Сюзанна Баркли - Львиное сердце

– На свете не бывает таких совершенных мужчин.

– Мне очень жаль, что брак со старым Фергусом оставил у тебя горечь в отношении мужчин, Крисси, но я знаю, что Росс – благородный человек. Лайон говорил, что он не повышает голоса, даже когда сердится. Представляешь? Даже наш милый отец кричит, когда разгневается.

Вернее, так было раньше. В последний раз, когда отец спустился из своей уединенной башни, он был настолько тих и не похож на себя, что его было просто не узнать. Отбросив неприятные мысли, Меган добавила:

– Держу пари, что Росс уже любит меня так же сильно, как я его.

– Ох, Мег, не торопись.

– Уже поздно об этом говорить. Но не беспокойся. Росс захочет меня… даже если я не столь совершенна, как он.

Он должен взять ее в жены. Она надеется, что Росс обеспечит ее будущее и спасет жизнь Сьюзан. Но об этом она станет думать завтра, сегодня же все обстоит проще.

– Я не могу стать для него совершенством, – быстро проговорила Меган. – Но я научилась ходить не хромая. Посмотри… – Она сжала ладони с надетыми на них куклами в кулаки и сделала сначала один шаг, затем другой. – Если я иду медленно и сосредотачиваюсь на этом… у меня получается.

В горле у Крисси встал ком. Она хорошо помнила, как выглядела Меган, когда ее вытащили из-под упавшей лошади и внесли в дом. У нее было сломано бедро и в двух местах нога. Никто не представлял, что она когда-нибудь пойдет, хотя леди Мэри ухаживала за ней день и ночь. Благодаря искусству матери и героическим усилиям самой Меган, несмотря на боль и безысходность, она встала на ноги и пошла. Но мышцы бедра утратили прежнюю силу. Глядя на нее теперь, Крисси чуть не расплакалась.

– У тебя очень хорошо получается, – выдавила она из себя, когда Меган через плечо оглянулась на нее. – И я надеюсь, что Росс Кармайкл это оценит.

– Конечно. Он не тот человек, чтобы отказаться от меня из-за увечной ноги.

А Комин отказался. Ее первый жених покинул ее, пока она лежала, поправляясь после несчастного случая. Росс должен взять ее в жены, просто должен. И не только из-за того, что она влюбилась в него по рассказам Лайона, а также и потому, что Росс – это ее последняя надежда завести дом и детей, которых она всегда хотела иметь.

– Мег? Почему ты стонешь? Тебе плохо?

Меган изобразила улыбку.

– Вовсе нет, – солгала она, как привыкла это делать. Но ведь это не ложь, просто она оберегает других от своих бед.

– Пойдем-ка лучше в дом и переоденемся к ужину. – Крисси распахнула тяжелую дверь конюшни, и они торопливо вышли… и очутились прямо посреди отряда всадников, ехавших легким галопом.

– Поберегись! – крикнул кто-то низким голосом. Кони ржали, мужчины чертыхались, натягивая поводья, пытаясь не задеть двух девушек.

Меган хотела отскочить с дороги, но ее левая нога подвернулась, и она упала, сильно стукнувшись о твердую землю. От удара у нее перехватило дыхание и не было сил подняться. Сквозь дурноту она видела, как над ней вздымается лошадь и копыта с железными подковами находятся так близко, что она чувствует движение воздуха у себя на лице. Это было так похоже на прошлый несчастный случай, что у Меган пересохло во рту и она беспомощно ждала, когда лошадь упадет на нее. Потом она ощутит ужасный удар, затем онемение, черную пустоту и непрекращающуюся боль.

Чертыхнувшись, всадник резко повернул коня в сторону. Животное, отдуваясь и дрожа, опустило копыта, не задев Меган, которая сама дрожала и едва дышала. Легкая дымка заволокла ее взор, от громких криков и ржания у нее звенело в ушах, но она осталась целой и невредимой.

Около нее неожиданно появился мужчина в блестящих доспехах.

– Вы не поранились? – раздался повелительный низкий голос.

Приняв его за Комина, Меган инстинктивно отпрянула.

– Черт возьми. Я не хотел причинить вам вред. – Он поднял забрало и снял шлем, передав его кому-то у себя за спиной, и снова спросил, отбросив с загорелого лица влажные черные волосы: – Вы не ушиблись?

Лайон, была ее первая мысль. Нет, не он. У этого человека голубые глаза. Росс Кармайкл!

Меган вздохнула с облегчением. Боже, он прекрасен, как святой, сошедший на землю с небес. Вспотевшие черные кудри прилипли к нахмуренному лбу, у него были широкие скулы и твердый подбородок, давно не бритый. Губы были плотно сжаты от волнения, но ее притягивал взгляд его глаз, ясный и теплый, как летнее небо. В них светился ум. Но ведь и Лайон говорил, что он не похож на других. И ему придется проявить проницательность, чтобы помочь ей спасти Сьюзан.

– Вы можете говорить? – Он спросил это с такой нежностью, что ей вновь показалось, не ангел ли он.

Меган дотронулась до него, но тут поняла, что она еще не сняла куклу, и отдернула руку. Но он успел обхватить ее запястье латной рукавицей.

– Что это? Перчатки новой северной моды?

– Это… леди Фиона, – запинаясь и с горящими от неловкости щеками проговорила Меган.

От его улыбки ее объяло жаром.

– Кукла?

– Я… играла с детьми…

– Моим сестрам это понравилось бы.

Меган вспомнила, что у него четыре сестры.

Крошечная надежда, жившая внутри ее, разрослась. Интересно, какова будет жизнь на юге, около такого великолепного города, как Эдинбург, в замке, среди людей, обвиняющих ее семью в смерти Лайона? Теперь у нее есть способ понравиться им.

– Я с радостью… – начала было она, но тут толпа любопытных расступилась, и Крисси опустилась на землю рядом с ней.

– Ты ушиблась, Меган?

– Вы – Меган? – спросил Росс. – Меган Сатерленд? – Она кивнула, а он отпрянул от ее руки, как от раскаленного камня, и вскочил на ноги. Мягкий взгляд голубых глаз стал холодным, словно озеро зимой, заморозив ее до костей. Резко повернувшись, он произнес: – Пусть Сатерленды сами позаботятся о своих родных, – и стремительно отошел.

Меган застонала и закрыла глаза.

– Где ты ушиблась? – продолжала свое Крисси.

– Сердце… оно разбито.

– Прекрати эту комедию. – Крисси отшатнулась.

– Я бы сама этого хотела. – Меган села и уставилась вслед уходящему Россу, глядя на его прямую, напряженную спину. – Я почему-то не думаю, что он любит меня, – заметила она.

– И это еще мягко сказано, – поправила ее Крисси.

Меган распрямила плечи. Если сидеть и ждать, что трудности разрешатся сами собой, ничего не добьешься. Тут надо действовать, и то, что она восстановила свою ногу, научило ее этому.

– Несмотря ни на что, я должна убедить его, что он совершил ошибку.

– Удачи тебе. – Крисси протянула руку и помогла Меган встать на ноги. – Это трудный случай, – мрачно добавила она.

– Но не невозможный.

Меган надеялась на это и о том молилась.

Черт подери отца за его набеги, а короля – за то, что вмешивается не в свои дела. И будь проклята Меган Сатерленд. Такие мысли бродили в голове у Росса, когда он обтирал вспотевшего Зевса.

Будь прокляты ее страстные карие глаза, приятная застенчивая улыбка и еще… эти куклы. Слыханное ли дело, чтобы взрослая женщина играла в куклы? А может быть, она придурковатая? Росс нахмурился. Что, если хитрый Эаммон пытается спихнуть ему дурочку?

Росс с силой нажал на скребницу, которой чистил коня, весь кипя внутри. Все как раз вписывалось в подлый план, который этот слизняк придумал, чтобы отплатить Кармайклам за набеги.

– Заставить меня жениться на его юродивой дочери и наплодить кучу недоумков, чтобы испортить нашу родословную, – бормотал он, забыв, что в любом случае не собирается жениться на девушке.

– Думаю, Зевсу не нравится выносить на своей шкуре ваш гнев, – скривив губы, заметил Оуэйн.

Росс с недоумением посмотрел на жеребца, который обернулся к хозяину. Глядя на свои руки, он был поражен, что совершенно размельчил пучок соломы, которым счищал пыль с коня.

– Прости, друг, – виновато проговорил он, погладив лоснящийся бок. Огромный, серой масти боевой конь, выведенный английскими родственниками Соммервиллями, не заслужил подобного обращения лишь из-за того, что он, Росс, был зол на Меган Сатерленд.

На самом деле он сердился на себя, вспоминая боль в карих глазах Меган, когда он оттолкнул ее. В то мгновение ему очень хотелось утешить ее – женщину, которую он приехал с презрением отвергнуть. И все из-за того, что она оказалась красива. И не только красива, но и соблазнительна. Уголки ее миндалевидных глаз под изогнутыми бровями были приподняты к вискам, придавая нежному лицу сладострастное выражение. В сумерках глаза казались почти черными. Это были страстные глаза, притягивающие мужчин и заставляющие забыть о долге и чести и поддаться на соблазн их многообещающего взгляда.

От притягательной силы ее прелестей у него напряглись мышцы внизу живота и трепет пробежал по телу. Похоть. Он еще не знал, кто эта женщина, но уже возжелал ее. Возжелал страстно. Неожиданная волна вожделения, охватившая его, застала врасплох и ошеломила. После того, что произошло между ним и Рианнон, он поклялся всегда обуздывать горячую и тем опасную страсть, затмевавшую его разум. Но, вероятно, с этим врожденным свойством ничего не поделаешь так же, как невозможно изменить цвет волос.

– Страсть – это проклятие рода Кармайклов, – про себя пробормотал Росс. Так было с его родителями, так было и с Лайоном, когда он встретил Сьюзан на этом проклятом сходе клана.

«Она возбудила меня, словно самца-оленя», – объяснял брат. Он не повиновался отцу, пренебрег советом Росса и отправился прямо в объятия смерти.

И все эти мысли из-за девушки с глазами как вишни и ртом… Вздрогнув, Росс заставил себя не думать о ней – ведь Меган всего лишь вторая Рианнон. И хотя внешне они совсем не были похожи, он чувствовал, что это родственные души. Обе – ведьмы, настойчиво старающиеся обольстить мужчин ради собственных дьявольских целей.

Но теперь этого не будет. Росс усилием воли подавил нежеланный жар, разлившийся в жилах и чреслах.

– Сатерленды ждут вас к ужину, – сказал Оуэйн.

– Подождут. – Прошло уже несколько часов после их прибытия, а Росс еще не вступил в замок Кертхилл. Тряхнув головой, он выбросил вон мысли о пленительном личике Меган и снова стал вытирать Зевса.

– Вы не откушаете с ними?

– Не имею желания, хотя полагаю, что сейчас появится лорд Найджел и препроводит меня в зал, – сказал Росс.

Свидетельством того, какое значение король Давид придавал этому союзу, который поможет ему избежать войны, служило то, что он послал своего дядю Найджела вместе с женихом в Кертхилл. Пока они плыли на север, старик восхвалял будущую невесту, но Росс намеренно не слушал его прельстительные речи. Он едет не жениться, поэтому нет надобности что-либо знать о ней. Но, ощущая постоянное присутствие Его светлости, Россу будет намного труднее найти выход из этого адского сговора.

– Странно, что Эаммон Сатерленд не пришел на пристань, чтобы приветствовать нас, – сказал Оуэйн, вытаскивая солому из хвоста Зевса.

– Хоть в этом мне повезло. – Несмотря на все свои красивые слова о необходимости найти доказательства, от одной мысли, что он увидит этого человека, кровь закипала у Росса в жилах. – Я готов удавить его.

От такой несвойственной Россу горячности у Оуэйна брови полезли на лоб, но он промолчал.

– Почему Эаммону понадобилось убивать Лайона после того, как он согласился на помолвку, которая связала бы его ничтожный клан рыбаков с могущественными Кармайклами?

Этот вопрос Росс задавал сам себе тысячи раз за последние месяцы. Что Эаммон надеялся выиграть от этого?

– Он, должно быть, тоже сумасшедший. Ни один человек в своем уме не захочет стать врагом Лайонелу Кармайклу. Может, Уи Уот нашел ответ на это, – добавил он. Со времен роковой засады в Уэльсе, которая стоила ему сотни человек, Росс стал заранее вести наблюдение за той местностью, куда собирался ехать. Как только он узнал, что едет в Кертхилл, то послал вперед хитрого человека, чтобы все выведать. – Перед тем как поужинать со своим врагом, я должен поговорить с Уи Уотом.

И, словно по команде, худосочный шотландец появился из темноты у входа в стойло Зевса.

– Я здесь, милорд.

Бросив разлохматившуюся солому, Росс вытер руки о чистую тунику, которую надел, поспешно помывшись, и хлопнул своего лазутчика по спине.

– Я рад видеть тебя, старина.

Худое, сморщенное лицо Уота расплылось в беззубой улыбке. Невзрачность и способность проникать повсюду делали его незаменимым в роли разведчика; на север он пробрался под видом бродячего лудильщика.

– А я рад, что вижу вас.

– Что-нибудь случилось?

– Кое-что. – Уот опасливо оглянулся. – Не здесь.

– Мы одни.

В конюшне находились лишь жующие овес лошади и воины, специально отобранные Россом для его поездки. Росс любил уединенность, но примирился с необходимостью провести несколько дней в окружении охраны.