Лариса Теплякова - Модная история

— Клим, ну, понимаешь, я ведь у тёти пока живу, и мне не очень-то удобно появляться у подъезда с кавалером. Среди соседей всякие разговоры пойдут, намёки. Я должна быть пай-девочкой!

— Хорошо, как скажешь, — неохотно согласился Клим.

* * *

Всякий сколько-нибудь публичный человек знает, что известность в России всегда более ошеломительная, чем где-либо. В России и любят, и ненавидят страстно, широко, с размахом. Следующим утром Джейн ощутила бурный всплеск интереса к своей персоне. Оказалось, что не только канал Fashion TV освещал московские показы. По НТВ демонстрировалась передача, посвящённая топ-моделям российского происхождения. Наталья Водянова, Анна Вялицина, Саша Пивоварова и она, Евгения Воронина стали героинями небольших, но ярких сюжетов. Отличилась и пресса. Московские журналисты будто прозрели и заметили Джейн среди прочих. Её именовали жемчужиной Московской Недели Высокой моды, загадочной амазонкой, богиней на каблучках; обсуждали длину её ног, роскошь волос и пронзительность взгляда.

В последние годы очень много писали о Наталье Водяновой, и всякая школьница уже знала историю этой современной Золушки. Репортёрам требовались свежие темы. Джейн попала в сферу их интересов.

Она оказалась в центре внимания, нимало не стремясь к этому. Fashion people поздравляли её, целовали и жали руки. Нарисовался и Жора Липштерман. Он тоже совершенно бесцеремонно чмокнул её в щёку и сказал:

— Я смотрю, всё у тебя складывается просто фантастически! Рад за тебя и спешу сообщить, что именно сегодня ты приглашена на обед. Мы ведь об этом условились, верно? Тебе не надо зря беспокоиться, я заказал вам столик прямо в ресторане гостиницы. Ну, договорились? Будь там, деточка, в семнадцать ноль-ноль.

Когда Липштерман удалился, Джейн обратилась к одной из девушек, которую знала по работе в московском агентстве «Fruit models»:

— Кто он, этот господин? Ты его знаешь?

— Жора? Его многие знают. Синьор из общества, — иронично отрекомендовала приятельница. — Специалист по грамотной разводке богатых клиентов. Знакомит девушек с нужными людьми, учит, как себя ловчее вести. Подбирает девушек для эскорт-услуг, для приятного времяпрепровождения. За определённый гонорар, разумеется.

— Я так и думала, — сказала Джейн.

— А что, Жора возле тебя круги нарезает? Попала в зону его внимания?

— Что-то вроде того.

— Скорее всего, тебя ему кто-то заказал, и он отрабатывает этот заказ.

— Что значит — заказал?

— Просил свести, познакомить. Не исключено, что Липштерман приврал, будто запросто организует это знакомство. Одним словом, будь осторожна. У него длинные руки и куча связей. А я тебе ничего не говорила.

Джейн решила, что лучше ей не увиливать и пойти на это свидание. Так она сможет увидеть того, кто её добивается, и понять его намерения. Она подумала, что вполне сумеет разочаровать нежданного поклонника своей холодностью и отчужденным выражением хорошо просчитанного равнодушия. Именно эту драматургию образа она не раз репетировала с фотографами.

Но это было ещё не всё. Джейн задумала небольшой блеф.

Она позвонила Анатолию:

— Толя, это Женя беспокоит. Хочешь немного подработать?

— Таксистом или твоим дядей? — весело отозвался Толя.

— Моим бодигардом. Телохранителем.

— Это я могу! А какая форма одежды?

— Думаю, костюм. Обычный мужской костюм. Пойдём с тобой в ресторан. Жду тебя в своём номере.

Джейн появилась в зале ресторана в сопровождении брутального незнакомца. Он шёл немного позади девушки и ощупывал пространство суровым взглядом исподлобья. На его фоне Джейн выглядела хрупкой, но не беззащитной.

— Госпожа Воронина, добрый вечер! — их встретил метрдотель. — Прошу, вас ждут.

За накрытым столом сидел лощёный мужчина лет тридцати-тридцати пяти. Увидев позади него двух телохранителей, Джейн поняла, что не прогадала, пригласив Анатолия.

Поклонник коротко представился:

— Меня зовут Геннадий. Моя фамилия Анисимов. Благодарю, что согласились принять моё приглашение.

Джейн лишь молча опустила голову в вежливом поклоне и присела за стол, а про себя подумала: «Ваше приглашение, господин Анисимов, было сделано в такой форме, что не оставляло мне возможности отступления. И кто знает, что кроется за вашим простым русским именем. Русские имена в Европе зачастую вызывают вполне обоснованное беспокойство».

— Я вижу, вы одна на свидания не ходите. Я и не знал, что вас в Москве сопровождает телохранитель, — с лёгкой иронией спросил Геннадий.

— Вы тоже не один, — ответила Джейн.

«Пусть потом разбирается с Жорой, почему тот не доложил про моего телохранителя! — зло порадовалась Джейн. — Так ему и надо, этому гнусному своднику!»

— Ну, я другое дело… Я занимаюсь крупным бизнесом, и мне приходится быть предельно осторожным, — весомо заметил господин Анисимов.

— Я тоже кое-чего стою, — с достоинством парировала Джейн. — Мне есть, что терять и о чём беспокоиться.

— Молодец, — одобрил Геннадий. — Мне нравятся именно такие женщины, как ты — красивые, умные, амбициозные, острые на язычок. Я хотел бы, чтоб мы стали друзьями, — он перешёл на «ты» без всяких условностей, видимо, считая это своим правом.

Джейн многозначительно посмотрела на него с холодным недоумением и ничего не ответила.

— Я мог бы долго и красиво ухаживать, но ни у тебя, ни у меня нет на это времени. Ведь верно? — продолжил он.

— Так может и не стоит начинать? — спросила Джейн с надменной улыбкой. — Вряд ли сложится наша дружба. Я скоро уезжаю в Париж.

— Вот именно там, в Париже, я увидел тебя в первый раз, — вдруг признался Геннадий. — Это произошло год назад. Мои французские партнёры затащили меня на какое-то модное шоу. Знаешь, как они гордятся тем, что Париж — мировая столица моды! Потом весь год я собирал сведения о тебе. К счастью, с помощью Интернета это нетрудно. Всё просто. Захожу на сайты models.com, style.com. Есть немало наших, русскоязычных сайтов — intermoda.ru, fashion.rin.ru… Можно отлично рассмотреть тебя всю, в подробностях… Тебе не раз уже, наверно, приходилось слышать, что ты необыкновенно красива?

— Приходится иногда, — иронично сказала Джейн. — Известность — это когда тебя знают люди, которых ты не желаешь знать.

Последнюю фразу она позаимствовала в книге «Высказывания выдающихся женщин». Джейн уже не помнила, с чьих капризных уст слетели эти колкие слова, но смысл выражения ей очень нравился.

— Очаровательная колючка! — усмехнулся Геннадий. — Ты не волнуйся, я не стану пошло и назойливо приставать, требовать интима. Да и вон, какой терминатор за твоей спиной стоит! Нам с тобой скандалы ни к чему. Мы оба — люди публичные. Я вижу тебя, говорю с тобой — и я уже доволен. Первый шаг сделан. Я постараюсь постепенно завоевать твоё расположение. Я бываю в Париже по делам. Мы могли бы иногда видеться и там. Я даже могу быть полезным тебе.

— Каким же образом?

— Способствовать заключению выгодных для тебя контрактов, — деловито пояснил собеседник. — Фотосессии для дорогих солидных журналов. Съёмки для рекламы. Вот, кстати, сейчас Торговый Дом ЦУМ начинает большую рекламную кампанию, и им нужна модель мирового уровня, которая бы стала модной иконой большого почитаемого заведения. Девушка должна быть стильная, современная, без сиропа во взоре, без этого сахарного глянца. Ну, ты меня понимаешь. Ты отлично подойдёшь, я уверен в этом. И я могу замолвить слово нужным людям, направить дизайнерскую мысль в правильное русло. Скажи, как обычно происходят у тебя подобные сделки с заказчиками?

— Мне звонят и говорят, что именно хотят видеть в моём исполнении, — ответила Джейн. — Я соглашаюсь, если работа мне интересна. И если устраивает гонорар, конечно. Часто я сама устанавливаю сумму, которую мне должны заплатить. Теперь я могу диктовать свои условия.

— Заплатят хорошо, не сомневайся. Не меньше, чем в Париже, — он говорил ровным деловым тоном, и вовсе не производил впечатления экзальтированного поклонника, потерявшего голову от влюблённости. Одним словом, этот Геннадий был крепким орешком.

— Как вы понимаете, ваши откровения для меня неожиданны, — сухо, но корректно сказала Джейн. — Я сейчас не могу вам ничего ответить. И, к сожалению, я совсем не располагаю временем. Поэтому позвольте мне проститься с вами. Я, к сожалению, уже спешу.

— А нам и не стоит торопиться, — легко согласился Анисимов. — Просто имей в виду — я умею дружить. Признаюсь, я уже кое-что предпринял, чтобы твоё имя засветилось в прессе. Ты достойна настоящей славы. Твоя интеллектуальная чувственность дорогого стоит. А сейчас я прошу об одной малости: позволь мне сделать тебе подарок в честь нашего знакомства.

Он достал небольшой футляр, обтянутый бархатом. Геннадий хотел открыть его, но Джейн остановила его жестом руки.

— Я не сомневаюсь, что там нечто изумительное, но я не могу принять этот подарок.

— Почему?

— У меня подписаны контракты с двумя ювелирными домами. Я не должна носить изделия других торговых марок. Прошу понять меня правильно.

Её уловка удалась. Геннадий убрал футляр, так и не открыв его.

— Ты удивительная, — вполголоса, но с оттенком угнетённой чувственности, сказал он. — Для тебя и подарок не так-то просто подобрать.

Джейн удержала беспристрастное выражение лица, но внутренне содрогнулась. Внезапные толчки судьбы бывают хуже природных катаклизмов.

Напротив Джейн сидел совершенно чужой, ненужный ей человек, но он самодовольно считал, что имеет право влиять на её судьбу и вторгаться в её жизнь. Он ловко плёл свою паутину, стремясь заполучить девушку, словно живую куклу. Геннадий не вызывал у неё отвращения. Он возбуждал опасения.

Вернувшись в сопровождении Анатолия в свой номер, Джейн поблагодарила его за поддержку и протянула ему пятьсот евро.

— Ну, ты уж, матушка, совсем сбрендила! — возмутился её «телохранитель». — Чего соришь деньжищами? Девать что ли некуда? Мне и одной сотни за час работы с лихвой хватит.

— Толя, если бы не ты… Если бы я не знала, что ты за моей спиной, то, то… Мне было бы очень трудно! — призналась Джейн.

— Да, понимаю, мужик крутой. Этакий хозяин жизни — видно по всему, — угрюмо сказал Анатолий. — А ты держалась молодцом! Звони, если опять понадоблюсь.

Остаток вечера Джейн опять провела с Климом. Он, конечно, не был изощрён по части красивого ухаживания, но его такое живое, такое молодое мироощущение увлекало. С Климом всё выстраивалось естественно и непринуждённо, и Джейн всё больше тянуло к нему. С ним она становилась просто Женей Ворониной.

Дни пролетали стремительно. Московская Неделя Высокой моды завершалась, а карьера Джейн набирала обороты. Она поднялась на новую ступень успеха. Ей сопутствовала профессиональная удача, она имела хорошую прессу. В пресс-релизах о ней писали восторженные слова: «Когда-то эту девочку в её родном городе Казани называли гадким утёнком. Она даже не вышла в финал местного конкурса красоты. Хореографы критиковали её походку. Её острые коленки не разгибались до конца при ходьбе по сцене, и это выглядело забавно. Но девушка очень хотела стать профессиональной моделью — она много работала над собой. Теперь на Западе её походка считается одной из лучших в модельном бизнесе. Её дефиле по подиуму волнует и возбуждает поклонников. Она играючи разбивает мужские сердца. Теперь её называют грациозной хищницей. У этой девушки большой потенциал. Перед ней раскрыты двери ведущих модных домов».

Однако никто и не догадывался, что в жизни «грациозная хищница» совсем неопытна в любовных делах. Только в России она впервые открыла в себе живую, не показную чувственность. Радость настоящей физической близости ей сумел подарить простой московский парень, и она расцвела ещё больше в лучах его нежности. Но это было личной тайной топ-модели.

Джейн томили сомнения. Она не хотела терять Клима, но и не могла медлить с отъездом в Париж. Она была очень счастлива и одновременно несчастна в Москве. Всё свалилось на неё разом: ошеломительный профессиональный успех, упоительная влюблённость, новые предложения работы и притязания господина Анисимова. Джейн приходилось нелегко, несмотря на рассудительность и волевой характер. Ведь ей было всего двадцать два года.

Происки Липштермана докучали больше всего. Он сам нашёл её на другой день после обеда с Анисимовым.

— Вот и молодец, что послушалась дядю Жору! — Липштерман выглядел весьма самодовольным. — Анисимов на седьмом небе от счастья. Он столько мечтал о тебе! А тут всё так славно устроилось!