Когда же наконец остановился, то сразу же поднес бокал к губам — прохладное шампанское прекрасно утоляло жажду, внезапно ставшую невыносимой. Он опустил бокал — и тот исчез в никуда. И в тот же миг к нему шагнула какая-то красавица, шагнула прямо в его объятия.

— О, ваша светлость… — Она одарила его чарующей улыбкой.

Они начали танцевать, и казалось, что все их движения возвращались из каких-то далеких воспоминаний. Однако женщина в его объятиях вовсе не казалась воспоминанием; она была теплой и страстной, к тому же достаточно высокой, чтобы быть ему идеальной парой.

Музыка играла все громче, они танцевали все быстрее, и вскоре море лиц в бальном зале стало отдаляться, исчезать в темноте, после чего стены вдруг обрушились и…

Внезапно он почувствовал что-то тяжелое на рукаве.

И глянул на руку, обтянутую черной тканью — совершенно безупречной, за исключением белого пятна размером с шестипенсовую монету.

Воск капнул из канделябра над головой, однако же…

Прямо у него на глазах пятно стало жидким и потекло по рукаву нитью растаявшего меда. Женщина в его объятиях потянулась к этой жидкости; ее длинные изящные пальцы гладили его рукав, и от этих прикосновений по всему телу растекался жар.

А потом она вдруг поднесла руки к его глазам.

У нее красивые руки.

Красивая кожа.

Хорошо, что на ней нет перчаток.

Он окинул взглядом ее длинную руку от запястья до плеча. Какое совершенство!.. Кроме того, у нее были изящная шея, чувственные губы и очаровательный носик, глаза же… О, таких глаз он никогда еще не видел. Один голубой, а второй — зеленый.

Ее губы изогнулись, когда она произнесла:

— Ах, ваша светлость…

В зале уже давно никого не было, оставались только он и она.

Мара Лоув.


Очнувшись на полу библиотеки, Темпл резко вскочил на ноги, громко выругавшись. У ног его валялся плед в зеленую и черную клетку, но то, что эта женщина, опоив его ночью, затем укрыла одеялом, ничуть не утешало. Он представил, как она стояла над ним, спящим, и чуть не взревел от ярости.

Она опоила его и сбежала! Снова!

За этой мыслью тут же пришла другая.

Боже милостивый, она жива! Значит, он ее не убивал! Он не убийца!

Темпл провел ладонью по лицу, пытаясь собраться с мыслями. И вдруг заметил, что она не просто ушла.

Она оставила записку, нацарапанную поперек вчерашних новостей, и приколола ее к его груди шпилькой — словно он, Темпл, был посылкой, предназначенной для доставки почтой.

Он сорвал записку, прекрасно понимая, что ее содержание вряд ли сможет унять его гнев.

«Я надеялась, что до этого не дойдет, но я не позволю вам запугать меня или применить ко мне физическое насилие».

Темпл с трудом удержался от порыва скомкать записку и швырнуть в огонь. Она думает, что это к ней применялось физическое насилие? Но ведь именно он оказался на полу собственного кабинета…

«Мое предложение — это честный обмен, ничего более. Если вы решите, что готовы к переговорам, буду рада вашему визиту для беседы на равных».

Это невозможно! Он не настолько безумен, чтобы говорить с ней на равных.

«Вы найдете меня в доме 9 на Керситор-стрит».

Она даже оставила свой адрес. И допустила ошибку. Ей следовало бежать как можно дальше. Впрочем, он бы все равно ее поймал. Провел бы остаток жизни, выслеживая ее. В конце концов, он заслужил право на возмездие. Да и кто она такая, эта глупая и отважная женщина?

Мара Лоув. Живая. Нашлась.

Вспомнив о ноже, Темпл сунул руку в сапог, заранее зная, что ничего там не найдет.

Так и есть. Эта гарпия и нож свой стащила.

Через час, умывшись, он направился к дому 9 по Керситор-стрит, толком не зная, чего ожидать. Вполне вероятно, что эта женщина все-таки сбежала. Да-да, скорее всего именно так она и поступила. Наверное, оставила ему адрес каких-нибудь головорезов, приказав им завершить то, что сама начала еще ночью.

Этот район даже в семь утра выглядел не очень-то приятно. В дверях омерзительных таверн в пьяном оцепенении застыли ночные гуляки. Вокруг них валялись пустые бутылки. Изнуренная проститутка с налитыми кровью глазами, пошатываясь, вышла из переулка и направилась к Темплу. Их взгляды встретились, и он сразу узнал этот отсутствующий взгляд.

— Что такой красавчик тут делает?

Преследует призраков. Как последний болван.

Проститутка начала ощупывать его, но он отстранил ее руку, когда она полезла за кошельком.

— Не сегодня, милашка, — сказал Темпл.

Она, не стесняясь, прижалась к нему, и он поморщился от ее зловонного дыхания.

— Слушай, давай покувыркаемся. Я еще не встречала мужчину твоих размеров.

— Нет, спасибо. — Он приподнял проститутку и переставил от себя подальше. — У меня уже назначена встреча.

Она ухмыльнулась, продемонстрировав отсутствие двух передних зубов.

— Скажи-ка, красавчик, ты везде такой большой?

Кто-нибудь другой просто проигнорировал бы ее вопрос, но Темпл слишком долго прожил на этих улицах и ничего не имел против шлюх. Иногда только такие женщины и составляли ему компанию, хотя, конечно, не такие ужасные, как эта.

Увы, судьба довела эту женщину до столь плачевного состояния, и Темпл эту истину понимал лучше многих других. Она не заслуживала упреков, потому что делала то, что могла.

Подмигнув ей, Темпл ответил:

— Никто еще не жаловался.

Женщина захихикала.

— Приходи, когда захочешь, красавчик. Не пожалеешь.

Он прикоснулся к полям своей шляпы.

— Всего доброго. Я запомню. — И пошел дальше по Керситор-стрит, отсчитывая номера домов, пока не добрался до нужного.

Дом очень отличался от всех других на этой улице и казался здесь совершенно неуместным; в окнах стояли даже ящики для цветов, в каждом из которых цвели яркие хризантемы. Разглядывая каменные ступени крыльца, Темпл уже не сомневался, что нашел нужное место. И было ясно, что Мара не сбежала.

Но зачем жить здесь, на грязной и вонючей улочке Холборна?

Он взялся за дверной молоток и резко стукнул.

— Гляжу, я не первая в очереди, — раздался женский голос.

Темпл обернулся и увидел наблюдавшую за ним проститутку. Она подошла поближе и вдруг заявила:

— Я тебя знаю. Ты герцог-убийца.

Отвернувшись, Темпл снова посмотрел на дверь. Проклятие! Выходит, даже эта шлюха его знает.

— Хотя мне-то все равно, — продолжала женщина. — Таким, как я, не стоит быть слишком разборчивыми.

Но ее голос все же изменился — теперь в нем была настороженность, но никак не страх. Возможно, эта шлюха считала его своим. В конце концов оба они жили во мраке, разве нет?

Темпл снова ее проигнорировал, но тут она вдруг спросила:

— У тебя есть мальчик для Макинтайр?

Он с удивлением взглянул на женщину:

— Мальчик?..

Она кивнула:

— Ну да. Ты же не первый, знаешь ли. И не последний. Так оно и бывает. У мужчин. В наши дни девушке приходится быть осторожной. В особенности рядом с такими, как ты.

«Очевидно, эта проститутка не знакома с Марой Лоув», — решил Темпл.

Дверь наконец отворилась, и на пороге появилась молоденькая девушка с личиком херувима, на вид — не старше шестнадцати. И она смотрела на Темпла широко распахнутыми глазами.

Он притронулся к шляпе.

— Доброе утро. Я пришел к Маре.

Девушка наморщила лоб.

— Вы имеете в виду — к миссис Макинтайр?

Темпл нахмурился. Что ж, мог бы догадаться, что ее тут не будет. Разумеется, она ему соврала. Разве за всю его жизнь хоть одна женщина сказала ему правду?

— Я не…

Он не успел договорить, потому что в этот самый миг в доме разверзся ад. Откуда-то донеслись вопли, а в следующее мгновение несколько маленьких фигурок пронеслись через прихожую. Следом мчались мальчики постарше, и один из них держал в руке… ножку от стола?

Трое из группки младших, похоже, почуяли опасность и сделали то, что сделал бы в данном случае любой мало-мальски соображающий человек, — рванулись к выходу. Однако они совершили тактическую ошибку, поскольку не учли ни Темпла, ни молоденькой девушки в дверях. В результате вместо того чтобы выскочить на улицу, они застряли, как мухи в паутине, в ее юбках.

Троица в отчаянии заголосила. Девушка в дверях закричала вроде бы от ужаса, но затем… почему-то хихикнула. А вооруженное ножкой от стола существо завопило победно, вспрыгнуло на маленький столик в прихожей, вскинуло над головой свою дубинку — и ринулось в битву.

На какой-то миг Темпл восхитился храбростью ребенка и его находчивостью. У девушки в дверях не оставалось ни малейшего шанса. Она рухнула, как срубленный тополь, а мальчишки, выпутавшись из батистовой ловушки, покатились по полу, лягаясь, выкручивая друг другу руки и пронзительно вопя.

И тут Темпл сообразил, что нельзя не вмешаться. Ведь если дети убегут, то разнесут весь Лондон. Только он сможет их остановить — это очевидно. Не спрашивая разрешения войти, он перешагнул через порог, с грохотом захлопнул за собой дверь и помог девушке подняться на ноги. Убедившись, что она не покалечена, он повернулся к дерущимся мальчишкам. И сделал то, что умел делать лучше всего, — вступил в бой. Одного за другим он вытаскивал мальчишек из кучи дерущихся, ставил их на ноги, отнимал деревянные мечи, вытаскивал из карманов мешки с камнями и прочее самодельное оружие и отпускал со словами: «Довольно!» Через несколько минут остались лишь двое воинов — мальчишка с ножкой от стола и еще один, совсем маленький. Темпл оторвал обоих от пола и увидел нечто… небольшое, розовое, неподвижное, похожее на поросенка. Он наклонился, все еще удерживая мальчишек на весу.

— О-ой! — крикнул первый, с ножкой, не обращавший никакого внимания на то, что его ноги болтались в двух футах от пола. — Она убежит!

Поросенок внезапно ожил, оглушительно завизжал и помчался в соседнюю комнату. Темпл же воскликнул:

— Господи Иисусе!

И тут впервые с того момента, как он постучался в дверь, в доме 9 по Керситор-стрит воцарилась мертвая тишина.

Темпл посмотрел на мальчишек. Те таращились на него с раскрытыми ртами.

— В чем дело? — спросил он.

Все промолчали. И покосились на своего вожака, все еще державшего ножку от стула, но, к счастью, не решавшегося снова пустить ее в ход.

— Вы произнесли имя Господа нашего всуе, — заявил он с упреком в голосе и одновременно как бы с восхищением.

— Ваша свинья меня напугала.

— Миссис Макинтайр не любит, когда сквернословят, — заявил мальчишка.

Судя по тому, что успел увидеть Темпл, миссис Макинтайр следовало меньше беспокоиться за речь мальчишек, а больше — за их жизни, но он воздержался от замечаний.

— Что ж, — сказал он, — давайте не будем ей об этом рассказывать.

— Поздно уже, — сообщил малыш в другой его руке.

И Темпл тотчас глянул на палец мальчика, указывающий на что-то у него за спиной.

— Боюсь, я это уже услышала, — раздался негромкий женский голос. Знакомый голос.

Темпл поставил мальчишек на пол. Выходит, она не сбежала.

— Миссис Макинтайр, я полагаю…

Не ответив, Мара повернулась к мальчишкам:

— Что я говорила насчет преследования Лаванды?

— Мы за ней не гонялись! — крикнули сразу несколько.

— Она была нашей добычей! — сказал еще один.

— Украденной из нашей сокровищницы! — воскликнул предводитель. — И мы ее спасали.

Темпл наморщил лоб.

— Свинью зовут Лаванда?..

Мара даже не посмотрела в его сторону. Она переводила взгляд с одного мальчишки на другого с выражением, невыносимо ему знакомым, — такое выражение он миллион раз видел в детстве на лице своей гувернантки, и оно означало разочарование.

— Даниел, что я говорила? — спросила Мара, в упор глядя на предводителя веселой банды. — Повтори мои слова.

Мальчик отвел глаза и пробурчал:

— Лаванда не трофей.

Мара перевела взгляд на мальчишку, стоявшего с другой стороны от Темпла:

— И что еще, Мэттью?

— Не гоняйтесь за Лавандой.

— Совершенно точно. Даже если что?.. А, Джордж?

Один из мальчишек со вздохом произнес:

— Даже если она начинает сама.

Мара кивнула:

— Вот и хорошо. А теперь, раз мы вспомнили все правила, касающиеся Лаванды, пожалуйста, приведите себя в порядок и спрячьте оружие. Пора завтракать.

Мальчишки особо не спешили. Некоторые повернулись к Темплу, с любопытством его рассматривая.

— Молодые люди, — снова заговорила Мара, — мне кажется, я выразилась правильным английским языком, ведь так?