Эдит села на колени, приблизившись к Марисе.

- Метеоризм - это, когда газы выходят из твоей задницы, а не из вагины.

Угрожающая позиция Эдит не пугает Марису, скорее больше подстрекает к действиям. Делая упор на руки и колени, Мариса располагается прямо перед лицом Эдит.

- Не беспокойтесь, бабуля. В отличие от вас, я не планирую принимать участие в анальной оргии в свои двадцать лет, чем вы, я уверена, занимались. Мои бедра останутся более упругими, чем ваш безумный ростбиф, расположенный между ваших дряблых бедер.

Испуганный взгляд Эдит встретился с моим, когда я свалилась из своей позиции от чистого шока.

- Как тебе не стыдно! - рычит Эдит и замахивается, чтобы ударить Марису.

Мариса, как ниндзя, перекатывается на другую сторону, увернувшись от пощечины, и выдергивает коврик для йоги из-под Эдит, заставляя пожилую женщину опрокинуться на спину, ее ноги взлетели вверх и невероятного размера лобок, оказался у всех на виду. Мариса отбросила коврик в сторону, встряхнула руками, и сказала:

- Ты абсолютно точно разрушила всю атмосферу занятия для меня, мамуля. Я больше не чувствую мои бобовые ростки или как они там называются.

- Корни, - бессознательно подсказываю я.

- Да. Я не чувствую свои корни и знаешь что, Эдит? – Мариса с презрением называет ее по имени. – Я практически почувствовала себя деревом сегодня. Спасибо, что заставила увядать мои ветви от прокисшей Carne Asada из твоей сморщенной, как чернослив, задницы. Надеюсь, у тебя будет понос…

- Ну ладно, - я остановила Марису и встала, схватив свой коврик для йоги, даже не собираясь скручивать его, вместо этого я прикрылась им, чтобы избежать взглядов присутствующих. - Я думаю, нам пора уходить.

- И мы будем признательны, если вы больше не вернетесь, - сказала инструктор и встала рядом с Эдит, принимая ее сторону.

Унижение пришло, когда я подняла свою пятую очку и начала искать выход, пытаясь скрыть лицо от всех глазеющих. На заднем плане я слышу, как инструктор говорит всем очистить свое сознание и попытаться понять Эдит

Когда мы покинули помещение, Мариса взрывается:

- Это полный бред. Это не мы нарушили спокойствие на занятии.

Она иногда бывает такой глупой. Я взглянула на нее и схватила ключи из шкафчика, который находился за пределами класса.

- Мы болтали без остановки, и ты даже не пыталась слиться с Матушкой Природой и назвала попу пожилой женщины сморщенным черносливом, нас должны были выгнать раньше.

- Что? Нам что, нельзя было разговаривать? Что это за тренажерный зал, где нельзя разговаривать?

Мы вышли из тренажерного зала и повернули к нашему любимому смузи-бару. Мариса схватила меня за руку и сказала:

- Единственная причина, по которой она нас выгнала - она одержима людьми, которые слушают ее извращенный, порнографический голос, и наш разговор мог ей помешать.

Я проверила свой телефон, пока Мариса продолжала свою напыщенную речь. Картинка от моего брата Пола выскочила на экране. На нем была неоновая кепка, какую носили водители грузовиков, с надписью над козырьком «Клан МакМэннов». Я посмеялась про себя, когда вспомнила дни, в которые мы надевали такие же кепки и путешествовали по стране с мамой и папой. Я набрала ему сообщение.

Марли: Неоновая - возможно, но эта кепка просто напрашивается быть распятой богами моды.

- Я собираюсь вернуться сюда. Я тайно принесу диктофон на занятие и запишу голос инструктора и продам его в интернете. Похотливые мужики по всему миру захотят заполучить этот голос. Это идеальный план. Деньги потекут рекой на мой счет спустя некоторое время.

Мы повернули к смузи-магазину, и я придержала дверь, открывая ее перед Марисой. Запахи смешанных соков, замороженных фруктов, ростков пшеницы приветствовали нас.

- Ты знаешь в интернете не сделать выгодную продажу. Правильнее будет продать сексуальный голос покупателям с настоящего порно сайта.

- Посмотрим, - Мариса пробормотала с дьявольской улыбкой. Она шагнула к прилавку и сделала заказ для нас.

- Две порции с ростками пшеницы и два маленьких капустных смузи, с двойной капустой. Мы любим погуще.

Поправочка - она любит погуще. Я пью это травяное дерьмо, потому что так принято в Калифорнии. Моя диета радикально изменилась после переезда в Лос-Анджелес и мой организм, наконец, привык к чрезмерному потреблению травы. Теперь я ем все органическое. Я держусь подальше, насколько могу, от красного мяса, а также глютена, сои и множества куриных продуктов. Я все еще употребляю животную пищу, но стараюсь не попасться своей подруге-вегетарианке, Марисе.

- За Эдит, - Мариса протянула мне напиток из ростков пшеницы, от которого хотелось заткнуть нос, чтобы его проглотить. - Пусть ее метеоризм отправит ее прямо домой, в туалет.

Я тряхнула головой и опустошила пластиковый стаканчик одновременно с Марисой, в тайне надеясь, что Эдит не была сильно унижена. Она казалось приятной дамой.

***

- Я клянусь тебе, это было, как песня ангелов, когда его рот прикоснулся ко мне…

Я подняла руку, прежде чем Мариса могла закончить предложение.

- Серьезно, Мариса, я не хочу слышать о каждом оргазме, который доставил тебе Джонни своим языком.

- Но мне необходимо кому-то рассказать об этом. Это непередаваемые ощущения.

Дело не в том, что я не могу разделить с ней это, просто я… каждый раз, когда Мариса рассказывает о своей сексуальной жизни, я вспоминаю, что таковая отсутствует в моей жизни. Настолько отсутствует, что когда я была в понедельник в продуктовом магазине, заметила, как поглаживаю картонную упаковку с нарисованным на ней 49-ым квотербэком Колином Каперником, рядом с упаковкой газировки. Я прекратила прижимать к себе коробку, только после того, как кассир попросил меня немедленно прекратить ласкать Колина прямо на глазах у детей.

В свою защиту могу сказать, что ребристая коробка очень хорошо ощущалась в моих руках.

Переезд в Лос-Анджелес дал большой шаг моей карьере, потому что я попала в центр Мекки красоты и моды, но когда дело касается мужчин, я превращаюсь в эгоистичную, блондинистую стерву. Не поймите меня не правильно, здесь есть несколько прекрасных экземпляров, даже слишком прекрасных. Для меня проблематично ходить на свидание с мужчинами красивее меня, которые собираются дольше меня и просят одолжить мой бронзатор - это случилось однажды. Мой тип для свиданий - грубый, более приземленный мужчина - и, пожалуйста, не путайте слово приземленный с вонючим. Все мужчины на свидании должны радовать мою матку приятным ароматом.

Я выросла в пригороде Нью-Йорка, где использовала стог сена, соревнуясь с братом и отцом. Я привыкла прогуливаться мимо свиней на городской ярмарке, демонстрируя их размер и обхват, и затем я участвовала на скачках мимо бочек на своей лошади, Полли, работая театрально на толпу. Если вы еще не догадались, я родилась и стала провинциальной девушкой, которая была повернута на щипцах для завивки ресниц, как какая-то модница.

Иначе говоря, мне нужен мужчина, который был бы немного грубым, мог отрастить себе бороду и не звал бы меня на ежемесячное посещение солярия вместе с ним.

По правде говоря, мужчины здесь не плохие. Может быть я слишком придирчива… или я просто зациклилась на одном конкретном человеке, который разбил мое сердце четыре года назад, но не будем об этом.

- Говорю тебе, я помогу тебе с другом Джонни, Мэнни, - Мариса вырвала меня из раздумий – У него есть Ламборджини.

- Ты также говорила, что у него густое гнездо из волос на шее, от чего кажется, что он ходит в водолазке в солнечной Калифорнии, - обратила внимание я.

- Но у него хорошая машина…

Сарказм так и прет из моего рта:

- Ну, тогда позволь мне встретиться с этим мужчиной и его прекрасной машиной.

- Не ехидничай, - Мариса выбросила пустой стакан в мусорку, по пути к нашей квартире. – Тебе просто необходимо перепихнуться. Когда в последний раз ты испытывала оргазм? И мастурбация не в счет.

- Я не мастурбирую.

- Хорошо, - засмеялась Мариса. - Перестань притворяться монахиней, дорогая. - Я знаю, что ты пытаешься себя удовлетворить постоянно.

Она почти права, но только через день. Каждый день было бы немного неприлично.

- Ладно, это случается периодически, но делаю я это только, чтобы развеяться и не делаю трагедию из-за отсутствия отношений.

Мы повернули за угол на нашу улицу, и я остановилась, как вкопанная, в ужасе, оттого что увидела перед собой.

- Кому нужны отношения? Я просто хочу, чтобы ты немного потрахалась… - Мариса затихает на последнем слове и смотрит на моего отца и Пола, которые стоят перед входом в нашу квартиру с «Тэси».

Кто такая «Тэси»? Правильнее спросить - что такое «Тэси»? Видите ли, в 1987 году мои родители сделали инвестицию в их жизнь - по их словам. Они приобрели Signature TravelMaster (марка трейлеров) 1987 года выпуска, оборудованного кухней, туалетом, столовой и тремя кроватями. Внутри интерьер был сиреневого цвета с деревянными фальшь-панелями, этим по прежнему славилась эта марка. Проживая в Джеймстауне, Нью-Йорк и являясь огромными фанатами Люсиль Болл и фильма «The Long, Long Trailer», мои родители назвали трейлер в честь главной героини этого фильма, «Тэси».

В прошлом «Тэси» была в самом расцвете ее жизни, вся блестящая с надстроенным выступом на крыше, где располагалась дополнительная кровать, и с запаской, закрепленной сзади, и она не могла сделать ничего плохого. Но сейчас, на двадцать восьмом году своей жизни, она начала ржаветь, ей не хватает блеска, и выглядит так, что ее зад обвис, не в силах держать больше эту гребаную запаску.

С трудом отрывая взгляд от «Тэси», я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на отца. Он стоит со скрещенными руками на его мускулистой груди, густая борода с небольшой проседью украшает его лицо, и враждебность заметна в его глазах. Пол абсолютная противоположность - его руки спрятаны в карманах, он расслаблен и смеется над комментарием Марисы.

- Эм, Пап, Пол, что вы здесь делаете?

Я была удивлена встретить их в Калифорнии, учитывая, что они жили в Нью-Йорке. Мой отец по-прежнему жил на ферме, на которой мы выросли, разводил коз и собирал молоко каждое утро, ничего в нем не изменилось с тех пор, кроме седины в его волосах. Когда я еще жила на ферме, мы разводили свиней и коз, и выращивали овощи, но сейчас мой отец может заботиться только о козах, и небольшом количестве кукурузы. Пол живет в Уотертауне, Нью-Йорк со своей невестой Саванной. Последние четыре года он служил в армии, но был нанят правительством для создания какого-то дерьмового компьютерного кодирования, в которое я никогда не вникала. Пол - редкостный всезнайка и обожал доставать людей своими компьютерными знаниями и беспорядочным набором фактов о бессмысленных вещах, которые никого не волновали. Он мог иногда раздражать, но по-прежнему оставался одним из моих лучших друзей.

- Рад видеть тебя, Марли, - Пол притянул меня в объятия. Я прижалась щекой к его груди и улыбнулась, когда почувствовала запах его дезодоранта, Old Spice. Если Пол что-то выбирал, то он был постоянен в этом.

Оба, Пол и папа, были ростом выше шести футов, от чего я избегала всех мужчин ниже ростом, которые хотели со мной встречаться. Я провела всю свою жизнь, обнимая людей выше себя, и не могла представить, что я встречаюсь с кем-то, к кому я могу прижаться щекой к щеке во время танца. Нет, я предпочитаю прижиматься щекой к соскам, это намного удобнее.

- Прости, я просто немного удивлена, - я повернулась к отцу, и он раскинул руки навстречу мне. - Привет, пап.

- Иди сюда, Пуговка, - он обнял и поцеловал меня в макушку пять раз, как всегда делал, путая своей кудрявой бородой мои волосы. Иногда он переключает счетчик своих поцелуев - это зависит от его настроения. Если он прощается со мной на длительное время, то целует меня в макушку восемь раз, мое счастливое число.

Когда я вырвалась из объятий, я посмотрела на Марису, которая приложила руку к своей груди, радуясь воссоединению семьи.

- Ох, вы МакМэнны, так любите друг друга.

- Мариса, рад видеть тебя, - сдержанно сказал отец, по-прежнему недовольный ее комментарием, по поводу моего неудовлетворенного либидо.

Поняв настроение моего отца, она сказала:

- Да… эм, я, пожалуй, пойду. У меня есть кое-какие… эм, дела, - Мариса быстро обняла меня. - Увидимся позже, Марли. Пол, поздравляю с женитьбой.

Быстро, вприпрыжку, Мариса прошла своей азиатской фигуркой мимо нашего многоквартирного дома, и повернула за угол, прижимая телефон к уху, очевидно, пытаясь дозвониться до Джонни.

Я развернулась к двум мужчинам моей жизни и спросила:

- Ладно, что происходит?

Пол, белокурый, голубоглазый сердцеед Джеймстауна - так, по крайней мере, называли его мои друзья - широко улыбался, и его глаза светились озорством