, когда в последний раз от моих прикосновений скулил и признавался в любви? Почему он не желает получить от меня помощь? А любит ли он меня до сих пор, или же алкоголь и наркотики стали для него намного ценнее, чем я? Ведь так и происходит на самом деле. Человек ищет спасения в мнимой темноте и спокойствии, которые дарят запрещённые препараты. И Рафаэль прекрасно знает о том, что делает, и что будет с ним дальше. Мой отец его просто убьёт, если до него дойдёт эта информация, ведь сейчас, как я понимаю, Рафаэль продолжает работать на него и докладывать обо мне и моих успехах. Но как долго это будет продолжаться? Понятия не имею.