Анастасия Соловьева - Очарованные

Руднев вдруг крепко обнял Лизу и поцеловал ее в губы. А она, сжав его голову, ответила долгим сладким поцелуем.

Ручей звенел по камням, пахло лесом и родниковой водой, в кронах деревьев играло закатное левитановское солнце. И целоваться посреди этого великолепия на деревянном мостике было очень и очень романтично.

Поездка напомнила ей «Гранадос».

Глухая пробка на площади Серпуховской Заставы, потом наконец-то удача – прорыв на Третье транспортное кольцо, самый благополучный участок дороги, а дальше опять ползком-ползком вдоль трамвайных путей по Лефортовскому Валу.

Год назад ей частенько приходилось вот так же трястись в кабине «Газели», от скуки болтать с шофером (он же установщик карнизов) и, принимая независимый вид, переступать порог очередного богатого дома.

На этот раз дом был не так чтоб и богатым. В глубине квартала ветшающих пятиэтажек нелепой громадой высился одиннадцатиэтажный, с башнями и лепниной, сталинский дом. В необъятном вестибюле подъезда – темень, пахло нечистотами.

– Это последний в Москве сталинский дом, – объяснила Лене клиентка – дама не первой молодости, но ухоженная и стильная.

В ней было все гармонично: орлиный, чуть мужественный профиль, блондинистые, дорогого оттенка волосы и те же дорогие оттенки в макияже.

Шикарная тетка, подумала Лена с завистью. На мгновение ею овладело необъяснимое желание поменяться с ней местами. WНy no? Почему нет? Спокойно зажить в просторной и респектабельной (под стать хозяйке) квартире, воспитывать ненаглядную дочку Ксенечку, – она смотрела на Лену с развешанных повсюду фотографий – хорошенькая, резвая, синеглазая. Все уже пройдено, достигнуто, налажено... Двадцатидвухлетней, неоперившейся Лене такая ситуация представилась заманчивой в высшей степени...

Пока шофер «Газели» втаскивал в квартиру кошек, Лена беседовала в детской с хозяйкой. Скоро выяснилось, что мужа у нее нет, зато имеется другое лицо – Ксюшин папа. Сейчас он с дочкой коротает отпуск на Адриатике, а ко дню ее рождения – к этому времени они как раз должны вернуться с курорта – папа торжественно презентует девочке коллекцию эксклюзивных кошек.

По просьбе хозяйки Лена начала рассаживать по комнате рукотворных зверей: шоколадную Кассандру в центр на ковер, рыжего Бакса на диван, полосатого Ваську в эркер на подоконник. А вот помоечный кот пусть нагло таращится на них из-за белых складок нарядной кружевной занавески.

Яндекс – дымчатая кошечка, поменьше первых трех, после некоторых сомнений водворилась в кресле-качалке. Блондинистая дама придирчиво погладила игрушку, ощупала и испугалась:

– Он, случайно, не натуральный?

Лена вынула из папки сертификаты. Это она проходила еще в «Гранадосе».

Дама основательно вчиталась в документ и вдруг, покончив с сертификатом, принялась бурно нахваливать Еленин дизайнерский талант, вкус, чутье. Лена почувствовала себя обескураженной и польщенной. Дама, совершенно очевидно, была чужда лицемерия и угодничества. Выходит, Ленины кошки и в самом деле маленький шедевр? Нет, лучше поскромнее: кошки – ее первая профессиональная удача.

Между тем дама не бескорыстно упомянула о Ленином таланте. Оказывается, хочет получить консультацию, причем намеревается сделать это совершенно бесплатно... Ничего не скажешь, практичная женщина.

Да стоит ли обращаться за консультацией в специальное бюро?.. Вопрос-то ведь у нее пустячный. Дело в том, что в сентябре Ксюше минет шесть лет. Девочка взрослеет, пора готовиться к школе. А интерьер в комнате – как у новорожденной. Куклы, игрушки... Пора концептуально менять обстановку. Только делать это надо исподволь. Резкая перемена может сказаться на детской психике.

– С чего вы посоветуете начать?

Лена грустно улыбнулась, вспомнив о своей недолгой службе в «Мебель-эксклюзиве». Опять перед ней маячит проклятое пространство. И опять она должна его приручить. Что делать?

– Вы можете повесить в детской какие-нибудь хорошие картины. Пейзажи, например.

– Почему именно пейзажи? – удивилась тетка.

– А что вы имеете против? Это, во-первых, традиционно, а потом вообще...

– Пейзажи – это несколько... несовременно.

– Знаете что? Я посоветую вам одного художника. Очень современного, даже модного... И талантливого. Его фамилия Муратов. Не слыхали?

– Я от этого далека. – Клиентка улыбнулась простодушной улыбкой сытого хищника.

А вот улыбаться ей не идет, автоматически отметила Елена.

Она была положительно разочарована. Теперь ей ни за что не хотелось бы оказаться на месте клиентки. Сама будет проходить, достигать и налаживать.

– ...И что же ваш художник?

– Он посоветует нужный жанр. И может быть, даже напишет для вас нечто подходящее.

– В отношении оплаты пусть ваш художник не стесняется, называет сумму. Я за качественные вещи плачу с большим удовольствием. Как с удовольствием заплатила за ваших волшебных кошек. Он ведь ваш знакомый? Передайте ему это.

– Он мой бывший знакомый, – неизвестно зачем уточнила Лена и позорно покраснела, понимая, какую несусветную выдала глупость.

Тетка ответила на Ленин ляп той же хищной улыбкой. И в этой улыбке Лена вдруг увидела всю ее: за лощеным фасадом скрывается натура ровная, циничная, незамысловатая. Именно циничная – иначе у нее не было бы такой звериной улыбки.

Лена мнила себя немного психологом... А занятную выбрал себе специальность Астерий! Это мама, между прочим, ему помогла. А что, интересно, он сказал бы о ее сегодняшних наблюдениях?.. Да как обычно – что-нибудь заумно-высокопарное.

Ей совершенно не хотелось звонить Астерию. Ни по поводу психологических изысков, ни вообще. Астерий повел себя как животное – сбежал на зов инстинкта. И сразу при мысли об инстинкте, против которого бессильны, по сути, все, а в первую очередь мужчины, Лене представляется другой человек. Холодные серо-зеленые глаза, жесткие, очень короткие волосы цвета перца с солью, бледное, слегка осунувшееся лицо в голубоватом свечении, исходящем от ноутбука. Таким она запомнила его на всю жизнь, когда он преподавал ей первые уроки профессии.

В ту пору Лена восхищалась отчимом и в шутку (да пожалуй, и не в шутку) называла его маэстро. А теперь без брезгливости не могла о нем думать. Несколько раз в неделю отчим ездит в Перепелкино, проявляя свои грязные инстинкты на глазах у собственного ребенка. Изменяет законной жене. И сын у него такой же, что, в общем, естественно: яблочко от яблоньки недалеко падает...

...От метро до поселка таунхаусов – несколько длинных автобусных остановок – Лена неторопливо пошла пешком. Не хотелось в таком настроении возвращаться домой. Не хотелось заражать маму злобой и грустью – она и так как в воду опущенная. Лучше предложить ей какой-нибудь позитив.

«А из меня определенно получится неплохой психолог, – с неожиданным самодовольством решила Лена. – И кажется, получился уже неплохой дизайнер».

Остаток пути она упивалась самодовольными мыслями и с порога поделилась ими с матерью.

Про психолога она, конечно, пока умолчала. Кошки! Триумф ее коллекции!

– Так уж и триумф? – Мама устало подняла вверх брови.

– Успех, торжество, победа! – Лена силилась заполнить домашнее пространство положительной аурой, но вдруг, принюхавшись, спросила: – А что ты приготовила на ужин?

– Перцы фаршированные.

Ужинали они вдвоем.

– У Саши много работы, – совершенно спокойно, чуть апатично сообщила мама.

– Что-то странное! – не выдержала Елена. – А говорят: лето – мертвый сезон.

– Ну, у них старая фирма, рекламу они постоянно дают... У нас тоже посетителей море.

– У вас-то понятно! Все стараются летом выглядеть получше. Хотя, чтобы по-настоящему хорошо выглядеть, надо ехать отдыхать и есть фрукты! А делать витаминные маски и греться в искусственном солярии летом – ужасная скукотища!

– Но многих устраивает тем не менее. Тут, как говорится, на вкус и цвет... Вот твои заказчики – они же обрадовались искусственным кошкам!

– Мои кошки не искусственные! – обиделась Ленка. – Я в них вложила столько всего!

Она уже подумывала поведать маме про кошачий теракт, но разговор сам собой свернулся на клиентку. Сначала она понравилась Лене, потом разонравилась... Одно в ней поразительно: как она любит дочку.

– Это разве поразительно? – не поняла мама. – Все в общем-то любят своих детей.

– Все – в общем-то! А она не как все. Ну вот например, ломает голову, какие картины повесить в детскую! Какой лучше выбрать жанр, чтобы глаз радовало и было современно...

Лена выразительно посмотрела на маму и поняла, что та вряд ли ее слышит: чувствуется, что мыслями мама была далеко-далеко.

– Мам, а как ты думаешь, существуют бывшие знакомые?

– Бывшие знакомые?.. Наверное, нет. Люди либо знакомы, либо незнакомы.

– А если они знакомы, но больше не общаются? Например, после ссоры?

– Такие люди называются врагами, – машинально ответила мама. – В крайнем случае, бывшими друзьями. И чего ты, Лен, такую ерунду спрашиваешь? Тебе же не пять лет!

– Я сегодня по радио услышала: «бывший знакомый». Подумала: как-то странно звучит, а потом показалось – романтично.

– Да, романтично, наверное. Особенно если имеешь в виду кого-то конкретного. Ты ведь это хотела сказать?

Лена промолчала. Подспудно ей весь вечер хотелось поговорить о Боре. Но так, между прочим начать разговор, вспомнить как бы невзначай. А прямо признаться – я соскучилась по человеку, который преспокойненько наплевал на меня, – она не могла даже матери.

«Вот и отлично! Лучше мы об этом позоре промолчим, – подумала она. – А если не говорить, постепенно само забудется».

Лена не вспоминала о Боре, но и не забывала о нем. Он существовал в глубинах ее души – был фоном, воздухом ее бытия, ее жизни. А воздух вокруг, как известно, не ощущается.

Жизнь между тем заполняли всякие повседневности. В фирму обращались новые клиенты: кто-то заказывал игрушку, а кто-то – и целую коллекцию. К концу августа объем работы значительно вырос – так в реке во время весеннего половодья стремительно поднимается уровень воды. Накануне первого сентября загруженность сотрудников дизайнерского бюро достигла максимальной отметки.

Благодаря отлично продуманной пиар-кампании многие родители в этом году пожелали презентовать своим чадам эксклюзивные игрушки. Лена уже не сочиняла сказок и юморесок, но ее звери, человечки, принцессы и морские звезды выходили неизменно самобытными и, что особенно важно, живыми. Кроме того, в ход были пущены разные хитроумные технологии, предусмотрительно закупленные фирмой «Август», поэтому Еленины создания обладали разными неслыханными способностями: умели говорить по-русски и по-английски, смешить и конечно же обучать. Некоторые – самые продвинутые игрушки – позволяли детям в непринужденной форме овладеть музыкальной грамотой, алфавитом, счетом, учили различать цифры, цветовые оттенки и геометрические фигуры. Управлялись эти модели с помощью дистанционного пульта, а в отдельных случаях достаточно было простого рукопожатия. Игрушки пели или задавали каверзные вопросы, проверяя таким образом детские знания и эрудицию. И если ответ оказывался правильным, механически восторгались: «Молодец!», «Ура, ты выиграл!», «Я люблю тебя!».

Домой после работы возвращаться не хотелось. Саша по-прежнему пропадал в Перепелкине. На маму жалко было смотреть, и в то же время не ссориться с ней делалось все труднее. Лена часто заходила в кино: посмотреть на настоящую любовь, страсть, смерть и преданность.

Когда в тот вечер Лена входила в поселок таунхаусов, она уже совершенно точно знала, что ей теперь делать. Она будет учиться на факультете психологии. Получит второе высшее образование. «Вторую вышку» – как говорила Вика. Вот только в какое бы учебное заведение поступить?

С порога Лена сразу устремилась к компьютеру и, выйдя в Интернет, набила: «дистанционное обучение на факультете психологии»... Все вузы от МГУ до новоиспеченного негосударственного института, расположенного на окраине Люберец, готовы были распахнуть перед нею двери своих психологических факультетов. Поскольку Лена получала второе высшее образование, этот жест доброй воли автоматически становился платным. А разброс цен кого угодно заставил бы крепко задуматься.

Оплачивать учебу в МГУ она не сможет однозначно. Прейскуранты Российского гуманитарного и Государственного педагогического университетов тоже в общем-то повергали ее в состояние уныния. Зато родная Текстильная академия по довольно сносной цене предлагала получить диплом практического психолога или менеджера по персоналу. Жаль, но творчеством тут не пахло...

На первом этаже надсадно зазвонил телефон. Лене не хотелось прерывать захватывающего процесса поиска, но она вспомнила, что дома по-прежнему никого. Отчим гуляет по старому адресу, мама – на работе.