– Что это, я тебя спрашиваю?!!

Валентина постаралась зардеться:

– А то ты не знаешь… ты вчера ночью ну прям такой неуемный был, ну такой… нам теперь надо с тобой обжениться, Сизов…

– Какой, на хрен, неуемный?!! – вскипел верный друг. – Какой… я не понял, ты чего – хочешь сказать, что я вот так… с тобой… О-о-о-о!! Не лги мне, Валентина!! Я не мог с тобой!! У меня жена – красавица!!

– Она мымра, – покачала головой Валя. – Ты мне вчера сам говорил.

– Она – золото!! Гордая! Красивая!! Пьяного мужика к себе за версту не подпустит, все потому, что себе цену знает!! Так вот голову поднимет, так вот ножками – топ-топ-топ и мимо!!

– Нет, это ты теперь мимо, ты мне ночью жениться обещал… – гнула свое Валя.

– Фигу! – выставил мощный кукиш Сизов. – Так нечестно!! Я без памяти был!!

– А если у меня будет ребеночек? – наседала подруга.

Такого испытания Сизов уже вынести не мог. Он вскочил, схватил брюки и, бешено вращая глазами, пытался напялить на себя одновременно и брюки, и рубашку, и носки.

– Сизов, я тебя не отпущу, ты теперь мой гражданский муж, – цеплялась за него Валя и мешала одеваться.

– Я тебе никакой не муж! Не гражданский, не… ненегражданский! Я не муж!! Не жених!! Я тебя даже не знаю!!! – вырывался из ее цепких объятий Сизов, отмахивался руками и в конце концов, потеряв всякую надежду спокойно, полноценно одеться, схватил одежду и в чем был – в одном носке, наполовину натянутых брюках и в незастегнутой рубашке, выскочил в подъезд.

Валентина помимо своей воли перекрестилась.

– Ну наконец-то… может, хоть теперь он не появится и друзей присылать не станет…

Вымыв, по всем традициям, полы, Валя устроилась возле телевизора. Ей так хотелось кому-нибудь рассказать, как ловко она избавилась от обнаглевшего товарища, что усидеть возле экрана не было никакой возможности. Прямо вот хоть становись к зеркалу и говори!

Зеркалу рассказывать не пришлось – часа через два в двери позвонили – пришла соседка Ольга.

– Оленька!! Привет! Ну как ты кстати, как кстати! – обрадовалась ей, как старой знакомой, Валя и потащила ее на кухню. – Я тебе сейчас такое расскажу!

– А я ненадолго, – усмехнулась Ольга. – Можешь ничего не рассказывать – слышала вчера, как у вас тут гудели. А сегодня мне старушка с первого этажа рассказывала, что от тебя какой-то мужик сбежал прямо в чем мать родила! Ну ты даешь!

– Да не в чем мать родила, а в брюках и рубашке! – поправила Валя. – Представляешь, ну ходит и ходит, ну так надоел, не знала, как от него отделаться! Я такую фишку придумала…

– Ты бы, Валя, не слишком с фишками-то, – укоризненно покачала головой Ольга, придирчиво разглядывая соседку. – Мужиков сейчас дефицит, не слишком швыряйся. Я вот своим не швыряюсь.

Валя вспомнила, что приходила к соседке и мужчина Ольги даже не впустил ее на порог.

– Да уж, у тебя такой мужик… – сочувственно покачала головой она. – Главное – я пришла, а он – челюсть выпятил и прет! И не пускает! Не-е-ет, мой Сизов не такой, он всех гостей к себе тащит…

– А мой, может, не хочет никаких гостей! Он, может быть, только что из длительной командировки! А ты стучишь и стучишь! И чего, спрашивается, долбиться, звонить, если тебя никто не приглашает? – обиделась за мужа Оля.

– Ага?! Не приглашает? – прищурилась от обиды Валя. – Значит, сама говорила: «Посидите с дочкой, я потом вам курицу помогу сварить!» – а сама – «не приглашает»!! У меня, может быть, та курица уже давно померла в холодильнике! А я все жду, жду, голодом мучаюсь!.. Ну и не надо! И сама научусь! И до свидания!!

Ольга, видимо, поняла, что была не права, перед ее глазами ясно высветилась дата новой командировки мужа, и она, всхлипывая, унеслась к себе домой – придумывать, как загладить вину перед соседкой.

Валентина тоже чувствовала себя не лучшим образом – не хотелось с соседями портить отношения, тем более с такими приятными, как Ольга. Но едва Ольга убежала, как в прихожей снова раздался звонок.

– О, одумалась, – довольно фыркнула Валя и поспешно распахнула дверь.

На пороге стояли Вовчик, Николаич, а за их спинами маячил Сизов.

– Валя… лентина… – заикаясь начал Вовчик и эффектно мотнул головой. – Мы, конечно, приносим свои извинения за вчерашнее… но и вы тоже! На кой хрен вы отправили эту… как ее… Иришку или Танюшку… ко мне домой?! Она с чистой совестью заявилась! Подумала, что я живу один!.. А теперь я и в самом деле один живу! Только мне жить негде!

Мужчина так разнервничался, что пустил петуха, слезу и… и горестно отвернулся к стене.

– Да! И меня моя вышвырнула на улицу без выходного пособия! – пискнул Николаич, готовясь зареветь.

– Спокойно, Николаич, спокойно, – погладил друга по кроличьей шапке Вовчик.

Он уже успокоился – все же сознание, что не тебя одного вышвырнули, всегда греет, и уже красиво поставленным голосом продолжал, явно рассчитывая на Валино понимание:

– Нам теперь некуда податься, надо какое-то время переждать, пока дома все уляжется. Валя это понимает, она нам сочувствует… В конце концов, это по ее вине я приперся домой без памяти и потребовал себе в кровать молодое тело, как бишь ее – Ирину!!. Или Татьяну… Да обеих.

– И чего? – не удержавшись, фыркнула Валя.

– И ничего!! Вынос моего собственного тела состоялся незамедлительно! – от возмущения снова пустил петуха красавец. – А посему… Валентина, мы пришли переждать у тебя домашнюю бурю.

– Да-да! – пискнул Николаич. – Меня, между прочим, даже на развод потащили! Жена уже давно развестись мечтала, а я все упирался, а тут ей такой козырь! Теперь, пока все не успокоится… Да чего ты встала-то, как монумент?! Впускай давай!!

Валентину охватило какое-то шаловливое настроение. Она вытянулась струной и бодрым тоном скомандовала:

– Господа вертихвосты! По порррядку номеров рррассчитайсь!

– Первый… второй… – завороженно начали считаться господа.

– А теперь – первый – пошел! – разворачивала Валя мощной рукой недовольных гуляк и с силой толкала к лестнице. – Второй – пошел, третий… Сизов, ты куда, я еще не скомандовала! – кричала она вслед убегающему товарищу. – Ишь ты! Пришли они ко мне права качать! Нашли себе – стоянку для подержанных тракторов! Еще только раз покажитесь!..

Она решила резко прекратить дальнейшее знакомство с неблагополучными гражданами, заняться уборкой квартиры и в конце концов научиться варить!

Дабы такие благие намерения не ушли в песок, она быстро собралась и отправилась в книжный магазин, теперь уже исключительно за поваренной книгой.

Выходя из подъезда, услышала:

– Слышь-ка, сама така страшна, как мой муж покойнай, а от ее мужики индо строем прут, индо строем! Вот те крест, сама слыхала – они маршируют, а она ишо и покрикиват – ать-два, ать-два! Ой, Матрена, чо деится…

На лавочке возле подъезда сидели две сухонькие старушки.

– Добрый день, – поздоровалась Валентина.

Старушки испуганно примолкли, качнули головками и еще долго пялились вслед странной соседке.

Сегодня Валентина не стала бегать по всему магазину, сразу подошла к нужной полке, ухватила книгу покрасивее и поспешила к кассе.

– Ой, а чего это у вас такое красивенькое? – бесцеремонно ухватилась за ее книжку женщина, стоявшая впереди. – А, это кулинарная… А я недавно не такую купила. Та, правда, попроще, зато продукты все наши, незамороченные, а здесь… Вот смотрите – шафран, где вы его искать станете? Или вот еще – кунжутное масло, это у нас не в каждом магазине купишь… Нет, если для подарка, так книжка самое то, а вот если для себя…

Валя посмотрела в книгу, где тыкала пальцем женщина, и с досадой прочитала: «Возьмите двести граммов кокосовой мякоти…»

– На кой хрен мне эта мякоть? – пожала она плечами и понеслась выбирать книгу попроще.

После книжного магазина пришлось побегать в поисках нужных продуктов – Валентина решила во что бы то ни стало приготовить сегодня ужин исключительно по книжному рецепту. Зато, когда она нагруженная притащилась домой, ею овладело страстное желание приступить к готовке немедленно. Здесь все так подробно описано, неужели она не сумеет? А если у нее получится, так… страшно подумать, если получится, значит, она сегодня впервые за многие дни поужинает настоящей, домашней пищей! Ну честное слово, организм уже каждое утро стонет, грозит гастритом и язвой желудка, все просит нормального питания!

Ужин занял ни много ни мало – три часа с лишним. Зато аромат растекался не только по кухне, но и по всей квартире, а запеченное в духовке мясо выглядело так аппетитно, что скулы сводило.

– Приятного аппетита, – пожелала себе Валентина и уселась за стол.

Она уже почти все доела, когда в двери позвонили, а потом робко постучали.

– Валя, откройте, пожалуйста, я вам книгу принесла, – раздался за дверью тоненький голосок Ольги.

От волнения соседка снова перешла на «вы», отчего выглядела излишне робкой и застенчивой.

– Да спасибо, – распахнула двери Валентина. – Мне, собственно, не слишком и требовалось.

– Ой, как хорошо, – всплеснула руками соседка. – А то я так переживала, так переживала… Кстати, а вы не посидите с Маришкой? Мы хотели в кино сбегать…

И она одарила Валю таким просящим взглядом, что той просто некуда было деться.


С утра, как и следовало ожидать, прозвенел звонок и на пороге показался начищенный, наодеколоненный Алексей с новым горшком герани.

– Ты ее воруешь, что ли, герань эту? – сморщился Серафим. – Ты учти, что у некоторых на нее может быть аллергия.

– А вот и нет, и пусть будет! Зато герань – символ семейного уюта! – вытянул шею Леха. – Собирайся давай, теперь у нас еще одна знакомая – бывшая учительница моей сестры Милки. Ну чего ты вытаращился?

– Так… – запыхтел Серафим. – Вот что, красавец, я тут подумал… Хорошую жену не найдешь просто так, ее самому делать надо.

Леха дернул кадыком, повертел бычьей шеей в тугом воротничке и уточнил:

– Это… я не понял – самому родить, что ли? Дак я сколько ждать-то буду, пока она вырастет! И потом еще не факт, что она за меня побежит, когда вырастет-то…

– Да не побежит, ясное дело, если ты ее родишь, ты ж ей отцом приходиться будешь, ну неужели неясно?! – снова сквасился Серафим Сергеевич. – Я тебе не про то! Просто надо взять женщину, которая тебе более-менее нравится, и… ну и сотворить из нее себе супругу! Такую, какую хочешь! Чтобы и хозяйка, и чистюля, и рукодельница, и там… ну всякая– разная из себя красавица. Между прочим, Иван-царевич даже из лягушки себе жену сляпал!

Леха подозрительно покосился на товарища – он не верил, что вот так можно взять и из какой-нибудь квакушки соорудить себе красавицу и умницу жену, думал – сказки все это. А Серафим наседал:

– Ну вот смотри – вчера ты позорно бежал с места свидания. Помнишь, да?

– Так еще бы! Она же… нет, ты видал?! Это же такая за… грязнуля!! Она ж меня через неделю в мусоре не откопает! – захлестнули Леху эмоции. – У нее же – кот!! А собачка эта?! Она же мне…

– А я вот как раз не на собачку смотрел, – задумчиво проговорил Серафим, пялясь на тополь за окном. – Мне вот как раз в душу ее… глаза запали! Ты видел, как она на тебя смотрела? А, ну да, как же ты увидишь, когда ты удирал, а она… Вот таких глаз ты больше ни у кого не найдешь! А все потому, что… она ради тебя… Она даже посуду помоет, если ты скажешь! Она… варить начнет, как сумасшедшая! Она собачку к туалету приучит, а коту купит наполнитель кошачий! Зато ты… представь, ты у нее будешь жить, как цыганский барон! Она возле тебя…

Леха хмуро смотрел Серафиму в рот, водил бровями и все еще сомневался.

– А какая у нее дочь! – заливался соловьем тот. – Это же твой готовый помощник! Ты еще не успел предложение сделать, а тебя уже любят, ты еще…

Пламенную речь Серафима прервал звонок в двери.

Вот уж о ком он совсем забыл, так это о прекрасной Милочке! И между прочим, совершенно напрасно – дамочка стояла на пороге, накрашенная, как матрешка, в цветастом платке, и лоб ее украшал заботливо уложенный локон.

– Здрассьте, – обиженно поджала она губы и без приглашения прошествовала в комнату.

Быстренько все оглядела по-хозяйски, видимо, осталась довольна, потому что немедленно уселась в кресло и сказала:

– Что-то я никак вашей дружбы не пойму. – Она прищурилась. – Мужиков обычно к женщинам тянет, а вас все больше друг к другу… Чем это вы тут занимаетесь?

Леха сначала даже не понял, о чем это сестрица говорит, и лучше бы не понимал, потому что, когда до него дошло, он запыхтел паровозом и загудел во всю силушку:

– Ты что мелешь, дуреха?!! Я говорю – чего мелешь-то, пустая кастрюля?! Я ведь не посмотрю, что ты у меня в родственницах ходишь, по первое число проучу! Как это… я ить за такие подозрения и навернуть могу, бесстыжая женщина! И чего прибежала? Не знаешь разве, что женщине требуется быть робкой и терпеливой?!