— Он всегда давал его вам сам?

— Всегда. Иногда, если он был занят на каком-нибудь заседании, он даже выходил только для того, чтобы напомнить мне, что я должен к нему зайти.

Эльза Стампа достала из сумки вязание и демонстративно зазвенела спицами, из-под которых стали появляться все новые и новые ряды аккуратных петель. Водрузив на нос очки, она продолжала внимательно слушать рассказ мужа, время от времени опуская вязание, чтобы посмотреть на реакцию Адама на те или иные слова мужа. Потом она снова возвращалась к тому, что, как она объяснила, должно было стать свитером. Адам понял, что может позволить себе немного расслабиться только тогда, когда слышится мерное позвякивание спиц миссис Стампа.

— Выйдя из банка, я обычно брал такси до аэропорта Кеннеди и оттуда летел в Канаду. До самолета на Гавану у меня, как правило, оставалось минут тридцать пять — сорок. Дэнни настаивал на том, чтобы я никогда не оставался на ночь, потому что все было рассчитано с точностью до минуты. Когда я прилетал в Гавану, меня проводил через таможню некто, имевший отношение к правительству. Он отвозил меня прямо в какой-то дом на берегу моря, где меня ждал другой человек, чтобы забрать портфель.

— Кому принадлежал этот дом?

— Я не знаю.

— А откуда вы знали, что в портфеле находятся деньги?

— Потому что портфель всегда открывали передо мной и пересчитывали деньги, после чего я получал расписку, которую отвозил обратно в Нью-Йорк.

— А где теперь эти расписки?

— В личной картотеке Дэнни, которая заполнялась с помощью шифра.

— А вы знаете код?

— Да.

Адам сделал запись в блокноте.

— А сумма всегда была одинакова? — спросил он.

— Да, это всегда были шестьсот тысяч долларов в крупных купюрах и всегда в одном и том же портфеле.

— Вы знали человека, который забирал у вас деньги?

— Да, он один из лидеров организации монтанерос и что-то вроде приемного отца Дэнни Видала. Его родной отец умер, когда Дэнни был еще мальчиком.

— И как же звали этого человека?

— Маккинли Свейзи.

Адам постарался не выдать своих эмоций.

— У вас есть какие-нибудь предположения, где он может быть сейчас?

— Последний раз я видел его около года назад в Гаване.

— Именно тогда вы отвозили деньги в последний раз?

Стампа кивнул.

— После этого банк перестал приносить достаточно дохода, чтобы изымать прибыль.

— И тогда Видал начал изымать сами вклады?

Стампа снова кивнул.

— К тому времени Дэнни стал очень подозрительным и нервным. Он больше никому не доверял. Решил взять все денежные переводы в свои руки.

— Каким образом?

— Насколько я догадываюсь, он каждый вечер уносил с собой в портфеле небольшие суммы наличными.

— А никто из служащих банка не интересовался, что у него в портфеле?

— Даже если им что-то приходило в голову, они держали язык за зубами.

— Почему?

— Он ведь был боссом. Поэтому, если только человек не был готов обратиться к властям, что толку было зря с ним ссориться?

Миссис Стампа, не отрываясь от своего вязания, предложила куда более логичное объяснение.

— Вы даже не представляете, — сказала она, — каким он был обаятельным, каким добрым и отзывчивым. Он знал каждого по имени, расспрашивал о семьях, всегда знал, когда у кого из них обострялся радикулит, а когда болела старушка-мать. Он поставил себе задачу всегда все обо всех знать, так что люди верили, что он по-настоящему о них заботится. — Эльза взглянула на Адама поверх очков. — Он так всех очаровал, что они молчали.

— Да и зачем им было начинать бороться с Дэнни, если он платил им жалованье? — добавил Стампа.

— А платил он всегда в срок? — спросил Адам, восхищаясь про себя талантами этого человека.

— Да, это всегда было его первой заботой.

— Не считая, конечно, самого себя, — добавила Эльза.

— А он говорил вам когда-нибудь, что эти деньги предназначены именно для Кубы, мистер Стампа? — спросил Адам.

— Он говорил мне, что когда наберет необходимую сумму, то наймет частный самолет и перевезет деньги именно в Гавану.

— Как, по-вашему, в тот день, четвертого июля, он собирался сделать именно это?

— Насколько я знаю, он собирался лететь в Гавану через Акапулько, где должен был захватить с собой Хорхе.

— А что он собирался делать с деньгами в Акапулько?

— Я не знаю.

— А мне казалось, вы говорили, что он собирался подыскать дом.

— Нет, это не так, — признался Фернандо Стампа. — Это была официальная версия, которую надо было рассказывать каждому, кто станет интересоваться.

— Но как пятьдесят миллионов долларов поместились в двух чемоданах?

— Там было не пятьдесят, а сорок шесть миллионов четыреста тысяч. Не забывайте, я ведь переправлял туда по шестьсот тысяч в течение шести месяцев.

— Тогда как могли поместиться в двух чемоданах сорок шесть миллионов четыреста тысяч? — Адам изо всех сил старался, чтобы голос его не звучал раздраженно.

— Дэнни пересчитал все до последнего доллара.

— Вы ведь сказали, что, когда Дэнни вылетел из Нью-Йорка, деньги были при нем.

В глазах Стампы появились слезы.

— Чудовищная несправедливость судьбы, но все было именно так.

Когда на столе зазвонил телефон, супруги Стампа вопросительно взглянули на Адама. Взяв трубку и выслушав сообщение секретарши, он попросил перезвонить через несколько минут. Решил воспользоваться вынужденной паузой в разговоре, чтобы сменить тему.

— Вы знаете что-нибудь о деле Мэттью Джонсона?

Эльза Стампа перестала вязать.

— Мой муж не имеет к этому никакого отношения! — выпалила она.

— А никто и не говорит, что имеет, миссис Стампа, — абсолютно спокойно ответил Адам. — К тому же ваш муж по-прежнему находится под нашей защитой все на тех же условиях.

— Да, — тихо сказал Стампа. — Мне знакомо это дело. Джонсон был почетным консулом США в Кордове.

Адам откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Его убил Дэнни Видал?

Стампа даже не оглянулся на жену, ища одобрения, и изложил все те факты, о которых до этого сообщал сам Дэнни Видал на пленке, имевшейся в распоряжении Адама. Когда он закончил, Адам решил, что пора вернуться к настоящему.

— Вы, очевидно, были очень близки с Дэнни Видалом.

— Да, поэтому мне так трудно сейчас.

— Он был частью прошлого, о котором бывало иногда очень больно вспоминать, — тихо добавила Эльза.

Адам осторожно продолжал:

— Вы ведь понимаете, мистер Стампа, что окружная прокуратура расследует вовсе не убийство Мэттью Джонсона. Единственная причина, по которой я упомянул об этом деле, в том, что мне хочется как можно лучше узнать, что за человек был Дэнни Видал. Тот самый человек, с которым вы были так близки, которому так доверяли и который поставил вас под прямую угрозу предъявления уголовного обвинения.

— Я никогда не пришел бы к вам, если бы Дэнни не поставил меня в подобное положение, — подтвердил Стампа.

На секунду Адам подумал о Кори, ждущей его внизу, представил, что произойдет, когда она войдет сюда. В голове его созрел план.

— Я хочу, чтобы вы знали: я прекрасно понимаю, что для вас это было одним из самых трудных решений в вашей жизни. — Адам сделал паузу. — Понимаете, если бы не ваши близкие отношения с Дэнни, я был бы абсолютно уверен, что этот человек инсценировал собственную смерть, — солгал он. — Именно тот факт, что вы были так близки, заставляет меня подумать о том, что Дэнни Видал никогда не сделал бы ничего подобного с этими чеками, если бы не собирался в ближайшее же время как-то исправить ситуацию. — Снова пауза. — Вот почему я верю, что он действительно погиб в катастрофе.

Хотя Стампа принял заявление Адама почти с благодарностью, Эльза поспешила высказать свои сомнения.

— Я провела не одну бессонную ночь, пытаясь понять, каким образом он хотел покрыть эти чеки.

— Этого мы уже никогда не узнаем.

— Я не поверю, что Дэнни действительно собирался подставить меня под удар, — упрямо повторил Стампа.

— Это и возвращает нас к вопросу, который я задал вам с самого начала, мистер Стампа. Почему вы не подождали какое-то время, прежде чем прийти ко мне?

Стампа выглядел пристыженным.

— Я испугался, — тихо произнес он.

— У вас были сомнения, не так ли? — мягко произнес Адам.

— Моя жена… — начал Стампа.

— Мы и так много пережили, — спокойно сказала Эльза.

— Это был настоящий шок, — перебил ее Стампа.

— Миллион долларов — большая сумма, — согласился Адам, прекрасно понимая, что Стампа явился к нему, уступив нажиму жены.

— Я старый человек…

Адам кивнул. Надо как можно тщательнее подбирать слова, потому что теперь время решало все, и он просто обязан был использовать этот шанс.

— Когда вы последний раз разговаривали с Дэнни Видалом?

— Примерно за неделю до авиакатастрофы.

— Вы абсолютно уверены, что не говорили с ним после этого — например, в тот момент, когда его самолет сел на дозаправку в Хьюстоне?

— Абсолютно уверен.

Адам пожал плечами.

— Видите ли, мистер Стампа, если мы сможем доказать, что Дэнни Видал мертв, то это будет для вас только хорошо. Иначе кто-нибудь может решить, что вы были во всем заодно до того самого момента, когда Дэнни покинул вас, унося в руках портфель с миллионом долларов. Если вы знаете какой-нибудь факт, который доказывает, что Дэнни Видал не мог инсценировать собственную смерть или по крайней мере делает этот факт маловероятным…

Миссис Стампа, казалось, тут же забыла о своем вязании.

— А как же обещанная неприкосновенность?

— Неприкосновенность могут и отменить, если только у кого-нибудь возникнут хотя бы малейшие подозрения, что ваш муж лжет или даже просто говорит не всю правду.

Ну и что с того, что он сам изобретает правила по ходу игры? Ведь человек, сидящий напротив, наверняка сказал ему не все.

— Они ждали ребенка, — бесцветным голосом объявил Стампа, едва подняв глаза.

— Это было запланировано? — поинтересовался Адам.

Теперь уже Стампа в упор посмотрел на него.

— Ну откуда я могу это знать? — несчастным голосом произнес он.

— А когда Дэнни сказал, что они ожидают ребенка?

— Несколько недель назад.

Адам услышал то, что, в общем-то, давно подозревал. То, что очень хотел и в то же время очень боялся услышать. Стампа никак не мог узнать о беременности Кори за много недель до аварии. Он должен был услышать об этом самое раннее в тот день, когда Дэнни вылетел в Акапулько, а это означало, что он обязательно должен был говорить с Дэнни уже после того, как узнал о необеспеченных чеках. В этом случае оставалось понять, почему Стампа пришел к нему в тот день — ведь если он поддался панике, то чеки на миллион долларов не были частью их договоренности с Дэнни Видалом. Почему же тогда он пришел? Адам извинился и поднял трубку селектора.

— Теперь можно, — сказал он. И тут же нахлынувшая грусть захлестнула его с головой. Адам смотрел, как открылась дверь и в кабинет вошла Кори. Черт возьми, у него уже давно не те нервы для подобных игр!

Кори вошла в кабинет до того, как кто-либо из супругов Стампа успел открыть рот и поинтересоваться, что, собственно, происходит. Разумеется, все были удивлены.

— Вы все знаете друг друга, не так ли? — спросил Адам, переводя взгляд с одного из своих посетителей на другого.

— Да, конечно, — подтвердила Кори, которой первой удалось обрести дар речи. Подойдя к Эльзе, она протянула руку. — Мне очень жаль, что все так получилось, миссис Стампа. — Затем Кори повернулась к ее мужу. — Мистер Стампа, а как вы себя чувствуете?

Адама поразило, с каким достоинством держится Кори. Он тут же задал вопрос, ради которого ему и понадобилась эта очная ставка.

— Кори, когда вы сказали мужу, что беременны?

На лице Кори на секунду отразилось замешательство, но она спокойно ответила:

— Третьего июля, в тот день, когда он улетел. А почему вы спрашиваете?

— Потому что мистер Стампа утверждает, что Дэнни сказал ему об этом несколько недель назад.

Кори понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, что происходит. Она обвела взглядом присутствующих в комнате и тихо сказала:

— Где он?

Стампа выглядел так, словно ему влепили пощечину. Эльза побледнела.

— Пожалуйста, скажите мне, где мой муж. Я знаю, с вами ведь ничего не случится, если вы скажете. — Она умоляюще посмотрела на Адама. — Вы ведь сказали им это?