– Да, госпожа, – лакей не спеша удалился.

– А теперь, Алиса, – сказала Абигейл, критично осмотрев свою падчерицу, – ты находишь удобным появиться в такой одежде или тебе дать время сбегать наверх переодеться?

Алиса взглянула на свое розовое платье с серебристо-голубой нижней юбкой, которое она надела сегодня утром, и покачала головой.

– Нет, мама. Мне нравится моя одежда.

– Волосы у тебя чистые, накрученные, узел сзади аккуратно уложен, – заметила Абигейл, оглядывая дочь. – Мне нравится и твой кэннел[9] – голубой сатин и золотая сетка переливаются в волосах.

Алиса ловким движением поправила головной убор.

Было модным зачесывать волосы со лба, оставляя его открытым, давать возможность коротким прядям обрамлять лицо по бокам. Длинные волосы сзади и на макушке собирались в тугой узел, который сверху покрывался небольшой шапочкой, называлась она кэннел. Леди могла выпустить на затылке несколько прядей, которые завивались и подчеркивали стройную линию шеи, как это сделала сегодня Алиса. Хотя она знала, что была хорошо одета и прекрасно выглядела, холодная оценка Абигейл привела ее в замешательство:

– Мама, ты не беспокоишься так, когда приходит Цедрик Инграм.

– Ты знаешь Цедрика Инграма уже целую вечность, Алиса, – щеки Абигейл слегка порозовели. – Сэр Филипп для нас почти незнакомец. Я хочу, чтобы ты произвела хорошее впечатление.

Она оценивающе посмотрела на Пруденс.

– Пру, у тебя завернулся воротник. Поправь его, прежде чем мы выйдем к сэру Филиппу.

– А я тоже приглашена? – простодушно спросила Пруденс, послушно поправляя шалевый воротник на низком декольте своего бледно-желтого платья.

– Конечно! – нетерпеливо сказала Абигейл. – Я не хочу, чтобы сэр Филипп подумал об Алисе, как о девушке, готовой броситься на подходящего жениха.

Она расправила свое желтовато-коричневое платье, надетое поверх зеленой нижней юбки, и проверила, чтобы белые банты, стягивающие наряд сзади, лежали ровно.

– Ну, теперь мы готовы. Прекрасно, пойдемте. Я надеюсь, Дженкинс уже разыскал вашего отца. Ему надо присутствовать при первом визите сэра Филиппа, не так ли?

Пруденс посмотрела на Алису с таким нескрываемым восхищением, что та чуть не рассмеялась.

– Я не сомневаюсь, что сэр Филипп не будет слишком строгим по отношению к моей внешности, мама. В конце концов, он видел меня в деревне, а когда ехал с нами к арендаторам на следующий день, на мне был старый поношенный костюм для верховой езды и волосы растрепал ветер.

Абигейл торопливо пошла через огромный, с высокими потолками, Грейт Холл,[10] а ее дочери шли за ней, как послушные утята.

– Сколько раз я тебе говорила, Алиса, чтобы ты не устраивала гонки! Ты не можешь знать, что принесет тебе эта встреча.

– Мне кажется, ничего плохого не случится, – резко высказалась Пруденс. – Сэру Филиппу очень понравилась Алиса, и он был рад спасти ее, когда лошадь понесла.

Абигейл приостановилась перед закрытой дверью, ведущей в Королевский салон:

– Вот мы и пришли. Не забывайте о манерах!


Филипп встал, когда вошли женщины.

Он был очень хорош в костюме цвета красного вина с золотой отделкой. Короткая черная мантия мягкими складками струилась с плеч, расшитый пояс поддерживал шпагу с рукояткой ювелирной работы. Очевидно, что его финансовые дела не пострадали из-за ссылки.

– Сэр Филипп, как любезно с вашей стороны нанести нам визит, – сказала Абигейл, протягивая руку для поцелуя. На ее спокойном лице не осталось и следа от того волнения, которое она испытывала минуту назад.

Филипп коснулся губами ее руки и склонился в глубоком придворном поклоне.

– Миледи, уверяю вас, что мне это доставляет несказанное удовольствие. И может ли быть иначе, если я нахожусь в обществе трех столь очаровательных дам.

Абигейл сдержанно улыбнулась, элегантно сложив руки у талии.

– Сэр Филипп, ваш слог так же изыскан, как и поклон. Садитесь, милости прошу. Желаете ли освежиться? Может быть, вина?

Усаживаясь на стул, который стоял на некотором расстоянии от Алисы, Филипп сказал:

– Благодарю, леди Стразерн. Не откажусь от одного бокала.

Взгляд его задержался на сверкающем полированном столике в стиле барокко орехового дерева, на котором возвышался хрустальный кувшин, окаймленный золотым ободком, в окружении таких же бокалов. Мгновенная вспышка отвращения во взгляде Филиппа тут же погасла, но Алиса, наблюдавшая за ним из-под опущенных ресниц, уловила это выражение и поразилась, не вообразила ли она это.

Он поблагодарил Абигейл, подавшую ему бокал, и, сделав небольшой глоток, продолжал пить с удовольствием.

– Отличное вино! Пожалуйста, передайте мое восхищение лорду Стразерну – он умеет выбирать вино.

– Мой супруг придет сюда через несколько минут, сэр Филипп. Я уверена, что он будет польщен вашей похвалой.

Филипп поклонился, опять пригубил вино и внимательно посмотрел на Алису сквозь пустоту бокала.

– Надеюсь, вы ничего не повредили во время той опасной верховой езды, мисс Алиса?

Алиса улыбнулась и на ее щеке обозначилась соблазнительная ямочка.

– Нет, сэр. Благодаря вашему своевременному вмешательству все, что со мной было, – это страх, который за последующие дни совершенно рассеялся.

Он насмешливо приподнял черную бровь и сказал:

– Значит, после вашей неудачи у вас не осталось чувства страха?

Смеясь, Алиса, остроумно заметила, со значением глядя в его глаза:

– Мне всегда нравилось мчаться галопом, сэр Филипп. Возможное падение не может стать причиной того, что я побоюсь снова сесть в седло.

– Тогда сегодня моя миссия исчерпана, – губы Филиппа тронула едва заметная таинственная улыбка, пленившая обеих девушек.

Пока Алиса разгадывала значение сказанных им слов, Пруденс вступила в разговор. Она восторженно хлопнула в ладоши и сказала с характерной для нее прямотой:

– Сэр Филипп, пожалуйста, посвятите нас в свои планы! Мы с Алисой заинтригованы вами и страшно хотим знать ваши тайны!

Филипп невольно сжался. Алиса заметила это и тревожно задумалась. Потом ее лицо озарила прекрасная улыбка, она повернулась к Пруденс:

– Дорогая Пруденс, надо быть учтивее и не мешать сэру Филиппу хранить свои тайны, если в этом есть необходимость… А вот и отец к нам пожаловал. Думаю, это порадует сэра Филиппа. Мы только что говорили о тайнах, которые он скрывает от нас.

Филипп, вставший поприветствовать лорда Стразерна, послал ей негодующий взгляд. От его взгляда улыбка Алисы стала еще более заманчивой. Мускул на лице Филиппа дрогнул, но он спокойно сказал:

– В действительности, сэр, моя единственная тайна – это искреннее восхищение вашей старшей дочерью.

Стразерн весело улыбнулся, но Алиса вопросительно повела бровью. На щеках Филиппа вспыхнул едва заметный румянец, подчеркивающий его благородство и хорошее воспитание и свидетельствующий об увлеченности прекрасной дамой.

Лорд Стразерн уже имел возможность убедиться в его благородстве, теперь решил напомнить ему об этом:

– У меня не было возможности должным образом поблагодарить вас за помощь, которую вы оказали моей дочери на прошлой неделе. К счастью, вы оказались поблизости и спасли ее.

Филипп поклонился:

– Я был рад оказать услугу, лорд Стразерн. Моя сегодняшняя миссия заключается как раз в том, чтобы убедиться, окончательно ли госпожа Алиса отправилась от испуга…

– Как видите, окончательно, – вызывающе произнесла Алиса.

– …и спросить, поедет ли она со мной на прогулку сегодня днем, – закончил свою мысль Филипп.

Его предложение застало врасплох Абигейл – она явно не ожидала этого, сложила руки на коленях и метнула быстрый вопросительный взгляд на своего мужа.

Пруденс глубоко вздохнула, а Алиса застыла от изумления, глядя на Филиппа широко распахнутыми глазами.

Стразерн улыбнулся:

– Алиса, конечно, сама должна решить, но я считаю, что сегодня было бы неплохо прокатиться. Отличный день для приятной прогулки.

Услышав слова отца, Алиса встала.

– Как ты говоришь, папа, было бы стыдно упустить такой прекрасный день… Сэр Филипп, если вы согласны подождать, пока я надену костюм для верховой езды, я вернусь через минуту.

Он поклонился.

– С удовольствием, госпожа Алиса.

– Я должна пойти помочь Алисе переодеться, – сказала Пруденс. – Приятно было увидеться с вами, сэр Филипп.

Она заговорщически взглянула на Абигейл, и этот взгляд не ускользнул от Филиппа, затем поспешно вышла из комнаты вслед за Алисой.

Эдвард слегка улыбнулся, заметив насмешливое выражение лица у Филиппа:

– Мои дочери очень близки. Бесспорно, Пруденс хочет обсудить с Алисой ваше приглашение. Ну, а теперь, сэр Филипп, я должен предупредить вас быть осторожным на топкой местности возле реки Истон. Там опасно даже ходить пешком. Лучше поезжайте с Алисой в Фенвикские горы. Верховая езда сама по себе приятна, и с вершин открывается живописнейший вид. Я полагаю, вы знаете местность, о которой я говорю?

– Нет, милорд, но я уверен, что ваша дочь или ее конюх укажут мне направление.

– Туда легко доехать – дорога идет по открытой местности.

Посылая Алису и Гамильтона в Фенвикские горы, Стразерн обеспечивал ее безопасность. Местность позволяла, чтобы поехавший с ними конюх наблюдал за ними, гарантируя, что с Алисой ничего не случится.

– Моя дочь – очень рискованный наездник, сэр Филипп. Она ищет себе проблемы и может потребовать, чтобы вы избрали другой путь, более трудный. Однако я полагаюсь на то, что вы удержите ее от опрометчивых поступков.

Филипп не мог сдержать улыбку, она заиграла на его губах.

– Я сделаю все возможное, милорд.

В глазах Стразерна появилось суровое выражение.

– Алиса мне очень дорога, сэр Филипп. Я не допущу чтобы с ней случилось несчастье.

Филипп убедительно сказал:

– Не в моем присутствии, лорд Стразерн, – и второй раз за этот день зарделся.

Стразерн принял его смущение за доказательство того, что ему вскружила голову молодая дама, и любезно предложил ему еще бокал вина. Наливая вино, он спросил:

– Скажите, Гамильтон, как вы находите земли своего дяди?

– Эйнсли Мейнор нуждается в ремонте больше, чем я ожидал, – с сожалением сказал Филипп.

Когда он не чувствовал опасности, то свободно говорил о проблемах, с которыми сталкивался, и о способах из разрешения. С горечью в голосе он заключил:

– Я не думал, что война нанесла такой урон в этом районе.

– И не только на ваших землях, – сурово сказал Стразерн. – Здесь нет ни одного человека, начиная от землевладельцев и кончая арендаторами, у кого не было бы причины проклинать тот день, когда в Западный Истон вошли войска круглоголовых.

– Но ведь наверняка не все пострадали!

– Все, – уныло сказал Стразерн.

Он пронзил Филиппа тяжелым взглядом, но голос его звучал ровно:

– После битвы при Вустере молодой король Чарльз скрывался в этом районе, пытаясь убежать во Францию. Войска Кромвеля обезумели в поисках его. Они сжигали дома и сараи, издевались и даже насиловали наших женщин, угрожали повесить всех известных в округе людей, в том числе и вашего дядюшку, пытаясь заставить нас выдать короля. До этих событий общество в Западном Истоне отличалось умеренностью взглядов: в нем были те, кто поддерживал монархию, и те, кто выступал за парламент. После этих событий – все стали роялистами. Вы сами узнали, что такое ссылка, сэр Филипп. И вы должны понять…

Филипп кивнул, но лицо оставалось бесстрастным.

– Я думаю, что Западный Истон – не единственная область в Англии, где так же сильны политические настроения. Королю Чарльзу надо только выбрать подходящий момент, и он без труда сможет вернуть трон.

С минуту они молчали, и Стразерн внимательно изучал лицо Филиппа. Наконец, он осторожно заговорил:

– По этому поводу я ничего не могу сказать. Но знаю, что все мы очень пострадали при власти лорда протектора, – Стразерн пожал плечами и улыбнулся, переведя разговор на другую тему: – В самом деле, если Ричард Кромвель мудрый человек, то будет более мягким правителем в Англии по сравнению с его отцом.

Филипп скептически поднял бровь:

– Не думаю, что вы действительно рассчитываете на это, лорд Стразерн. Ричард Кромвель – далеко не тот, кем был его отец.

– Я полагаю, – сухо произнес Стразерн, – Англии повезло, что Оливера Кромвеля уже нет. Пришло время перемен, и Ричард поможет им свершиться.

Филипп задумчиво посмотрел на бокал, потом высоко поднял его:

– Тогда – за перемены!

– Мирные перемены, – тихо добавила Абигейл.

– Да будет так, – сказал Стразерн и выпил свой бокал.


Придя в спальню, Алиса послала слугу оседлать лошадь и наблюдала, как горничная готовит ее костюм для верховой езды.

В комнату ворвалась Пруденс:

– Я так и знала! Ты нравишься сэру Филиппу! – крайне взволнованно объявила она и с размаху шлепнулась на кровать.