– Сегодня я видел твою коллекцию, – сообщила ей трубка Бориным голосом.
– Алле! Говорите! – крикнула, не расслышав, Лена, но вдруг смысл сказанного Борей дошел до ее сознания, и она испуганно замолчала.
– И эта коллекция впечатляет, – негромко, но удивительно четко продолжал Боря. – Ты стала мастером.
– Это еще не повод звонить мне в такое время, – ответила Лена холодно.
Неужели и на этот раз сработает схема их первого разговора? Оскорбленная его невозмутимым тоном, она наговорит ему дерзостей. Он обидится... А третьего звонка может и не быть.
– Извини, если я разбудил тебя.
– Дело не во мне! Родители уже спать ложатся.
– Ну что родители – дело молодое! А ты сама-то как?
– А я – в Интернете пасусь. Институт себе подбираю.
– Хочешь вторым дипломом обзавестись? Молодчина! Хвалю. Хотя... нужно ли тебе это?
– Нужно. Мне это даже очень нужно. – В Ленином голосе прослышалась твердость, хотя внутренне она находилась в состоянии близком к панике: вот сейчас разговор про второе образование исчерпает себя, и что? Боря попрощается, положит трубку...
– И что же мы теперь собираемся штудировать?
– Психологию.
– Это еще зачем?!
– Да просто для себя – интересно. Хочу разобраться в психологии творческого процесса.
– Эва куда тебя занесло! – заметил не без уважения Боря. – Ну ладно, валяй... А я тебе чего звоню-то, хочу предложить кое-что. Может, клюнешь?
– Предлагай, может, клюну. – Обмен короткими, сухими фразами напоминал Лене партию в пинг-понг. В ответах было важно все: индифферентная тональность, быстрота реакции. Растеряйся она хоть на секунду, Боря легко просечет ее истинное душевное состояние.
– Надо встретиться – поговорить.
– Зачем? – привычно уже парировала Лена.
– Мне понравились твои кошки. Такие вещи и в салоне не в лом выставить.
– Выставить?
– На продажу.
– Ну... – Она все-таки сбилась с тона. – Ну, выставляй, если тебе они правда понравились.
– Это не так просто, дорогуша. Приезжай завтра в салон к семи часам, озвучим детали.
– Приезжать? – Лена замялась – их разговор подошел к роковой развязке.
– Пиши адрес. – В Борином голосе послышалась откровенная насмешка, но отказаться Лена не смогла.
Борин салон – официальное название Muratoffs Аrt Galery – находился вблизи станции метро «Кузнецкий Мост», на старинной, типично московской улице, соединяющей Лубянскую площадь с Рождественским бульваром. Дома стояли здесь вплотную друг к другу. С одной стороны галерея соседствовала с помпезным банком, выстроенным в прекрасных традициях начала двадцатого века, с другой – примыкала к некоему Государственному комитету (Лена прочитала и сразу позабыла его название).
Она немного задержалась у стеклянной тонированной двери в галерею, делая вид, что всматривается в выставленные на витрине диковинные вещицы.
Смешно... В последний момент выясняется, что к встрече с Борей она совсем не готова, а между тем в последние полгода только и делала, что мечтала о ней. Сейчас, переступив порог, она лицом к лицу столкнется с Муратовым – он мгновенно прочтет на ее лице радость, робость, надежду и укор. Лена задумалась, представив себе эту сцену, машинально потянула дверь на себя и оказалась в выставочном зале.
В самом его центре, под стеклянным куполом потолка, воткнулся в пол фюзеляж немецкого самолета времен начала Второй мировой войны. Фюзеляж торчал под наклоном, на его боку были хорошо заметны остатки черной свастики в белом круге. От фюзеляжа в плитах пола расходились трещины, тоже напоминающие свастику.
Лена подумала, что ошиблась, повернулась к дверям, но ее неожиданно окликнул вкрадчивый женский голос:
– Добрый день, что заинтересовало вас?
– Это галерея Бориса Муратова?
Только теперь, оглянувшись на голос, Лена заметила на серых, обтянутых рогожкой стенах многочисленные картины. Она успела отметить странное соседство чисто декоративных и мудреных, концептуальных полотен. А вот традиционный реализм в Бориной галерее, по всему заметно, не жаловали.
– Совершенно верно! Галерея Бориса Муратова. Так что же все-таки заинтересовало вас? – Из глубины зала к Лене приближалась высокая, гибкая женщина с распущенными по плечам русыми волосами – должно быть, менеджер или администратор зала. Одета она была в длинную широкую юбку и шаль – настоящую униформу сотрудниц художественных салонов. – Да, я вижу, вас заинтересовал самолет! – продолжала администратор, радостно посверкивая крупными сиреневатыми камнями в серьгах и браслетах. – Но, кроме самолета, я могу предложить вам...
– Я приехала к Борису Владимировичу, – перебила Лена. – Он назначил мне встречу на сегодня, на семь часов.
– Так вы Елена?
– Да, Елена Векшина. Дизайнер игрушек.
– Ах! – оживилась менеджер снова. – Да что же вы сразу не сказали-то? Борис Владимирович, к сожалению, отъехал ненадолго. Извините, что заставляем вас ждать... Он вернется в течение получаса.
– Хорошо, я подожду, – согласилась Лена.
– Может быть, кофе?
– С удовольствием.
– Пожалуйста, присядьте. – Администратор указала на рыжее кожаное кресло возле ее рабочего стола. – Я сейчас... А если кто-то зайдет, вы... да я быстро! – С этими словами она устремилась в проем между рогожными стенами.
Почти сразу после ее ухода в салон забрели две посетительницы-блондинки. Лена сидела тихо, ничем не выдавая своего присутствия, поэтому блондинки, уверенные, что они одни в выставочном зале, говорили громко и непринужденно.
– Смотри, Ань! Это точно то, что нам нужно! – хриплым голосом воскликнула одна из них.
– Ну ты даешь, Вер... – жеманно протянула ее приятельница. – Это же Муратов! Тут написано, посмотри. Могу себе представить, сколько она стоит.
– Ну и сколько?! – возмутилась хриплая.
– Если к нашей сумме приписать пару нулей, тогда думаю, нам хватило бы.
– Да кто этот Муратов такой? Тоже мне важная птица! Хозяин галереи?
– И не только. Я недавно по радио слышала: две его вещи купил какой-то музей в Чикаго. Представляешь уровень?
– Жаль, – удручилась хриплая. – А чего вот так, кинем завтра клич на работе: на подарок Валентине Васильевне, не хватает каких-нибудь...
– Шутишь? Они же нас на месте растерзают! Эти-то гроши выцарапали еле-еле...
Интересно, где они работают, прикинула Лена, в Комитете или в банке? Наверное, в Комитете. Банковские не стали бы так насчет денег жаться. Хотя, конечно, куда им до музея в Чикаго...
Вернулась администратор – поставила перед Леной кофе.
– Борис Владимирович звонил только что из машины. Он скоро вернется. Еще раз извините, что заставили вас ждать.
Борис Владимирович... Лена медленно и с трудом осознавала, что это все – о Боре. Она находится в принадлежащем ему салоне, беседует с его секретаршей, за его картины иностранные музеи выкладывают ломовые суммы. А она по старой памяти представляет его невзрачным, небрежно одетым юношей и до сих пор таит на него обиду... А между тем новый Боря, Борис Владимирович – это совершенно неизвестный ей человек. Также и Елена – личность для него незнакомая.
...Даже внешне за три года их разлуки она разительно изменилась. Хаотичной гриве золотистых волос предпочла сдержанную, аккуратную стрижку. Колор тоже сдержанный – лесной орех. И такой же сдержанный макияж: тонкие контуры глаз, пепельные тени, бледную перламутровую помаду.
Да, ей пришлось измениться. Она много работала, существуя исключительно на свою зарплату. А потом у нее появился друг – человек взрослый и богатый. Он распахнул перед Еленой двери роскошных магазинов и ресторанов, фешенебельных отелей, дорогих клубов. Благодаря ему она нашла свой неповторимый стиль в одежде и свой неповторимый аромат, узнала, чем фламандская кухня отличается от австрийской и голландской, побывала в Египте и в старинных замках на берегу французской реки Луары. Но главное, именно с ним она отчетливо поняла, чем истинная любовь отличается от заменителя-суррогата.
Вот тогда-то ей и стало казаться, что Боря и есть тот самый человек, которого она когда-то любила по-настоящему.
И в это время дверь салона распахнулась.
Глава 18
– Ну как, Борис Владимирович? Как съездили? Успешно? – Стройная администраторша встала из-за стола и натренированно-грациозно зашагала навстречу Боре.
Лена смотрела на него во все глаза. Чуть небрежный, обветренный под не здешним солнцем, в нежно-кремовом чесучовом костюме, ловко сидящем на нем, в бело-голубой сорочке, расстегнутой на груди, Муратов выглядел только что вернувшимся с дорогого курорта. Но при этом он остался прежним Борей – быстрым и сосредоточенным. Так он всегда заходил в студийный класс, все три года их совместной учебы.
– Нормально съездил. Уже почти восемь, можешь идти домой.
– Нормально?! Я так и знала! Я даже документы подготавливать уже начала! Правильно сделала?
– Почти правильно, Маша, почти. Документы надо будет еще дорабатывать.
– Какой раздел? – с азартом продолжала девушка. – Условия договора?
– Давай мы это обсудим завтра. – Боря улыбнулся ей устало, как вернувшийся с работы отец улыбается маленькому сыну.
– Я поняла, Борис Владимирович. До свидания, до завтра.
Раздосадованная администраторша скрылась за кулисами из рогожки, а Боря занял ее место за письменным столом.
Ему это шло – сидеть за тяжелым двухтумбовым письменным столом. Сразу было видно – хозяин. На Лену, сидящую слева в кресле, он смотрел чуть-чуть свысока. Как на просительницу, что ли?
Лена вскинула голову, испытующе, но с улыбкой заглянула ему в глаза. И едва заглянула, как почувствовала: все ее обиды остались в прошлом. То есть обиды-то, может, и не в прошлом, но вся беда в том, что их теперь некому оказалось предъявлять. Новый Боря – деловой человек, по достоинству оценивший в ней мастера-дизайнера. Но и только.
– Ну, как твои дела? – спросил Боря – молчание уже начинало делаться напряженным.
– А как твои?
– Как мои, ты, наверно, уже заметила. А вот как ты дошла до жизни такой?
– До какой?
– Как ты докатилась до игрушек?
– Я ни до чего не докатилась!
Лена испугалась, что сейчас сорвется. Достаточно было пяти минут, чтобы убедиться: Боря – он и есть Боря. Прежний. И даже от привычки читать ей эпатажные нотации он избавляться не спешит. Раньше она прощала ему все это, потому что он был ее любимым, ее молодым человеком. А теперь все – баста.
– Я никуда не катилась, – повторила Лена спокойнее, – я работаю по специальности – делаю, что умею. А ты делаешь то, что умеешь делать ты.
– И что же я делаю, по-твоему? – с насмешкой спросил Боря.
– Ты? – Она растерялась. – Да вот это все. – Лена беспомощно обвела рукой салон. – Ты пишешь и потом еще... руководишь салоном...
– Ошибаешься. Сто лет ничего уже не писал.
– Вот как?.. Отчего же?
– Долго рассказывать.
– Как хочешь. Мы собирались поговорить об игрушках. Но не в смысле – как я дошла до жизни такой. Тебя как будто заинтересовали мои звери...
– Да нет, знаешь ли. Твои кошки вряд ли могут кого-то заинтересовать.
– Ты издеваешься?! Да сколько можно-то? – Лена поднялась и направилась к выходу.
– А ты все та же! – в спину отчитывал ее Боря. – Обидчивость и наивность, как у пятилетней девчонки! Где твои бантики?
Лена не оборачивалась.
– Ну, подожди! Твои кошки совсем неплохие. И даже больше того. Но при всем том они всего-навсего детские игрушки.
– Да я и не претендую на большее!
Хорошо было бы не отвечать – молча выйти из проклятого салона, но она не сдержалась. Неправда! Он изменился – стал еще несноснее, еще жестче. Еще капризнее, еще высокомернее, еще заносчивее!
– Игрушки, – усмехнулся Боря, – не есть произведения искусства.
– Ну и пусть!
Чтобы не встретиться взглядом с Борей, Лена уставилась на висящую прямо перед ней небольшую квадратную картину. От волнения она не могла разобрать, в чем тут смысл, но скоро вообще засомневалась, что этот смысл существует.
– А в арт-галерее следует выставлять что? – продолжал между тем он, но Лена промолчала, сосредоточенно глядя на черный фон картины, по которому сверху вниз тянулись обыкновенные пеньковые веревки разной длины. К концам веревок были привязаны широкие стальные кольца, холодно поблескивающие в лучах софита. В правом верхнем углу шедевра желтело внушительных размеров пятно.
– Произведения искусства тут следует выставлять! Ясно? Теперь поняла?
– Поняла! Произведения искусства, по-твоему, это нечто такое, на что посмотришь пять минут и потом непременно захочется удавиться! А если не захочется, это не искусство. Так – поделка! Безделушка! Дрянь!
– Ну-ка, ну-ка. – Боря неожиданно улыбнулся. – Повтори! Что ты говоришь?
– Такое искусство – да кому оно только нужно?! Пока тебя не было, сюда приходили две несчастные лохушки, увидели вот этот твой артефакт, – Лена смачно ткнула пальцем в картину, – забалдели. Это то, что нам надо, говорили. А по мне, так это нужно повесить при входе в клуб самоубийц.
"Очарованные" отзывы
Отзывы читателей о книге "Очарованные". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Очарованные" друзьям в соцсетях.