Сюзан Таннер - Навсегда

На мгновение Ханна представила себе, что с ней будет, если Джеб выдаст ее замуж за такого человека, каким был Кэйлеб, продав ее любовь и свободу ради безопасности. Можно было не сомневаться, что такой день настанет. Эта мысль привела Ханну в отчаяние. Может быть, она потом будет жалеть о том, что не стала одной из многочисленных женщин Джеба…

– А я этого и не боюсь, – выпалила она, прежде чем обдумала, что ему сказать.

Наступило молчание. Оно длилось долго, и это тревожило Джеба. Ясно, что он не нужен Ханне ни на йоту. Она же раздумывала о том, как унизительно для нее произнести то, что она собиралась сказать ему. Но все же Ханна заставила себя заговорить.

– Больше всего я боюсь, что ты так и не сделаешь того, чего бы мне очень хотелось.

Джеб застыл на месте.

– Скажи, чего бы ты хотела, Ханна, – сказал он тихо.

– Если я должна провести остаток своей жизни с человеком вроде Кэйлеба – ведь именно к такому ты хочешь меня пристроить – то я хотела бы, по крайней мере, узнать, что я потеряла.

Ханна не могла смотреть па него. Она совершенно потеряла голову.

От этих слов у Джеба замерло сердце.

– Ханна, я не собираюсь тебя к кому-нибудь пристраивать. – Джебу хотелось плакать оттого, что он собственными руками чуть было не оттолкнул от себя Ханну. – Ты вольна сама выбирать себе мужчину, когда захочешь.

– А что, если я выберу такого, которого ты не одобришь? – тихо спросила Ханна.

Джеб был потрясен. Подумав, он спросил:

– Какого же?

Джеб как-то не задумывался о том, что следовало бы спросить Ханну, какого мужчину она хочет. Он боялся услышать ее ответ, боялся, что кто-то другой может отнять у него Ханну. От этой мысли он сходил с ума.

Ханна посмотрела ему прямо в глаза.

– Я хотела бы того, кто умеет смеяться и ругаться, который не боится прощать, того, кто злится без причины.

Она торопилась, у нее перехватывало горло. Если сейчас она не скажет ему все, то не скажет никогда. Сейчас она была как игрок, который все поставил на карту.

– Я хочу того, кто может научить женщину стрелять из ружья и голыми руками поймать рыбу, – она посмотрела вниз, в свою тарелку, – или кролика.

Голос Ханны дрожал, она не смогла продолжать, догадываясь, что Джеб смотрит на нее, не веря своим ушам.

– Ханна, это правда? – хрипло спросил Джеб, глядя на нее вопросительно.

Ханна не могла представить, о чем он думал сейчас, после ее признания. Она просто сидела и молча смотрела на него. Даже сейчас Джеб не знал, можно ли сразу броситься к ней с объятиями. Он глубоко вздохнул и произнес:

– Иди сюда, Ханна.

Она медленно подняла глаза, посмотрела на него, затем, отставив в сторону тарелку, поднялась. Ханна обошла костер и медленно опустилась на колени рядом с Джебом. Он дотронулся ладонью до ее щеки и провел пальцем по губам.

– Ты понимаешь, что говоришь? – спросил Джеб. Где-то в глубине души он не верил, что она сказала все это осознанно. – Ведь все, что у меня есть в жизни, все со мной. Я постоянно в пути. С тех пор, как я оставил дом, я не задерживался более полугода на одном месте.

А тем более – он никогда не брал с собой в дорогу женщину. Пока не встретил Ханну. Он никогда не думал, что сможет найти женщину такую же смелую, как Кэтрин Слейд, готовую связать свою жизнь с мужчиной, у которого, кроме оружия и искусства выживания, ничего больше не было. Джеб понимал, что Ханна не из тех женщин, которые отдали бы свое тело, не отдав сердца. Она могла принадлежать мужчине лишь и телом, и душой.

– Мне многого и не надо, – проговорила Ханна. Джеб подтянул ее к себе так, что она упала на него.

Он прижался губами к ее губам. Стон Ханны на миг заглушил звук треснувшей рядом ветки. Джеб услышал его слишком поздно.

– Вы посмотрите, какая трогательная сцена! – произнес Айк, выйдя из тени с ружьем в руке.

У Ханны мороз пробежал по коже. Этот холодный голос прозвучал будто из кошмарного сна.

Джеб выругался самыми страшными словами, какие он только знал, и отодвинул Ханну, загородив ее собой. Его неосторожность теперь, возможно, будет стоить им жизни.

– Прости меня, Ханна, – спокойно сказал он.

Интересно, где был другой бандит. Джеб ожидал всего и не исключал, что может прямо сейчас получить пулю в спину.

Айк стоял и смеялся.

Пробравшись через куст, появился Уилкинс.

– Могу я сейчас с ней заняться, Айк?

Увидев обоих бандитов перед собой, Джеб немного расслабился. От этого у него в руках, конечно, не появилось оружия, но зато теперь была какая-то ясность. Он отпустил руку Ханны. Ему нужно было, чтобы его руки были свободны. Он мог достать револьвер, но не хотел пока делать лишних движений.

Айк взглянул на Уилкинса.

– Оставайся сзади, Леон.

Слишком долго он ждал, чтобы застать Уэллза врасплох. Никто не испортит ему сейчас то, что он задумал.

Уилкинс ошеломленно застыл.

– Но… но ты же обещал, Айк! Эта рыжая ведьма должна поправить меня. Она должна это сделать!

Так как ситуация была опасной, Джеб не мог повернуться к Ханне и поинтересоваться, что бандит имел в виду. Но в этот момент она хладнокровно спросила:

– Что же с вами такое случилось, почему вас надо поправить?

Когда она заговорила, Уилкинс вздрогнул и даже почувствовал страх, но, несмотря на запрет Айка, сделал пару шагов к ней.

– Я хочу получить обратно свое мужское достоинство.

– Что… что вы хотите? – Ханна смотрела на него изумленно. Она не имела ни малейшего представления, что он имеет в виду.

Леон прищурил свои темные глаза.

– Ты прокляла меня, лишив мужского достоинства. Если ты сейчас же не снимешь проклятья, то я тебе такое сделаю!..

Джеб засмеялся и, не сдержавшись, сказал:

– Так, значит, ты нас обоих прокляла, Ханна? Он вспомнил о своем фиаско с Дженни и потом с той, с Коралл.

Ханна посмотрела на него недоуменно, затем подумала, что потом спросит, о чем это он говорил. Если это «потом» вообще будет. Она вдруг вспомнила, как этот отвратительный бандит задирал ей юбку, и услышала фразу, произнесенную ею тогда:

«Бог накажет вас так, что ваше мужское достоинство отсохнет!»

Кажется, Бог услышал ее. А этот человек расценил это как проклятие. Она встретила пристальный взгляд Уилкинса и ответила, сама удивляясь своему бесстрашию:

– Нет.

Джеб чуть не вскрикнул. Ее отказ мог означать для них смерть.

– Сука! – Заревел Уилкинс. – Я убью тебя! Он подался вперед.

– Леон! – в ярости крикнул Айк. – Будь ты проклят!

Ханна с ужасом смотрела, как этот высокий вскинул ружье. Тот, кого он назвал Леоном, замер от страха, остановившись всего в нескольких дюймах от нее. Раздавшийся затем выстрел пробил его грудь насквозь, так что брызги крови попали ей на юбку. Ханна едва не упала в обморок.

Айк ухмыльнулся, видя, как исказилось от ужаса ее лицо и как яростно смотрел на него Джеб.

– Что, не понравилось? – Когда ухмылка его исчезла, он посмотрел на Джеба. – Ну, а теперь твоя очередь, полицейский!

– Вы – сумасшедший! – Ханна встала на ноги и попятилась от него. Она нарочно говорила громко.

– Не двигаться! – Айк хотел видеть их обоих.

В какое-то мгновение Джеб понял: она что-то замышляет.

– Я не собираюсь оставаться здесь, с вами! Вы сумасшедший! – Ханна пятилась, надеясь дотянуться до своего «шарпа», винтовки, лежащей рядом. Она лишь молилась Богу, чтобы Айк не заметил этого.

Когда Джеб понял, что она собирается делать, он выругался и крикнул:

– Отойди, Ханна!

Айк перевел взгляд с Ханны на Джеба. Он еще займется с ней, но позже.

– Вставай, Уэллз. Я люблю смотреть в лицо тому, кого убиваю.

– Ну хорошо, сейчас, – протяжно сказал Джеб. – Что-то я не слышал о такой твоей особенности – смотреть в лицо тому, кого убиваешь.

Айк почти зарычал, но, услышав, как щелкнул затвор оружия, сразу стих. Его глаза расширились, когда он посмотрел туда, откуда донесся звук. Расставив для устойчивости ноги, Ханна стояла с этой проклятой винтовкой, направив ее прямо ему в лицо.

Однако это почти не напугало Айка. Он расслабился, так как был уверен, что женщина блефует.

– Лучше положи это, проповедница. Не играй с огнем.

Ханна не обратила внимание на его слова. Жизнь Джеба висела на волоске. Чтобы не закричать, она стиснула зубы. Ханна не знала, что делать дальше. Она никогда прежде не нажимала спусковой крючок винтовки или вообще какого-либо другого оружия. Джеб так и не успел ей показать, как это делается. Она могла только надеяться, что бандит просто испугается оружия в ее руках.

Она пыталась вспомнить, было ли ружье заряжено. Проверить это у нее не было ни малейшей возможности. Айк медленно передернул затвор своей винтовки и, ухмыляясь, сказал Джебу:

– Ну, вот все и кончено, полицейский.

В этом момент Джеб услышал щелканье еще одного затвора – где-то в темноте, позади Нельсона. Он попытался разглядеть, кто это мог быть. Свет от костра осветил значок шерифа. Джеб не должен был выдать его присутствия. Оставались считанные секунды. Ханна всхлипнула. Сейчас или никогда. Закрыв глаза, она медленно нажала на спусковой крючок, именно так, как Джеб на словах объяснял ей. От отдачи она едва не упала, но все же ей удалось сохранить равновесие.

Прежде чем Ханна решила открыть глаза, она ощутила, что находится в объятиях Джеба. Своей широкой грудью он загораживал то, что лежало сзади. Ханна прислонилась щекой к его груди, чувствуя, как сильно бьется его сердце.

Джеб посмотрел на Дэниеля Гастингса, который вышел из тени с опущенным револьвером, потом прижал Ханну к себе и прошептал:

– Я люблю тебя, Ханна.

Она чувствовала, как слезы подступили к ее глазам. Благодаря в душе Бога, Ханна пролепетала:

– Я тоже тебя люблю.

Ханна смотрела на мерцавший огонь костра, прижавшись к Джебу и ощущая себя в полной безопасности. Неведомые доселе чувства охватили ее. Ей было приятно ощущать теплоту, исходившую от его сильного тела, сознавать, что она надежно защищена, и что он любит ее. Эти чувства были такими приятными, и она совсем не стеснялась шерифа, который время от времени поглядывал на нее и улыбался.

Он и Джеб разговаривали так тихо, что она могла с трудом различать их голоса, низкие и сиплые, в которых была сила, так необходимая здешним мужчинам. Эта сила позволяла им быть и нежными, и твердыми. Каждое слово, произнесенное Джебом, рокотало в его груди, немного щекоча ее ухо, что заставляло Ханну улыбаться.

Глядя на эту счастливую пару, Дэниель завидовал Джебу. Гастингсу тоже хотелось бы обнять сейчас Дженни. Он поднялся и вылил остаток кофе в костер. Джеб удивленно посмотрел на него.

– Вы уедете прямо сейчас?

Дэниель утвердительно кивнул головой. Конечно, днем он добрался бы быстрее, чем сейчас, ночью, но здесь его более ничего не задерживало.

– Уилкинс и Нельсон мертвы. Мне надо домой. Ну, а вы что думаете делать? – спросил он.

– Пожениться, – Джеб прижал к себе Ханну еще крепче, так, словно он опасался, что она станет протестовать.

Но она только улыбнулась и прижалась к его мускулистой груди. Дэниель не стал делать вид, будто удивился.

– Ну, какая приятная новость! И куда вы потом поедете?

Он все еще хотел, чтобы эта пара обосновалась в Шермане. К удивлению Ханны, Джеб пожал плечами:

– Я не знаю. Мы с Ханной пока еще не говорили об этом.

До Ханны долетали их слова, но она не пыталась вникнуть в них. Однако постепенно до нее дошло, что будущее их неопределенно. Возможно, Джеб скажет ей:

– Ханна, собирай вещи, мы уезжаем сразу же на рассвете.

И она ни о чем не станет спрашивать его и поедет за ним куда угодно. Для нее действительно не имело значения, куда они поедут дальше, но она точно знала, куда бы хотел поехать Джеб.

– Я никогда не видела Нью-Мексико, – тихо сказала она.

Она почувствовала, как Джеб немного расправил плечи и сказал:

– Думаю, что мы поедем в сторону Теоса. Надеюсь, что по дороге попадется священник, чтобы могли пожениться.

– Да, наверняка попадется, – согласился Дэниель с некоторым разочарованием в голосе. Затем он прокашлялся. – А я женился перед тем, как ехать.

Дэниель сказал это как-то неуклюже, не зная, как перейти к этой теме. А сказать об этом Джебу ему очень хотелось. Джеб даже слегка присвистнул.

– Тогда, конечно, вы с великой радостью возвращаетесь. Мои поздравления. – И, несмотря на то, что он знал совсем немногих в Шермане, он спросил для проформы: – И кто же эта леди?

– Вдова Район. Дженни. – Дэниель произнес это имя с нежностью. «Теперь она Дженни Гастингс, – напомнил он себе. – Больше не существует вдовы Район».

Некоторая растерянность промелькнула на лице Джеба, но тут же исчезла. Наверное, он вспомнил о том, что было у него с Дженни Район.