– Они довольно симпатичные ребятки, – сказала она. – Надеюсь, что они будут аккуратно обращаться с музыкальным оборудованием мистера Ксавьера. Оно, наверное, стоит целое состояние.
– Я сказала Алессандре, что, если что-нибудь случится со стереосистемой или с роялем, головы полетят с плеч. Обычно она очень заботливо относится к вещам отца. Не думаю, что возникнут какие-нибудь проблемы.
Миссис Локтон одобрительно кивнула.
– Ну, доброй ночи, Тэра.
Она взяла в руки свою сумку. Обернулась.
– Я надеюсь… надеюсь…
Миссис Локтон не могла найти слов. Она неожиданно сделала шаг вперед, порывисто обняла Тэру и исчезла через заднюю дверь.
Тэра прошла в столовую, обозревая великолепный стол с образцами итальянской, китайской и индийской кухни и огромным именинным тортом в форме подковы с четырнадцатью свечами, подставки для которых изображали стремена.
Вернувшись на кухню, она села у стола. Усталая и опустошенная. Пугающе одинокая. Она чувствовала, что потеряла часть себя, что в ее душе зияет бездонная дыра.
Она посмотрела на календарь. Прошло уже четыре недели. Надежда ушла прочь. Случайные всплески оптимизма возникали все реже. Ужас сжимал ее грудь.
Она откинула голову назад. Обернулась и выглянула наружу. В сад позади дома. Бледно-зеленый свет струился от омытых дождем листьев. Недавно прошел ливень, и сейчас сад выглядел чистым и свежим.
Было семь часов вечера. Солнце, еще довольно высоко стоящее над горизонтом, слабо и неуверенно пробивалось сквозь облака. Тень появилась на стене прихожей. Длинная тень. Темная. Совершенно неподвижная.
У Тары от предчувствия шевельнулись волосы на голове.
Она сидела неподвижно как камень.
Тень сдвинулась. Он вошел в дверь. Он был бледнее и тоньше, его кожа была светлой, почти прозрачной.
Тэра поднесла руку к глазам, закрываясь от наваждения.
Он не издал ни звука. Не пошевелился. Он смотрел на нее. Просто смотрел.
Тэра встала. Невозможное произошло.
Она подошла к нему. Протянула руку и коснулась его груди. Он был настоящий. Из плоти и крови.
У нее перехватило дыхание. Кровь прилила к голове. Горячие волны стучали в висках. Радость, ярость, гнев.
– Скотина, – прошептала она.
Она ударила его по лицу тыльной стороной ладони. Замахнулась другой рукой.
Он стоял совершенно неподвижно, а она выплескивала на него свою ярость, злость и обиду.
Она была миниатюрной, но сильной женщиной. Эмоции подхлестывали ее. Он не выдержал, кинулся к столу, сел, опустил голову и накрыл ее руками, защищаясь от ударов.
Тэра наклонилась над ним и прижалась губами к его шее, к его волосам. С внезапностью питона она стиснула его в последнем всплеске ярости.
– Боже, я готова убить тебя.
– Я надеялся, что ты сможешь простить, – сказал он.
Она прижалась к нему. Вжалась в него. Сол. Ее Сол. Нашедшийся. Вернувшийся. О, радость!
Он выпрямился. Она посмотрела на него, смочила полотенце в холодной воде и приложила к свежим следам насилия на его лице. Их глаза не отрывались друг от друга. Его – гранитно-серые, ее – зеленые.
Он позволил ей обтереть его щеки, откинуть волосы со лба в поисках повреждений.
Он начал говорить. Начал объяснять.
Тэра остановила его.
– Нет. Не надо. Просто БУДЬ.
Она отжала полотенце и повесила его сушиться над краном, как всегда делала Рейчел. Ее ноги были ватными и непослушными. Она села рядом с ним. Взяла его за руку. Глубоко вздохнула.
Они сидели, не замечая времени. Молча.
Африканские барабаны безжалостно продолжали грохотать. Глаза Сола вспыхнули, его взгляд обратился к Тэре, Они оба заговорщически улыбнулись, интуитивно проникая в мысли друг друга.
В холле открылась и закрылась дверь, музыка на мгновение стала громче. Разгоряченная Алессандра ворвалась в кухню.
– Я хотела сказать миссис Локтон, что она сделала чудо…
Ее жестикулирующие руки упали вниз. Она застыла на месте. Глаза вспыхнули светом. На ее лице отразилось сначала недоверие, а потом напряженное внимание, когда истина начала проникать в ее сознание.
Сол медленно встал.
– Папа, – сказала Алессандра. – Мой папа. – Ее голос задрожал. – Мой папа!
Тэра смотрела, как они бросились друг к другу. Ее взгляд затуманился, изображение расплылось перед глазами. Она услышала голос Сола:
– С днем рождения!
Музыка усилилась, совершенно оглушая, когда группки молодых людей начали просачиваться из гостиной в холл, вынюхивая пищу, как голодные собаки. Любопытные глаза заглядывали в кухню. Смущенно отворачивались.
Тэра улыбнулась и вышла в холл, закрыв за собой дверь на кухню. Она показала дорогу в столовую.
– Кормушка для телят вон там, – сказала она проголодавшимся гостям.
Его ненадолго оглушило. Инстинктивно он выбрался из машины на дорогу. "Порше" как танк, сказал он, получает вмятины, но не разваливается. Он переполз через две полосы шоссе к бордюру у обочины. Потрясающая везучесть. Как у кошки с десятью жизнями.
Он видел, как машина вспыхнула языками пламени, слышал треск и шипение смертельной агонии. Он продрался сквозь колючий кустарник у обочины шоссе и пошел через луг. Он заснул по дороге.
Когда сознание вернулось к нему, он обнаружил, что все вокруг слегка перекошено и искажено. Он с трудом размял окоченевшие руки и ноги. Снова двинулся в путь и через несколько часов добрался до пункта обслуживания на шоссе. Там он купил еду. Бритву. Свежую рубашку.
Тэра приложила ладонь к его губам.
– Не надо больше. Потом. Ты сейчас здесь, этого достаточно. Больше ничего не нужно.
Они были в постели. Они прокрались в спальню, держась за руки, на цыпочках поднимаясь по лестнице. Тайком сбежали от тинейджеров, которые деловито толкались у кормушки.
Им нужна была простая физическая близость.
Тэра лежала в его объятиях, расслабленная и удовлетворенная, не думая ни о чем, кроме его присутствия.
Причины, мотивы, объяснения. Они медленно просачивались. По каплям.
За завтраком на следующий день Алессандра смотрела на него, не отрываясь. Внимательно, радостно. Без страха.
Тэра села между ними.
– А где ты был, папа? – неожиданно спросила Алессандра.
Он перевел взгляд с жены на дочь.
– Я шел через поля день за днем. Спал у изгородей или в амбарах. Как бродяга.
– Ты, наверное, был контужен. Плохо соображал! – воскликнула Тэра.
– Вероятно. Но со мной было не все в порядке и до аварии, как вы обе понимаете. Наконец, я дошел до симпатичной безымянной гостиницы недалеко от Хенли. Деловые конференции, факс в каждой комнате. В динамиках – мелодия Синатры. Никто не узнал меня.
– У тебя что, был мешок на голове? – спросила Алессандра.
Он улыбнулся.
– Я умело прятался. Это место не всегда было гостиницей, – спокойно добавил он. – Когда-то это был частный дом. Дом моего дяди, где я провел детство.
Тэра дотронулась до его руки.
– О, Сол.
В его взгляде появилась жесткость.
– Не надо меня жалеть. Мне там было не так уж плохо.
Алессандра беспокойно заерзала на стуле.
Сол повернулся к ней с ироничной улыбкой.
– Если тебе скучно, так и скажи. Излияние человеческих слабостей – не самая интересная тема.
Алессандра пыталась было протестовать.
Он прервал ее.
– Послушай, достаточно того, что мы все до сих пор любим друг друга. Тебе ни к чему оставаться и слушать всю эту чепуху. Иди и покорми эту замечательную лошадь. Я приду туда через несколько минут.
Алессандра встала и поцеловала Сола в лоб. Посмотрела на желто-коричневый синяк у него на скуле.
Проходя мимо Тэры, она вполголоса проговорила:
– Нобелевская премия мира отозвана.
Тэра улыбнулась. Она внимательно смотрела на Сола.
– Есть вещи, о которых я хотел сказать только тебе, Тэра. Я отправился в это место, потому что мне надо было напомнить себе кое о чем. Именно там я научился полностью полагаться на себя, быть самодостаточным, абсолютно замкнутым в себе.
– Сколько лет тебе было, когда ты научился этому?
– Около шести. Я уже начал заниматься музыкой. Мой дядя не был любящим и нежным человеком, но он был отличным музыкантом. Он не дал мне тепла, но он дал мне дар музыки. Я ухватился за музыку как за эмоциональный спасательный трос.
– Боже мой!
Тэра стиснула пальцы, вспомнив свое детское одиночество после смерти Фредди. А ведь у нее были любящие родители.
– Ты был так одинок, Сол. Наверное, поэтому ты рано женился?
– Джорджиана была идеальной женой для мужчины, которому нужна была красивая спутница жизни. Спутница, которая не пыталась бы проникнуть в душу, прикоснуться к ее хрупким тайникам…
Тэра кивнула, понимая. По крайней мере, частично.
Глаза Сола сверкнули.
– Ты была опасной, Тэра. Ты пронзила оболочку, за которой скрывалась моя душа. Ты лишила меня неуязвимости.
– И поэтому ты иногда так сердился на меня! – воскликнула Тэра.
– Да. Потому что я так безумно люблю тебя. Так безнадежно.
Она прижала его голову к груди, начала баюкать, как ребенка.
– А когда ты услышал, что Бруно предположил, что Алессандра – его дочь? Что тогда?
– Боже мой!
– Ты не поверил?
– Конечно, нет. Я знаю, что Алессандра моя. Но видеть тебя с этим симпатичным, открытым молодым мужчиной, думать о том, что когда-то было между вами. Отвратительная ревность. И думать о том, как легко и приятно могло бы быть тебе с ним…
Тэра оборвала его. Резко, решительно.
– Я не стремилась к тому, чтобы мне было легко и приятно. Я хотела быть поглощенной и околдованной. Быть с тобой на стремнинах, плыть через пороги в утлой лодке, преодолевать скалистые отмели, не зная, какая глубина будет под килем в каждую следующую минуту – бездонная пучина или несколько опасных дюймов. Боже! Я любила тебя. Я сейчас люблю тебя. – У нее вырвался глубокий вздох. – Сол, это правильно, что ты вернулся. Хотя бы потому, что Алессандра – твоя собственная плоть и кровь. Никто не отнимет этого у тебя, что бы ни случилось.
Он поднял голову. Его лицо было суровым.
– У Алессандры должна быть своя жизнь. Она не принадлежит мне. Никому из нас. Ты – моя плоть и кровь, Тэра. Ты и я. Муж и жена. Одна плоть.
– А-а, – простонала она, когда он стиснул стальными пальцами ее руки выше локтя и прижался губами к ее губам. – Я не жена тебе, Сол, – пробормотала она.
– Жена. По духу ты моя жена. И скоро станешь ей в действительности. Если Джорджиана не захочет дать развод, я просто убью ее.
Насмешливая улыбка появилась на лице Тэры. Сол с негодованием посмотрел; на нее.
Она сообщила ему новость. Что Джорджиана обручена. С доктором или кем-то вроде этого. Что она щеголяет очень красивым рубиновым кольцом.
Сол никак не отреагировал. Тэра не давила на него. Она понимала, что существует часть его души, которая всегда будет закрытой и неприкосновенной. Но того, что он мог предложить ей взамен, было более чем достаточно.
Они вышли в сад, направляясь к конюшне, которую Сол выстроил для Тоски год назад.
Скоро все закрутится, завертится – приедет Роланд Грант, пресса. Начнется восстановление уже признанной головокружительной карьеры и построение зарождающейся. Но сейчас Тэра хотела, чтобы Сол принадлежал только ей.
Она положила его руку себе на плечо и крепко прижалась к нему.
Алессандра была приглашена в гости к подруге. Сол сказал, что отвезет ее на "ягуаре" Тэры.
Тэра вышла с ними на аллею и предостерегающе погрозила Солу пальцем.
– Никаких ралли в моей машине! – предупредила она, подчеркнуто глядя на Алессандру. Затем, многозначительно окинув взглядом фигуру самого Сола, произнесла одними губами: – Драгоценный груз.
Когда он вернулся домой, Тэра услышала, что он спускается в подвал. Она последовала за ним, неуверенная, полная тревожных предчувствий. Она знала, что рядом с Солом она всегда будет испытывать беспокойство. Но именно поэтому ее всегда будет непреодолимо тянуть к нему.
Он включил оборудование. Три разных образа засветились на экранах.
– Ты сделала все это, – сказал он, показывая на коробку, заполненную отредактированными фильмами.
– Я сделала это, потому что думала, что тебя уже нет в живых, – ответила она, чувствуя новый приступ гнева.
– Ты делала все это ради меня. Даже понимая, что это болезненный труд человека, готового уничтожить все, что он любил. Тебя, Алессандру. Мое искусство. Тэра, твоя щедрость вызывает у меня смирение.
"Любовница" отзывы
Отзывы читателей о книге "Любовница". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Любовница" друзьям в соцсетях.