Энн Хэмпсон - Ласковый деспот

— Да, ты предусмотрительно старалась приехать пораньше, если знала, что я буду дома. Только в воскресенье ты просчиталась, да? Думала, что я пробуду у Урсулы до одиннадцати, сама сказала. Однако ты ловко выкрутилась в тот раз.

— Да как ты смеешь так со мной разговаривать? — Щеки у Клэр пылали. Она оттолкнула назад свой стул, и Саймон отошел, чтобы дать ей встать. — Как ты можешь вообще обсуждать со мной такие вещи, после того как сам говорил, что доверяешь мне, и даже извинялся за свое недоверие! Я была тогда у Мег! Можешь сам пойти и спросить ее, если хочешь. Я не знаю, откуда тебе стало известно, что в понедельник я ездила к Кену, но я не сомневаюсь, тут не обошлось без Урсулы… — Девушка сжала кулаки. Она отбросила всякую осторожность, уже не заботясь о том, что говорит. — Если эта сцена — образец нашей будущей семейной жизни… Если ты и дальше будешь слушать ее измышления, придираться ко мне и подозревать бог знает в чем — мне этого не нужно! Довольно! С меня хватит! Можешь считать нашу помолвку расторгнутой!

— Ах вот как? — Он посмотрел на нее сверху вниз ледяным взглядом.

Его высокомерное, презрительное отношение, как в самом начале их знакомства, только распалило ее.

— Мне надоело твое диктаторство! С меня довольно. Слышишь?!

— Весь дом тебя слышит, — отозвался Саймон. Голос его звучал убийственно холодно и спокойно. — Нет, Клэр, у тебя ничего не выйдет. Ты меня только разозлишь. Ты впадаешь в мелодраму.

Но Клэр швырнула свое кольцо на стол.

— Ах, ты разозлишься! Можешь вымещать свою злость на слугах, на племяннице, но только не на мне!

Его лицо медленно начало наливаться пурпурным румянцем. Он угрожающе шагнул к ней.

— Еще раз посмеешь так со мной разговаривать — и узнаешь, что бывает, когда я всерьез разозлюсь! Ты сама наденешь кольцо обратно или мне это сделать?

— Ты не можешь заставить меня выйти замуж насильно! — в отчаянии закричала Клэр. — Я не выйду за тебя, ни за что!

— Помолвка — это взаимный договор, — негромко напомнил Саймон. — Ты согласилась по доброй воле. И я хочу, чтобы ты соблюла свои условия договора.

Ситуация складывалась отчаянная. Клэр вдруг почувствовала себя разбитой и несчастной. Она больше не была способна ни на какое сопротивление. Саймон стоял в непреклонной позе, с таким видом, будто никто на белом свете не может его переспорить и ослушаться, и ее слабые попытки отстоять свою позицию показались глупыми и бесполезными. Она взмахнула рукой в слабом, беспомощном жесте, и Саймон молча надел ей кольцо на палец. Минуту он держал ее за руку, и наконец злой огонек в глазах погас.

— Хочешь, я сам отвезу Линди в школу? — спросил он почти ласково. — Может быть, тебе хочется отдохнуть?

Клэр покачала головой, глядя на него как обиженный ребенок. Это было странно и нелогично, но от такого перехода от злости к нежности ей почему-то неудержимо захотелось плакать.

— Я сама отвезу. И потом, мне все равно надо кое-что купить для Тильды.

— Отлично. — Он помолчал. — Урсула все-таки хочет продать все. Она переезжает жить во Францию, к тетке.

— Неожиданное решение. Еще вчера она мне говорила, что присмотрела домик поменьше и собирается его купить.

Клэр посмотрела на жениха, как бы спрашивая о причинах внезапной перемены планов. Но Саймон остался невозмутимым, всем видом показывая, что дальнейшие расспросы неуместны. Поэтому, пожав плечами, девушка пошла к Линди, которая терпеливо дожидалась ее в машине.

Клэр пошла в дом к Урсуле с венком от Тильды и других слуг Саймона. Урсулу она застала в слезах и невольно всем сердцем посочувствовала ей. Потеряв недавно отца, Клэр глубоко сопереживала горю Урсулы.

— Поблагодари их от меня, хорошо? — попросила ее Урсула, пытаясь вытереть слезы. — И спасибо тебе за все, Клэр.

— Да, хорошо, я передам им твою благодарность, — сердечно заверила ее Клэр.

— Ты даже не представляешь, что это такое — потерять отца и знать, что твой родной дом скоро пойдет с торгов. — Урсула посмотрела на нее сквозь слезы. — Все, чем ты жила, все, что было для тебя дорого, — потерять в мгновение ока!

Клэр ничего не ответила, Урсулу можно было понять. Она казалась вполне искренней в своем горе.

— Мой отец, — продолжала Урсула трагическим тоном. — Теперь у меня на всем свете осталась только одна родная душа.

«А у меня ни одной», — подумала про себя Клэр, но вместо этого нежно проворковала:

— Мне очень жаль, Урсула, поверь, мне очень жаль.

Она сказала это совершенно искренне, но ее слова подействовали на Урсулу неожиданным образом. Глаза красотки потемнели от злости. Она заскрежетала зубами и молча с откровенной ненавистью глянула на Клэр, дергая платочек, словно готовая разорвать его в клочки.

— Ах, тебе жаль!.. — воскликнула Урсула надтреснутым голосом и презрительно фыркнула. — Довольна, наверное, да? Ну конечно, еще бы, ты же победительница!

— Урсула! — в ужасе перебила ее Клэр. — В такой момент!

— Ах, какая ты добродетельная… или, скорее всего, притворяешься! Ты лицемерка, и очень скоро Саймон это поймет. — Она злобно сверкнула глазами на Клэр. — Мы с ним были так счастливы вместе, пока не появилась ты со своей показной заботой о Линди. Он просто не понимает, что ты использовала девчонку для своих корыстных целей! С ее помощью втерлась к нему в доверие и вызвала к себе расположение богатенького кавалера. — Она замолчала, и слезы вновь градом полились по щекам. Но Клэр, сама побелев лицом, понимала, что это слезы ненависти и отчаяния. Она видела, что Урсула, похоже, скорбит не о потере отца.

— Знаешь, я лучше пойду, — пробормотала Клэр.

Но оказывается, Урсула еще не все сказала.

— Если бы не ты, я не осталась бы сейчас одна! — крикнула она, бледная от злости и огорчения. — Саймон был бы сейчас здесь, со мной. Но когда-нибудь ты мне за все заплатишь. Он говорит, что любит тебя, а ты, как дура, ему веришь. А я не верю! Я сказала ему в лицо, что он лжет, будто женится на тебе, только чтобы у Линди была мать!

Она опять замолчала, словно напряжение чувств истощило ее. Клэр, все такая же бледная, задрожала.

«Он говорит, что любит тебя… — пораженная, ошеломленная, она повторяла про себя эти слова. — Он говорит, что любит тебя…»

Саймон сказал Урсуле, что любит ее, Клэр. Потрясенная, она размышляла. Вспомнила его отношение к Кену, как он запрещал ей ездить в дом священника. Он ревновал! Какая же она была глупая! Теперь ей все стало ясно. А она еще сопротивлялась тому, что Саймон не пускал ее туда, возмущалась его диктаторством.

— Уходи, пожалуйста, — взмолилась Урсула, уже более спокойно, хотя ненависть так и не погасла в ее глазах. — Мне надо готовиться к отъезду.

Это вернуло Клэр к реальности.

— Да… да, Урсула, конечно… — Голос показался ей чужим. Девушка все еще находилась под ошеломительным воздействием новости, которую соперница так необдуманно передала ей. Ноги подгибались, когда она неверными шагами направилась к двери. — Да, да, я ухожу…

К большому разочарованию Клэр, когда она вернулась, Саймона не было дома. Девушка пошла на кухню к Тильде, чтобы спросить, куда он ушел.

— Поехал в Кезвик, — доложила экономка. — Там ему надо оформить какие-то бумаги касательно поместья мисс Корвелл. Наверное, надо уладить дела с адвокатом. Как там она, бедняжка? Наверное, убита горем. Он ведь с отцом были так близки.

— Она… да… она очень расстроена, — сказала Клэр. — Уезжает сразу после похорон во Францию. Наверное, Саймон вам говорил?

— Говорил, говорил. О, я так рада, что она едет. Ее тетя, кажется, милая особа и души в ней не чает — своих детей у нее нет. Я так надеюсь, что Урсуле там будет хорошо.

— Да, я тоже, — кивнула Клэр.

Тильда показала меню на вечер. Они склонились над ним, обсуждая каждое блюдо, и сделали в результате некоторые изменения. Тильда сообщила, что среди приглашенных будут очень важные люди, и Клэр вновь заволновалась, как у нее все получится. Но на Тильду можно было положиться — она ничуть не сомневалась, что ужин пройдет на должном уровне.

Это был самый долгий день в жизни Клэр. Когда Саймон вернулся, он едва успел переодеться к похоронам, и Клэр, не зная, чем заняться до чая, пошла в садик Линди и коротала там время, пропалывая грядки с цветами. Потом поехала в ближайшую деревушку Эмблсайд, походила по магазинам, купила кое-что, потом поехала забирать Линди из школы.

Когда они приехали домой, Тильда сообщила, что звонил Саймон и сказал что не знает, когда вернется. Урсула, хотя и очень устала, просила его сегодня же завершить все дела по поместью, и Саймону пришлось остаться у нее. Неизвестно, до какого времени.

— А можно мы тогда попьем чай в детской? — попросила Линди, заходя вслед за Клэр в кухню. — Мы раньше там пили чай, когда ты только пришла, помнишь, Клэр?

— Да, помню.

Ей показалось, что это было совсем недавно. Тогда ее жизнь была омрачена проблемой сложных отношений между Линди и ее дядей. В какой-то момент, вспомнила девушка, она совсем было отчаялась примирить их. Клэр взглянула на девочку, сидящую на коврике рядом с обожаемым Десмондом. Она обнимала его. Прелестное личико раскраснелось и сияло от счастья. Клэр вспомнила о словах Урсулы. Тогда это показалось обидным, но сейчас ей было почти все равно.

— Можно, можно, Клэр?

— Что можно? — Клэр посмотрела на нее рассеянно, встретившись с удивленным взглядом девочки.

— Ты влюбилась, — заметила Линди.

— Правда? — рассмеялась Клэр, потом добавила: — Это опять тебе твоя подружка Салли рассказала?

— Она говорит, что ее брат ходит как лунатик. У него вид такой «отсутствующий». Смотри, вот так…

Линди вскочила и попыталась изобразить мечтательную рассеянность брата подружки, что вызвало у Клэр невольную усмешку. Линди сначала укоризненно взглянула на нее, а потом и сама расхохоталась:

— Клэр, ты такая же — будто находишься где-то далеко.

— И что?

— Ну а раз у тебя такой же отсутствующий вид, значит, ты влюбилась. Потому что то же самое Салли рассказывала про своего брата. — Малышка замолчала, нахмурив лоб, словно обдумывала сложную проблему. — А дядя Саймон — он совсем не похож на лунатика, да?

— По-моему, совсем не похож, — согласилась Клэр.

«Но это еще не значит, что он не влюблен», — добавила девушка про себя, и в сердце ее начало происходить что-то странное.

— А может быть так, что Салли ошибается?

— Вполне возможно, — кивнула Клэр. — На самом деле можно быть влюбленным и при этом иметь совершенно нормальный вид.

Линди задумалась.

— Я завтра скажу про это Салли — ну, насчет дяди Саймона… Точно, Салли не права. Ведь на самом деле дядя Саймон влюблен.

Клэр кивнула и улыбнулась:

— Да, Линди, я тоже так думаю.

Клэр почитала Линди на ночь и уложила ее спать. Но Саймон все не возвращался, и Клэр решила прогуляться и заодно навестить Мег и Джима. Вечер выдался славный, и она решила пойти дальней дорогой.

В воздухе чувствовалась осенняя прохлада. Листья на деревьях уже тронуло багрянцем и золотом. Солнце садилось за острые пики Ландсдейлских гор, окрасив озеро малиновым цветом и погрузив во тьму крошечные острова.

Страна Вордсворта. Наверное, этот пейзаж был ему очень знаком, размышляла Клэр, огибая мыс. Наконец глазам ее предстали голубые воды Грасмер. Склоны гор вдали за озером пламенели всеми оттенками осени, и изломанная линия Хелмского хребта напоминала громадное здание, запущенное и полуразрушенное. Весь окружающий ландшафт пленял величественной красотой. Горы вздымались в небо, сверкающие потоки ручьев и водопадов сбегали по склонам холмов. Неудивительно, что эти места вдохновляли стольких великих поэтов.

Пэт и Кен тоже оказались в гостях у стариков. Они сидели рядышком на диване. Глаза у Пэт блестели, и Кен тоже казался странно довольным.

Пэт хотела встать, чтобы уступить место Клэр.

— Не надо, я принесу стул из гостиной, — остановила девушку Клэр.

Естественно, разговор шел о событиях в доме Корвеллов. Благородное семейство занимало этот дом более двух столетий, и в деревне много говорили о том, кто будут его следующие обитатели.

— Дом такой большой, — рассуждал Джим, набивая табаком трубку. — Сейчас такие дома никому не нужны. В наши дни и слуг-то трудно найти.

— К тому же им надо еще платить, — вставил Кен.

— Мы уж было думали, мистер Кондлифф сам купит эту землю, — заметила Мег. — Но все выставлено на торги вместе с домом.

— Да, остается только надеяться, что новые владельцы окажутся людьми приятными. — Джим принялся раскуривать трубку. Он пыхтел как паровоз и наконец начал пускать густые клубы дыма. — Эти два поместья так близко одно к другому, и владельцы их всегда дружили, испокон веков. Мистер Корвелл и мистер Кондлифф старшие были добрыми приятелями еще со школьных времен.