— Что с тобой? — спросил я с любопытством.

— Чем, черт возьми, я только думал?

Я улыбнулся и поцеловал его в нос.

— Надеюсь, вот этой головой.

Ян вскинул голову и недовольно поморщился, прежде чем нежно, благоговейно взять мое лицо в свои жесткие, мозолистые руки.

— Любовь моя, что случилось?

Каждый раз, когда он называл меня своей любовью, меня обдавало жаром, а пульс учащался. Это был один из тех моментов: грубый, ворчливый, красивый мужчина, который показывал свою уязвимость и дарил нежность, предназначенную лишь мне. Этого оказывалось достаточно, чтобы поставить меня на колени.

— Миро?

Я с трудом сглотнул комок в горле. Во рту пересохло.

— Один парень ударил меня пистолетом.

— Сколько швов тебе наложили?

— Всего пять.

— Господи Иисусе, когда это произошло?

Я задумался, прикидывая.

— До того, как я получил новое назначение.

— Ты — что?

— Это долгая история.

— Мне нужно выслушать все… черт возьми, Миро, — хрипло выдохнул Ян, морщась, когда провел руками по шее, поворачивая мою голову вправо-влево. — Ты весь в синяках. Где, черт возьми, был…

— Такое случается, ты же знаешь.

Ян покачал головой.

— Меня там не было.

— Все в порядке, — вздохнул я, находясь на седьмом небе от счастья, что Ян наконец со мной. — Это не…

— И что за херня на тебе надета? — рявкнул он, дергая меня за рубашку. — С каких это пор ты носишь фиолетовый?

— Это Шарпа, — ответил я, посмеиваясь. Ян казался более расстроенным из-за рубашки, чем из-за ушибов. — Думаю, что выгляжу в ней круто.

— Мне она… не нравится, — нахмурившись, заявил он.

— Ну, я тоже не в восторге от той, которая на тебе.

— Что? — Он был сбит с толку. — Почему?

— Не слишком в обтяжку? — поддразнил я, улыбаясь своему сексуальному мужчине.

У меня перехватило дыхание, прежде чем он поцеловал меня снова, так же горячо и жадно, как и в первый раз, потянув за рубашку, чтобы просунуть руки под нее, поглаживая мои ребра, живот, скользнув вниз к пряжке ремня. Он терся своим языком о мой, принимая все больше и больше, пока я не стал дрожащим и бескостным в его руках, готовым ко всему, что он захочет. Моя реакция на Яна всегда была одинаковой — мгновенная вспышка желания, а за ней следовало всепожирающее пламя возбуждения, которое можно было утолить только одним способом.

— Пойдем со мной домой, — пророкотал он, и когда я краем глаза заметил блеск золота, то издал звук, которым точно нельзя гордиться. — Что случилось?

— Ничего, — голос дрогнул, и пришлось сосредоточиться, чтобы вернуть его в норму. — Ты забрал свое кольцо, — почти проскулил я.

— Конечно, — хрипло ответил он. — Сегодня было готово. Я зашел за ним сразу после работы.

Когда я впервые надел кольцо ему на палец, мы поняли, что оно немного великовато, но решили, что это не станет проблемой. Это было до того, как погода изменилась с прохладной на арктическую, как это свойственно чикагским зимам, и кольцо начало соскальзывать повсюду. Когда оно упало в тарелку с курицей гунбао, Ян поморщился и сказал, что, возможно, пришло время подогнать его по размеру. Он сдал его две недели назад, так что с тех пор я скучал по кольцу, но теперь оно снова красовалось у него на руке, где ему и было самое место и где я хотел бы, чтобы оно всегда оставалось.

— Я никогда его не сниму, — пообещал Ян, словно прочитав мои мысли.

— Да? — хрипло спросил я.

— Да, — сказал он, прежде чем снова поцеловать меня.

Я забыл о кольце вместе со всем остальным, что происходило, и мысль о том, что Ян сделал все возможное, чтобы забрать кольцо как можно быстрее, заставила мои колени ослабеть. Иногда, по глупости, я задавался вопросом, был ли я так же важен для Яна, как он для меня. Но всегда неизбежно, неумолимо он доказывал мне, что я являлся главным в его сознании. Так было с той самой ночи в грузовике под дождем, когда Ян сказал мне, что уходит из армии, потому что я — то единственное приключение, которое он хотел.

— Ну, и?

Я посмотрел ему в глаза.

— Мы уже можем уйти?

— С удовольствием, — улыбнулся я. — Мне только нужно забрать свой телефон у Элая.

Ян вытащил мой телефон из заднего кармана и протянул мне.

— У тебя все под контролем, да?

— Всегда, — заверил он меня, нежно положив ладонь на шею, чтобы притянуть к себе для нового поцелуя.


Глава 4


ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД, в следующий после Дня благодарения четверг, мы с Яном пришли в здание суда на Рэндольф-Стрит. На первом этаже оформлялись браки и гражданские союзы, именно там мы заняли места в коридоре, ожидая своей очереди, как вдруг обнаружили, что рядом с нами сидит Карл Эмбри, разыскиваемый в Лас-Вегасе за отмывание денег и взяточничество. Во вторник мы получили разрешение на брак, заплатив десять долларов пошлины, и планировали пожениться через день, то есть в этот четверг, но не смогли оставить на свободе беглеца, скрывающегося от правосудия. Мне не хотелось ждать еще один день, поэтому, когда Ян настоял, что сначала надо сдать Эмбри, я заупрямился.

— Ну на хрен все это, — сказал я, повернувшись на пассажирском сиденье «бьюика GNX» 1987 года. Я настолько влюбился в этот драндулет, что даже спросил в отделе конфискации имущества, могу ли принять участие в аукционе и выкупить его. Ответственный маршал снисходительно выслушал мою просьбу, но самое худшее случилось потом, когда его начальник позвонил и рассказал об этом Кейджу, и мой босс поинтересовался у меня, не был ли я в тот момент обкурен.

— Тачка — высший класс, — сообщил Эмбри, откидываясь назад и устраиваясь поудобнее на кожаных сиденьях.

Я проигнорировал его.

— Мне хочется вернуться туда прямо сейчас, — признался я Яну, поглядывая на часы Hermès Cape Cod, подаренные Кэтрин.

Обычно подарки от нее не были такими дорогими, но случай с Хартли напугал мою подругу, поэтому у меня появилась вещь, передающая всю глубину ее любви. Позже она сказала, что я должен считать это подарком и на Рождество, и на день рождения, но так как вскоре после этого я получил пижаму, стало ясно, что Кэтрин забыла, сколько потратила. Вряд ли нейрохирург это вообще заметила, а учитывая, что ее муж был композитором — сочинял партитуры для кино и телевидения, — даже часы Hermès не были способны пробить брешь в их бюджете.

— Уже три пятнадцать, детка, — ответил Ян, крутя руль и разворачивая машину для возвращения в офис с Эмбри. — Мы можем сделать это завтра рано утром. Успеем приехать до обеда.

Я тяжко вздохнул.

— Договорились? — его голос звучал беспечно, словно не имело значения, сегодня все случится или завтра.

— Ян.

Он бросил взгляд в мою сторону, но, когда увидел выражение моего лица, вгляделся более внимательно.

— Медовый месяц уже отложен, потому что Дорси и Райана привлекли к перевозке. Я не буду откладывать наш брак даже на один день.

Ян пристально посмотрел на меня, затем перевел взгляд на Эмбри, который благоразумно притих, а затем снова на меня.

— Если только все это действительно не имеет значения…

— Нет, — хрипло ответил Ян. Он выскочил с парковки на улицу, прямо на встречную полосу движения на Гарлем-авеню, а затем резко развернулся и утопил педаль газа в пол. Мы помчались как ракета, учитывая, что машина могла разгоняться до шестидесяти миль в час за пять секунд.

— Господи Иисусе! — прохрипел Эмбри с заднего сиденья.

Я позвонил Кейджу.

— Джонс, — ответил он, как всегда, таким тоном, словно я его утомлял.

— Мы вернемся примерно на час позже, босс. Мы берем перерыв, чтобы пожениться.

Прошла секунда.

— Прошу прощения?

— Бракосочетание. Мы планируем оформить все прямо сейчас.

После небольшой паузы Кейдж ответил:

— Ладно.

Когда я положил трубку, то улыбался.

— Счастлив? — поддразнил меня Ян, лавируя по дороге.

— Да, — удовлетворенно вздохнул я и положил руку ему на бедро.

— Нет, нет, лучше так не делать, — возразил он. — Я нуждаюсь в работе каждой клеточки мозга и всей моей реакции во время этой поездки.

— Да, оставь его в покое, — пробормотал Эмбри у меня за спиной.

Ничто не могло стереть с моего лица широченную ухмылку.

Мы добрались до другого конца города за пятнадцать минут — это был личный рекорд Яна Дойла, конечно, не без помощи «бьюика», — и в то время, как он парковался, я пошел регистрироваться. Ян быстро догнал меня, пробежав по длинному коридору, и я заметил, что поскольку нам сегодня не нужно было в офис, мы оба были одеты в брюки-карго, ботинки, футболки и плотные толстовки. На Яне красовалась наплечная и набедренная кобура, а у меня только наплечная, и у нас обоих имелись нагрудные значки на цепочках. Не так я себе все это представлял: мы должны были быть в костюмах, с бутоньерками и кольцами — именно так все происходило в моих фантазиях. Как бы то ни было, этому уже не суждено сбыться, потому что я сам уперся рогом, чтобы пожениться прямо сейчас. У меня имелась ужасная привычка настаивать на чем-то, но как только я понимал, что назад пути нет, то осознавал свою неправоту.

Ян сел рядом и взял меня за руку.

Я поднял голову, чтобы предложить подождать, но улыбка, которую он мне подарил, заставила промолчать, после чего Ян передал мне маленькую коробочку. Открыв крышку, я обнаружил два толстых золотых ободка счастья.

— Ты позаботился о них? — выдавил из себя я, вскинув голову.

— Носил их с собой целую неделю, — признался он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня. — Ты не единственный, кто хотел вступить в брак.

Тогда и моя спешка, и выбранное время — все перестало казаться ошибкой.

— Правда?

Он усмехнулся:

— Конечно.

Пятнадцать минут спустя, когда входили и выходили разные парочки — одни выглядели так, словно их расстреливали, других распирало от счастья, некоторые со свитой из семьи и друзей, другие в одиночестве, — я не удивился, обернувшись и увидев, как люди освобождали проход для Сэма Кейджа.

Босс выглядел так же, как и всегда: безупречный, основательный, как краеугольный камень, на который вы можете опереться. Причина его появления была ясна, и когда он подошел ближе, мы оба встали.

Подойдя к нам, он протянул мне руку.

— Спасибо, что пришли, сэр.

— Само собой разумеется, — сказал Кейдж так, словно в этом и не могло быть сомнений, и тут я понял, что за ним следовал парад впечатляющих масштабов.

Аруна и Лиам, Кон и Ковальски, а также трое парнишек, за которыми мы с Яном присматривали: Джосуэ, Кабот и Дрейк.

— Как Вы смогли это организовать? — спросил я у Кейджа, пока тот жал руку Яну, в то же время Аруна влетела ко мне в объятия, а ее муж стиснул мое плечо.

— Я позвонил секретарю судьи и попросил, чтобы вас двоих вызвали последними. Ковальски и Кона я отправил забрать ваших мальчиков, а за Аруной и Лиамом послал Шарпа и Уайта.

— Вы ведь не собирались пожениться без меня, правда? — спросила Аруна, одна из моих самых давних и близких подруг.

— Конечно нет, — солгал я, когда она вытащила свой айпад мини из сумки. На экране я увидел лица трех женщин.

Кроме Яна, в моей жизни еще четверо носили статус семьи: Мин Квон, Кэтрин Бентон, Аруна Даффи и Дженет Пауэлл. Аруна осталась со мной в Чикаго, Мин работала в своем офисе в Лос-Анджелесе, Кэтрин занималась врачебным делом в крупнейшем медицинском комплексе Нью-Йорка «Бет-Израэль», а офис Дженет располагался в Вашингтоне, округ Колумбия. Женщины улыбались мне и махали, затем Аруна повернула планшет так, чтобы они могли видеть остальных.

Ковальски смотрел хмуро, а вот Элай одарил их своей фирменной ослепительной улыбкой, и в этот момент я заметил Шарпа и Уайта, идущих к нам, а следом Чинга и Беккера, ведущего между собой парня в наручниках. Мужчина был перепачкан кровью, а Чинг бинтовал костяшки своей правой руки чем-то похожим на марлю. Все отошли в сторону, когда Беккер толкнул пленника рядом с Эмбри. Последними подошли два офицера полиции в форме и заняли позицию по обе стороны от задержанных. Кейдж поблагодарил полицейских за помощь, а те кивнули, глядя на нас и, я был уверен, они задавались вопросом «Что же, черт возьми, происходит?». Однако не осмелились его задать. Потому что перед ними стоял сам Главный заместитель Маршала США.

Я обнял каждого из пришедших, и когда нас вызвали, направился внутрь, держа в одной руке ладонь Яна, а в другой — Аруны.

Мы не нуждались в свидетелях, я это знал, но происходящее заставило сердце забиться сильнее, в то время как взгляд повсюду находил тех, кто пришел ради нас, даже Дорси и Райана в Фейстайме на телефоне Элая.