— Ира!

— Что? — не понял я.

— Меня Ира зовут. И ты так называй.

— Но мне нравится…

— Иначе я уйду, — она начала подниматься со своего места, ставя бокал с коктейлем на стойку, а я, мгновенно среагировав, схватил ее за руку, не позволяя уйти.

— Хорошо. Ира. Но только не уходи, — она серьезно на меня посмотрела. — Прошу, — добавил я, после чего она кивнул, и села на свое место.

— Почему ты не пьешь алкоголь? — позже спросила девушка, отпивая коктейль из трубочки.

— Потому что мне сегодня еще гулять с одной очаровательной девушкой, а потом везти ее домой, — заметил, как после моих слов она напряглась, и мне это не понравилось.

— Тогда мне, наверное, пора, а то я тебя задерживаю, — я обратил внимание, что ее настроение резко изменилось, и она хотела опять уйти, но я не дал ей этого сделать.

— Ира, почему ты весь вечер пытаешься от меня сбежать? — задал интересующий меня вопрос.

— Но ты ведь сказал, что…

— Вообще-то я с тобой собрался гулять.

— Но уже поздно.

— Ну и что? — не понимал я ее смятения и страха.

— Знаешь, Стас, мне действительно пора, — Милаша все же схватила сумочку со столешницы и пошла по направлению… эм, дамской комнаты, потому как не знала, где находится выход, и я, лишь тяжело вздохнув, последовал за ней.

На полпути перехватил грустную девушку и резко развернул к себе, наталкиваясь на испуганный взгляд. Где-то на задворках разума играла музыка, а я лишь видел, как Ира взволнованно мечет свой взгляд из стороны в сторону. Мне хотелось знать, о чем она думает, что ее так тревожит, почему она при малейшей возможности пытается сбежать. Я понимал, что мы слишком мало знакомы с ней, но мне необходимо знать ответы на все эти вопросы, и я докажу ей, что мне можно доверять, и сделаю все, чтобы она не ошиблась во мне никогда.

Еще сегодня днем мне не о ком было заботиться, кроме матери, но теперь я понял, что за каких-то пару часов всей душой проникся к этой девочке. Мне нравится думать, что она моя, и я сделаю Иру своей!

Молча, ни о чем не спрашивая девушку, я в который раз за вечер взял ее руку и повел на выход, чтобы у нас была возможность спокойно поговорить. Минуя толпу танцующих, мы прошли в коридор и через минуту оказались на улице. Но мы продолжали идти по тротуару мимо домов и витрин, и когда оказались в нужном месте, я притормозил и повернул малышку спиной к себе, а она ахнула от открывшегося вида.

Часть вторая

Мы стояли на набережной, глядя на волшебные огни, которые поднимались параллельно поручням моста, притягивая взгляды десятков людей, находящихся среди ночи здесь. Все вокруг казалось сказочным, нереально волшебным, словно вот-вот сейчас все исчезнет, не успев появиться.

Ира зашевелилась в моих руках и через мгновение повернулась ко мне лицом, оказавшись в нескольких сантиметрах от моих губ.

— Моя мечта, — выдохнула с каким-то упоением девушка, смотря мне в глаза, я же сразу не понял, что она имеет ввиду, и приподнял бровь, как бы спрашивая, а Милаша поспешила пояснить мне свои мысли. — Я больше пяти лет в Питере, и всегда мечтала посмотреть на разведенные мосты. Ночью.

Я удивился. Неужели девочка не выбрала время, чтобы исполнить эту, по сути, ерундовую мечту? Хотя, видя восторг в ее глазах, понял — не такая уж и ерундовая.

— А так ни разу и не получилось, — она замолчала, и ее взгляд упал мне на губы. Тут же прикрыв глаза, всего лишь на секунду, она отвернулась, тяжело вздохнув, чтобы продолжить любоваться прекрасным видом.

Все, что я сейчас испытывал — это ощущение уюта и тепла, ощущение правильности места, в котором я сейчас нахожусь. Вот так, прижимая эту девушку спиной к своей груди, я понимал, что вот таким вижу счастье. Спокойно, умиротворенно и без лжи. И неважно, что сейчас я абсолютно ничего об Ире не знаю, но я могу ее чувствовать, а главное, я хочу это делать, ведь об остальном можно узнать позже.

Для меня счастье — находиться рядом с девушкой и забывать обо всем, и да, я забыл. Все, что меня сейчас окружает — Ира и ее безумный запах, наполненный пряностями и изыском. Я бы даже сказал, что девушка и есть сам изыск. Красивые выразительные карие глаза, носик с едва заметной горбинкой, пухлые розовые губки, все это так сочеталось с ее естественной красотой, без грамма косметики на лице, разве только слегка подкрашены ресницы, что придает им черноту и обрамляет и без того большие глаза. Русые волосы, едва доходившие до лопаток, эффектно развевались на ветру, доносящемся со стороны реки.

При очередном дуновении Ира поежилась и сильнее прижалась ко мне. Черт, хорошо, что я выше, иначе она уткнулась бы своей попкой мне прямо в пах, хотя мне до зуда в пальцах хотелось крепко обнять ее, чтобы ощутить все тело, все изгибы, прикоснуться к каждому миллиметру ее кожи.

— Волшебная ночь, — шепотом выдохнула она, и я мог почувствовать, как по ее телу прошли мурашки. Я не выдержал и переместил руки с хрупких плеч на талию, крепче сжимая пальцы и слыша ее судорожный вздох.

Гудок корабля, шум прибоя и легкий ветер, была бы возможность, остался бы здесь навечно, не думая о проблемах и прочей ерунде. Единственное, что не давало мне покоя — я чувствовал, как малышка стала дрожать от холода, а может, это она от моих рук?

— Милаш, тебе холодно? — от моего вопроса девочка сжалась, немного медля с ответом, а потом резко развернулась, хватаясь за лацканы моего пиджака.

— Который час? — глаза метались из стороны в сторону, волнуясь, и не находя себе места, я же поднял левую руку и посмотрел на свои Картье.

— Начало двенадцатого.

— Черт, мне нужно бежать, — она резко вырвалась из моих объятий, идя в сторону метро, я же перехватил на полпути, пресекая ее действия. Девушка уставилась на меня ничего не понимающим взглядом и снова попыталась вырвать руку из моего захвата.

— Ир, что случилось? Куда ты так резко заторопилась?

— Мне нужно, прости, — она попыталась забрать руку, но я не позволил.

— Вернемся, здесь семь минут ходьбы, и я тебя отвезу. — Ира на секунду задумалась, решая для себя, как поступить, но, кивнув, согласилась, и я, взяв ее за руку, повел обратно к бару.

О чем она так резко вспомнила, и почему спешит? Может быть, дома муж? Я потер ее ладошку в своей руке и не ощутил кольца, да и вряд ли она согласилась бы со мной поехать, жди ее дома муж. Я вот бы ее ни на шаг не отпускал, будь Ира моей женой. Я хмыкнул про себя, а что, мне нравится так думать о ней. Представлять, как утром она, сонная, в одном халатике… Так, стоп!

— Ауч! — воскликнула девушка, натыкаясь на меня, развернувшись. Я заметил, как она потирает ушибленный носик, и понял, что остановил себя не только в мыслях, отчего она, идя за мной, наткнулась на преграду в виде моей спины.

— Прости, — быстро чмокнул ее ушибленный пятачок и засеменил дальше.

Усевшись в машину, Милаша заметно расслабилась и отвернулась к окну, я же вырулил на дорогу, предварительно узнав адрес, и неспешно отправился в сторону ее дома. Мне ужасно не хотелось отпускать Иру, но я понимал, что, как только мы приедем, она пошлет меня подальше и тут же забудет о моем существовании, не успев даже закрыть дверь квартиры. Только я не смогу так поступить. Не смогу забыть, не смогу отпустить, даже если она станет прогонять, не смогу уйти.

Подъехав к нужному подъезду, заглушил двигатель и повернулся к девушке, обнаружив, что она уснула, удобно устроившись в кресле. Я улыбнулся, глядя, как забавно она хмурит бровки, и, не выдержав, потянулся рукой к ее лицу, осторожно убирая прядку волос со щечки. Малышка вздохнула и открыла глазки, поворачиваясь ко мне. На миг я мог увидеть довольную улыбку на ее устах, но в какой-то миг волшебство исчезло, и она, резко подорвавшись, ударилась головой о крышу автомобиля.

— Капец, больно-то как, — прошипела она и мгновенно выскочила из машины, я же последовал ее примеру и пошел за девушкой, догнав ее уже около подъезда.

— Ира, может, объяснишь мне свое поведение?

— А разве я должна тебе что-то объяснять? — злым голосом спросила она, смотря мне прямо в глаза. — Спасибо за хороший вечер, но на этом все. До свидания, — и, развернувшись, открыла дверь. Я снова прошел за ней и за плечо резко развернул к себе.

— Милаша…

— Хватит меня хватать! — прикрикнула она и смерила меня взглядом. Я же не отпускал ее глаза, пытаясь в них хоть что-то прочитать. Но они выражали лишь отчаянье, а я, не сдержавшись резко наклонился и припал к сладким манящим губам. Девушка вздрогнула и оттолкнула меня со всей силы, которая в ней была, и, отойдя на метр, произнесла. — Я же сказала, что мне нужно идти, зачем ты это делаешь? Зачем задерживаешь, ты же ничего не понимаешь…

В конце она уже шептала, едва сдерживая слезы, и развернулась, ступая на ступеньки, шаг за шагом удаляясь вверх, уходя прочь, так, как она и хотела.

— Ира, — позвал я, но она лишь фыркнула и взбежала наверх, исчезая из поля зрения.

— Бл*ть, что же делать? — психанув, я направился к выходу, но меня будто что-то остановило, и я, ни о чем не думая, направился вслед за девушкой, не имея представления, на каком этаже она живет.

На втором! На втором этаже она сидела у двери ко мне спиной и что-то едва слышно шептала, я решил подойти и поднять ее, когда увидел сидящего на полу малыша и услышал его тихий шепот:

— … папа пьяный, и не пускает меня домой, — у меня глаза чуть не повылазили от услышанного, что за х*рня?

— Котеночек мой любимый, кровь откуда? — сипло спросила Ира, касаясь лба ребенка и вытирая красные капли, от чего малый поморщился, а девушка мгновенно прижала ребятенка к себе. — Господи, пощади, прошу тебя.

— Ивочка, там дядя, — показал малыш ручкой, и Ира резко обернулась ко мне, глаза ее были наполнены слезами, а по щекам размазана тушь, и она провела тыльной стороной ладони по лицу, пытаясь вытереть следы, или скрыть от меня свою слабость, до конца я не понял.

— Он не обидит тебя, дорогой, не бойся, иначе я ему голову пробью, — а вот на эту заявку я мысленно хмыкнул и увидел, как Милаша подняла мальчика на руки и принялась, что-то искать в сумочке, скорее всего — ключ. Ей было неудобно, и я понял, что пора бы мне приступить к обязанностям мужчины, а именно — решать проблемы.

Подойдя в Ире, осторожно перехватил ребенка на руки и кивком головы показал, чтобы она спокойно искала ключ и открывала нам двери. Через полминуты мы уже прошли в маленький, тускло освещенный коридор, и я, разувшись, пошел с маленькой драгоценной ношей в комнату, которая, по видимости, была единственной в этой квартире. Приметив небольшой диван около стены, я положил на него малыша и принялся стягивать пиджак, чтобы удобнее было двигаться. В этот момент девушка вошла с аптечкой в руках, которую успела взять в кухне, и, встав на колени около мальчика, судорожно искала вату и спирт в коробке.

Я, видя волнение Иры, молча поднял ее, усадив в ближайшее кресло, а сам спокойно достал вату и перекись, поразмыслив, что для ребенка все же это средство будет лучше, и принялся не спеша обрабатывать ранку над его бровкой. Малыш достойно выдержал это испытание и прилег на бочок, рассматривая меня во все глаза. Какой же он замечательный, умилительный, словно ангел, сошедший с небес. Такие детки должны рождаться в необычных семьях.

— Ты холоший дядя, я бы хотел, чтобы ты был моим папой, — меня едва не парализовало от его слов, а внутри сжался комок боли за этого ребенка. То, что он не сын Иры, я понял сразу, ведь иначе здесь был бы тот пьяный придурок, выгнавший крохотного сына из дома.

— Котик мой, мальчик дорогой, — Милаша подошла к мальчику и, присев рядом, стала целовать его личико и маленькие ручки, при этом крепко обнимая и прижимая к себе. По ее щекам текли слезы, но ей было плевать. Казалось, что ее мир сузился до этого малыша, и не более, и все, что она сейчас чувствовала — это боль за него.

— Ивочка, не плачь, мне не больно. Не плачь, — он начал гладить своей маленькой ручкой по ее волосам и успокаивать, как настоящий взрослый мужчина.

— Не плачу, малыш, — прошептала она, продолжая целовать его тельце. Сколько любви в этой женщине, сколько эмоций, я никогда в жизни не видел, чтобы так тряслись над ребенком, особенно учитывая тот факт, что он чужой. — Не плачу…

— Только я кушать хочу, у тебя есть что-то покушать? — задал ребенок вопрос, отчего Ира тут же замерла.

— Господи, Егорка, что же ты сразу не сказал, да и я хороша, расселась там. Сейчас покормлю тебя, родненький, побудь пока с дядей Стасом, — и, чмокнув его напоследок, девушка исчезла в кухне.

— Значит, тебя Егорка величать, — уточнил я, на что малыш просто кивнул. — А батя, за что тебя так?

— Кушать поплосил, — тихо сказал он, будто боясь, что его услышат. — Он как лаз пил в этот момент.

Я чертыхнулся про себя, какой надо быть мразью, чтобы водку любить больше родного сына? Как вообще можно поднять руку на безобидного малыша? Одно дело, когда отшлепал по попе за непослушание, но так, чтобы до крови, когда ребенок кушать просит! Тварь! Я вздохнул, успокаиваясь и смотря мальчонке в глаза: