– У меня тут небольшой беспорядок, – ничуть не смущалась Камелия Борисовна. – Сейчас вот молодой человек посуду помоет… А вы вроде как что-то принесли?

– Да принес я… – угрюмо пробормотал Леха, раздражаясь все больше. – Да только куда ставить-то?! Места ж свободного нет!!

– Ой, а это знаете почему? – сложила ручки пирожком хозяйка. – Это потому что у меня совершенно нет времени! Вы же ведь знаете, я одна, без мужа ребенка воспитываю, так тяжело, все на мне, все на мне! Дежурю сутками, просто сутками! Через двое суток на третьи, а потом дом на мне, ребенок, а тут еще… вы себе не представляете! Адель принесла щенков, вы знаете, сколько это хлопот?! К Азару вчера кошечку приносили, пришлось им отдать спальню, а уж сами где придется, так тяжело, так тяжело…

Серафим уже перемыл все тарелки, с опаской поглядывал на хмурого Леху и соображал – что бы такое соорудить мужику на стол. Он без спросу заглянул в холодильник, узрел там банку тушенки, кусок застарелой колбасы, початую пачку масла и почему-то пакет с макаронами. Выбор был невелик. Бухнув на плиту уже чистую кастрюлю, Серафим продолжал чистить, драить и отмывать грязный пищеблок.

В это время на руки хозяйки прыгнула неприветливая собачка и, порыкивая, смотрела на Леху. Камелия Борисовна ухватила с подоконника расческу и тут же, прямо за столом, принялась чесать собачью шерсть.

– Но вы себе не представляете, – терпеливо ждала она, когда гость приготовит макароны. – Сейчас надо этих щенков продавать, а вы знаете, сколько они стоят?

– Да мне… – начал было Леха, но его слушать никто и не собирался.

– Они ничего не стоят! – пояснила ему хозяйка. – Потому что Адель у нас дворняжка! Но зато я ей такие родословные сделаю – закачаешься! И будут мои щеночки стоить по тысяче долларов, такие деньги!! Но ведь это – встречи, деньги, нервы… Ах, мне так не хватает мужского надежного плеча!

– А вы поищите, – оскалился Леха. – Может, и найдется кто, в вашем бардаке чего только нет!

– То есть вы хотите сказать… – вытаращилась на него женщина и залилась звонким смехом. – Ха-ха-ха! Ой, какой шутник! Вы хотите сказать, что у меня тут случайно затесался мужчина, а я ни сном ни духом?! Ха-ха-ха-ха!!

Так за разговорами шло время, Серафим уже приготовил еду, начисто протер стол и грохнул перед Камелией и Лехой тарелки с макаронами по-флотски.

– Боже, какой у нас пир!! – потерла ладошки Камелия и собралась было приступить к трапезе, но тут на стол вспрыгнул здоровенный кот и принялся беспардонно есть макароны прямо с тарелки хозяйки.

Леха не раздумывая швырнул кота со стола.

– Вот пакостник какой, а?! – дернул он желваками.

– Ну зачем вы так?.. – закручинилась дама. – Это же беззащитное животное, оно тоже хочет пищи! Он теперь пойдет и пописает в ваши ботинки.

Леху сдуло в мгновение ока. Серафим не успел опомниться, а в прихожей уже хлопнула дверь – Алексей все-таки сбежал от невесты.

– Это что – он ушел? – вскинула удивленные глаза Камелия. – А что случилось? Казался таким милым, так навязывался в кавалеры… Вот и верь после этого мужчинам!

– Вы ему тоже сначала жутко привлекательной казались, – сообщил Серафим, усевшись за стол.

Он уже спокойно, без страха налил себе чаю в тщательно отмытую чашку, кинул два кусочка сахара и решил прояснить ситуацию:

– Не любит он грязи, хоть ты его режь.

– Ой, ну а кто ж ее любит?! – возмутилась Камелия. – Я вот тоже не люблю! Что же я – свинья какая? Я очень даже поддерживаю такую чистоплотность в мужчинах! Не любит грязь, у меня он всегда сможет найти тряпку, ведро, я даже мыло ему дам – пускай только моет!! Или там какие средства моющие!! Нет, ну я ж не против, пусть наводит чистоту хоть целыми сутками! Какой глупышка! Стоило из-за этого сбегать! Вы ему скажите – я вовсе не против, пусть и готовит сам, я ему все позволю!!

Серафим почесал нос.

– Понимаете, как бы это сказать… Леха, Алексей, хочет уже приходить в чистую квартиру. Хочет, чтобы вы дома все вымыли, постирали, погладили, на стол приготовили…

– А почему я? – искренне недоумевала Камелия. – Интересный такой! Ему, значит, чистота нравится, а я убирай! Мне вот, допустим, нравится с собаками возиться, так я ж не заставляю его с ними гулять! Сама на себя этот крест взвалила, а он уж пускай с чистотой возится!

Женщина была непробиваема. Абсолютно. Ей даже в голову не приходило, что надо и самой хотя бы изредка наводить чистоту. А вообще – вариант с Лехой-домработницей ей пришелся по душе, одно только тормозило – куда же он удрал, когда все так славно устраивалось?!

– Значит, вам самой чистота нравится? – устало произнес Серафим.

– Нравится. Но ведь не до такой же степени! Это что же – мне теперь все бросай: работу, ребенка, Адельку, Азара, не вязать, а вот так взять и таскаться целый день с тазами?

– Да чего там таскаться-то? – кончилось терпение у Серафима Сергеевича. – Как вы сами-то живете, когда у вас ступить некуда, у вас еще девочка растет!

– Вот вырастет и будет жить, как ей хочется! – демонстративно поджала губы Камелия Борисовна. – Я ращу ее счастливой! Хочет – пусть убирается, не хочет – лежит и телевизор смотрит!! Не надо ребенка сковывать наручниками обязанностей!

Серафиму уже надоела болтовня, но уходить он не собирался. Черт возьми, хотелось дождаться девчонку, покормить ее в чистой кухне – он специально оставил ей немного макарон, а уж потом – видел он эту Камелию!..

Девочка пришла из школы рано. Оказалось, что ребенку всего восемь лет, но именно она и есть настоящая хозяйка.

– Мам! – прямо с порога крикнула девочка. – Давай собирайся и дуй в магазин, в холодильнике мышь повесилась, а есть хочется! Мне еще готовить…

Завидев незнакомого мужчину, девчушка насупилась и быстренько пронеслась в комнату.

– Вот! Видали?! Вырастила на свою голову, – обиженно пожаловалась на дочь Камелия. – Отец-поганец, алименты не платит, а вот просто так ей деньги дает на питание, а она мне хоть бы копейку! Хоть бы рублик! Адельке надо витамины, она после щенков, Азару нужна сметана, а Сонька мне хоть бы копейку!! – и матушка горько всхлипнула и яростно рявкнула в комнату дочери: – Все равно подам на отца в суд на алименты!!

– Только попробуй, – угрюмо отозвалась из комнаты девочка. – Сразу же к нему жить уйду…

– Вот! – не расстроилась Камелия, вероятно, ее пугали так не однажды. – Вы обратили внимание на воспитание? Совершенно невоспитанный ребенок! И кто только воспитывает нынешнюю молодежь? Очень жалко, что сейчас нет комсомола!

Серафим поднялся и прошел в комнату к девочке.

– Тебя Соней зовут?

Та молча кивнула.

– Пойдем, я там все помыл, макароны сварил, поешь…

Соня взглянула на мужчину с недоверием. Потом быстро побежала на кухню и, увидев относительную чистоту – добела кухню нужно было отмывать сутки, накинулась на мать:

– И не стыдно, а? Вы, дяденька, садитесь… Выходи за него замуж! Не ломайся давай, будем жить, как люди!

– Да я не лома-а-а-юсь, – в голос ревела Камелия. – Он меня сам не бере-е-е-ет.

– Не берете? – переспросила Соня у Серафима.

– Понимаешь, детка, я женат…

– А чего тогда к мамке пришли? Так, что ли, – флиртуете? – прищурилась девочка.

– Да боже избавь! – замахал руками Серафим. – Я ей жениха привел, а он…

– Сбежал? – догадалась Соня.

Серафим только мотнул головой.

– А вы ему скажите… – затараторила девочка. – Вы ему скажите, что она не пьет и здоровая, с психикой проблем нет, так только – лентяйка… Но… А знаете что? Скажите ему – пусть он через месяц приходит, а? Я ее от лени отучу, сама все буду делать, скажите, пусть приходит, а? Ну мне одной-то так трудно ее на себе… И убирать я не успеваю…

Серафим удавом уставился на Камелию и четко произнес:

– Ты слышишь, что говорит ребенок? Камелия Борисовна, просыпайся!! Это я – твоя совесть! Похоже, твоей дочери нужна срочная помощь. Теперь я буду приходить каждый день, каждый! И если меня не будет встречать чистая комната, если полы не будут помыты, белье не переглажено, а обед не приготовлен, я… я… я сфотографирую вашу Адельку и дам объявления во все газеты! Везде пропишу, что ее щенки – чистопородные дворняжки! И никаких тысяч ты не получишь, ясно?!!

– Вы… вы не сделаете этого… – намыливаясь упасть в обморок, простонала Камелия.

– С чистой совестью! – заверил Серафим. – Так что – вперед! Берись за тряпку! Теперь ты не только любишь чистоту, но и страстно любишь ее наводить!! А завтра я приду!

И Серафим уверенно направился к двери. Возле самого порога он оглянулся – на него смотрели восторженные глаза Сони.


Гулянка набирала обороты. Сначала Валя была недовольна – ей так и не удалось в тишине почитать роман, потом она на все плюнула – раз живем! – и решила тоже, что называется, оторваться по полной, но вскоре заметила, что так отрываться ей как-то совсем неинтересно. Мужчины очень быстро забыли про прекрасных дам, хотя те упрямо не покидали выбранных ими коленей, и углубились в священную тему – машины!

– Не, Вов, прикинь, наш идиот Грызалов купил себе «японца», – взахлеб вещал Сизов, опрокидывая рюмку за рюмкой. – Купил за такие бабки, а у машины все стойки повело! Я ему, слышь, я ему говорю…

– Не, а чего? «Японца» я б тоже взял! – реагировал Вовчик, пытаясь не отстать от друга по количеству выпитого. – Я б тоже…

Вовчик неуютно ворочался – его прелестница отсидела ему все колени, к тому же он уже давненько хотел посетить пикантное заведение, но дамочка только хихикала, а коленей освобождать не собиралась.

– Не, мужики, а вот если б у меня были деньги… – тыкал друзей вилкой Николаич, – я б токо «европейца»! Не, я б «европейца»! «Японец» – это фуфло!

– Дык бери, кто не дает-то?! – возмущался Вовчик, всеми помыслами стремясь в туалет, а оттого все больше свирепея. – «Японец» ему не нравится! А мне «японец» и ничего, не фуфло!

– А я б дак только «европейца», – мотал башкой Николаич. – Но токо у меня денег нет. Мне жена грит: «Бревно! Давай, хоть «жигуленка» возьмем!» – а я ей – молчи, женщина! Токо «европейца»! У меня ж денег-то и на «жигуленка» нет… Даже на велосипед не наскребу…

Танюшка, которая питала на кошелек Николаича некоторые надежды, аккуратненько вскочила и переметнулась на коленки Сизова. Тот уже расслабился, за свои ноги был спокоен и такого вероломства не ожидал. Однако сделал вид, что ничего не произошло, устроил свою здоровенную ладошку на тоненькой талии девчонки и азартно продолжал рассказывать:

– Так ведь я ж Грызалову-то говорю…

Вале совершенно не понравилась такая покладистость старого друга, осмелившись, она поднялась и тут же взгромоздилась на другую коленку кавалера – сегодня он, между прочим, по договоренности ей принадлежал!

Но Сизов ни о какой договоренности не ведал и поведением Валентины был возмущен.

– Не, ну чего вы все, как куры на насест?! Я ж вас всех не удержу! Какие-то коровистые все пошли! – попытался избавиться он от подружек, но те прилипли прочно.

– Коровистых женщин не быва-а-а-ает, бывает мало во-о-о-одки, – наставительно пела Танюшка и наполняла рюмку кавалера.

Еще через час мужчины и дамы уже плели что попало, клевали носами и упрямо укладывали головы на столовые приборы.

Валя, которая сегодня и вовсе старалась не пить, а потому была единственно трезвым человеком, вытащила из кармана более-менее обеспеченного Вовчика сотовый телефон и вызвала такси.

– Говори адрес! – трясла она каждого по отдельности, но те мычали и адреса упрямо скрывали.

Пришлось пойти на крайность – пересмотреть паспорта мужчин и отправить их по месту прописки. Танюшку с Иришкой она отправила вместе с их возлюбленными – пусть сами разбираются, не оставлять же это добро у себя! Единственное «добро» – Сизова – она все же оставила. Для него она придумала нечто другое.

Когда всех гостей она распихала по такси, когда застелила постель белоснежной простыней, тогда и оттащила тело драгоценного друга на ложе. Там уже и раздела. А потом перемыла всю посуду, выкинула в мусор объедки, составила в один пакет пустые бутылки и доела окорок – она его специально для себя припрятала. И только после всего этого улеглась. Конечно, отдельно от мужчины – еще чего, с ним ложиться, много чести!!

Проснулась, естественно, раньше всех, то есть раньше своего товарища Сизова. Быстренько побросала ему на подушку кое-какое женское бельишко и умотала в ванную.

Рассчитала она верно – едва вышла из душа, закутавшись в огромный банный халат, как тут же услышала долгий протяжный стон.

– Сизов? Ты уже встал? – ласковой феей появилась она в дверях комнаты.

– О-о-о-ой… мамочка моя-а-а-а, роди меня обратно-о-о-о… – тяжело выл Сизов, но, завидев подругу, быстро-быстро замахал руками. – Уйди, Валентина! Уйди, охальница!!! Добралась до пьяного мужика!.. Ты мне скажи – это что?!

И он дрожащим пальцем показал на атласный лифчик огромного размера, который покоился в его изголовье.