Валери Боумен - Неотразимый повеса

Лорд Фитцуэлл вошел в зал с таким видом, будто владел этим роскошным домом. Рейф тут же поднялся со своего места и поспешил ему навстречу. Дафна тотчас оказалась между мужчинами и представила их друг другу, отчаянно борясь с охватившим ее ужасом.

– Лорд Фитцуэлл. Капитан Кавендиш. – Она переводила взгляд с одного мужчины на другого, как если бы опасалась, что Рейф расскажет их секрет окружающим.

Кавендиш привык быстро оценивать ситуацию. Так или иначе люди всегда чем-то себя выдают. Например, Дафна терла безымянный палец левой руки с такой силой, что казалось, вот-вот оторвет его совсем. Девушка явно испытывала чувство вины. Рейф мысленно улыбнулся. Стоящий напротив него лорд Фитцуэлл чувствовал себя совсем не так легко и беззаботно, как могло показаться на первый взгляд.

Лорд Фитцуэлл поклонился. Хотя сделать это было не просто в весьма дорогих, сшитых на заказ, плотно обтягивающих ноги бриджах из оленьей кожи. Рейф протянул руку, которую Фитцуэлл вынужден был пожать. Рукопожатие оказалось довольно крепким, а вот рука – слишком нежной. Очевидно, барон физически не трудился в своей жизни ни одного дня. А самой большой опасностью считал поездку в экипаже.

– Капитан Кавендиш, – протянул барон, одарив Дафну безупречной улыбкой, при виде которой Рейф почувствовал себя так, словно его ударили под дых. – Как вы познакомились с семьей Свифтон? – Намек был ясен. Барон недоумевал: Кавендиш – простой капитан – оказался вдруг своим в высшем обществе?..

Вскинув бровь, Рейф посмотрел на Дафну.

Ноздри девушки затрепетали, и она покачала головой. Поглощенный наблюдением за прибывающими гостями, Рейф не видел Дафну с того момента, как она переступила порог зала. Почему на ней эта ужасная накидка?

Рейф заставил себя переключить внимание с жуткой накидки Дафны на барона.

– Я давний друг этой семьи, – ответил Рейф, слишком сильно сжав руку Фитцуэлла. От его внимания не ускользнуло, как барон поморщился и потер ладонь. Рейф улыбнулся.

– Кларингтон и я служили вместе с Кавендишем, – пояснил Джулиан Свифтон. Рейф понял, что барон этого не знал. Таким людям, как Фитцуэлл, неведомы ужасы войны. Они предпочитают читать о них в газетах, сидя в клубе и поправляя кружевные манжеты накрахмаленной сорочки. Они ни за что не позволят себе запачкать нежные руки кровью и грязью на поле боя.

– Прекрасно. – Фитцуэлл одарил Рейфа безразличной улыбкой, переключая внимание на Дафну или, вернее, на ее брата. – Рад видеть вас снова, лорд Свифтон. – Он посмотрел в глубь зала через плечо графа. – Не знал, что герцог Кларингтон будет здесь.

Свифтон слегка развернулся, чтобы герцог смог присоединиться к беседе, а Рейф настороженно посмотрел на Фитцуэлла. Тот часто моргал. Он лжец, и не слишком умелый. Все знали, что Свифтон и Кларингтон близкие друзья, а их жены – подруги. Ну, конечно же, Кларингтон не пропустил бы званый ужин, устраиваемый Свифтоном. Герцог повернулся. Фитцуэлл подался вперед и уже открыл рот, чтобы заговорить.

– Вы… вы знакомы с его светлостью? – поспешила на помощь Дафна.

Она выглядела взволнованной. Ее светлая кожа порозовела под чудовищной накидкой. Рейф никогда не видел ее в таком состоянии. Если честно, это обезоруживало. Он наблюдал за Дафной поверх бокала с бренди с плохо скрываемой насмешкой.

– Не имел чести. – Улыбка барона стала шире, обнажив белоснежные зубы. Он тотчас отвесил поклон, который показался Рейфу слишком отрепетированным и подобострастным.

Кларингтон еле заметно наклонил голову.

– Ваша светлость, позвольте представить вам лорда Эдмунда Фитцуэлла, – произнесла Дафна.

– Рад знакомству, ваша светлость, – сказал Фитцуэлл и снова отвесил поклон.

– Приятно познакомиться, – ответствовал Кларингтон, настороженно окинув взглядом стоящего перед ним мужчину.

Затем Дафна представила Люси, жену Кларингтона. И барон повел себя так, словно ни разу в жизни не находился рядом с герцогиней. Он постоянно кланялся и раболепно улыбался.

– Глядя на это, так и хочется напиться.

Обернувшись, Рейф увидел стоящего рядом Родерика Монтегю. Сэр Родерик был убежденным холостяком, больше интересующимся нарядами и экипажами, чем красивыми молодыми леди. Он слыл знатоком моды и был чрезвычайно остер на язык. Сэр Родерик дружил со Свифтоном уже много лет, приглашал и Дафну, когда посещал различные увеселительные мероприятия в Лондоне.

– Что? – Рейф повернулся к сэру Родерику.

– Давайте опрокидывать по бокальчику всякий раз, когда Фитцуэлл будет произносить слова «ваша светлость»? – предложил великосветский остряк.

– Боюсь, мы быстро окажемся под столом без чувств, – Рейф с трудом сдержал смех.

– Наверное, вы правы. Хотя надо отдать барону должное: сюртук скроен превосходно. Он чем-то похож на вас, Кавендиш. – Сэр Родерик фыркнул, а потом смешался с другими гостями.

Рейф вновь перевел взгляд на Фитцуэлла. Неправда, этот напыщенный болван совсем на него не похож… Рейф прищурился.

Фитцуэлл слишком бурно выражал свое восхищение красотой Люси Хант. А вот Рейф вовсе не обращал внимания на титулы. Он был знаком с Кларингтоном и Свифтоном на протяжении многих лет. И их значительность совершенно его не пугала. Более того, благодаря службе в армии он прощал им высокий социальный статус. Фитцуэлл же никакого отношения к армии не имел.

– Скажите, ваша светлость, где вы достали столь необычные глаза? – спросил Фитцуэлл у Люси.

Люси, левый глаз которой был голубым, правый – цвета ореховой скорлупы, развернулась и посмотрела на барона в упор.

– Я заказала их в магазине, – без тени улыбки ответила она.

Лорд Фитцуэлл отчаянно заморгал: он совершенно не понял, о чем говорит герцогиня.

– Смех да и только, – донеслись до слуха Рейфа слова, сказанные сэром Родериком.

Капитан оглядел барона с головы до ног. Волосы слишком блестящие. Узел на галстуке слишком безупречен. Сюртук слишком ладно скроен. Сапоги слишком начищены. Нос слишком прямой. Глаза слишком голубые. Нет, Рейфу ничего не нравилось в лорде Фитцуэлле. Ровным счетом ничего.

Герцог и герцогиня Кларингтон вскоре отошли от группы гостей, окружавших барона, а сам он отправился прогуляться по залу, пытаясь навязать свое общество присутствующим. Сначала Фитцуэлл подошел к Свифтону, затем по очереди ко всем, кто обладал сколько-нибудь значимым положением в обществе. Фитцуэлл проигнорировал братьев Хант, не унаследовавших титул, и уж, конечно, больше ни словом не обмолвился с Кавендишем.

Рейф вновь занял свое место в дальнем углу зала. Его вовсе не волновало то обстоятельство, что этот напыщенный павлин, барон, не обращает на него внимания. Рейф часто имел дело с такими людьми, как Фитцуэлл. С людьми, которые считали, что ценность человека определяется его титулом и происхождением. Рейф разболтал бренди в бокале и теперь смотрел на вращения янтарной жидкости. Он давно перестал обращать внимание на то, как живут и поступают представители знати. Он был не из их числа и никогда не станет одним из них.

Кавендиша интересовала лишь работа. И сегодня именно работа привела его в роскошный дом Джулиана Свифтона в Мейфэре. Он уважал графа Свифтона и герцога Кларингтона. Да и Доналд Свифтон был славным парнем. Но они были исключением из правил.

Рейфа не было бы здесь, не нуждайся он в помощи Дафны. Молодой человек глубоко вздохнул. Дафна… Эта хрупкая девушка точно знала, чего хочет и как достичь желаемого. Сейчас, судя по всему, она хотела выйти замуж за лорда Фитцуэлла, не отходила от него ни на шаг, смеялась над его шутками, благосклонно смотрела на него своими большими серыми глазами.

Капитан еще раз окинул взглядом барона. Тот с важным, самодовольным видом разгуливал по залу и, представившись всем, кого счел достойным своего внимания, остановился рядом с герцогом Кларингтоном и теперь комментировал едва ли не каждое его слово.

Рейф прищурился: где у этого человека выдающая его истинную сущность особенность? Если присматриваться внимательно, непременно ее заметишь: Фитцуэлл боготворил носителей титулов, людей, занимающих высокое положение в обществе.

Двери распахнулись – в зал, постукивая перед собой видавшей виды тростью, вошла дородная пожилая дама в алом тюрбане.

– Тетя Вилли! – воскликнула Дафна, бросаясь к женщине.

– Дафна, дорогая, ты свежа, точно маргаритка. – Дама поднесла к глазу висевший на пышной груди монокль. – Это та накидка, что я подарила тебе прошлой зимой, дорогая? Тебе очень идет.

Рейф с трудом сдержал улыбку. Ах вот почему Дафна надела эту ужасную вещь!

Мать Дафны, вдовствующая графиня, поспешила поприветствовать старшую сестру, после чего все трое присоединились к стоящей посреди зала группе гостей. Дафна помогла тетушке усесться в удобное кресло, из которого был прекрасно виден весь зал.

– Познакомьтесь с моей тетушкой – леди Вильгельминой Харрингтон, – громко объявила Дафна.

– И кто же из этих джентльменов твой жених, Дафна? – Тетя Вилли обвела взглядом гостей, поднеся монокль к мутному серо-голубому глазу.

Дафна поморщилась.

– О тетя, я…

Тетушка Вилли указала моноклем на Рейфа.

– Я почему-то абсолютно уверена, что это вон тот симпатичный молодой человек.

– Bonsoir, Capitaine[3] Кавендиш.

Рейф стоял у двери зала и ждал, пока гости перейдут в столовую. Обернувшись, он увидел девочку, одетую в воздушное розовое платье из тюля и атласа. Юная леди напоминала нарядную танцовщицу. Она усердно хлопала ресницами и говорила с ярко выраженным французским акцентом. Рейф удивленно вскинул брови.

– Добрый вечер, мисс…

– Мадемуазель Монтбанк. Мадемуазель Делайла Монтбанк. – Французский акцент никуда не пропал. – Прошу меня извинить. Мы не должны разговаривать, поскольку нас еще не представили друг другу.

Капитан склонился над скромно протянутой рукой девочки.

– Буду счастлив исправить эту ошибку, мисс Монтбанк. Приятно познакомиться.

– Я j’adore вечеринки, а вы? Хотя мне еще не разрешают на них присутствовать. В данный момент я прячусь от своей гувернантки, которая наверняка в отчаянии ищет меня по всему дому. – Девочка дернула за огромный розовый бант, венчающий ее макушку.

Не удержавшись, Рейф улыбнулся. Неумелый французский Делайлы был очарователен, как и ее наряд.

– Прошу прощения за любопытство, но какое отношение вы имеете к семье Свифтон?

– Je suis desolee[4]. Какое упущение с моей стороны! Я – кузина лорда Свифтона. Моя мать и его мать – родные сестры.

– Откуда вам известно мое имя? – спросил Рейф.

– О, как же я могу его не знать, Capitaine? – изумилась девочка, и ее карие глаза округлились. – Vous ne parlez pas francais?[5]

Рейф слегка закашлялся, прикрывая ладонью рот.

– Я говорю на этом языке, мисс Монтбанк, но предпочитаю свой родной. Полагаю, вам известно, что я провел некоторое время во Франции, но не люблю об этом вспоминать.

– Прошу прощения, капитан. – Девочка посерьезнела, и тотчас заговорила на родном языке. – Я забыла. Прощу вас простить меня. Обожаю уроки французского, но мне не стоит забывать, что не все разделяют эту страсть.

– Не стоит извиняться. Ваш французский почти безупречен. Вы бывали в этой стране?

Лицо девочки просияло.

– Нет. Но надеюсь скоро это исправить.

Рейф снова заморгал. Ему показалось или девочка действительно подмигнула ему? Он огляделся по сторонам. Похоже, никто не обращал на них внимания. Дафны не было видно, а лорд Фитцуэлл продолжал раболепствовать перед графом и герцогом. Должно быть, голова бедолаги уже кружилась: он поворачивал ее, то и дело переключая внимание с одного титулованного господина на другого. Рейф посмотрел на свою юную собеседницу.

– Вы знаете, что завтра вечером здесь будут танцы? – спросила девочка, закружившись в попытке изобразить пируэт.

– Да. Я слышал об этом, – ответил Рейф, изо всех сил стараясь внушить хозяйке дома мысль, как можно скорее пригласить гостей к столу, где будет вино. Много вина.

– Как бы мне хотелось быть достаточно взрослой, чтобы вы могли пригласить меня на танец, – продолжала между тем мисс Монтбанк. – А потом на прогулку по саду. Я легонько ударила бы вас веером по руке и ответила отказом, но потом, возможно, все равно встретилась бы с вами.

Капитан Кавендиш едва не поперхнулся и постучал себя кулаком по груди. Откровенность этой девочки освежала подобно глотку воздуха, но вместе с тем казалась чрезмерной и слегка настораживала.

И это кузина Дафны?

– Сколько вам лет, мисс Монтбанк?

– Увы, всего двенадцать, и у меня еще нет веера. Хотя я и прошу его в подарок на каждое Рождество. Тетя Вилли предпочитает дарить накидки, большинство из которых поистине безобразно.

– Кажется, я уже видел одно из ее творений, – пробормотал Рейф и уже более громко добавил: – Даже если бы вы были достаточно взрослой, чтобы потанцевать со мной, музыки все равно нет.