Тимми, лишившись опеки, ковылял между грядками на неустойчивых ножках. Внезапно он споткнулся о корень и упал ничком на землю. Тут же раздался ужасающий вопль, и Лиз рванулась к малышу, но девушка ее остановила.

— Все в порядке, он не ударился. Если ты его пожалеешь, он раскричится еще сильнее, — небрежно бросила Клер. — Пошли.

Лиз не была уверена, что ребенок не ушибся, и предпочла бы в его невредимости убедиться сама, но светловолосая девушка уже тянула ее вперед. У Лиз сложилось впечатление, что Клер — мать Тимми, а значит, она не имела права вмешиваться. Поэтому Элизабет позволила вывести себя за деревянные ворота в конце огорода, но без конца тревожно оглядывалась и успокоилась, лишь когда плач прекратился.

— Ну вот он и перестал капризничать, — мимоходом заметила Клер.

Она взглянула на Лиз лукаво блестевшими глазами. Они были светло-голубые, с длинными изогнутыми ресницами, от чего ее улыбка была хитроватой. Клер казалась очень привлекательной девушкой. Если Тимми действительно ее сын, то кто ее муж и почему он позволяет возить ее на машине Бретту Дентону?

— Наверное, ты помнишь наш коттедж? Он очень изменился, после того как умер старый садовник. Как его звали? Кажется, Мастерман. Он работал здесь много лет, а когда умер, то все пришло в запустение, потому что старик, которого ты видела, живет у своей дочери. Джи Би решил все перестроить. Мне повезло. Когда у меня были трудные времена, он оказался столь добр, что позволил мне переехать сюда и жить, пока все не уладится. Располагайся, а я приготовлю кофе.

Клер провела Лиз в маленькую светлую и очень неубранную кухню. Лиз подвинула стопку журналов на подоконнике и села, размышляя, что же плохого случилось у девушки. Связано ли это с отсутствием мужа? Могла ли она сказать о гибели супруга как о «трудных временах»? Очевидно, могла.

— Ты знаешь про Джека? — спросила Клер.

Она насыпала кофе в две кружки.

— Надеюсь, не возражаешь против быстрорастворимого?

— Конечно нет. Боюсь, я ничего не знаю про Джека. Я так долго была за границей.

— Да, Джек жил здесь всего около года, поэтому ты не слышала про несчастный случай. Он был одним из талантливых молодых людей, работавших у Джи Би. Один из гениев. У Рокингтона можно быстро возвыситься, если ты умный и решительный, а Джек был таким. Нам с Джеком было так хорошо вдвоем.

Клер налила в кружки молоко, подала одну Лиз и уселась за столом. Ее голубые глаза внезапно помутнели и стали строгими.

Лиз молчала, догадываясь, что произошла какая-то беда, поэтому она испытала легкий шок, когда Клер решительно спросила:

— Как ты думаешь, мужчина, зарабатывающий выше среднего, станет страховать свою жену?

— Д-думаю, да.

— А Джек не стал. Он купил шикарную машину, а когда погиб в автокатастрофе, я получила страховку за машину! Можешь мне не верить! У нас был роскошный дом в Ноуле, но он оказался практически весь заложен. И когда я оплатила все счета, почти ничего не осталось, а мне нужно было ухаживать за ребенком. Если бы не Джи Би, не знаю, что с нами бы сейчас было.

Лиз попыталась что-то сказать, но не могла придумать ничего лучшего, как то, что ей очень жаль.

Клер пожала плечами:

— Думаю, все уладится. Я рада, что ты приехала, будет приятно поговорить.

Пока они пили кофе, Клер болтала о своем доме в Ноуле, отпуске, который они провели на Майорке, о том, как жалела, что не смогла попасть в Лондон, чтобы посмотреть новую коллекцию одежды, и как одиноко ей было в Херонсвуде.

Несмотря на свою отзывчивость, Лиз почувствовала, что с нее довольно, и стала собираться.

— Мне надо идти, вдруг меня спрашивал Джи Би.

Клер грациозно поднялась:

— Какая жалость! Ты должна прийти еще, Элизабет, и называй меня Клер. Я уже ощущаю себя одним из членов вашей семьи. Наверное, ты останешься здесь, пока старик не умрет?

Лиз удивленно уставилась на нее и холодно ответила:

— Да.

— Отлично, значит, сможем часто видеться. Найдем еще одного мужчину и куда-нибудь отправимся. Мы с Бреттом обычно ходим ужинать в «Черный лебедь» в Кенилворте, но я слышала, что недалеко от Стратфорда появилось одно отличное местечко, где можно посмотреть шоу. Можем сходить туда.

Лиз поблагодарила Клер за кофе и вышла на улицу.

— Ерунда, заходи, когда хочешь. К несчастью, я всегда дома.

Клер печально взглянула на Тимми, который забавлялся на лужайке, бросая камнями в белого персидского кота.

Пока Лиз шла к дому, она думала об этой встрече. У нее не было права осуждать Клер Джессинг. Для молодой женщины ужасно остаться одной с ребенком и почти без средств к существованию. Любила ли она своего мужа или ее интересовали только деньги? И какой он был, Джек Джессинг, один из гениев Джи Би? Гордился ли он своим успехом, красавицей женой, роскошным домом, блестящей машиной? У него было все, а потом — раз, и ничего. Лиз вздохнула и поднялась по ступенькам на террасу. В прихожей она столкнулась с дневной сиделкой, спускавшейся вниз. Та просияла:

— Доброе утро, мисс Рокингтон, какой прелестный день, правда?

Она излучала радушие. Лиз улыбнулась в ответ:

— Да. Я гуляла в саду. Как чувствует себя сегодня дедушка?

Странно, как легко она произнесла эти слова. Лиз почти поверила, что у нее есть дед.

— Спит все утро, это пойдет ему на пользу. Прошлой ночью он заснул очень быстро.

Сиделка улыбнулась, кивнула и направилась в заднюю часть дома. Снова стало тихо. Лиз осталась в прихожей. Она была просторной и внушительной. Лиз ничего не смыслила в архитектуре и интерьере, но поняла, что окружающим вещам более ста лет. Там были камин, скамья и высокие изящные часы, а также длинный узкий обеденный стол, который Лиз уже приметила ранее. Начищенный дубовый пол блестел как шелк.

Позади раздался голос миссис Джексон:

— Красивое место, мисс? Правда, оно требует слишком много усилий для поддержания чистоты.

Экономка медленно шла к лестнице, держа в одной руке ковровую щетку, а в другой — ящик с домашними принадлежностями.

— Давайте я понесу, — предложила Лиз, взяла у экономки из рук коробку и, когда они стали подниматься по лестнице, спросила: — Может, я вам помогу? Протереть пыль, например. Так много работы, а мне совершенно нечего делать.

Миссис Джексон с испугом обернулась на нее:

— Что вы, мисс! Спасибо, но мистер Бретт этого не допустит.

— Почему же?

— Теперь, когда вы заняли место мисс Элизабет, этого делать нельзя.

Миссис Джексон опустила голову, покопалась в ящике среди тряпок и чистящих средств.

— К тому же вы только недавно оправились после аварии. Нет, так не пойдет.

— Но я прекрасно себя чувствую. И по какому праву мистер Дентон будет мне приказывать? Это ведь не его дом?

Экономка выпрямилась и посмотрела Лиз прямо в глаза:

— Иногда кажется, что его. Это случилось еще до болезни старого хозяина, после того как уехала мисс Элизабет. Старый хозяин отошел от дел и все доверил мистеру Бретту.

Да, Лиз это хорошо понимала.

— Но я все равно не понимаю, почему мистер Дентон должен распоряжаться насчет того, как следует вести хозяйство.

— Кому-то надо это делать, — просто ответила миссис Джексон. — Теперь я этим уже не занимаюсь. К тому же я не против исполнять приказы мистера Бретта.

Она с отсутствующим видом принялась начищать перила лестницы. Казалось, служанка не расположена продолжать беседу, но Лиз не удержалась и спросила:

— Вы давно его знаете?

Глаза экономки заискрились нежностью.

— Да, он был еще малышом. Отец привез его сюда в войну. Отцы мистера Бретта и мисс Элизабет были давними друзьями и вместе служили в Королевских ВВС.

Миссис Джексон покачала головой и вновь окунулась в прошлое.

— Как сейчас вижу их в летной форме, они смеются и над всем подшучивают. А мистер Бретт устроился на плече своего отца и смотрит на всех сверху вниз. Да, он был привлекательным мужчиной, отец мистера Бретта. — Она прикрыла глаза. — Таким я люблю его вспоминать, смеющимся, словно ему было наплевать на все на свете.

— Он не вернулся с войны?

Миссис Джексон открыла глаза и удивленно уставилась на Лиз, словно видела ее впервые.

— Не вернулся? Нет, он вернулся. Это отец мисс Элизабет, сын хозяина, погиб.

Она взяла ящик и удалилась по коридору. Лиз опять спустилась вниз, прошла через гостиную и вышла на террасу. Здесь стояли садовые стулья с цветастыми подушками и огромный зонт от солнца над белым столиком. Лиз села и откинулась на спинку стула. Она чувствовала себя немного виноватой. Слишком многое произошло.

Лиз закрыла глаза, и солнце ласково пригрело ее веки. Где-то поблизости сонно ворковал голубь, а над кустами фуксии с жужжанием вились пчелы. Все было причудливым и сказочным, и мысли Лиз текли медленно, как во сне.

Только вчера ее жизнь была разбита, а теперь она снова обрела смысл. На террасе послышались шаги, и Лиз сквозь полуприкрытые веки увидела высокую темную фигуру Бретта. Странно, как сильно забилось ее сердце. Должно быть, после аварии она очень ослабла, если вид этого властного человека так пугал ее. Как будто она была влюблена, только ничего подобного не случилось. Лиз больше не собиралась влюбляться, по крайней мере так, как в Терри. Бретт остановился позади нее:

— Я опять вас разбудил? Знаю, что обещал вернуться к полудню, но все пошло лучше, чем ожидалось. Я решил, что неплохо бы нам вдвоем пойти перекусить где-нибудь в другом месте, чтобы никто не помешал. Здесь есть одна милая гостиница. Как вам идея?

— Я согласна.

— Отлично. Только надену что-нибудь полегче. — Бретт указал на свой темный рабочий костюм. — Встретимся в холле через пять минут. Хорошо?

— Я буду ждать, — ответила Лиз.

Она проводила его взглядом. Сколько девушек сказали бы ему эти слова: «Я буду ждать»? Очень многие. Большинство было бы готово ждать такого мужчину, как Бретт Дентон. Но только не Элизабет. Та, которую он любил, была к нему равнодушна. Лиз грустно улыбнулась. Похоже, у них с Бреттом есть кое-что общее — боль от неразделенной любви.

Глава 4

— Готовы?

Бретт появился ровно через пять минут. Он переоделся в светлый пиджак и брюки, темно-зеленую шелковую рубашку, а его волосы блестели после душа.

Когда они выехали за ворота, Лиз с интересом огляделась по сторонам. Херонсвуд располагался не в глуши. Тропинка, ведущая от ворот, скоро слилась с главной дорогой, и повсюду виднелись строения: другие дома, ферма, бензозаправка, начальная школа. Мимо них проехал красный автобус с надписью «Ковентри» на боку.

Бретт вел машину быстро и уверенно, и вскоре они подъехали к воротам. Это было старое здание, стены которого почти полностью скрывал плющ. Над величественной входной дверью красовалась большими позолоченными буквами надпись: «Гостиница». Единственной данью времени была заасфальтированная площадка для машин.

— Тут довольно вкусно кормят, — заметил Бретт. — Некоторые крупные фирмы «Ковентри» водят сюда своих особо важных клиентов.

Судя по тому, как официант встретил Бретта, Лиз поняла, что он сам был в числе этих важных клиентов. Их провели к столику у окна с видом на сад. Посетителей было немного — хорошо одетая пара средних лет и группа деловых людей, сидевшая за большим столом. Официант принес меню.

— Что вы посоветуете взять? — спросил Бретт.

— Радужную форель, сэр. Нечто особенное. Рекомендую.

Бретт взглянул на Лиз.

— Отлично, — сказала она.

— Дыню на закуску? Будете заказывать вино, шанди или пиво?

— Шанди, пожалуйста.

— Два шанди, — добавил Бретт.

Когда они остались одни, Бретт с одобрением посмотрел на Лиз:

— Девушка, которая может принять решение, даже если речь идет о побеге или о том, чтобы вылезти из окна. Кстати, вы не подумали, что балкон может рухнуть?

— Я об этом и не думала. Он казался таким прочным.

Бретт кивнул:

— Да, верно. Это не какой-нибудь уцененный дом.

— Он очень старый? — с интересом спросила Лиз.

— Херонсвуд? Его построили в начале прошлого века. Отец Джи Би купил его, когда начал зарабатывать большие деньги. Думаю, он хотел, чтобы дом переходил от отца к сыну. Но война этому помешала.

— Миссис Джексон сказала мне, что сын Джи Би не вернулся после войны. — Чтобы Бретт не обвинил экономку в излишней болтливости, Лиз добавила: — Я хотела немного узнать о семье.

— Конечно. Для этого мы и здесь, правда?

Однако, по-видимому, Бретт не спешил. За едой он коротко поведал ей, чем занимался Рокингтон, — строительство домов для густонаселенного Бирмингема.