- Не желаешь поздороваться с «Тэси»?

Эта ненормальная одержимость присуща моей семье, когда мы обращаемся с неодушевленными предметами так, как будто они люди. У них тоже есть чувства и мы должны уделять им столько же внимания, сколько заслуживает каждый в нашей семье. Дошло до того, что я не могла пить из одного и того же стакана дважды, нужно было использовать все стаканы в моем кабинете, иначе я чувствовала вину, обделив их любовью. Благодаря папиному одобрению, почти все крупные предметы на ферме имели свое имя и считались членами нашей семьи. Если трактор не хочет работать, мы не орем на него, мы разговариваем с ним спокойно, пытаясь починить поломку. Так продолжается пока папа не теряет контроль над своим взрывным характером и начинает ругаться, как дьявол, пинать все и орать. Картинка с отцом Ральфи из «Рождественской истории» в пятый раз. Это был Bern-Man. Только по одному поводу он так ругается, когда он сражается с трактором в эпической битве.

- Как дела, «Тэси»? - я кивнула в сторону груды хлама и снова вернулась к двум самым важным людям в моей жизни. - Итак, почему вы оба здесь, и пожалуйста, только не говорите, что приехали сюда из-за этого, - я указала на «Тэси», поправив бампер, который висел на винте, и дыру, заклеенную скотчем - любимое папино лекарство для всего.

- Конечно, поэтому, - Пол обнял своей рукой мое плечо, и мы все повернулись лицом к Signature TravelMaster. - Марли, настало время наконец-то покорить «Мать всех дорог» (Шоссе 66, соединяющее Чикаго с Лос-Анджелесом).

- Что? – я отпрянула. – Но, я думала, мы больше не путешествуем.

До того как моя мама заболела, папа договорился с парой своих друзей, чтобы они приглядывали за фермой на протяжении двух недель, и мы отправлялись в семейное путешествие на все лето. Мы провели бесчисленное количество часов в «Тэси», огромное количество миль по бездорожью, и незабываемые впечатления, от которых мы смеялись, - скука не одолевала нас. Но те дни закончились в тот момент, когда мама получила сокрушительный звонок от врача.

В тот день, когда маме диагностировали рак, мы выбросили ключи от «Тэси». Я училась в средней школе, а Пол - в старших классах, и папа буквально выскребал деньги из фермы, чтобы оплатить мамино лечение. Рак распространялся быстро и застал нас всех врасплох. С того момента, жизнь перестала быть прежней.

Мгновенно, я стала домохозяйкой с ответственностью, которую не готова была нести. Я вынуждена была быстро повзрослеть, научиться готовить, убираться и заботиться о папе и брате. Мы приняли, как семейную традицию, тактику выживания, проводя время на ферме, чтобы быть уверенными, что не потеряем еще и наш дом.

Нашей единственной целью было совместное поедание хот-догов в каждом штате и съемка необычных пейзажей, которые становились далеким воспоминанием, и с этим, мы пытались пережить потерю нашей любимой мамочки, работая дни напролет, пока наши руки не загрубели.

Папа сократил ферму, когда Пол ушел в армию, а когда я окончила школу, он продал еще больше земли, отчего получил существенную экономию, и мог откладывать деньги на пенсию.

Мы все пошли разными дорогами, позабыв о своих детских мечтах, которых добивались, - и теперь, мы должны обрести новые, направленные больше на наше будущее. С тех пор как мама умерла, я даже и не думала о нашей заключительной поездке, которую мы хотели совершить до того, как она заболела.

- Марли, у меня свадьба через полторы недели. Моя жизнь скоро изменится. Я буду нести ответственность за свою жену, семью, и у меня осталось незаконченное дело, - Пол достает сложенный кусок бумаги из заднего кармана и протягивает мне. – Мама планировала это путешествие для нас. Настало время сделать это. Давайте закончим то, что начали.

Слезы наворачиваются на глаза, когда я смотрю на карту, нарисованную мамой несколько лет назад. Бумага пожелтела с годами, но ее пометки карандашом по-прежнему четкие. Стартуя из Санта-Моники, Калифорния, она начертила наш путь по Шоссе 66, проезжая через Аризону, Нью-Мехико, Техас, Оклахому, Миссури, и в конце Иллинойс, где она обвела красным кругом Чикаго.

- «Мать всех хот-догов», - мягко говорю я, вспомнив, как мама мечтала съесть чикагский хот-дог на озере Мичиган. Я пробежалась рукой по карте, надеясь, что она все еще с нами.

У нас была прекрасная, маленькая семья из четырех человек: Пол был похож на маму, а я на папу. Мы одевали одинаковые свитера на Рождество и позировали для бесконечного количества снимков на Полароид, которые делала мама. Воспоминания обрушились на меня гораздо тяжелее, чем я ожидала, и слезы потекли по моим щекам.

Папа притянул меня к своей мускулистой груди и поцеловал в макушку - один раз.

- Время пришло, Пуговка. Давайте осуществим мамины мечты, - папа достал фотографию из своего нагрудного кармана и передал ее мне. - Мы возьмем ее с собой, и наконец, закончим путешествие вчетвером. Что скажешь, малышка?

Неуверенность захлестнула меня.

- Я не знаю, - затрясла я головой. - У меня есть блог и продукты, которые я должна протестировать.

- Ты можешь заниматься этим в дороге, - подбадривает меня Пол. - Ну, давай же, сестренка. В конце концов, сделай это ради мамы и Тэси. Старушка отправляется в очередное путешествие.

Я фыркнула, и сопли брызнули из носа. Я вытерла их и обняла своих мальчиков за талии.

- Полагаю, мы отправляемся в Чикаго.

Глава 2

***Марли***

Случайно обнаружила, что «Тэси» гораздо меньше, чем я помнила. Вы знаете - все вокруг говорят, что все вещи выглядят по-другому в детских глазах? Я начинаю понимать, что это правда. В моей памяти, «Тэси» была размером с полу фургон, с достаточным местом, чтобы разместить двух слонов, выбивающих жизнь друг из друга и стайку безумных зебр, желающих это увидеть.

Когда я шагаю в «Тэси» со своим чемоданом, то довольно быстро понимаю, что следующая неделя в этом доме на колесах будет подобна жизни в плохо обитой раковине моллюска.

Несмотря на тесноту, внутри «Тэси» была такой, как я ее помнила: деревянные, настенные панели, лиловые и кремовые подушки, и кухня, на которой смог бы готовить только Смурфик, полностью оборудована, с обеденным столом, превращающимся в кровать.

Чертова кровать.

Пол коснулся моего плеча, когда проходил мимо, и захлопнул дверь за собой.

- Ты спишь на чертовой кровати, сестренка.

Забираясь на выступ на крыше трейлера, Пол снова выбирает комфортную кровать.

Мама и папа всегда занимали кровать, в задней части трейлера, по вполне понятным причинам, заставляя нас с Полом сражаться за то, кто будет спать наверху, а кому достанется чертова кровать, - угадайте, кто всегда проигрывал? Реслинг большими пальцами за кровать - никогда не был победным спортом для меня. Я миниатюрная девушка, а у Пола - руки Шакила О’Нила. Один его большой палец был размером с мою руку. Подыгрывая мне, он всегда делал вид, что дает мне шанс, а потом расправлялся со мной своим «Пальцем Тора» Мой утешительный приз - чертова кровать.

- Мы даже не поборолись за нее, - пожаловалась я, взглянув на неудобный тонкий столик.

Пол посмотрел на меня «готовым к действиям» взглядом.

- Марли, разве ты хотела этого?

- Нет, - я раздражена, запихиваю свой багаж в потайное отделение кухонного диванчика. Там всегда был мой шкаф, я привыкла к нему. Я принюхиваюсь и говорю:

- Мог хотя бы побрызгать здесь освежителем воздуха. Чем пахнет?

Задрав нос, Пол обнюхивает все вокруг.

- Оу, знаешь что? Мы нашли старую сумку с хот-догами в холодильнике, когда уезжали. Мы всю дорогу пытались проветрить здесь. Мы ехали день и ночь, пытаясь добраться сюда. У нас не было много времени на уборку.

- Прекрасно, - саркастически говорю я.

Папа плюхается на переднее сидение и поворачивается к нам лицом.

- Ты отдал ей?

- Я ждал тебя, пап.

- Отдал что? – спрашиваю я, глядя на их торжествующие улыбки.

Пол спрыгивает сверху и растягивается на пассажирском сидении. Он бросил в меня пластиковый пакет, с чем-то внутри.

- Извини, у нас не было времени упаковать его.

Так как это был пластиковый пакет, то я догадалась о его содержимом, и могу точно сказать, что мои глаза выглядели обиженными. Засунув руку, я достаю неоновую, желтую рубашку и кепку – точно такую же, как была на Поле, на фотографии, которую он мне отправил. На всех вещах была надпись - «Клан МакМэннов». Прямо, как в старые добрые времена.

- Господи, - бормочу я.

- Мы купили всем одинаковые, - мальчики задирают свои футболки и надевают кепки.

Я киваю, чувствую, как губы поджимаются. Когда я училась в средней школе, я была в восторге от того, что была похожа на старшего брата; как будто сбывалась маленькая девичья мечта. Сказать, что мы были близнецами с братом, который старше меня на четыре года, - было волшебным моментов в жизни маленькой сестрички. Но сейчас, когда мне двадцать два и я - ходячая модная реклама своего блога, то последнее, что мне нужно - быть найденной мертвой в неоновом наряде, сообщающем к какому «клану» я принадлежу.

- Ну, давай же, Пуговка, надень это. Пол провел достаточно времени, разглаживая эти надписи для нас. Скажи, он ведь проделал большую работу.

Буквы не более дюйма в высоту, в соотношении с футболкой. Так же, как и в эпизоде сериала «Друзья», когда Росс сделал листовки для своей банды.

- Что, не может быть? - Он использовал Helvetica Bold (шрифт в текст. редакторе) двадцать четвертого размера, чтобы выделить название, но на самом деле, приходилось щуриться, чтобы разглядеть его. Также выглядели футболки, как и дерьмовые листовки Росса.

- Надень ее, - Пол кивает в сторону рубашки и снимает свою футболку и натягивает этот желтый ужас. Он завершает наряд кепкой, и я ухмыляюсь.

- Ненавижу тебя, - я торжественно заявляю, и он хихикает.

Внутри «Тэси» не так много комнат, поэтому я направляюсь в туалет, который по размеру можно сравнить с туалетом в самолете, и натягиваю на себя рубашку. Похоже, что Пол пытается разрушить мою жизнь, потому что он купил рубашку на три размера больше меня, но я могу этим воспользоваться. На мне надеты штаны для занятия йогой, поэтому у меня будет спортивный наряд. Я связываю концы рубашки в узел, в стиле восьмидесятых, и закатываю рукава наверх, теперь она выглядит безрукавкой, и надеваю кепку назад козырьком, заплетаю свои длинные каштановые волосы на бок.

Я перевожу взгляд на зеркало, и мои опасения подтверждаются: я выгляжу, как из клипа Spice Girl. Могло бы быть хуже. Нам не хватает одинаковых штанов. Поверьте, так случалось и раньше. Думаю, мода девяностых была ацтекским течением, когда повсюду были забавные карманы, и резинки для волос никогда не были слишком большими. Если бы я могла, я бы сожгла эти фотографии.

Приняв свой вид, как данность на всю следующую неделю, я выхожу из туалета и смотрю на папу с братом, одетых также как и я, за исключением некоторых изменений.

Папа хмурится, указывая на мой живот и открытые участки тела.

- Не могу поверить, что твоя рубашка такая короткая.

- Да, благодаря Полу, она доходит мне до коленей. Если ты хочешь, чтобы я носила эту рубашку, ты должен смириться с тем, как я это делаю.

Папа делает «вздыхающий» звук и говорит:

- Время для фото.

Также как и в каждом путешествии, мы начинаем с фотографии «до», - все улыбаются и счастливы, и потом в шутку мы делаем фотографию «после» в конце путешествия, обняв друг друга за шею с грустными лицами. У нас есть огромное количество снимков, где запечатлены эти моменты.

- Может мне взять свой телефон? - предлагаю я, понимая, что мамин Полароид, уже отработал свое.

- Тогда это нарушит наши традиции, - заявляет папа, доставая новенький голубой Полароид. - Вот, Пуговка. Как думаешь, ты сможешь запечатлеть наше путешествие?

Делать снимки – обычно было занятием мамы. Она была одержима съемками своей семьи и потом хранила фотографии в своем альбоме. Сентиментальные воспоминания снова разрывают мое сердце. Если бы я не знала их хорошо, я бы подумала, что папа с братом пытаются превратить меня в рыдающее месиво.

- Это будет честью для меня, - я отвечаю, любуясь новеньким Полароидом. Он прикольный!

Мы прижались друг к другу, насколько это было возможно, и растянули огромные улыбки на наших лицах. Папа держит мамин снимок возле своей груди, стараясь, чтобы он тоже попал в кадр.

- Скажите, сыр, - говорит папа, как в прежние времена.

Вспышка гаснет, и вот так, наше первое воспоминание будет в альбоме.

***

С грохотом под ногами, мы наконец-то выезжаем из Санта-Моники, не забыв, конечно, сделать снимок перед указателем «Шоссе 66». В прошлом, когда эта дорога была популярна в туристическом направлении, она позволяла добраться из Чикаго до Калифорнии. Так что снимок, который мы сделали перед знаком, - конечно же, в неоново-желтых рубашках, - на самом деле был концом. Благодаря, хитрости и высокому росту Пола, мы временно заменили табличку «Конец» на табличку «Начало». Наша мама делала точно также.