Этим самым утром, всего через несколько часов, она намеревалась опустошить ящики комода, чтобы все отвезли обратно в магазин. Слава богу, что этого не произошло! Она ласково вытерла малышу попку и прижала липучки памперса. За этим последовала крошечная футболка. Когда Кэрол закончила, она засунула малыша в толстый, с мягкими швами конверт из фланели.

Мальчик издал тихое мяуканье, и она взяла бутылочку, чистую и даже стерилизованную, готовую для молочной смеси. Она не осмеливалась позволить себе думать, что это ее ребенок, ее сын. Аликс пришла к ней за помощью, и логичнее всего было связаться именно с Кэрол.

— И сколько ему? — спросила она, когда вернулась в гостиную.

Аликс посмотрела на руку, но очевидно, часы она забыла надеть.

— Ему около часа.

— Как ты добралась сюда?

— Джордан подвез меня, а теперь возвращается ко мне в квартиру, чтобы отвезти Лорел в больницу.

С Аликс, следующей за ней, Кэрол присоединилась к Дугу на кухне, и они принялись ждать, когда вскипит кофейник.

— Его нужно покормить, — заявила Кэрол, словно была специалистом в том, что касалось новорожденных.

Не спросив, она вручила малыша Дугу, а потом нашла банку с молочной смесью на одной из полок.

Она наполнила четырехунциевую бутылочку и поставила в микроволновку, чтобы подогреть. Плеснув немного смеси себе на запястье, чтобы проверить температуру, она взяла мальчика на руки. Он сразу же взял соску, угнездившись у нее на руках, как будто… как будто Кэрол была его матерью.

— Ладно. Настало время поговорить, — сказал Дуг. Он жестом позвал Кэрол и Аликс в гостиную и понес поднос с кофе. Кэрол села в кресло, касаясь рукой светлых волос малыша. Она чуть было не разревелась, когда младенец схватил ее ручкой за мизинец. «Он мой», — хотелось ей закричать. Она чувствовала одновременно абсолютное, доходящее до глубины души удовлетворение и страх, больший, чем когда-либо испытывала.

— Это я ввела его в этот мир, — гордо сказала Аликс. — Лорел не хочет его, а я сказала ей, что знаю того, кто будет его любить.

Она замолчала, явно ожидая ответа Кэрол.

— Это незаконно, — сказал Дуг, отвечая вместо нее неуверенно и смущенно. — Никогда не слышал ничего подобного…

— Ребенок ведь у вас? — спросила Аликс. — Значит, он теперь ваш.

— Знаю, но…

— Она подписала бумагу, где отказывается от него.

В первый раз Аликс почувствовала неуверенность от того, что сделала.

— Я думала, он вам нужен.

— Мне нужен! — воскликнула Кэрол.

У Дуга свои интересы, у нее — свои, но этот ребенок у нее на руках заполнил ее внутреннюю пустоту. Да поможет ей Бог, она его никому не отдаст! Она отказывалась уступать страхам, что она может потерять и этого ребенка тоже.

— Дуг? — Она обратилась к мужу, ее взгляд умолял его сделать все необходимое.

Дуг наклонился вперед, уперев локти в колени и положив подбородок себе на ладони.

— Ты хочешь этого ребенка или нет? — потребовала ответа Кэрол. — Мне он нужен. Я беру его, и никаких вопросов. Я буду любить его, я выращу его, но мне нужно знать, что ты тоже со мной.

Дуг встретился с ней взглядом, и Кэрол увидела его понимание.

— Не знаю, сможем ли мы оставить его у себя, Кэрол. Как я и сказал, это не может быть законно. Женщина не может отдать своего ребенка совершенно незнакомым людям.

Кэрол было все равно, чего бы это ни стоило, каких бы жертв ни потребовалось. Она хотела сражаться, чтобы этот ребенок стал ее сыном. Как раз в тот момент, когда она потеряла всякую надежду, случилось чудо. И она собиралась принять это чудо во что бы то ни стало.

— Сначала мы должны переговорить с адвокатом.

Было ясно, что Дуг принял решение.

— Как сказала Аликс, если Лорел в больнице, то полиция уже уведомлена. Нам нужно сделать так, будто у нас с ней с самого начала договоренность, чтобы мы усыновили ее сына.

Кэрол увидела в нем решимость, и ей захотелось заплакать от радости.

— У нас есть сын, — прошептала она сквозь слезы.

— Нет, еще нет, — сказал Дуг, — но очень скоро он у нас будет.

Теперь, взяв инициативу на себя, он встал.

— Дайте мне несколько минут, чтобы одеться и сделать пару телефонных звонков. И тогда, Аликс, вы поедете со мной.

Он исчез в спальне.

Кэрол отложила детскую бутылочку и прижала малыша к плечу.

— Как я могу отблагодарить тебя? — спросила она, поглаживая мальчика по спинке.

Аликс указала на поднос с кофейником и тремя кружками.

— На самом деле я бы выпила чашечку кофе. Ты не против, если я налью себе?

— Конечно… Прости.

— А ты не хочешь?

Кэрол покачала головой, когда Аликс наливала себе кружку кофе и добавляла сливок.

— Не могу поверить! Как это я ничего не заметила, — тихо сказала Аликс и отхлебнула кофе. — Насчет Лорел, — объяснила она, явно высказывая свои мысли вслух. — Мне и в голову не приходило, что она беременна.

Кэрол гладила рукой спинку малыша, словно защищая его. С ней он будет защищенным, любимым и очень желанным.

— Лорел и раньше была толстой, и мне казалось, что она просто поправляется.

— А что насчет отца?

— Продавец подержанных автомобилей. Он всегда брал напрокат порно. Мне он никогда не нравился, но внешне он, пожалуй, привлекательный.

— А Лорел?

Аликс пожала плечами:

— Думаю, она в порядке. Просто запуталась и злится на весь мир. Я думала, что, когда ребенок родится, она передумает, но этого не произошло.

Тут появился Дуг.

— В какую больницу ваш друг отвез мать ребенка?

— В Шведский госпиталь, — сказала ему Аликс. — Вы все еще хотите, чтобы я с вами поехала?

Дуг кивнул.

— Я позвонил Ларри, — сказал он, назвав имя хорошего друга семьи.

Ларри был адвокатом страховой компании, где работал Дуг.

— Он говорит, мне нужно поехать к матери и позвонить ему из больницы.

— А что делать мне? — хотела знать Кэрол.

— Присмотри за ребенком, я вернусь, как только смогу.

— Хорошо.

Кэрол не знала, как долго у нее будет возможность кормить и охранять этого ребенка, но она намеревалась ценить каждое мгновение.

Через несколько минут Дуг и Аликс поспешно вышли за дверь. Кэрол пошла в детскую. Эту комнату она обставляла с ожиданием и заботой. Каждая игрушка, каждый предмет мебели были олицетворением надежды и радости… но стали символом ее боли.

Опустившись на подушки кресла-качалки, она стала укачивать спящего малыша, спела ему колыбельную. Его появление в этом мире было внезапным и пугающим, но теперь он в безопасности. И он всегда будет в безопасности, если они с Дугом смогут все устроить.

Кэрол потеряла ощущение времени, ласково укачивая малыша, раскачиваясь в кресле-качалке. Она просидела там час, а может, два. Не важно. Счастье, которое снизошло на нее, было полным.

Малыш проснулся, хрипло закричал. Кэрол сменила ему памперс, скормила вторую бутылочку. Он снова провалился в сон, и Кэрол уложила его в колыбель, затем встала над ним, прижимая руку к его крошечной спинке.

Дуг пришел домой вскоре после восьми, и уже без Аликс. Найдя Кэрол в детской, куда сразу же заглянул, он встал рядом с ней и смотрел на спящего младенца.

Тогда он заключил Кэрол в объятия и прижал к себе так сильно, что она едва могла дышать.

— Что случилось? — спросила она.

Его глаза блестели от непролитых слез, а голос дрожал.

— Нам нужно отвезти его в больницу на осмотр, но похоже, у нас будет сын. Лорел сразу же согласилась разрешить нам его усыновить. Она подтвердила властям, что таков был ее план с самого начала.

У Кэрол полились слезы, когда они прильнули друг к другу, плача от счастья. Ребенок. Чудо жизни, подарок, который достался им самым невероятным образом.

Она знала об этом с того самого дня, как впервые пришла в магазин пряжи. То, что они стали вязать детское одеяльце, был знак Бога — и Он сдержал свое обещание.


Глава 48 ЖАКЛИН ДОНОВАН


На следующий год


Жаклин едва могла сдерживать волнение, когда ехала к дому Поля и Тэмми Ли. Последние три недели она была в круизе с Ризи и очень нуждалась в том, что называла «бабушкиным пунктиком». Маленькая Амелия уже почти научилась ходить, и Жаклин считала свою внучку самой милой и самой сообразительной малышкой во всей вселенной. Не то чтобы она была пристрастна или что-то в этом роде…

Сначала она получит все необходимые объятия и поцелуи от Амелии, а следующим пунктом ее назначения будет магазин Лидии. Она нашла миленькую пряжу в крошечном магазинчике на одном из островов Греции во время круиза по Средиземноморью, и ей не терпелось показать ее Лидии.

Когда Жаклин въехала на подъездную дорожку, Тэмми Ли поливала цветочные клумбы, а Амелия нетвердо стояла, опираясь о ее бедро, и махала пухленькими ручонками на пролетающую мимо бабочку. Заднее сиденье было завалено подарками, которые они с Ризи купили во время своего путешествия, но теперь это не имело никакого значения. Чем скорее она возьмет на руки свою внучку, тем лучше.

— Амелия, Амелия, бабушка приехала.

Жаклин выскользнула из своего автомобиля и раскрыла руки для объятий своей малышке внучке.

Амелия завизжала от радости и бросилась к Жаклин. И не важно, что у ребенка сейчас резались зубки и слюни свободно стекали с подбородка на ее дизайнерский нагрудник. Все, что заботило сейчас Жаклин, — это снова взять на руки эту красивую малышку.

— Добро пожаловать домой, — сказала Тэмми Ли с широкой улыбкой.

Она наклонилась, чтобы выключить воду, и потащила шланг за дом.

— Во сколько вы с папой вернулись вчера?

— Поздно.

Не будь время такое позднее, Жаклин бросилась бы, чтобы поцеловать Амелию на ночь, но Ризи убедил ее, что все уже будут спать.

— До сих пор не могу привыкнуть к смене часовых поясов, — сказала она, обнимая внучку.

Любовь, которую она чувствовала к Тэмми Ли, была теперь вполне искренней. Жаклин постепенно сблизилась с ней. Естественная непринужденная доброта Тэмми Ли, ее щедрость и готовность смотреть на вещи только с положительной стороны, перевернули суровый взгляд Жаклин на жизнь и сплотили все семейство. Ее практическая сметка открыла Жаклин глаза на то, что она делает с Ризи и с собой. Жаклин не сомневалась, что без Тэмми Ли их брак не продержался бы долго.

— Нам вас обоих так не хватало, просто ужас, — сказала Тэмми Ли, беря Амелию у Жаклин и направляясь в дом.

Девятимесячная малышка теперь исследовала каждый шкаф, каждый уголок в доме, куда только могла попасть.

Тэмми Ли направилась в кухню, усадила Амелию в ее высокий стульчик и принесла кувшин чая со льдом и два стакана.

Амелия барабанила кулачками о поднос и гулила с явным одобрением. С самого рождения она была счастливым, веселым ребенком, совсем как ее мама. Жаклин подошла к банке с печеньем, взяла крекер из пшеничной муки и разломила его на маленькие кусочки. Амелия тут же схватила один, ликующе засунула его в рот и принялась мусолить с таким выражением наслаждения, словно это был самый лучший деликатес в мире.

— Как хорошо дома, — вздохнула Жаклин, принимая стакан чая, сдобренного веточкой мяты.

— Садитесь и рассказывайте о своем обследовании греческих островов, — настаивала Тэмми Ли. — Могу с уверенностью заявить, это самое романтическое путешествие, о котором я когда-либо слышала. Я просто надеюсь, что мы с Полем через тридцать три года будем так же любить друг друга, как вы с папой. У вас был прямо второй медовый месяц.

Ее невестка была гораздо ближе к правде, чем подозревала. Брак Жаклин в значительной степени изменился с того вечера, когда она устроила Ризи скандал по поводу его несуществующей любовницы, с которой он якобы встречался по вторникам. С того самого момента все переменилось к лучшему. На следующий же день он переехал в их теперь общую спальню. Они вместе искали удовольствий семейной жизни и на протяжении нескольких последующих месяцев трудились над восстановлением того, что были готовы разрушить.

— Надеюсь, что Поль такой же романтик, как и его отец, — тихо сказала Жаклин, играя с Амелией. — Ой, могу поклясться, она так сильно выросла за эти последние три недели.

Чувствуя свое право быть в центре внимания, Амелия Жаклин Донован улыбалась еще беззубой улыбкой, ее щеки были вымазаны обслюнявленным пшеничным крекером.

— Ты моя пышечка, — ворковала Жаклин. Любовь, какую она чувствовала к этому ребенку, была ни с чем не сравнима. Амелия и ее мама изменили жизнь Жаклин так, как она и предположить не могла.