Коди Кеплингер - Локаут

Я рассмеялась, а Кэш улыбнулся.

– У всех свои причуды, – сказал он. – У тебя такие. Без них ты не была бы собой.

– Спасибо, – сказала я, глядя в сторону и чувствуя себя неловко.

– Добавлю к сказанному, – продолжил он, и, повернувшись к нему лицом, я поняла, что он вновь наклонился близко ко мне. Мы не касались друг друга, но он определенно пересекал черту «личного пузыря». – Думаю, тебе следует почаще расслабляться. Для твоего же блага.

– Легче сказать, чем сделать.

– Знаю.

Он был так близко, и его зеленые глаза смотрели прямо в мои. В этот момент я чувствовала что угодно, но только не тревожность. Я была полностью расслаблена. Мне было совершенно комфортно.

«Слишком комфортно», – поняла я, отскочив от него, когда внезапно распахнулась дверь в комнату.

– Лисса, – произнесла Дженна с порога, – твой перерыв закончился почти минуту назад. Пошли, я не могу позволить тебе лениться, когда у тебя так мало времени.

– Точно, – сказала я, вскочив на ноги. – Извини. Я вернусь к работе.

– Хорошо, – сказала она. – Нужно переложить пару журналов. А когда закончишь, не могла бы ты убрать книги, которые я приняла только что?

Я кивнула, и Дженна ушла.

– Подозреваю, – произнес Кэш, улыбаясь мне, – она такая с рождения.

– Ага, наверное, – сказала я быстро, хватая книгу и выбрасывая яблоко в урну. – Увидимся, Кэш.

Я заставляла себя думать о Рэнди все время, пока работала в отделе с журналами. Несмотря на все наши текущие проблемы, у меня был отличный бойфренд. Тот, кто не заслуживает девушки с блуждающими по другим парням глазками. Или мыслями.

Следующим вечером была встреча выпускников, и я была полна решимости хорошо провести время со своими друзьями и моим парнем, и чтобы Кэш при этом не занимал мои мысли. 

В Гамильтон Хай проходят два выпускных бала: один – для футболистов в сентябре, а второй – для баскетболистов в январе. Когда ты новичок – это волнительно, потому что два выпускных означают две возможности потанцевать с парнями в темном спортивном зале (который почему-то кажется гламурным, когда тебе четырнадцать) и поучаствовать в съемках этого события (наконец-то узнать на своем опыте, что такое старшая школа) – ну или ты просто надеешься на все это.

В старших классах все это выглядело уже менее гламурно, но если у тебя были хорошие друзья, с которыми можно потусить, это все еще могло быть довольно весело.

В этом году у нас с Рэнди был вполне приличный неромантический ужин перед танцами, несмотря на некоторую неловкость. Я выбрала тайский ресторан в соседнем городке Оук Хилл, который славился отличной едой и приятной приглушенной романтической атмосферой. Что отчасти было испорчено отношением Рэнди. Он практически не разговаривал со мной – почти на все, что я говорила, он в ответ пожимал плечами и весь ужин перекидывался смс-ками по телефону.

– С кем ты переписываешься? – игриво спросила я.

– С Шейном, – проворчал он.

– С кем он идет на встречу выпускников?

– Ни с кем.

– Почему?

– Ты знаешь почему.

Нахмурившись, я ткнула вилкой в кусок креветки на своей тарелке. Да, я знала почему у Шейна не было свидания. Все потому, что Шейн, по сути, не был «парнем для свиданий». Он был мужской версией Хлои. Никто из них добровольно не проведет время с представителем противоположного пола, если это не закончится в итоге сексом. Который сегодня ночью явно не светит.

Когда официант принес счет, Рэнди заплатил за нас обоих, хотя и не казался особо довольным этим.

Я в очередной раз постаралась убедить себя, что это хороший признак. Что его раздражение по поводу секс-забастовки – это положительный знак. Что вскоре девочки победят, соперничество закончится, и мы снова будем ладить. Я убедила себя, что мне надо радоваться, что он обижается на меня. Хотя мне все еще было неприятно.

А затем меня поразила мысль, что Рэнди и я, вроде как, вели себя одинаково. Я отказывала ему в сексуальной активности, а он отказывал… ну, во всем остальном. Избегая разговоров и дистанцируясь, он давал мне почувствовать такое же разочарование и неудовлетворенность.

Нравилось мне это или нет, я не жаловалась на то, что мы разделились, как только зашли в спортивный зал. Нам требовалось передохнуть друг от друга, поэтому он отошел поболтать с игроками своей команды – никто из них, кажется, не понимал, что танцы организовывают, чтобы на них танцевать – а я нашла Хлою на нашем обычном месте около стола с закусками.

– Все еще не могу поверить, что Келси это надела, – произнесла она, после того как мы почти час тусовались и поедали соленые крендельки. – Кто-то должен сказать ей, что желтый – не ее цвет. Ох, думаю, этим человеком должна быть я. Сейчас вернусь…

Я схватила ее за локоть и удержала на месте:

– Оставь ее в покое.

– Кайфоломщица. – Хлоя сделала глоток своей диетической колы и еще раз просканировала взглядом танцпол. – По крайней мере Сьюзен хватило ума надеть что-то милое. Ох, и у Мэри симпатичное платьишко. Интересно, где она его раздобыла? Хотя, наверное, оно дорогое. Блин. А… Эй, глянь туда.

– Что? – Я подняла взгляд от подноса с кексами, которые собиралась попробовать, но не могла определиться между шоколадным в шоколаде или ванильным в шоколаде. – Куда глянуть, Хлоя?

– На своего любовничка, вон он стоит, – сказала она, указывая в темноту спортивного зала.

Я прищурилась, полагая, что увижу Рэнди. Думала, что он смотрит на меня. Думала, что он подойдет, заключит в кольцо своих рук, скажет, что ему жаль, что он не воспринимал меня всерьез и что он тоже хочет прекращения вражды. Думала, что мы будем танцевать до полуночи, пока не наступит время освободить зал, и при этом мне будет плевать, что на нас будут обращены чьи-то взгляды и…

Нет.

Нет, это был вовсе не Рэнди. Это был Кэш. Кэш стоял на противоположной стороне танцпола и не смотрел на меня. Он прислонился к стене, непринужденно скрестив руки на груди и оживленно беседуя с симпатичной второкурсницей в таком коротком платье, что я засомневалась, а не рубашка ли это. Он флиртовал с ней, и девушка все сильнее льнула к нему, периодически касаясь его руки, когда смеялась.

– Не смешно, – сказала я Хлое, отрывая взгляд от Кэша и продолжая мысленные дебаты по поводу кекса. Я напомнила себе, что у меня нет повода расстраиваться. Я была с Рэнди. Меня совершенно не должен заботить Кэш. Тем не менее я не могла побороть это щемящее чувство в животе. Это иррациональное чувство собственничества в отношении Кэша. Мне хотелось подойти и оттащить его, приберечь для себя и спрятать от других девчонок.

Дерьмо. Я не должна была думать о Кэше сегодня вечером. Я же обещала себе.

– Думаю, это смешно, – дразнится она. – Хотя, Рэнди вряд ли оценит.

Я простонала. Если бы она только знала.

– К слову о Рэнди, – продолжила Хлоя, – тебе следовало бы его поискать. Скоро будут объявлять короля и королеву встречи выпускников.

– Ага, – вздохнула я, – хорошо. Скоро вернусь.

Я схватила шоколадный кекс в шоколаде и отправилась на поиски Рэнди. По сути, у меня не было особой причины его искать, но я хотела быть рядом с ним, когда объявят, что он победил. Это поступок хорошей девушки по отношению к своему бойфренду. Я должна была быть там, чтобы улыбнуться, поздравить и обнять, когда его «неожиданно» выберут – нравится ему это или нет.

Когда я, наконец, добралась до противоположной стороны зала, то обнаружила облокотившегося о стену Шейна, потягивающего колу, в которую, вероятно, что-то было подмешано. Зная Шейна, что-нибудь крепкое.

– Привет, – сказала я.

– Привет тебе, Лисса Дэниелс. – Он приподнял колу. – Не хочешь поздороваться со своим дальним кузеном, Джеком?[31]

– Нет, спасибо.

Шейн пожал плечами и сделал глоток своего виски с колой.

– Ну, так как делишки?

– Так себе, – сказала я. – Где Рэнди?

И в тот момент – когда Шейн метнул свои большие голубые глаза на меня и отвел их в сторону так быстро, что я едва успела это заметить, а свободную руку запихнул себе в карман пиджака – именно в ту секунду я поняла, что что-то не так.

– Шейн? – спросила я, медленно растягивая его имя.

– Он, э-э, в туалете. Выйдет через минуту.

Я мысленно вернулась к моменту, когда стояла с Хлоей рядом со столом с закусками. Прошло больше десяти минут, с тех пор как я видела тут Рэнди, болтавшего с Шейном – этого времени было более чем достаточно, чтобы сходить в туалет.

– Спасибо, – сказала я, обходя Шейна и направляясь к мужскому туалету.

– Что? – в ужасе произнес Шейн, пытаясь схватить меня за локоть одной рукой и при этом удержать свою бутылку колы другой. – Лисса, погоди. Ты не можешь зайти в мужской туалет.

Я увернулась от его попытки меня сдержать. Я не собиралась просто ждать в стороне, чтобы узнать, что происходит.

– Лисса, подожди. Ты же не собираешься и правда это сделать…

И я поняла, что он что-то от меня скрывает.

Так быстро, как позволяли мои каблуки, я протиснулась мимо первокурсников к туалетам. Я толкнула тяжелую деревянную дверь мужского туалета – дверь, которая должна всегда быть открыта и подперта дверным ограничителем. Только я шагнула в крошечный коридор, отделенный от остальной части большой туалетной комнаты лишь кафельной стеной, до меня донеслись звуки.

Характерные звуки шумных поцелуев взасос, смешанные с тяжелым дыханием, и один типично женский смешок.

Я обогнула стену так быстро, как могла, подзадоривая себя посмотреть, кто это был. Хотя на самом деле я уже знала.

Конечно, там был Рэнди. Он был с какой-то длинноногой блондинкой (или, может быть, она только выглядела длинноногой, поскольку Рэнди задрал ее юбку до бедер, обнажая веревочку ее стрингов). Они прислонялись к стене напротив писсуаров: она спиной облокачивалась на кафель, а он прижимался к ней всем телом – классика. Они целовались самым вульгарным и пошлым образом, в то время как ее пальцы шарили за молнией его штанов, недвусмысленно демонстрируя, что данное действо не ограничится лишь поцелуями.

– О, мой гребаный бог.

– Лисса, – ахнул Рэнди, его губы все еще были в паре дюймов от рта блондинки. Меня охватило омерзение, оттого что он произнес мое имя так близко от ее губ. Омерзение, что он вообще произнес мое имя. Он не мог его произносить. Больше не мог.

Я развернулась и выскочила из туалета назад в спортивный зал.

– Лисса, постой!

Не знаю, как Рэнди так быстро смог вырваться из захвата блондинки, но он вдруг оказался позади меня, хватая за руку и разворачивая лицом к себе.

– Не прикасайся ко мне, – сказала я, вырываясь из его захвата. – Просто оставь меня в покое, Рэнди.

– Лисса, не сходи с ума.

– Я не хочу говорить об этом здесь, – прошипела я, зная, что мы уже привлекли внимание окружающих. В глубине души мне хотелось закричать: «Как ты мог? Что, блять, с тобой не так?» Но мои инстинкты восстали прежде, чем я смогла устроить что-то настолько драматичное. Вместо этого я ожесточилась, стала отчужденной. Хлоя называла меня Маленькая Мисс Снежная Королева – именно так я себя сейчас и чувствовала. Бесчувственной и бесстрастной. Сработал защитный механизм.

– Ты сама довела до этого, знаешь ли. У меня не было выхода, – рявкнул Рэнди, не давая мне пройти. – А что я должен был делать? Продолжать тебя ждать? Это все мы уже проходили.

– Рэнди, прекрати.

Но он не заткнулся. Он сердился. То ли на меня, за то что его застукала, то ли на себя, за то что его поймали с поличным – не знаю, но в то время как я отгородилась, он взорвался.

– Ты обещала, – напомнил мне Рэнди. Я болезненно осознавала, как громко он говорит. – Когда мы снова сошлись в конце лета, ты обещала перестать быть недотрогой. Что у нас все будет. А потом взяла и начала эту дурацкую секс-забастовку, и что мне было делать? Продолжать ждать?

Я почувствовала, как загорелись мои щеки, но язык присох к небу. Я не могла поверить, что он это говорит. Говорит перед всеми.

– Эй, – крикнул Рэнди, отведя от меня глаза и обводя взглядом окружающую нас толпу, – просто, чтобы вы все, девчонки, знали, ваш предводитель – лицемерка. Она предлагает всем отказаться от секса, но на самом деле сама ни от чего не отказывается. Лисса – девственница.

Он одарил меня самым злобным взглядом.

Я ожидала, что за этим последует всеобщий «ах!» – как в фильмах – но его не последовало. Единственными звуками были затухающие ритмы техно и скрип микрофона, когда учитель испанского, миссис Ромали, вышла на сцену.