В этом, конечно, тоже была причина его бездействия. Он не хотел разрушать счастье Дины. Сейчас, столкнувшись лицом к лицу с бедой, он пожалел, что в свое время не поступил как следовало.

Что же будет дальше? Он нажал педаль газа, подгоняемый желанием поскорей увидеть Дину. Весь ее мир, когда-то столь надежный, теперь превратился в хаос. Сначала смерть Вана, потом исчезновение Розы, кража моделей из коллекции, а теперь еще и это. Все рушилось вокруг. Малейшей неприятности будет достаточно, чтобы окончательно выбить почву у Дины из-под ног.

— В чем дело? — спросил он экономку, ожидавшую его около дома и нервно сжимавшую пальцы. — Где миссис Маршалл?

— Все еще в кабинете. Она появилась с таким лицом, будто увидела привидение, бледная как полотно. Я у нее спросила: «Миссис Маршалл, что случилось?», но она мне не ответила. Она словно в коме, глаза потухшие. Я даже не знаю, услышала ли она меня, а потом она сказала: «Я пойду побуду с Ваном». «Что вы имеете в виду, миссис Маршалл?» — спросила я. Она вроде бы пришла в себя, когда говорила, но потом, опять совсем не замечая меня, направилась прямо в кабинет, и до сих пор она там. Что же с ней такое, мистер Кеннеди? Почему она так ведет себя?

— Это связано со Стивом. Вы вскоре узнаете обо всем. Но сейчас всего важнее состояние миссис Маршалл, ведь так? Я поговорю с ней.

— О, обязательно поговорите, мистер Кеннеди! Потому я и позвонила вам. Вы, наверное, единственный человек, на которого она обратит внимание. Кроме Стива, конечно, — когда я позвонила на фабрику, мне сказали, что его нет…

Она проводила Дона до самой двери, не переставая говорить, вероятно, надеясь выяснить, что произошло. Дон не отвечал ей. Единственное, что ему хотелось бы сделать сейчас, это обдумать всю историю заново. Лиза рассказала ему, как Стив напал на сестру Розы, а потом исчез. Однако предполагали, что причиной его побега были возникшие сомнения в подлинности его личности. Что ж, с расследованием придется некоторое время подождать. Главным сейчас было самочувствие Дины.

Он постучал в дверь, позвал ее, постучал еще раз. Его подгоняло нетерпение, однако он почувствовал и страх, когда миссис Брант повторила ему слова Дины: «…пойду побуду с Ваном».

Конечно, она не наделала глупостей. Но могло же случиться так, что происшедшее серьезно повлияло на ее психику. Он знал, что она принимала снотворное, ей прописали его после смерти Вана. И она не отказалась от него до сих пор. Сказав, что хочет побыть с Ваном, имела ли Дина в виду, что ей нужно побыть в комнате, где она чувствует присутствие Вана, или ее слова имели более конкретный смысл? Дон почувствовал, как у него в висках пульсирует кровь. Он вытащил платок, отер выступивший на лбу пот и постучал еще раз:

— Дина, ради Бога, ответь мне!

Тишина.

— Дина, если ты не откроешь, мне придется ломать дверь.

— Нет! — Голос был слабый и тихий. — Пожалуйста, оставьте меня в покое.

Почувствовав облегчение, Дон через минуту снова забеспокоился, как бы она не сделала что-нибудь с собой.

— Ну не можешь же ты остаться там навсегда. — Он старался говорить убедительно. — Открой мне дверь, Дина. — Он подождал, вытирая пот со лба. — Дина, ты меня слышишь?

К своему удивлению, он услышал звук открывающегося замка.

— Все порядке, миссис Брант, я сам справлюсь, — сказал Дон твердо.

Подождав у двери, надеясь, что она распахнется, он сам толкнул ее. Дина вновь вернулась к портрету Вана и смотрела на него, не двигаясь.

Дон вошел в кабинет и закрыл дверь. Когда Дина повернулась, ему показалось, что она постарела на десять лет. Лицо было бледным. В глазах застыла боль.

— О, Дон… Ты слышал, что случилось?

— Только то, что Стив исчез. Детали выясняются.

— Он сбежал, потому что полиция искала его. Похоже, он совершил нападение на сестру Розы. А знаешь, почему? Роза обнаружила, что он нас всех обманывал. Все это время. Он вовсе не мой сын. Он американец и знал моего сына, настоящего сына. Они вместе работали. А когда сын был убит… — Ее голос сорвался. — Он забрал себе его свидетельство о рождении и удостоверение личности. Все это так ужасно, я просто не могу поверить. А ты веришь?

— Дина, дорогая, мне очень жаль.

— Не надо меня жалеть. Какой же дурой я была!

— Но ты же ничего не знала. Он всех нас провел.

— Как я тосковала все эти годы! Но я должна была догадаться, что он не мой сын! — Ее голос умолк, а Дон пытался найти слова утешения. — Но что-то мне подсказывало: уж слишком хорошо все складывается, чтобы быть правдой. Я думала, что в нем что-то будет от Вана. Конечно, в сыне должно быть что-то от отца.

«Боже мой, — подумал Дон, — она сходит с ума».

— Дина, пожалуйста, успокойся.

— Он заставил меня сделать это, ты же знаешь. Он заставил меня отдать нашего малыша, а всем сказал, что ребенок родился мертвым. Он не хотел делить меня ни с кем, даже с моим ребенком. Он ведь так любил меня, и я тоже его любила. Но он не должен был так поступать со мной. Как он мог совершить такое со мной и со своим ребенком?

Только сейчас Дон понял, как далеко зашла Дина, обманывая себя. Он был потрясен.

— Но Ван не был отцом твоего ребенка, Дина, — заметил он мягко. — Ты знаешь это так же хорошо, как и я. — Дина вопросительно посмотрела на него. — Попробуй успокоиться и понемногу вернуться к прежней жизни, у тебя ведь есть работа, много друзей, готовых прийти на помощь.

Дина стояла, уставившись в пустое пространство:

— Не нужна мне работа! Не нужны мне друзья! Мне нужен мой сын!

Он подождал, пока утихнет этот взрыв горя.

— Ох, Дон, никто меня не понимает. Когда он вернулся, я думала… думала… — Ее голос перешел на шепот. — Я не хочу жить. Что же мне делать, Дон?

Он больше не мог выносить эту боль, он подошел к ней, обнял и прижал ее, полную горя и отчаяния, к своей груди:

— Дина, дорогая моя, позволь мне заботиться о тебе.

К своему удивлению, он услышал ее шепот:

— Да, Дон, пожалуйста.


Свет фар машины Майка прорезал тьму, указал Розе поворот на шоссе, ведущее к Люкомп Мэнор. Здесь было еще темнее из-за деревьев, росших по обеим сторонам дороги. Луны не было видно. Но когда Роза подъехала к дому, вокруг сразу стало светло благодаря свету, льющему из всех окон, не закрытых шторами. Розе показалось, что перед ней пустая сцена, освещенная прожекторами и ожидающая выхода актеров.

Боязнь предстоящего разговора угнетала Розу. К тому же она так устала после утомительной поездки. Розе казалось, что она ездила целую вечность. Сначала она ехала на грузовике до деревни с компанией водолазов, потом — небольшой перелет на легком самолете, и, в конце концов, долгий полет в международном авиалайнере. В Хитроу Роза пересела в поезд, идущий на Бристоль, а там взяла-таки. Она чувствовала себя совершенно истощенной физически и морально. Ей ничего не хотелось, лишь бы добраться до дома, выпить чего-нибудь горячего и окунуться в ванну с ароматическими маслами. О, какая роскошь после недели спартанского образа жизни! Потом — спать, в свою уютную постель. Но когда она встретилась с Майком и Мэгги, она поняла, что об отдыхе можно только мечтать.

Смешно, право, что вся эта суматоха произошла именно из-за ее отсутствия, когда она пыталась разобраться во всем, стараясь избежать лишней огласки. И теперь ей приходилось расхлебывать кашу, которую она, выходит, сама и заварила. В конце концов, если бы не она, Стива так бы и не разоблачили. Он оказался самозванцем, и, зная это, она не могла оставаться в стороне, предоставив событиям развиваться по его желанию. Но что, если бы ее не было в комнате Вана в тот день и она не увидела бы настоящего сына Дины? Стоило бы об этом жалеть? Быть может, для Дины неведение было блаженством, а теперь она совершенно убита.

Роза вышла из машины и направилась к дому по дорожке, засыпанной гравием. Миссис Брант открыла дверь на ее звонок.

— Роза, это вы? — спросила домоправительница, вглядываясь в темноту. — Я думала, вас нет в Англии.

— Меня и не было, но я приехала, чтобы увидеть Дину.

— Она с мистером Кеннеди — там, — миссис Брант указала на дверь кабинета. — Она чувствовала себя просто ужасно, но он смог успокоить ее.

Роза тихонько постучала в дверь и вошла. Дон и Дина стояли у окна обнявшись. Когда дверь открылась, он вздрогнул, но не выпустил Дину из объятий. Он очень удивился, увидев, кто вошел:

— Роза? Что ты здесь делаешь?

Но Роза не обратила на него внимания:

— Дина, мне надо с тобой поговорить. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Но все немного не так: Стив забрал документы твоего сына, потому что думал, что тот убит. Но твой сын жив, с ним все в порядке. Он работает недалеко от побережья Аргентины. Именно там я пробыла всю неделю. Я смогла увидеться с ним и поговорить. Он пообещал мне, что, если ты захочешь, он вернется в Англию.

Дина прижала руку ко рту:

— Что ты говоришь! Я не верю тебе! Этого не может быть!

— Это истинная правда, Дина! Именно он был причиной моего отсутствия. Мне очень жаль, что я вас всех так перепугала. Я понимаю, что ты пережила, и, возможно, после всего случившегося ты не захочешь его увидеть…

— Не увидеть его! Не говори глупостей, Роза. Какой он, Роза?

Роза улыбнулась. Она подумала, что с удовольствием вспоминает человека, которого встретила в Аргентине — настоящего сына Дины. Он сразу понравился ей.


— Я все думаю, дорогой, — говорила Джейн, — возможно, стоит покинуть «Вандину» и работать на «Рубенса» постоянно, если они захотят?

— Если они захотят! Да ты прекрасно знаешь, как ты им нужна.

Джейн улыбнулась. Дрю совершенно не догадывался о той роли, которую она играла. Она не считала нужным посвящать его в свои дела.

— У «Рубенса» тебе будет хорошо.


Стив мчался по шоссе на север, но, куда именно, не думал. Какой провал! Он переместился на скоростную полосу и выжал газ. Его беспокоила машина, следовавшая за ним, которую он увидел в зеркале заднего обзора. Слишком поздно он все понял. Может быть, они преследуют его только за превышение скорости? О, черт! Он еще прибавил скорость, и машина стремительно помчалась. Но все же полицейские висели у него на хвосте.

Единственным спасением было свернуть со скоростного шоссе. Он держал ногу на педали, когда увидел знаки, указывающие выезд с шоссе. Но он не успел проскочить перед машиной, которая ехала ему навстречу. Она сильно ударила его автомобиль, и тот перестал подчиняться ему. Его вынесло на обочину. Он только увидел огни приближающейся полицейской машины, и в следующую секунду мир закружился у него перед глазами. Машина перевернулась. Сначала Стив ничего не мог сообразить. Он пытался вылезти, но ремень безопасности заело, и он только смотрел, как полицейские приближаются к нему.

Перст судьбы, от которого было не увильнуть.

Эпилог

Мэгги сидела на камне у самого моря, наблюдая, как солнце погружается в темнеющую воду. На горизонте море сливалось с небом в узенькую полоску бледно-голубого цвета — берег Албании. Тишину нарушали только отдаленный лай собак и первый крик филина, сидящего на ветке оливкового дерева, росшего у дома.

Покой, абсолютный покой, конец еще одного дня Корфу. Мэгги покинула Англию через день после возвращения Розы. Сестра умоляла ее остаться еще ненадолго, но она отказалась. Она не хотела встречаться с Майком. Она заказала билет на самолет и улетела, не попрощавшись с ним. Расставание причиняло ей острую боль, которая давила на нее и погружала в уныние от сознания безнадежности.

Ей казалось, что если она вернется на Корфу, то воспоминания о Майке потихоньку угаснут, отойдут в прошлое. Главное наладить свою жизнь. Она просто должна была восстановить свой брак с Ари. В нем было ее будущее. Однако на деле все оказалось не так просто.

— Так ты решила вернуться домой, — холодно и саркастично отметил Ари. — Чем я заслужил это?

«А что ты сделал для этого? — хотелось ей спросить. — Проводил ночи с Мелиной в мое отсутствие?» Но она ничего не сказала. Какое право она имела упрекать его, разве она сама лучше?

— Ари, пожалуйста, давай попытаемся еще раз, — попросила она.

Но его ответ не вселял оптимизма:

— Я всегда пытался и продолжаю это делать. А что сделаешь ты, зависит только от тебя.

Его отчужденность огорчала ее.

Жизнь быстро возвращалась в свое привычное русло. Опять Мэгги без цели бродила по дому, опять Ари появлялся домой лишь поздно вечером. Иногда она ловила себя на том, что ждет известий от Майка. Но он молчал. Она достаточно ясно дала ему понять, чего хочет, и он из гордости не сделает первого шага. Она получила письмо от Розы, та видела Майка и очень выразительно писала о нем. Мэгги читала и перечитывала письмо.