- Укатри, вождь акатти, я Ат Малор - предводитель войска, желаю говорить с тобой!

- Слушаю тебя, бескал!

- Нам нужен твой Смотрящий! Наш оракул видел знак и ему необходимо встретиться с вашим.

- С чего я должен помогать тебе? Ты ранил моего воина!

- Это была защита, он целился в нас.

- Но он был один!

- Не один, с ним была женщина, тоже воин и Карук бродил подле нее. Только она не акатти, верно?

- Возможно. А какое вам до этого дело? Здесь наша земля и все ее обитатели наши друзья!  Смотрящий вернется только через месяц, так что я передам ему ваше послание, а теперь ступайте, – все это время лучники акатти были наготове и держали бескалов на прицеле.

- Хорошо. Пусть Смотрящий явится через месяц к границам наших земель, там его будет ждать наш оракул Нэй Айяна. А теперь прощайте! – предводитель повернулся к своим воинам и указал рукой вперед, после чего их лошади заржали и помчались во весь опор прочь от деревни.

Через несколько минут все стихло. Укатри спустился вниз и зашагал к шатру, воины также спустились со своих помостов, направившись к своим женам и детям. Вождь повернулся и крикнул мне:

- Эй, Человек?! Подойди ко мне.

Я слезла вниз и подошла:

- Да. Я слушаю вас.

- Теперь ты будешь жить здесь до прихода Смотрящего, а Карук должен уйти из деревни.

- Хорошо.

Сейчас для меня главное – это забота о Макки, а Якши всегда будет неподалеку. Другие воины помогли поднять его в кувэ, я же повела Якши к воротам, многие в этот момент смотрели на нас изумленными глазами и качали головами, они не могли понять, как я приручила такого опасного зверя, да еще и обращалась с ним, как с себе равным.

- Якши, друг мой, – сев на колени, обняла его за шею. – Мне надо остаться здесь, но ты будь рядом. Спасибо тебе за все и до скорой встречи.

Карук посмотрел на меня грустными глазами и побрел в лес, он все понял и через секунду его не стало. Ворота закрылись, а я пошла к колодцу, набрала воды и отправилась к Макки. Теперь не было стеснения, не было страха перед тем, что меня не примут. Я почувствовала в себе силу, которая вела вперед. Женщины больше не задевали и не сторонились, ведь именно я взяла на себя обязанность ухаживать за воином акатти, а не его будущая жена. У них принято стоять за своих до конца, а отказ в помощи рассматривался как предательство.

Забравшись в кувэ, подошла к Макки, намочила кусок ткани водой и смыла кровь с его груди, чуть позже пришла Мораги, она принесла железные щипцы, раскалила их у факела и резким движением выдернула наконечник стрелы, после чего прижгла рану.

- Теперь все, ждем утра. Ты храбрая женщина, но дел предстоит еще много.

Вскоре Мораги покинула нас, я же осталась с ним.

 На улице уже царила глубокая ночь, а уснуть не получалось. К утру мои глаза начали закрываться, но спать было нельзя, ведь Макки должен очнуться с минуты на минуту. Усевшись рядом, положила руку ему на голову и поглаживала волосы, а через час он шевельнулся и приоткрыл глаза.

- Макки! Ты жив, Макки! Просыпайся.

- Найя? Я ничего не вижу, – он присел и оперся на перегородку.

- Ничего, это из-за отвара, через месяц пройдет.

- Где Умани?

- Если хочешь, я могу позвать ее, – мне стало неприятно от того, что он хотел видеть эту женщину в такой момент.

- Не надо. Раз ее здесь нет, то и не должно быть. Это к лучшему.

- Не волнуйся, здесь я. И буду ухаживать за тобой.

- А потом уйдешь, – он повернул голову к окну и откинулся назад.

- Не надо сейчас об этом. Ты жив и это главное – я поднесла ладонь к его лицу и хотела погладить, но он перехватил мою руку.

- Не стоит. Не заставляй себя. Я переживу и не нуждаюсь в пустых ласках.

- Они не пустые, я …

- Найя, правда. Я справлюсь, – он отложил мою руку и снова лег.

- Как пожелаешь, – а в голову закралась мысль, что у нас еще есть время, чтобы наладить прежние отношения.

Я приносила ему еду, помогала мыться и прочее, но акатти прекрасно ориентируются в темноте, поэтому Макки не нуждался в постоянной поддержке, он спокойно забирался и спускался из кувэ, мог по голосу найти того или иного соплеменника, он даже мог стрелять из лука и всегда попадал в цель. Макки стойко переносил свою слепоту, а ночью всегда ложился спать раньше меня, чтобы избегать лишних разговоров. Я не приставала к нему, не пыталась затрагивать душевные темы, просто помогала и сопровождала, когда это требовалось. И пока помогала, все больше влюблялась. Макки стал для меня самым близким и родным, и каждую ночь я переживала, что скоро вернется оракул, ведь тогда придется уйти и оставить моего воина на произвол судьбы. И каждый раз выступали слезы от одной лишь мысли об этом, но время шло. День икс приближался. До трех лун оставалась всего неделя, а я все сильнее привязывалась к акатти. Они приняли меня, начали разговаривать, помогать. Дети любили собираться вокруг, когда все сидели у большого огня и слушали сказки мадам Десаи в моем исполнении. У меня словно собрался новый детский сад, только с маленькими красными гепардами. Я замечала, что Макки иногда отодвигал шкуры и тоже слушал, но потом уходил внутрь и засыпал.

Одним прекрасным утром я встала, сходила к Мораги, взяла у нее еды и снова вернулась в кувэ, но Макки лежал спиной ко мне:

- Я принесла поесть, может, повернешься?

- Я не хочу. Можешь уйти? – он говорил тихо.

- Неужели я тебе так мешаю? Ладно, тогда поешь один, когда захочешь, – я приготовилась уйти, но Макки резко развернулся и схватил меня за руку.

- Что ты со мной делаешь, Акха?! Умани была права, ты отравила мое сердце и разум! А теперь уходишь. Я же не могу без тебя! Понимаешь?! Не могу! – Макки подтянул меня к себе и обнял.  – Я же воин, я не должен так страдать, но сердце разрывается на части.

Тогда я обняла его за голову и прижала к своей груди:

- Макки. Я люблю тебя. Всем сердцем. Прости, что не сказала раньше, не успела.

Он поднял голову:

- Это правда. Хоть я и не вижу твоих глаз, но слышу твое сердце.

Затем он провел руками по моей спине и расстегнул ремни. Я сидела у него на коленях, мы целовались, после чего Макки сказал:

- Найя, ты согласна стать моей женой? – у меня в тот момент уже не оставалось ни капли сомнения, я готова была идти за ним, не оглядываясь.

- Да, я хочу быть твоей женой.

- Тогда будь со мной, - он гладил мое лицо, целовал и обнимал.

Впервые в жизни я ощутила себя саму, поняла, как выглядит любовь и почувствовала себя дома. Макки оказался именно тем, кто привнес мир и покой в душу, кто избавил от пустоты, и кто отдал мне свое сердце целиком. Пусть мы и не были близки в этот день, но это неважно. Ведь скоро мы станем семьей, немного странной и необычной, но семьей. Весь день мы просидели в кувэ и никуда не выходили, нам было хорошо вдвоем, а к вечеру Макки произнес:

- Мы сейчас пойдем к вождю, и я поговорю с ним.

- Хорошо, - мне оставалось только надеяться, что Укатри согласится изменить свое решение.

Спустившись вниз,  направились к шатру.  Вождь сидел как всегда около него, когда увидел нас, поднялся и пригласил внутрь:

- Я знал, что вы придете. Проходите и садитесь у огня. – Укатри указал на места, а сам сел напротив, Мораги приготовила чай и раздала нам чашки. – Слушаю вас.

- Великий вождь Нукрата, сын Гатинави, я прошу разрешения вступить в союз с этой женщиной. Прошу расторгнуть мое соглашение с Умани и заключить его с Найей.

 Укатри усмехнулся:

- А как же то, что она не нашего рода? Найя – человек, а ты акатти. Смешения видов еще не видела Скайра. Нам нужно продолжение рода, а что за дети у вас могут получиться?

- Я люблю ее, а она любит меня. Скайра всегда приветствовала любовь. Найя не отказалась от меня в трудную минуту, а осталась рядом.

- Да-да. Умани недостойная женщина и жена, мы все уже это поняли, но ты можешь подыскать себе любую другую – акатти. Найя хороший человек, - вождь посмотрел на меня, - но все же человек, а не акатти.

- Прошу тебя, Укатри, будь милосерден, я заслужил этого. Ведь именно я спас твою жену и твоих детей от гибели.

Макки не отступал, в это время Мораги также вступила в разговор:

- Укатри, муж мой. Макки прав, сейчас самое время отплатить ему добром за добро.

- Ладно. В знак моего уважения к тебе, Макки, я расторгаю соглашение с Умани и заключаю новое с Найей. Теперь она твоя спутница и когда наступит ночь трех лун, ваши руки свяжут Тэйманни.

- Спасибо Великий вождь, я никогда не забуду твоего благородства ко мне.

- Все, можете идти.

Мы вышли из шатра, и Макки подхватил меня на руки:

- Что ты делаешь? На нас же смотрят – на нас действительно смотрели все и улыбались, лишь Умани стояла в самом конце, еле сдерживая гнев.

- Пусть смотрят. У нас сегодня праздник! – Макки не отпускал меня.

Акатти начали хлопать в ладоши, многие мужчины и женщины выглянули из своих кувэ и тоже аплодировали нам.

- Скоро, через два дня и одну ночь, эта женщина станет моей женой! Порадуйтесь за нас! – он кричал и смеялся.

И вот, теперь я невеста, а так как невеста не имеет права жить с женихом, то меня временно приютила Мораги. Я не должна была даже разговаривать с Макки накануне свадьбы. Тем временем женщины сшили мне платье, оно было такое красивое. Платье цвета пляжного песка в пол, у него были разрезы, которые шли от бедра, к тому же была открыта спина, и имелся овальный вырез на животе. Кузнецы выковали браслеты на ноги, руки и один на шею, а жены кузнецов разукрасили их. В ночь трех лун женились несколько пар. Свадьба проходила необычно. Пары стояли напротив друг друга, их правые руки связывали мягкими ветвями дерева Тэйманни, а левую руку каждый прикладывал к сердцу своего спутника. Когда же лучи трех лун соединялись воедино и озаряли пары, Мораги - жена вождя, брала металлический раскаленный прут и на плече каждого выжигала особый знак. У мужа и жены эти знаки были одинаковыми. После этого молодые считались мужем и женой, и начинался праздник.

Наконец-то наступил этот день, а когда он закончится, у меня начнется новая жизнь. Я очень волновалась, не могла найти себе места, тогда меня подозвала Мораги, усадила рядом с собой и сказала:

- Накануне Великого союза нельзя переживать. Надо тихо ждать. Переживания и страхи пробуждают злых духов, а спокойствие пробуждает Скайру, и она становится благосклонна к тебе.

- Извини, я не знала. Просто в моем мире все всегда переживают.

- И это ведет к счастью?

- Когда как. У нас многие расстаются после свадьбы.

- Свадьбы?

- Союза.

- А-а-а-а, ну, может быть, поэтому и расстаются, так как пробуждают злых духов.

- Может быть, – я тогда задумалась, а действительно, почему столько пар распадается? Может от того, что человек перестал слушать свою «Скайру» и закрылся от нее, открыв сердце лишь сомнениям и страхам?

Наступил вечер, акатти активно готовились к большому празднику. Они зажаривали на вертеле мясо, выпекали хлеб и украшали кувэ, вступающих в союз. Невест пригласили в шатер, Мораги и ее старшие дочери помогали одеваться и разукрашивать тело. Нас было шесть девушек, каждую одевали, причесывали и разукрашивали. Меня одевала Мораги, она начала с браслетов, затем нарисовала на теле множество знаков и узоров, когда те высохли,  принесла платье. Я надела его и почувствовала невероятное спокойствие на душе, то самое, о котором говорила Мораги. И вот, на улице собрались все акатти, вождь облачился в свой праздничный наряд и вышел в центр, он ждал луча первой луны, в ее свете должен был прибыть Смотрящий. Когда луна показалась, отворились ворота и в них вошел оракул, он проследовал к вождю и встал подле него, когда взошла вторая луна, женихи и невесты вышли и встали друг напротив друга в центре деревни, а с появлением третьей луны, мы должны были вступить в союз.

Я стояла напротив Макки, он не видел меня, но чувствовал. Укатри что-то объяснял Смотрящему, тот без конца посматривал в мою сторону, в конце разговора оракул кивнул, и они вдвоем начали подходить к парам. Над каждой парой проговаривали наставления и связывали руки ветвями, когда подошли к нам, то оракул заглянул мне в глаза и улыбнулся. Проговорив наставления, связал наши руки и отошел в сторону. Мораги тем временем раскалила шесть прутьев и ждала третьей луны. Когда та показалась, Укатри велел всем положить левую руку на сердце, и настала очередь Мораги. Она подходила к каждому, сначала клала руку на оголенный живот невесты, просила Великую Скайру подарить новой семье много детей, после выжигала на плече символ. Подойдя ко мне и Макки, положила руку на живот: