Он кивнул головой каждому из нас и изогнул брови, когда его взгляд встретился с моим.

Его губы изогнулись в кривой полуулыбке, и он начал говорить.

— Это большая честь быть на вашей встрече сегодня. Более четырех тысяч сотрудников, трудно знать всех, но в этом году я хочу быть более прозрачным, доступным. — Мы снова взглянули друг другу в глаза. — Мне жаль, что я не каждый день говорю вам, как сильно ценю вас, но я действительно ценю, — продолжал он. — Как вы знаете, мы проходим через период реструктуризации. В течение ближайших недель мы хотим изменить кое-что и нанять новые таланты. Не волнуйтесь, никто не потеряет работу. Мы собираемся заключить контракты с четырьмя крупными клиентами и хотим убедиться, что наша маркетинговая команда предельно эффективна.

В таком случае просто увольте всех и начните все сначала...

— Теперь передаю слово вам, мистер Барнс. — Джонатан обошел стол и сел прямо напротив меня.

Лицо арт-директора, которая сидела рядом с ним, стало ярко-розовым.

Удивительно, но все начали вести себя лучшим образом. Люди участвовали в мозговом штурме и вместо того чтобы погрузиться в свои телефоны или смотреть в окно, предлагали новые идеи. Я вносила свою лепту каждый раз, когда ко мне обращались, и не могла не заметить, что Джонатан наблюдал за каждым моим движением. Изредка он переключал свое внимание на экран проектора или на того, кто говорил, но его пронзительные голубые глаза всегда возвращались ко мне.

Почему он пялится на меня? И почему он делает это так чертовски явно?

Я ответила на еще один вопрос о нашей последней рекламной кампании и уловила, как Джонатан подмигивал мне, когда наливал себе стакан воды. Я попыталась отвернуться от него, но это было слишком трудно.

Он был жутко сексуальный.

Я была рада, что несколько лет назад в совершенстве овладела умением делать выражение лица непроницаемым; я была мастером непринужденного взгляда.

Может быть, Сандра права. Возможно, я могу пойти с ним на свидание и, по крайней мере, заняться сексом. У меня не было его уже давно. Очень давно... Подождите, четыре года — это правда же долго?

— Мисс Грэйсен? — Мистер Барнс прервал мой фестиваль мыслей.

— Да?

— Вы по-прежнему готовы работать координатором команды вместо того, чтобы этим летом перейти в отдел IPO4? Вы уверены, что хотите подарить свое место стажеру? — Джонатан склонил голову набок и сощурил глаза.

— Да, мистер Барнс. — Я поерзала на стуле. — Я не хочу переходить. Думаю, мы должны предоставить такую возможность стажеру, который будет очень усердно работать в течение следующих нескольких месяцев.

— Отличная идея! — Он начал говорить о другом, а я постаралась приложить все усилия, чтобы сосредоточить внимание на докладе.

Я смотрела на часы каждые пять секунд, надеясь, что встреча вот-вот закончится, и я смогу вскочить и уйти. Я подумала, что со мной, наверное, что-то не так. Я не могла поверить, что на самом деле фантазировала о мужчине, который был на одиннадцать лет моложе меня.

— Мисс Грэйсен, вы принесли те данные сегмента с собой? — Мистер Барнс снова вторгся в мои мысли. — Вы включили изучение самого нового макета?

Не могли бы вы, пожалуйста, наконец закончить это чертово собрание?!

— Да. — Я показала синюю папку.

— Отлично! Не могли бы вы передать ее мистеру Стэтхему, пожалуйста? А как насчет вас, миссис Тернер? Вы случайно не выяснили…

Я перестала обращать внимание на него. Я хотела перепрыгнуть через стол и отлупить его за то, что это собрание тянется дольше, чем необходимо, за это притворство, как будто мы на самом деле сделали что-то продуктивное только потому, что были перед генеральным директором.

Я развернулась на стуле и увидела сияющего Джонатана с протянутой рукой. Я даже не потрудилась положить папку в его руку — я не хотела телесного контакта между нами, и особенно когда он улыбается так, что я едва могу устоять.

Я запустила ею по столу и повернулась обратно.

Совещание закончилось через час, без удара головой Боба, как молотком, и все двинулись к двери.

Я вскочила со стула и протиснулась между мистером Барнсом и региональным директором. Я уже собиралась оказаться за пределами комнаты, когда Джонатан схватил меня за руку, отчего меня прошил внезапный заряд электричества.

Он, должно быть, тоже это почувствовал, поскольку немедленно отпустил мою руку.

— Пожалуйста, могу я поговорить с вами, Мисс Грэйсен? — спросил он.

— Конечно, мистер Стэтхем... — Я направилась в другую сторону комнаты.

Он подождал, пока последний директор покинет помещение, и закрыл дверь прежде, чем подойти ко мне.

— Как долго вы работаете здесь, мисс Грэйсен? — Он сделал незначительный акцент на слове «Мисс» и улыбнулся.

— Около четырех лет.

— Хм-м-м. Я не могу поверить, что только сейчас вас нашел. — Он потер подбородок. — Вам нравится? — Должно быть слово получше, чем «сексуальный», чтобы описать тебя...

— Нравится что?

— Ваша работа, эта компания.

— Вы хотите, чтобы я была абсолютно честна?

— Это было бы хорошо.

— Я испытываю огромное отвращение от этого места, но офисы оформлены довольно красиво. Дизайнеры по интерьеру проделали чертовски классную работу.

— Буду знать. — Он рассмеялся. — Я так понимаю, что, поскольку вы не позвонили, то не заинтересованы в том, чтобы сходить со мной на свидание?

Я слабо кивнула.

— Вне всякого сомнения.

— Могу я спросить почему, мисс Грэйсен?

Он должен перестать произносить мое имя вот так...

— Есть несколько причин.

— Назовите самые главные из них. — Он приблизился ко мне и посмотрел прямо в глаза. — Но ваш возраст и тот факт, что у вас есть дети — это недостаточно веские причины.

Каменное лицо... Каменное лицо...

— Ну, я уверена, что вы уже знаете — это противоречит политике компании.

— Я мог бы переписать этот пункт к концу недели.

— Это также абсолютно аморально и неуместно.

— Это... спорно. — Он протянул руку и откинул прядь волос с моего лица. — И это все?

Я ничего не сказала. Я не могла ничего сказать.

Я была слишком занята, поскольку затерялась в его невероятных глазах. Я поняла, что они не совсем голубые; его радужные оболочки были очерчены тонким облаком темно-серого цвета и имели изумрудно-зеленые вкрапления.

— Мисс Грэйсен? Есть ли какие-то другие отговорки? — Он медленно пододвинулся ко мне еще ближе, оказавшись со мной нос к носу.

Почему я так завелась? Я не должна чувствовать себя так... Он для меня слишком молод, слишком молод для меня...

— Вы не привлекаете меня.

Он удивленно приподнял бровь.

— О, действительно?

— Да. Действительно.

— Хм-м-м. Ну, я думаю, что это веская причина. — Он посмотрел на часы. — У меня запланирована еще одна встреча, мне пора идти... — Он отошел от меня. — Было очень приятно увидеть вас снова. Как-нибудь увидимся?

— Думаю, да. — Я кивнула и посмотрела ему вслед.


***

Я сделала несколько заметок в моем «Дзен-дневнике» и вздохнула.

— Я люблю свою работу... Я люблю свою работу...

Неа. Все равно не работает...

Неважно, сколько раз это было сказано вслух, я по-прежнему ненавидела свою работу. Сильно.

Я прошлась по другой куче предложенных кампаний и бросила их все в свою стопку под названием «Однозначно нет». Мои помощники реально начинали раздражать. Все их последние идеи были еще ужаснее, чем обычно; казалось, они даже не старались.

Я начала печатать еще одно вдохновляющее письмо, чтобы поддержать их, воодушевить на что-то не отстойное, но на экране высветилось письмо, помеченное как «важное».


От: Джонатан Стэтхем

Кому: Клэр Грэйсен

Тема: Трудовые отношения

Дата: 8 января 2013 14:30


Мисс Грэйсен,


Я знаю, что вы отвергли мое предыдущее предложение, но есть несколько вещей, которые я хотел бы обсудить с вами. Нет ли у вас случайно свободного времени в эту пятницу вечером?


Генеральный директор «Стэтхем Индастриз», Джонатан Стэтхем


*** 

От: Клэр Грэйсен

Кому: Джонатан Стэтхем

Тема: Re: Трудовые отношения

Дата: 8 января 2013 14:35


Мистер Стэтхем,


После того, как наступит 17:00 в пятницу, у меня не будет никакого желания обсуждать все, что связано со «Стэтхем Индастриз», тем более что мне платят почасово, а сверхурочные строго запрещены. Я буду готова обсудить эти так называемые «трудовые отношения» в понедельник утром. В 8:00.


Пожалуйста, запишитесь на прием у моего секретаря,


Исполнительный директор по маркетингу, Клэр Грэйсен


Я нажала отправить и выключила свой компьютер. Затем подошла к настенному календарю, вздыхая от вида обведенной даты, и вычеркнула вчерашний день красным маркером.

Еще четыре дня до «Большие 4-0»...

— Мисс Грэйсен! — Мистер Барнс ворвался в мой офис. — Вы не могли бы быстро отнести наш самый последний макет рекламы в художественный отдел? Других директоров и меня только что вызвали на экстренное совещание по выработке стратегии с мистером Стэтхемом.

Что! Почему мне не позвонили? Он собирается испортить мою карьеру, потому что я его отшила?

Как незрело...

Как будто прочитав мои мысли, он одарил меня сочувственным взглядом.

— Я уверен, что они не позволят тебе уйти... Я бы устроил тут ссору, чтобы ты осталась.

— Спасибо. — Я встала и взяла макет из его рук. — Стоп, стоп, стоп! Мы не можем использовать это!

— Что? Почему бы и нет?

— Вы шутите? Это расизм!

— Как так?

Я вздохнула. Это было еще одной причиной, почему мне было ненавистно здесь работать.

Мы должны были придумать вывода на рынок нового sPhone Blue», но мой отдел промахнулся в очередной раз: на макете было изображено хлопковое поле, но вместо цветков хлопка на вершине растения были телефоны. Были рабы с корзинами на бедрах, которые широко улыбались во время «сбора» урожая. В нижней части картины были слова: «Верните старые добрые времена, новый sPhone Blue».

— При всем уважении, мистер Барнс, я не понесу это дерьмо туда. Мы должны придумать что-то другое.

— Хорошо. — Он выхватил макет. — Ну, по крайней мере, сходите и возьмите макеты со вчерашнего дня. Я заберу их у вас после экстренного совещания. — Он специально сделал акцент на слове «совещание», чтобы задеть меня, так как я не была приглашена.

Как только он покинул мой кабинет, я направилась к лифтам. Я сказала себе, что после того, как подберу макет, то возьму второй обеденный перерыв, так как другие директора были важнее, чем я.

Еще пять лет — и я смогу уйти... Всего лишь пять лет...

Я зашла в пустой лифт и нажала на тридцатый этаж, но он спустился в подвал. Затем отправился на второй этаж, а дальше на четвертый.