– Хорошая собачка… Хо-ро-шая! – шептала трясущимися губами.

«СБЕЖАТЬ! СБЕЖАТЬ! СБЕЖАТЬ!» – эта мысль влетела в сознание, как паровоз на полном ходу. Я должна была выбраться отсюда, во что бы то ни стало. Во имя любви, во имя нашего ребенка. Олег болен и пойдет до конца. Сомнений не осталось. Он накачает меня снотворным – и дело с концом.

Подхватила телефон, в последний раз глядя на то, как преданный пес сражается за меня, а затем понеслась со всех ног. Ворота распахнулись, я выбежала на парковку перед особняком. Села в автомобиль, утопив ногу в педали газа.

Где-то поблизости раздался надрывный собачий лай.

Нож! Я оставила его на лужайке. Горло перехватило от нового истерического спазма. Я распахнула дверцу и побежала обратно.

Нет, друг, я тебя не брошу!

– Бадди, ко мне! КО МНЕ, СКАЗАЛА! – вся перепачканная в крови гончая понеслась на мой призыв.

– Стоять, или хуже будет! – краем глаза заметила, что подонок поднимается на ноги.

– Сюда, малыш, быстрее!

Я запихнула защитника в машину, заняла водительское место и, вовремя заблокировав двери, полетела вперед. Еле вписавшись в поворот, достала телефон, поспешно набирая номер Эда. Однако вместо ответа услышала равнодушный металлический голос автоответчика. Проделав все те же действия, позвонила брату. Его телефон оказался занят, но ждать больше было нельзя. Я припарковала машину на пустыре, рядом с пригородной станцией электричек.

– Бадди, на выход! Пойдем, малыш! Мы с тобой как из фильма ужасов! – рассмеялась, подбадривая бесстрашного пса.

Я знала все закоулки в этом районе – часто приходилось спасаться от преследования папарацци. Поблизости располагался небольшой мотель, правда, перепачканная девушка и окровавленный пес могли вызвать немало вопросов, поэтому сперва нужно было привести нас в порядок.

К счастью, по пути попался продуктовый магазин. Купила несколько бутылок воды и отмыла шерсть пса от крови.

– Так гораздо лучше, – удовлетворенно выдохнула, распахивая дверь в придорожную гостиницу «У Тараса».

– Вообще-то с собаками нельзя, – неловко улыбнулся веснушчатый парень в мятой рубашке.

– Это не собака, это мой друг, – процедила сквозь зубы.

– Ну… – администратор промямлил нечто невразумительное.

– Мне нужно позвонить! – достала из сумочки купюру номиналом в пять тысяч рублей. – Срочно!

– Да, хорошо, – парень сунул деньги в задний карман брюк.

Я измождено опустилась на барный стул перед администраторской стойкой. Бадди присел в ногах. Работник мотеля протянул мне видавший виды смартфон с поцарапанным дисплеем, переводя взгляд на плазменную панель на стене.

Там шли новости.

Рассеянно тыкала номер телефона Эда, но ответом вновь стал автоответчик. Тогда я принялась дозваниваться до брата. В эту секунду сердце подскочило до горла и так же стремительно понеслось вниз. Мышцы живота стали сжиматься. Сжиматься и разжиматься…

Миловидное лицо корреспондентки сменилось фотографией до боли знакомого внедорожника. Его номера. И эти дурацкие огромные колеса. Сомнений быть не могло.

– Сделай громче! – прошептала, впиваясь взглядом в мутный экран.

«…Авария парализовала движение в деловом центре Москвы. Автомобиль директора компании «Строймир» Эдуарда Бесова не справился с управлением. Подробности инцидента уточняются, известно лишь, что произошло возгорание. Владелец транспортного средства в тяжелом состоянии доставлен в одну из столичных больниц…»

Его машина на экране полыхала, как факел.

– О господи…

В эту секунду из трубки послышался потерянный голос брата.

– Лина, Эдик разбился!

– Нет…

– Сестренка, он выкарабкается! – добавил собеседник поспешно. – А я должен немедленно тебя забрать! Уже подъезжаю к дому!

– Нет! Только не туда! Я сбежала…

– Где ты?

– Я… я… – протянула трубку перепуганному администратору. – Диктуй адрес! Быстро!

– Поселок Зяблики, 3, гостиничный комплекс «У Тараса»…

– Буду через семь минут! И… береги себя!

* * *

– Феликс! – мы с Бадди налетели на брата, чуть не сбив его с ног. – Что с Эдом?! ЧТО С ЭДОМ?!

– Не верь тому, что показывают в новостях. Отец знает главного врача этой больницы. Я только что с ним связался – всё не так страшно. Слышишь?

– Но его машина… она… она загорелась… – уже не разбирала, кто громче скулит: я или Бадди.

– Эд успел выбраться из тачки до возгорания. Угрозы для жизни нет!

– Не верю…

– Лина, посмотри на меня! Сегодня я приехал к Эду, чтобы попросить помочь вырвать тебя из лап маньяка, и он, наконец, соизволил рассказать правду про ваши отношения… – брат легонько тряхнул за плечи. – Я понимаю, всё выглядит ужасно, но с Эдом всё в порядке! Он родился в чертовом бронежилете!

– Феликс, отвези меня к нему, скорее! Или я сама сяду за руль! – в голове стучало лишь одно слово: «Жив! Жив! Жив!»

* * *

Заглушив машину на парковке медицинского центра, мы побежали внутрь. Увы, Бадди пришлось оставить в салоне.

– Лина, Феликс! – окликнули нас в приемном покое.

– Боря, здорово! – брат пожал руку компаньону Эдика.

– Это всё ты! Из-за тебя он здесь! Ты приносишь ему одни несчастья! – вцепилась в меня разъяренная заплаканная девица.

– Настя, прекрати! – стал оттаскивать её «Бред Пит».

Жена Эда заламывала руки, выливая на меня новые потоки ругательств. Сделав глубокий вдох, я залепила девице звонкую отрезвляющую пощечину.

– Закрой рот! Или тебе несдобровать!

Наши взгляды схлестнулись. Я сжала кулаки, еле сдерживая себя, чтобы не расцарапать ей лицо.

– Лина, давно не виделись… – тявкнул Боря.

– Ещё бы столько же тебя не видела, урод! – выставила средний палец прямо перед его лицом.

Придурок сконфуженно улыбнулся. Феликс переводил взгляд с меня на Борю, удерживающего раскрасневшуюся Настю, и обратно. К счастью, к нам подошел врач.

– Это вы звонили по поводу Бесова? – быстро заговорил мужчина с бейджем «В. Петров» на груди белоснежного халата.

– Да! – раздался нестройный хор голосов.

– Его уже осмотрели: жизненно важные органы целы, однако состояние пока не стабильное. Эдуард отдыхает. Сейчас к нему нельзя.

– Я не уеду, пока не увижу его! – произнесла бескомпромиссно.

– Лина, Эду надо отдохнуть! – сжал мою руку Феликс.

– Он почувствует себя гораздо лучше, если увидит меня!

Мужчины переглянулись.

– Ладно, идемте, но только вы вдвоем, – после небольшой заминки согласился эскулап.

Мы поднялись на пятый этаж медицинского центра и, преодолев несколько витиеватых коридоров, вошли в неприметную дверь с надписью «Служебное помещение».

– Подождите здесь, – попросил доктор, буквально вталкивая нас в пустую палату. Она была разделена ширмой на две части. – Я скоро вернусь, не шумите, – задержав очередной странный взгляд на лице брата, врач поспешил скрыться.

– Что всё это значит? Где Эдик? – зашипела я.

– Тише. Всё очень серьезно, сестренка. Ты даже не представляешь насколько… Петров в курсе происходящего, поэтому отвел нас в безопасное место.

– Феликс, я…

– У нас нет времени. Ты должна всё мне рассказать. Всё, что тебе известно про Королева. И не вздумай больше врать! Я хочу знать каждую чертову подробность!

Я обвела изможденным взглядом мрачные стены палаты, вдруг ощутив, что больше не могу молчать. А потом я начала говорить…

* * *

– Но почему ты сразу не рассказала о его предложении? Это же добровольное рабство! Ангелина, немыслимо! – брат неприлично выругался.

– А что бы ты сделал? Сам на нём женился? Что, Феликс? Ты помахал нам ручкой и свалил в счастливую жизнь! Даже не представляешь, что было с матерью, с бабушкой… А потом у меня появился шанс всех спасти… – глубоко вздохнула, барабаня пальцами по животу.

– Лина, я уехал работать! Каждый месяц переводил вам деньги, пока отец сидел в тюрьме! После его ареста все счета заморозили. На что, ты думаешь, мать оплачивала услуги лучших адвокатов?

– Неужели, если бы у тебя появилась возможность спасти отца, ты бы ею не воспользовался? – выжидающе заглянула в его покрасневшие глаза.

– Да если бы отец узнал, какой ценой досталась свобода – он бы в тот же день наложил на себя руки! Наш отец – Железнов! Как ты не понимаешь?! – брат неожиданно замолчал.

– Продолжай! – вцепилась пальцами в его запястье.

– Он мог выбраться из тюрьмы… Мог! – взгляд Феликса ожесточился. – Но не захотел…

– Что? – я заморгала, чуть не оглохнув от его слов.

– Его пытались завербовать в преступный синдикат, предложив сделку – оболгать нескольких невинных людей в обмен на свободу. Отец отказался. Тогда его решили слить. Они уже были близки к цели, когда кто-то из информаторов услышал, как отец сообщил матери про компромат. Эта информация всплыла бы во всех СМИ в день его смерти. Привет с того света…

– Но почему он сразу не обнародовал документы? Чего ждал?!

– Увы, компромат не мог повлиять на ход расследования. То, что узнал отец – лишь верхушка айсберга. Тем не менее эта информация запустила бы череду новых громких дел…

– Если бы не мой брак с Олегом, отца бы уже давно не было в живых. Что толку от этих громких дел?

Во взгляде брата пронеслось отчаянное выражение.

– Сестренка… – Феликс сжал мою руку. – Ты даже не представляешь, что нам удалось выяснить… – горло свело от неожиданного спазма.

Я ничего не ела с самого утра: тошнота застигла врасплох.

– Там в коридоре стоит автомат с едой. Можешь принести мне булочку или шоколадку? Иначе… – смущенно зажала рот.

– Лина, что с тобой? Что он с тобой сделал?!

– Феликс, у твоей жены разве токсикоза не было? – утомленно улыбнулась, вновь перемещая руку на живот.

– Ты беременна?! – зрачки его глаз стали размером с горошины.

– Да! И нам с малышом необходим целый и невредимый папка! Куда подевался этот докторишка? Я хочу к Эду…

В это мгновение за ширмой, разделявшей палату на две части, раздался подозрительный звук.

– Феликс, ты слышал? Там кто-то есть? Эй, кто здесь? – я подскочила, отодвигая рулонную штору, а затем… перед глазами всё поплыло…

– Максим?! Что ты… – в помещении разлилась могильная тишина.

На лбу моего партнера по съемкам выступила испарина, его щеки полыхали нездоровым румянцем, глаза были чуть навыкате. Батюшки, да он под чем-то…

Цветков лучезарно улыбнулся, вытаскивая из кармана пистолет. Он направил дуло брату в лицо.

– Положи пушку, урод! – пробасил Феликс.

– Василий Петрович уже пошел за уколами. Думаю, вам будет полезно немного отдохнуть!

Кровь ударила в виски, когда поблизости запиликал айфон.

Максим, не опуская пистолет, медленно поднес телефон к щеке.

– Да, отец, они у меня…

– Хорошая работа, сынок… – я задрожала, услышав до боли знакомый равнодушный баритон Олега.

– Всё под контролем, пап! Иди на интервью! Петров накачает их транквилизаторами, и транспортируем в клинику…

Руки машинально опустились на живот. Краем глаза обратила внимание, что Феликс медленно расправляет плечи, будто готовясь к прыжку.

«Нет, только не это…» – пронеслось в голове, но я не успела озвучить свою мысль – брат сделал резкий выпад, выбив у Цветкова оружие.

Раздался выстрел. Гробовую тишину больничной палаты разорвал судорожный выкрик. В воздухе запахло дымом и кровью…

– Сука-а… – брат зажал ладонью левое бедро.

Актеру хватило мгновения, чтобы завладеть оружием вновь. Он стремительно выпрямился, трясущимися руками сжимая пистолет. Внутри всё взвыло от боли – пальцы Феликса побагровели как чертовы маки, которые мне не посчастливилось лицезреть сегодня утром.

– Люди отца уже здесь! У вас нет шансов! Думала, твой батя просто так проходил реабилитацию в этой больнице?..

Я моргала, не отводя взгляда от раны на ноге. Из нее струилась кровь. Кап. Кап. Кап.

– …А ведь он любил тебя… Правда любил! Ты сама всё испортила, подписав вашей никчемной семейке смертный приговор! Нужно было сразу порешить Железнова-старшего! Я говорил ему… Но отец помешался на тебе: «Она бриллиант! Она возглавит мою коллекцию!» Даже заставил лететь на чертовы съемки в Сочи!

– Можешь делать со мной всё, что хочешь! Только отпусти её! – прохрипел Феликс, пытаясь подняться на ноги.

– Лучше не рыпайся, баскетболист! В этой больничке ведь и морг есть… – Максим смахнул пот со лба. – Я так и знал, что каскадер разыграл чертову аварию! Тем хуже для него. Вряд ли уже придет в себя после лошадиной дозы снотворного…

Ноги задрожали. Воздух стал сажей: я не могла вдохнуть. Горло разрывалось. Невыносимое жжение с каждой секундой лишь нарастало.

Предатель говорил и говорил… До меня вдруг перестал доходить смысл его слов. Парализовал страх за ребёнка. Очертания окружающего размазывались.