Они долго молчали, глядя в темноту, на едва различимые очертания гор, кое-где усыпанных огоньками.

– А не читала я тебе, Бун, – нарушила тишину Бекки Ли, – потому что у меня самой с этим проблемы.

Бун, понимая, как тяжело матери признаваться в своем недуге, посмотрел на отца, и Фрэнк жестом дал ему понять, что этот разговор нужно вести как можно осторожнее.

Бекки Ли благодарно взглянула на сына и продолжила:

– Меня всегда мучило сознание, что это я передала тебе дислексию.

Бун кожей чувствовал, как она напряжена.

– Я с радостью принимаю все, что досталось мне от тебя. Я тебя люблю. Никто и не утверждает, что жизнь – это путь, усыпанный лепестками роз. Порой, чтобы чего-то добиться, нужно усердно работать. Мы можем бороться с этим вместе, если хочешь.

Бекки Ли посмотрела на него глазами, полными слез, и нежно улыбнулась:

– Ты хороший мальчик… Ой прости! Хороший мужчина.

Для Буна эти слова значили так много! Он встал и, заключив мать в объятия, сказал:

– Не стоит так переживать из-за каких-то проблем с чтением.

Бекки Ли с минуту не отпускала сына, наслаждаясь мгновениями настоящей нежности и тепла между ними. Потом Бун, справившись с эмоциями и прочистив горло, сказал:

– Как я уже говорил, заходить в дом мы не будем. Предлагаю всем отправиться в дом к Роджерсам. Там сейчас почти весь город. Люди приехали, чтобы поддержать Сисси. Вы наверняка слышали, что случилось с библиотекой, а может, и видели пожар, когда уезжали со стадиона.

– Видели, – кивнул Фрэнк. – Да и слухи разносятся быстрее ветра.

– Какая трагедия! – покачала головой Бекки Ли.

– Ну так что, едем? Для меня это очень важно.

Родители с минуту колебались. Первым принял решение Фрэнк:

– Конечно.

– Поехали, – поддержала мужа и Бекки Ли.

– Сейчас вернусь.

Бун зашел в дом забрать букет – в последнее время у него в вазе всегда стояли цветы, как напоминание о Сисси, – промокнул стебли салфеткой.

Все уселись в его скучный внедорожник.

Подъезжая к пункту назначения, Бун поймал в зеркале взгляд матери.

– Вы действительно так ненавидите Роджерсов, как об этом любит говорить Джанель?

– Нет, – рассмеялась Бекки Ли.

– Это же смешно! – презрительно фыркнул Фрэнк.

– Дело в том, – Бун миновал последний поворот к дому Сисси, – что вы жертвуете средства всем предприятиям Кетл-Ноба, за исключением театра и библиотеки, то есть тех, которыми заведуют Роджерсы. И все это связывают с нашей вековой враждой.

– Это не так. Деньги театру мы перечисляем, но анонимно, – сказал отец. – Мы даже числимся в списке Золотых покровителей.

– Ого! – изумился Бун. – Это же здорово! А Нана знает?

– Сомневаюсь, – пожал плечами Фрэнк. – Наш бухгалтер оплату проводит так, что концов не найдешь.

– Но зачем это скрывать? – Буна заинтриговало признание отца.

– Это не имеет никакого отношения к Роджерсам, – вздохнула Бекки Ли. – Просто с нас глаз не спускает администрация районного театра Ашвилла. Мы им тоже перечисляем некоторые суммы, но значительно больше жертвуем нашему театру.

– А почему вы сами не ходите в театр?

Каждый раз, сколько Бун себя помнил, родители отказывались сходить с ним, как бы ни просил.

Отец потрепал сына за ухо.

– Я не выношу звук в нашем театре: там давно пора заменить акустику.

– К тому же зимой там жутко холодно, а летом дышать нечем, – добавила Бекки Ли. – Да и места мало. Театру нужно новое здание.

– Да? – широко улыбнулся Бун. – И что, можно найти спонсоров?

Фрэнк пожал плечами и послал сыну загадочную улыбку.

– Думаю, можно попробовать.

– Я тоже так думаю, – поддразнил его Бун. – И наплевать, что там подумают деятели из районного театра. Культурной отрасли Кетл-Ноба нужны активные спонсоры. Вероятно, такой способ действия поможет переманить к нам крупные компании, например ту немецкую фирму. Они ведь до сих пор не определились, где строить завод.

– Ты по-прежнему мыслишь как мэр, – улыбнулась, явно довольная, Бекки Ли.

– Ну а как насчет библиотеки?

Бун знал, что использует запрещенный прием, ну и что с того? Они не смогут уйти от разговора, пока сидят в машине, да и воспоминания о Ричарде настроили их на откровенную беседу. Ведь что ни говори, но они семья, они любят друг друга, а значит, должны быть друг с другом честны.

Как раз этого – откровенности – им и не доставало все эти годы.

Отец тяжело вздохнул.

– Библиотеке мы ничего не жертвовали, но не потому, что фамилия заведующей Роджерс.

– Отец прав, – подтвердила Бекки Ли, – Это из-за тебя, Бун, и… из-за меня.

Бедная мама! Как же тяжело ей было признаваться в своем недуге. Теперь он еще больше утвердился в правильности своего решения обо всем рассказать людям, хотя бы потому, что это придало отваги его матери.

– Очень надеюсь, что вы измените свое отношение к библиотеке, – сказал Бун. – Потому что я намерен сделать Сисси предложение стать моей женой. Я безумно люблю ее.

– В самом деле? – Лицо матери просветлело.

– Так сильно, что готов продать дом и земли деда Фейбера, чтобы на вырученные деньги восстановить библиотеку, – заявил Бун. – Оставлю себе крошечный участок и хижину в горах. Будем жить, как две птички, под облаками, в окружении книг из новой кетл-нобской библиотеки.

– Господи, не говори ерунду! Разве можно там жить? – изумился отец. – Если для тебя это так важно, то мы сами восстановим здание и закупим книги.

– Мы можем назвать ее в честь Ричарда? – с надеждой спросила мать.

Бун крепко пожал ей руку.

– Я уверен, что глава города поддержит эту идею.

– А твоя библиотекарша уже сказала «да»? – решил поддразнить Буна отец.

– Пока нет, но надеюсь, что скажет. Через минуту мы это выясним. Да, и верните мне ключ от моего дома: больше никаких внезапных визитов, только звонки.

– Хорошо, – хихикнула Бекки Ли.

Бун давно не слышал от матери такого искреннего смеха. Взглянув на отражение отца в зеркале заднего вида, Бун почувствовал себя счастливым: Фрэнк тоже был доволен.

Теперь все будет хорошо.

Глава 39

– Бабушка спалила библиотеку! Бабушка спалила библиотеку! – с криками вбежали в кухню Роджерсов Сэм и Стивен Хафманы.

Сисси, с кружкой с какао в руках, которое готовила по рецепту Наны, посмотрела на них, потом перевела взгляд на Лори.

Та уперла руки в бока и грозно заметила:

– Мальчики! Это не смешно!

– Но это правда, – упрямо заявил Сэм.

– Спросите ее сами, – добавил Стивен. – Мы ходили в полицию – они разговаривали, а шеф Скотти угостил нас конфетами.

Тут появилась и сама миссис Донован с огромным подносом шоколадного печенья в руках, распространяя запах алкоголя.

– Да, ну… что же. – Она со вздохом поставила поднос на столешницу. – Мальчики правы. Я сожгла это здание.

Миссис Донован смотрела куда-то в пространство между Сисси и Лори.

– Какого черта, мама?! – воскликнула Лори. – Ведь речь не о подгоревшей овсянке. Это же старинное здание, памятник архитектуры, где содержались книги и ценные архивы Кетл-Ноба!

– Знаю. – Миссис Донован зажмурилась. – Сисси, пожалуйста, прости меня. Я так испугалась, что спряталась дома, с головой погрузившись в приготовление печенья, а потом поняла, что должна во всем признаться, даже если все меня возненавидят. – Проглотив ком в горле, миссис Донован, по щекам которой текли слезы, попросила: – Мальчики, идите на улицу, к костру.

Они взяли печенье и убежали.

– Им следовало бы поехать с тобой на стадион, Лори. Они видели, как я, точно безумная, ношусь по улице вся в дыму.

Лори обняла мать.

– Прости. Больше я никогда не оставлю на тебя этих сорванцов. Теперь расскажи, что произошло в библиотеке.

Миссис Донован села за стол.

– Я взяла у Хатлбери ключи от библиотеки, которые им дала Сисси, чтобы они могли в любое время пользоваться архивом для составления генеалогического древа, и обнаружила в бумагах документ, в котором содержались свидетельство, что мои предки принимали участие в сражении у Кингс-Маунтин. Как считалось раньше, наш предок Йорик Стиверсон присоединился к полку Сайласа Бреддока. В документе же утверждалось, что он дезертировал: влюбился в девушку из деревни, которая напоила его водой, и остался с ней, поэтому в битве не участвовал. – Она помолчала. – Мне стало стыдно за нашего предка.

Лори похлопала мать по ноге.

– Давай ближе к делу.

Миссис Донован вздохнула.

– И я решила сжечь эту бумажку. Положила в мусорную корзину там же, в архиве, еще и несколько листов из своего блокнота вырвала, чтобы наверняка. Когда все догорело, я бросила сверху несколько листов бумаги, чтобы никто ни о чем не догадался. Я посидела немного, убедилась, что ничего больше не загорится, и пошла за мальчишками на детскую площадку. А через час узнала, что в библиотеке пожар. Должно быть, я недостаточно хорошо все потушила, но это странно: в архиве очень холодно, окна закрыты. Я думала, что документы специально содержат в таких условиях.

– Может быть, – сказала Лори. – Но разве теперь это важно? Ты же все сожгла!

– Лори, – остановила подругу Сисси, – может, она и ни при чем. В библиотеке была очень старая проводка. Лампочки все время мигали… Это произошло бы рано или поздно.

Та покачала головой.

– Ты говоришь это лишь из жалости.

– Нет. – Сисси поставила наконец какао на стол. – Я говорю искренне. И знаешь что? Теперь это не важно. Библиотеки больше нет, и мы не можем знать наверняка, что там произошло. Не исключено, что Скотти рано или поздно все выяснит, но мы должны думать о будущем.

Миссис Донован смотрела на Сисси с надеждой и благодарностью. Лицо Лори тоже прояснилось.

Сисси же собралась и заставила себя приободриться.

– Мы все восстановим, – вот увидите. У нас уже имеется свой веб-сайт, так что есть надежда на пожертвования горожан. Возможно, удастся привлечь спонсоров и собрать достаточную сумму, чтобы восстановить здание и закупить книги.

– Или же мы справимся с этим вместе, Кэмпбелл и Кетл-Ноб, – раздался от двери голос Джанель. – Помещение в торговом центре уже сдано, но я сделала несколько звонков и узнала, что рядом с Эксоном есть свободное здание. Небольшой ремонт – и новая библиотека готова.

Сисси ошеломило появление мэра Кэмпбелла и главного редактора «Баглера» Эдвины с блокнотом и ручкой.

– Эдвина, – твердо сказала Сисси, – будет лучше, если ты не станешь писать ни о чем, что услышишь сегодня в стенах моего дома. Это частные разговоры, и они не для прессы.

Потом она повернулась к Джанель. После того что произошло с библиотекой, Сисси ничто уже не могло удивить. Тем более что когда-то, очень давно, маленькая Джанель была прелестной девочкой.

– Очень мило с твоей стороны. Мы еще обсудим это.

Джанель пожала плечами.

– В пятом классе я выиграла состязание по орфографии, потому что ты допустила ошибку в слове «протяженность». Это придало мне уверенности в себе. К тому же ты поздравила меня, когда я получила главный приз.

– Сейчас ты можешь без ошибок написать слово «протяженность»? – спросила Эдвина.

– Да, – сказала Сисси. – «П-р-о-т-я-ж-е-н-о-с-т-ь».

– Неверно, – усмехнулась редактор газеты.

– А как пишется «вакуум»? – спросила в ответ Сисси.

– «В-а-к-к-у-у-м», – с серьезным видом проговорила по звукам Эдвина.

– Неверно. – Сисси улыбнулась. – Но я по-прежнему тебя люблю, Эдвина. Как журналиста. Ты хорошо пишешь.

– Что значит весь этот разговор? – поинтересовалась миссис Донован.

– Ничего. – Сисси подмигнула Джанель. – Просто сильные женщины состязаются между собой.

Эдвина предприняла попытку выскользнуть из кухни.

– А ну вернись! – велела ей Сисси. – И сядь.

Она достала бутылку вина и, наполнив бумажные стаканы, предложила всем присутствующим леди.

– Я должна кое в чем признаться, – сказала Лори.

– Не для печати, – напомнила Эдвине Сисси.

– Я помню, – закатила глаза та.

– В чем же? – Щеки миссис Донован немного порозовели.

Лори взволнованно посмотрела на Сисси.

– Сисси, помнишь, ты просила меня снять на видео для страховой компании ремонт твоего дома?

– Да, мой телефон не годится для этого – слишком низкое качество, – кивнула Сисси. – Я помню.

– Так вот. Я как раз приехала к дому Буна, чтобы отдать то видео тебе, и увидела вас с ним в гараже… Вы целовались… Я не удержалась и сняла вас. Это был так романтично…

– Лори! – Сисси не могла поверить своим ушам.

– А после приехали люди с телевидения, – пробормотала Лори, – а я очень хотела, чтобы вы двое были вместе. За вас болеет вся страна, в конце концов. Я ведь понятия не имела, что они засняли Буна с Эллой…

Сисси положила голову на стол.