Открыв шкаф, девушка принялась перебирать вещи. Остановив выбор на коротких джинсовых шортах и черной футболке, она переоделась и задумчиво посмотрела в зеркало. Взлохматив буйные рыжие кудри, показала язык своему отражению, чтобы хоть как-то разбавить пресное настроение. Покинув спальню, миссис Кларк спустилась в гостиную. В комнате было пусто. Пройдя к окну, она отодвинула полупрозрачный светло-сиреневый тюль. Двор, залитый золотистыми солнечными лучами, выглядел свежо и аккуратно. Утром постригли газон и опрыскали декоративную плитку, которой были выложены дорожки, водой, чтобы немного прогнать пыль и духоту. Немного подумав, Марисса все же решила выйти на улицу. Оказавшись перед особняком, убедилась в том, что зря все это затеяла. В голову тут же ударила такая дурнота, что подогнулись колени. С трудом дотащившись до стерильно-белой лавочки, девушка опустилась на нее и потерла переносицу.

— Вам плохо? — бросился к ней охранник.

— Нет, все хорошо, Генри, — покачала головой миссис Кларк.

— Скажите, если что-то понадобится, — предупредил высокий мужчина в строгом черном костюме.

— Непременно…

— Я рад, что вы вернулись, — в голосе охранника послышались неподдельные нотки тепла.

Взглянув на него, девушка через силу заставила себя улыбнуться. Люди ведь не виноваты, что у нее не все в порядке.

Замечание Генри о его радости от возвращения молодой хозяйки, напомнило ей, что она дома. Череда серых дней настолько плотно слилась в глазах Мариссы, что она почти не заметила переезда в Вермонт. Эта идея посетила Майкла около двух недель назад, после того, как Тайлер Кларк якобы прекратил ее преследовать. На словах отец решил успокоиться и дать ей свободно вздохнуть, но это только на словах — так считал брат. Как выяснилось позже, когда несколько дней назад возле их особняка в Орегоне стала периодически появляться черная машина с одними и теми же номерами, Майкл был прав. Заподозрив неладное, Кларк отважился на слежку за киллером. Чем все это закончилось, Марисса пока еще не знала. Вместе с Джин и матерью она вернулась домой, а Ройс остался Орегоне.

— Вот ты где, — вышла на крыльцо подруга. — Я везде тебя ищу.

— Что случилось?

— Звонил Майкл, — сообщила Джин. — Он вылетает вечерним рейсом.

— Поэтому ты так светишься? — хитро улыбнулась миссис Кларк. Она давно заметила, что между братом и Джин происходит что-то очень странное. Странное — не значит плохое. Наоборот, отношения этих двоих постепенно перерастали во что-то большее, чем простое дружеское общение. Марисса была рада этому. Хоть кто-то должен быть счастлив в том бедламе, что творился вокруг них.

— Возможно, — хихикнула Джин.

— А как же Зак?

— Знаешь, — подошла к ней брюнетка, чтобы сесть рядом. — Дело не в человеке, а в чувствах, которые ты испытываешь, находясь с ним рядом. Зак… С ним все как-то… — Джин повела рукой в воздухе.

— Обычно? — подсказала Марисса.

— Да, верно, — кивнула подруга. — А Майкл… — она покачала головой, закусывая нижнюю губу с таким видом, словно только что съела что-то невероятно вкусное. — Он как шквальный ветер.

— То есть?

— Сносит крышу, — сверкнула глазами Джин. — У меня никогда такого не было.

— Верится с трудом, — покачала головой миссис Кларк. — Ты снова влюбилась?

Повернувшись к ней, Джин долгое время молчала. В холодных глазах женщины таилось нечто такое, чему Марисса не могла найти определения. Впервые за все годы их дружбы брюнетка не отпускала пошлые шуточки, обсуждая предмет своего вожделения.

— Нет, — возразила Джин. — Влюбленность — это мимолетное чувство — эйфория, которая быстро проходит. Я люблю…

— Любишь? — вскинула брови Марисса.

— Люблю.

— Джин, ты меня пугаешь, — губы девушки дрогнули в улыбке.

— А ты меня радуешь, — взяла ее за руку подруга. — Последние пять минут ты улыбаешься, не переставая. Улыбка меняет тебя, Марисса. Ты должна стать прежней.

— Ты ведь понимаешь, что этого не случится, — вздохнула миссис Кларк. — Моя жизнь сделала такой вираж, из которого мне уже не выйти никогда.

— Это же не так, — возразила Джин. — Ты еще можешь стать счастливой.

— Не в этой жизни…

— Никогда больше так не говори! — вскочила брюнетка, рывком поднимая на ноги и Мариссу. Она слегка встряхнула девушку, отчего распущенные локоны подпрыгнули.

— Ты пойми, — терпеливо проговорила Марисса, снимая руки Джин со своих плеч. — Как не чини сломанную вещь, новой она не будет.

— Ты — не вещь! И ты не сломана, — добавила Джин, но уже чуть тише.

— Ошибаешься, — миссис Кларк снова села. — Я давно сломалась. Вы не знаете об этом, потому что так мне проще справиться с этим. Глубоко в душе я давно мертва. Умерла в тот момент, когда поняла, что не смогу жить полноценно без него.

— Марисса… — Джин опустилась рядом, обнимая подругу.

— А самое страшное знаешь что? — миссис Кларк положила ей голову на плечо. — То, что меня нисколько не трогает, что я не должна питать к нему таких чувств. Права не имею на эту любовь…

— Дичь какая! Любовь не может быть бесправной.

— Может, если эта любовь запретная, — устало ответила Марисса. — Я не должна была полюбить его так. Не понимаю, как вообще это могло случиться.

— Ты ведь не полюбила Майкла, а могла…

— Что ты имеешь в виду? — миссис Кларк отодвинулась от собеседницы.

— Ты не думала о том, почему к Реймонду питаешь такое чувство, а к Майклу нет?

— Джин?

— Родная кровь всегда подскажет, как следует трактовать то, что ты чувствуешь, — пояснила брюнетка. — И, если ты не ощущаешь, что это есть — значит, его нет.

— Хочешь сказать, что Рей мне не брат?

— Не хочу, — покачала головой Джин. — Говорю это прямо. Тебе Кларк отец, но Реймонду он никто.

— Как это?

— Его настоящая фамилия Стайлз. Реймонд сын погибшего друга Тайлера.

— Господи… — прошептала девушка, тяжело переводя дыхание. — Откуда ты это взяла?

— Твоя мать сказала.

— Меган? Но она же…

— Лгала, — кивнула Джин. — Боялась, что ты окажешься в семье Кларка, вот и промолчала. Даже если бы Реймонд был жив, ты бы не смогла быть с ним в качестве жены, если бы считала парня своим родным братом.

Шумно выдохнув, Марисса поднялась на ноги. Пройдясь несколько раз вдоль лавочки, девушка остановилась. В потемневших глазах миссис Кларк загорелся недобрый огонь, щеки запылали лихорадочным румянцем.

В эти мгновения Марисса не знала радоваться ей или плакать. С одной стороны, новость принесла невероятное облегчение, но с другой… Скрипящим на зубах песком остались слова Джин, вызывая непреодолимую дрожь и отчаяние. Считая Реймонда родным по крови человеком, Марисса утешалась этим, каждый раз напоминая себе, что ее чувство не естественно. Это помогало девушке справляться с потерей. Теперь, когда оправдывать желание еще хотя бы раз коснуться его губ больше нечем, она не понимала, что делать с тем, что его больше нет. Умом миссис Кларк давно осознала, что не может вечно отрицать его смерть, но сердце продолжало возражать против статуса вдовы. Теперь оно снова болело.

— Меган знала, что… — начала было Марисса, а затем кинулась в дом.

— Стой! — рванула Джин следом за подругой. — Остановись! — лишь в гостиной ей удалось догнать рыжий вихрь, что несся вперед, сметая все на своем пути. — Не нужно, прошу тебя.

— А ты бы промолчала?

— Марисса, она лишь пытается уберечь тебя.

— Одно чудовище пытается уберечь от другого! — всплеснула руками девушка. — Как-то не очень получается, не кажется тебе? Все только и делают, что пытаются уберечь меня, а на деле…

— Замолчи! — закричала Джин. — Ты потом будешь жалеть о том, что сказала. Только послушай себя… Это же не ты.

— Вот в данный момент — это я, Джин, — миссис Кларк внезапно успокоилась, выровняла дыхание и взглянула на подругу вполне адекватно: без дикого блеска в глазах. — Сейчас я спокойна как никогда в своей жизни.

— Тогда не пори горячку, — продолжала упрашивать Джин, проклиная свой длинный язык. Сотни раз обещала себе сначала думать, а потом говорить, и каждый раз становилась жертвой своей же болтливости.

— Это же предательство!

— Марисса, прошу тебя, — взяла ее за плечи подруга. — Сосчитай до десяти, а потом подумай об этом еще раз.

— Ладно…

— Что случилось? — раздался голос Меган.

Джин закрыла глаза, закусывая нижнюю губу. Черт бы взял маменьку Майкла Ройса! Иногда у Джин складывалось впечатление, что мерзкий чертик на левом плече миссис Ройс всякий раз нашептывал ей, что нужно делать. Как только дело касалось чего-то неприятного лично для Меган, вот — она тут как тут!

— У меня сегодня слишком часто это спрашивают, — повернулась к ней миссис Кларк, подозрительно спокойно вымолвив вышенаписанную фразу. — Может, ты скажешь мне?

— Не понимаю, о чем ты, — миссис Ройс спустилась в гостиную и остановилась у основания широкой лестницы.

— Она не понимает, — повернулась к подруге Марисса.

— Прошу тебя, — молитвенно сложила руки брюнетка, все еще надеясь, что миссис Кларк совладает со своим гневом.

— Когда ты собиралась рассказать мне? — девушку уже было не остановить.

— Что именно?

— А, — сложила руки на груди Марисса. — То есть, есть что-то еще, да? Ложь о Реймонде Кларке — это еще не предел?!

Метнув на Джин уничтожающий взгляд, Меган подошла ближе к дочери. Ей изначально не понравилось то, что пришлось посвятить подругу дочери в некоторые свои тайны. Жгучая брюнетка с колючим взглядом не особо нравилась миссис Ройс, но ее мнение мало кого интересовало. Точнее, оно не интересовало вообще никого, кроме сына. Майкл помогал ей, чем мог, но он не всегда мог предотвратить назревающий скандал. Вот хотя бы сейчас… Он не мог сделать этого физически, поскольку находился в сотнях и сотнях километров.

Вспомнив слова сына о том, что ей следует делать скидку дочери, Меган мягко проговорила:

— Зачем ты так? Да, я не сказала правды о Рее, но так было нужно. Ты же понимаешь, что…

— Понимание? — перебила ее миссис Кларк. — Ты требуешь от меня понимания?

— Требую? Лишь прошу.

Сделав глубокий вдох, Марисса опустила голову. Сцепив руки за спиной, она попыталась успокоиться. Все, что угодно, но только не новый скандал. Она может себя контролировать. Человек должен быть хозяином своим эмоциям и порывам. Человек, а не какая-то химическая дрянь!

— Ладно, — произнесла девушка, уже гораздо спокойнее. — Что было, то было. Надеюсь, это все, что мне следует знать?

Миссис Ройс посмотрела на Джин, которая сидела в кресле, схватившись за голову. Словно почувствовав ее немой вопрос, брюнетка вскинула ресницы. Устремив на мать подруги горящий взгляд, молодая женщина отрицательно качнула головой. Поджав полные губы, Меган отвернулась. Ей снова приходилось подчиняться. То, чего говорить не следовало, до ушей дочери донесли, а обратное тщательно скрывали. Меган считала, что Майкл должен был поделиться с сестрой подозрениями, что точили его душу. Сын же был против, полагая, что в случае ошибки, лишь растравит девушке душу. Такого же мнения была и Джин. Миссис Ройс пыталась привлечь к этой проблеме Зака, но и здесь ее ждала неудача. Брайсона вовсе убрали из поля ее зрения. Марисса поручила ему навестить какую-то девицу, с которой у Кларка-младшего были отношения. В результате, Меган осталась в меньшинстве, терзаемая подозрениями, что отъезд Зака не обошелся без участия Джин. Дочь доверяла подруге, слушала и считалась с ее мнением.

— Это все, дорогая.

— Я вижу, когда ты лжешь, — дочь подошла к ней вплотную. — У тебя глаза меняют цвет, — вымолвив это, Марисса поднялась к себе.

Повернувшись к Джин, миссис Ройс прищурилась. Синие глаза действительно несколько потемнели, приобретая сиреневато-черный оттенок. Поднявшись навстречу матери подруги, когда та направилась к ней, брюнетка внутренне содрогнулась. Теперь она поняла откуда в Майкле эта дикая необузданность. В моменты ярости миссис Ройс превращалась в его женское подобие — такая же опасная и непредсказуемая. Впрочем, вернее было бы сказать, что это сын был ее мужской версией.

Остановившись на расстоянии вытянутой руки, Меган размахнулась и с силой ударила Джин. Не смотря на то, что чего-то похожего и ожидала, молодая женщина не сумела удержаться на ногах. Упав на пол, она закрыла ладонью нижнюю часть лица. Сквозь пальцы потекла алая кровь.

— Это все из-за того, что кто-то не умеет держать язык за зубами, — наклонившись над ней, прошипела Меган.

Брюнетка промолчала, поскольку возразить было нечего. Доверив ей чуть ли не самое сокровенное, миссис Ройс обманулась в своих ожиданиях. Она имела полное право на эту пощечину и даже больше. Опустив веки, Джин почувствовала, как по щекам покатились слезы. Смешиваясь с кровью, солоноватая влага вызвала колющую боль в разбитых губах.