— Я знаю. Прости.

Я смотрю на Нэд и понимаю, что не могу больше злиться на нее. Я просто рад, что с ней все в порядке. Не знаю, чего я ожидал, когда мне позвонила Мисти, но уж точно не этого. А чего-то гораздо худшего.

— И что теперь?

— Скоро должен прийти врач с результатами анализов.

— Ты голодна?

— Нет, я уже перекусила, да и настроения есть у меня сейчас нет.

— Ладно, давай дождемся результатов анализов, а потом поедем домой.

Нэд не произносит ни слова.

— Что? — спрашиваю я.

— Они сказала, что сегодня я должна остаться в больнице.

— Почему? Ты ведь нормально выглядишь. — Я снова начинаю нервничать. Почему они собираются держать ее здесь?

— Да, но, кажется, врачи считают по-другому. Ты ведь знаешь, что это последнее место, где мне хотелось бы быть. Мне уже сделали выговор за игнорирование их звонков и писем.

Я улыбаюсь.

— Моя бунтарка. — Она заметно расслабляется.

— Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.

— Вообще-то, ты игнорировала их письма и звонки еще до меня. Так что, кто знает, может, именно ты испортила меня.

— Сомневаюсь в этом.

— Как ты себя чувствуешь?

— Честно? Намного лучше. Я всю еще кашляю, однако боль в груди уже не такая сильная. Но я немного устала.

— Как только узнаем результаты, ты сможешь отдохнуть.

— Хорошо. А как Мисти?

— Она выглядела немного напуганной, но у меня не было особой возможности поговорить с ней. Моей главной целью было добраться до тебя.

— Я рада, что это так.

— Ты всегда будешь в приоритете для меня, — заверяю ее я.

— Расскажи мне о собеседовании.

— Оно было странным.

— Почему?

— Начнем с того, что на нем присутствовали только я и какая-то женщина по имени Джерри, которая задавала мне поистине странные вопросы.

— Например? — На губах Нэд играет маленькая улыбка, как будто ее радует то, что я оказался в неловкой ситуации.

— Ну, есть ли у меня девушка, или мамаша с внебрачным ребенком от меня, или сумасшедшая бывшая.

Нэд начинает смеяться.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты тут же придумал историю о сумасшедшей мамаше с внебрачным ребенком? — Кажется, ее это очень веселит.

— Нет.

— О, я разочарована, малыш. Ты ведь актер! — подтрунивает она надо мной.

— Да, но мне хотелось устроиться на работу.

— Какая скука. А я-то подумала, что ты сексуальный и дерзкий парень, когда впервые увидела тебя.

— Ой, да ладно, ты ведь понимаешь, что я лучше всех.

— Ха! У тебя слишком большое самомнение! Откуда ты знаешь, что я не сравниваю тебя со всеми своими сексуальными бывшими?

— Потому что я видел Утырсона, детка. Так что даже не переживаю по поводу твоих бывших.

— Эй, я думала, что вы теперь друзья, — хихикает Нэд.

— Нет. Просто мне нравится держать друзей поблизости, а врагов еще ближе. Утырсон находится в топе моего листа врагов с того момента, как заявил о своей неумирающей любви к тебе. А у меня инстинкт собственника — я мечу то, что принадлежит мне.

— Хочешь сказать, что собираешься пописать на меня?

— Если придется.

— Фу, это так мерзко!

— Ты сама спросила!

В этот момент открывается дверь, и мы снова возвращаемся в реальность. В палату входит невысокий мужчина азиатской наружности с папкой-планшетом. Он смотрит на нас своими темными глазами, а потом на его лице расплывается улыбка. За ним стоит худощавый парень со светлыми волосами, похожий на студента.

— Здравствуйте. Меня зовут доктор Чен, а это доктор Майклс. Я получил результаты анализов и надеюсь, что сейчас подходящее время, чтобы поговорить с вами о том, что происходит? — спрашивает он Нэд.

— Да.

— Вы не против, чтобы ваш…

— Парень, — отвечаю я на незаданный вопрос.

— Парень находился в палате?

— Нет, я хочу, чтобы он был здесь. — Нэд поворачивается и улыбается мне.

Доктор Чен подходит ближе и смотрит на свои записи.

— Как вы уже знаете, мы провели ряд анализов. Согласно моим данным, вы уже в курсе своего диагноза. — Нед кивает. — Тем не менее, вы отказались от лечения? — Он не обвиняет ее, нет. В его голосе звучит, скорее, любопытство.

— Да.

— Уверен, у вас были для этого причины, и я нахожусь здесь не для того, чтобы обсуждать ваше решение. Но дело в том, что ваше состояние ухудшилось. — Я молчу. Мне ненавистна мысль о том, к чему идет этот разговор.

— Насколько? — тихо спрашивает Нэд.

— У вас расширилось сердце, мисс Уотерс. Оно начало прижиматься к легким, вот почему вы так много кашляете. Сейчас ваши легкие получают меньшее количество кислорода, чем раньше. — Нэд кивает, не отводя от него взгляд. — Один из клапанов в сердце полностью повреждён и внутри него, к несчастью, образовался тромб. Сейчас все усложняется тем, что часть этого тромба оторвалась и движется в сторону правого легкого.

— Именно поэтому мне больно?

— Совершенно верно. — Доктор Чен замолкает на секунду, а потом продолжает, — Мисс Уотерс, мне нужно обсудить с вами еще кое-что, но информация слишком личная. Вы уверены, что не хотите услышать ее сначала сами?

Нэд моментально качает головой.

— Он остается. — Ее ответ наполняет меня чувством, которое я даже не могу описать. Я беру ее за руку и нежно сжимаю ладонь.

— Как вы знаете, мы провели несколько анализов крови сегодня. Один из них показал, что вы беременны. Вы об этом знали? — Она замирает, а у меня внутри все опускается, и я не могу отвести взгляд от ее губ. Я не могу осознать того, что сказал доктор. Беременна?

— Нет, — шепчет Нэд.

— Я так и думал, — с сочувствием произносит он.

— Я не понимаю…

— Я знаю, что это неожиданно для вас, но, учитывая вашу текущую ситуацию, нам нужно принять решение как можно скорее.

— Какая у меня текущая ситуация?

— Принимая во внимание то, что ваше сердце ослабло донельзя, трансплантация14 — это единственный выход. Я знаю, что с вами уже обсуждались риски и возможные последствия этой процедуры. — Нэд согласно кивает.

— А без трансплантации?

— Без трансплантации, я не знаю. Мы можем назначить вам лечение, чтобы держать симптомы под контролем, но никаких гарантий дать не можем. Сердце, возможно, продолжит работать несколько недель, месяцев, а может год. Точного ответа дать просто невозможно.

— Что насчет ребенка?

— Беременность оказывает большое влияние на нормальное функционирование тела. В вашем состоянии гораздо большее, мисс Уотерс. Вы можете подвергнуть себя невероятному риску, — говорит доктор Чен.

— А женщины в моем состоянии когда-нибудь рожали детей?

— Это большая редкость, но рожали. Однако, если вы решите продолжить беременность, то нам придется ограничить медикаментозное лечение. Если вы и выносите ребенка, то роды очень сильно повлияют на работу вашего сердца, даже если вам будет назначено кесарево сечение. Вы много времени проведете в больнице под постоянным наблюдением. Это серьезное решение, которое может подвергнуть риску и мать, и ребенка. — С этими словами он смотрит на нас обоих. — Беременность может существенно уменьшить срок вашей жизни. Но мы не можем с уверенностью предсказать, что действительно произойдет.

— И что вы предлагаете? — спрашивает Нэд, не отводя от него глаз.

— Я не могу вам ничего предлагать, мисс Уотерс; решение должно целиком и полностью принадлежать вам. Но многие женщины в вашей ситуации предпочитают прервать беременность, чтобы иметь больше шансов на жизнь.

— Это не вариант, — заявляет она. Я резко вскидываю голову, чтобы посмотреть на нее, но Нэд не реагирует на меня. Впервые я понимаю тот кошмар, который пережил Джейми, когда Лайла лежала в больнице. Когда я услышал, что Нэд беременна, моим первым чувством был ошеломляющий взрыв любви, но, поняв, что это ставит ее жизнь под угрозу, я мгновенно принимаю решение. Я выбираю Нэд. Пусть это делает меня чудовищем и эгоистом, но я не вижу другого пути. Если есть хоть малейший шанс не потерять ее, я выбираю его.

— Нам нужно обсудить это, — говорю я.

— Тут нечего обсуждать, — твердо отвечает она.

Доктор Чен откашливается, а студент неловко переступает с ноги на ногу.

— Уверен, вам есть, над чем подумать. Я вернусь утром, чтобы осудить ваш выбор. — Ни один из нас не отвечает ему, и он выходит из палаты в полной тишине.

— Нэд, — нежно произношу я. Она даже не смотрит на меня. — Нэд, взгляни на меня, детка. — Она медленно поворачивает голову, и я вижу, что в ее глазах стоят слезы.

— Не проси меня делать выбор, Коул, потому что я не могу поступить иначе. Я знаю, ты не понимаешь этого… Знаю, что мы только что узнали об этом, но жизнь нерожденного ребенка уже важнее моей.

— Я понимаю, правда, понимаю, но Нэд, ты ведь слышала, что он сказал. Ты рискуешь не только своей жизнью, но и ребенка.

— Не надо, — строго произносит она. — Не делай этого. Не веди себя так, как будто тебе не наплевать на ребенка, потому что это не так. Я вижу это по твоему лицу. Ты ни на секунду не задумался о том, что эта невинная маленькая жизнь, растущая внутри меня, заслуживает того, чтобы ей дали шанс.

— Я ничего такого не говорил.

— Но ты подумал.

— Ты слишком сгущаешь краски. Неужели ты думаешь, что у меня чуть не остановилось сердце, когда я услышал, что ты беременна? Черт, я никогда не знал, что хочу ребенка, пока доктор не сказал об этом. Я никогда не думал, что буду отцом, однако после его слов у меня внутри что-то перевернулось. Но я не хочу терять тебя ради того, о чем пять минут назад даже не подозревал.

— Как ты можешь так говорить? По твоим словам, только моя жизнь имеет значение? Но здесь, внутри, есть и другая жизнь, — недовольно произносит Нэд, на секунду касаясь своего живота. — И ты просишь, чтобы я выбрала свою? Чтобы посчитала ее более важной? Кто я такая, чтобы принимать такое решение?

— Человек, которому небезразлична собственная жизнь. Человек, который хочет жить, — ворчу я.

— Я хочу жить! Ты думаешь, что я хочу оставить все и всех, кого люблю? Ты и правда считаешь, что если бы у меня был шанс жить, то я не воспользовалась бы им? Да? Я не хочу умирать, — тихо произносит она, и по ее щекам начинают катиться слезы. — Я не хочу умирать. Я хочу жить. Я до боли хочу жить. Я не хочу оставлять тебя. Не хочу представлять себе жизнь, в которой мы не вместе. Я не хочу этого. — Впервые я вижу Нэд полностью разбитой. В ее глазах страх и грусть. Я так зол, что не могу забрать у нее эту боль.

— Тогда борись. Ради нас. Ради самой себя, — шепчу я.

— Я борюсь каждую минуту каждого дня, но я устала. — Она берет меня за руку и кладет наши ладони на живот. — Мы сделали это, Коул. Мы сотворили маленькую жизнь и мне ненавистна мысль о том, что эта невинная душа может вырасти без меня, но еще тяжелее знать то, что у нее никогда даже не было шанса. Я очень люблю тебя, Коул. Больше, чем кого-либо в жизни. Вот почему я уже люблю и этого ребенка. Потому что он часть тебя и меня. Он наш. А мы идеально подходим друг другу. Этот ребенок тоже будет идеальным, а любовь, которую я чувствую к нему, будет лишь бледным отражением в сравнении с тем, что почувствуешь ты, когда возьмешь ее на руки в первый раз. Ты думаешь, что знаешь, что такое любовь, но это не так. Пока не так.

Она сказала «ее». Я закрываю глаза, опускаю голову на живот Нэд и вдыхаю ее запах. Она гладит меня по затылку, а я плачу.

— Однажды ты поблагодаришь меня за это решение. Клянусь.

Я киваю, потому что больше не могу говорить. Я не могу сделать того, о чем она меня просит. Она просит меня выбрать жизнь, где не будет ее. Я никогда не смогу поблагодарить ее за это решение.

Мне нужен воздух.

Я поднимаю голову и молча выхожу из палаты. Знаю, мне не следовало это делать. Знаю, мне нужно было вернуться, но сейчас я даже не могу смотреть на нее. Мне нужно выпустить гнев, и я точно знаю, как это сделать…

Глава 28

Бреннан

Я останавливаюсь возле дома Лайлы и выскакиваю из машины. А потом несусь к входной двери и начинаю тарабанить в нее, даже не задумываясь о том, что могу разбудить Софи и Алекса. Я пришел сюда ради одного и это все, что имеет значение.

Дверь открывает озадаченный Джейми.

— Бреннан, что случилось?

— Он еще здесь? — рычу я и захожу внутрь.

— Что? Кто?

— Мой отец. Он. Еще. Здесь? — У Джейми округляются глаза, когда он понимает, что сейчас произойдет.

— Брен, сейчас не место и не время. Тебе нужно успокоиться…

— Просто ответь на чертов вопрос!

Из-за угла выбегает Лайла, а в отдалении раздается плач Алекса. Мне хочется чувствовать себя виноватым, но сейчас я думаю только о себе. Каждое мое действие отдает эгоизмом, но мне наплевать.