Джулия Лонг - Очаровательная скромница

– Спасибо, вы меня очень обяжете, – ответила она. Ей пришлось решительно отбросить мысль о том, что она и Оливия, Лайон и маркиз никогда не получат то, чего желают. Лучший способ забыть об этом – миндальный ликер, комплименты и танцы.

Джулиан танцевал с Лизбет три раза – достаточно, чтобы раздуть искры сплетен в пламя и чтобы успокоить свою совесть. Все же он уделил ей достаточно внимания. И, разумеется, этого хватит, чтобы убедить Джосайю Редмонда, если тот действительно наблюдает, в искренности своих намерений. В обществе все знали, что маркиз ничего не делает без причины. Танцы, цветы, верховые прогулки – все это брусчатка, которой мостят дорогу к алтарю. Подобные действия были понятны всем.

– Чего вы хотите, Лизбет?

– Хочу? – удивилась чаровница. – Вы имеете в виду, хочу ли я миндального ликера или маленьких пирожных?

– Нет, я спрашиваю, чего вы хотите от жизни.

Она долго размышляла над вопросом.

– Не уверена, что понимаю вас, – улыбнувшись, ответила Лизбет.

– Что делает вас счастливой?

– Вы считаете меня несчастной?

Джулиан видел, что она старается угодить ему, но искренне не понимает, что должна говорить. Не было смысла расстраивать ее философскими вопросами.

Внезапно его кольнул страх. Он представил, что ему предстоит всю жизнь прожить с красивой незнакомкой, которой можно угождать подарками и комплиментами, которая добавит ему гордости и богатства, но никогда не сможет научиться говорить на его языке.

– Нет, конечно, нет.

Она все еще выглядела озадаченной.

– А разве вы хотите от жизни чего-то особенного?

Хоть на это ей ума хватило.

Правда, он никогда не сможет ей рассказть, чего в действительности хочет.

Он всю оставшуюся жизнь будет лежать в постели с ней рядом, а она так его и не узнает.

– Да, – наконец ответил он. – Я хочу кое-чего особенного. И, надеюсь, очень скоро стану счастливее.

Говоря это, Джулиан для верности проникновенно взглянул ей в глаза, и Лизбет очаровательно покраснела. В смысле его слов у нее сомнений не было никаких.

Это не было полной неправдой.

– Вы заметили, Джулиан, что мы положили начало моде?

– Что мы сделали? – Это было удивительно.

Словно в ответ на его вопрос партнер какой-то бедной девушки отправил ее кружиться по залу, а сам упал на одно колено.

Кто-то, стоявший на противоположной стороне, подтолкнул ее в обратном направлении.

– Видите? Это новый вид вальса. Считается очень модным. Все хотят быть похожими на нас.

Джулиан почувствовал растерянность.

– Лизбет, – неуверенно проговорил он. – Вы же понимаете, что это была роковая случайность. Я отшвырнул вас, чтобы не оттоптать ноги. Я совершил ошибку.

– Нет, конечно. – Она была искренне удивлена и немного встревожена. – Вы слишком совершенны.

– Ничего подобного, – честно сказал Джулиан. – Никто никогда не обвинял меня в совершенстве. У меня полно недостатков, и я нередко ошибаюсь.

– Но даже ваши ошибки отмечает стиль.

– Лизбет… – начал он и сдался. – Вероятно, это как посмотреть.

Он должен был сказать что-то еще, но как раз в это время следил за Фебой, которая кружилась в объятиях другого мужчины, который сиял так, словно только что выиграл не менее миллиона фунтов. Цветок в ее волосах немного перекосился, платье слегка помялось, но лицо светилось от радости. Что это? Она смеется? Зависть оказалась весьма неприятным чувством.

Джулиан быстро отвернулся и снова обратил взгляд на Лизбет, которая наблюдала за ним с непониманием.

– Что… как посмотреть? – спросила она.

– Все.

Джулиан удалился в библиотеку, надеясь обнаружить там других джентльменов, хорошую сигару и более крепкую выпивку, и не ошибся. Здесь можно было поговорить о лошадях и охоте, что было кстати после суровых испытаний, которым этим вечером подверглись его сердце и душа.

Он прошел сквозь смеющуюся толпу, окутанную сигарным дымом, и налил себе щедрую порцию бренди. Маркиз кивнул Гидеону Коулу, своему другу и отличному юристу, который соперничал с Джулианом за внимание дам высшего общества, а сейчас стоял у камина с лордом Килмартином, хозяином дома. Седовласый джентльмен что-то быстро шептал на ухо мистеру Коулу, возможно, рассчитывая получить бесплатный юридический совет. Заметив маркиза, Гидеон приветливо поднял свой стакан с бренди.

В библиотеку вошел очень довольный лорд Камбер.

– Она танцевала со мной! Я только что танцевал с Оригиналкой! Она подарила мне вальс! Кто еще из вас может этим похвастать?

Последовали веселые и завистливые поздравления.

– Клянусь, я буду танцевать с ней первый танец на следующем балу, – пробормотал кто-то за спиной маркиза.

Оригиналка. Всего один бал, и у Фебы появилось прозвище.

Неожиданно пол ушел у него из-под ног. Ему показалось, что он стоит на берегу и видит, как Фебу уносит волна – все дальше и дальше от него.

А что если один из этих джентльменов, меньше думающий о родовых корнях и не связанный по рукам и ногам земельными владениями и большим семейством, решит серьезно ухаживать за ней? А что, если она решит, что хочет именно такой жизни?

Джулиан был известен в обществе холодностью и самоконтролем. Неожиданно ему безумно захотелось со всего размаху швырнуть стакан с бренди в стену, услышать звон разбитого стекла и увидеть, как присутствующие испуганно подпрыгнут.

Должно быть, его лицо было слишком уж мрачным, потому что бедолага Камбер, взглянув на него, немедленно перестал улыбаться и испуганно попятился. Он поднял руку и нервно поправил вихор на лбу, лихорадочно соображая, чем мог оскорбить могущественного маркиза. Джулиан подумал, что можно было бы продолжать хмуриться и посмотреть, что станет делать молодой человек, кстати, совсем не плохой.

Вместо этого он отвернулся, поскольку в душе всегда оставался джентльменом и честным игроком.

И тут он заметил нечто любопытное.

Уотерберн и Данди обменялись взглядами. Уотерберн жестом указал на Камбера, а Данди, вздохнув, полез в карман, достал какие-то банкноты и передал приятелю.

Вероятно, Уотерберн только что выиграл пари.

– Феба, проснись! Там внизу для тебя букеты! Пять штук! Представляешь? Пять!

Феба попыталась открыть глаза. Это оказалось нелегко. Она никак не могла выбраться из плотной темной пелены сна.

Наконец-то получилось.

Это еще что? Проснувшись, она моментально почувствовала сильную головную боль. В ее черепе, судя по всему, поселился барабанщик, который с упорством, достойным лучшего применения, стучал по своему инструменту.

Феба открыла рот, чтобы заговорить. Оказалось, ее язык за ночь оброс мхом. Ну и ладно, подумала она. Придется научиться шевелить таким языком.

– Сколько букетов? – Надо же, она все еще способна на сарказм, пусть даже голос звучит, как воронье карканье.

– Пять! – в один голос завопили Мария и Антуанетта. Сарказма они не заметили.

Феба поморщилась.

Сестры Силверторн явно более привычны, чем она, к таким ночам, как минувшая. Пошарив рукой по кровати, она нашла Харибду – толстого, сонного и пушистого, – а потом нащупала вторую подушку. Какая приятная прохладная мягкая подушка! Феба взяла ее и со стоном удовольствия положила на лицо.

– Который сейчас час? – спросила она из-под подушки.

– Одиннадцать часов, соня! Вставай скорее! Ты должна увидеть цветы и приглашение.

– Приглашение?

Она села на кровати и невольно ахнула – ей показалось, что мозги в черепной коробке переместились ко лбу. Она сжала голову руками, чтобы удержать ее в вертикальном положении.

– Горничная уже несет нам кофе. Целый кофейник. Это приведет тебя в чувство. – Леди Мария говорила тоном учительницы. «Академия невоздержанности Силверторнов», – подумала Феба. – А вечером все будет, как вчера. Не беспокойся, ты быстро привыкнешь.

Кофе действительно привел Фебу в чувство, но завтракать она все же была не в состоянии. С завистью, смешанной с отвращением, она наблюдала, как сестры с аппетитом поедали завтрак и громко обсуждали наряды.

Букеты Фебы были выставлены на столике у стены в утренней столовой. Лизбет рассматривала их с почти научным интересом, словно созерцала очевидное-невероятное.

Близняшки с ходу сообщили всю необходимую информацию об отправителях и букетах, составленных из оранжерейных цветов, вроде того, что был у нее в волосах.

– Камбер. Вполне респектабелен, но зауряден. Наследник виконта. Чизик. Пустое место. Барон Эппинг… ммм… этот неплох. Когда ты с ним познакомилась? Ах да, рил. Аргоси… ну, теперь ты приобрела авторитет. Он обращает внимание только на самых популярных людей. Поздравляем с успехом.

Подумать только, мысленно усмехнулась Феба.

– Еще прислали какую-то траву. Похоже на сорняк. Мы сначала хотели выбросить, но к этому приложена записка. Правда, без подписи.

Феба молча уставилась на траву. Что-то в ее лице заставило замолчать даже непрерывно тараторящих сестер. Несколько секунд никто не решался заговорить.

Это был букет из полыни, перевязанный ленточкой цвета лаванды.

Чертов маркиз.

Она поднесла букет к носу и закрыла глаза. Правда, пришлось очень быстро убрать его подальше от лица, поскольку ее желудок все еще не воспринимал резкие запахи.

Феба взяла записку и медленно ее развернула.

«Вы ошибаетесь. Я знаю вас».

Ей хотелось смять записку и швырнуть ему в лицо, потому что он был прав.

Вместо этого она понюхала записку. Бумага тоже пахла полынью.

– Это колдовство? – восторженным шепотом спросила Мария.

– Не говори глупостей! – воскликнула ее сестра, закатив глаза.

– Но посмотри сама на эти сорняки! – негодующе заявила Мария. – Я говорю серьезно. Цыганка Леонора Херон – ее табор стоит недалеко от Пеннироял-Грин – может наложить заклятье всего за шиллинг или два, и она использует травы, очень похожие на эти. Она может мгновенно избавить от соперницы в любви.

– Правда? – в один голос спросили Феба и Лизбет.

Сестры Силверторн были удивлены, но очень скоро на их лицах появилось задумчивое выражение.

– Ну, мне так говорили, – сказала Мария и принялась с большим вниманием изучать свои ногти.

– Это всего лишь полынь, – сообщила Феба. – Такую траву кладут вместе с платьями, чтобы сохранить их свежесть. Мне ее прислала женщина, с которой я познакомилась накануне. Думаю, он посчитала, что я найду ей применение.

Она положила траву, намереваясь сжечь в камине своей комнаты. Феба знала, что в некоторых культурах полынь используется для очищения дома от злых духов. Возможно, так она избавится ее от несбыточных желаний.

Поскольку разговор о хранении платьев был слишком близок к домашнему хозяйству, сестры поспешили сменить тему.

– Не забудь, Лизбет, там и для тебя есть букет. Впрочем, только один.

Была в их словах язвительность или Фебе почудилось? Правда, они указали на самый впечатляющий букет из всех.

Это были оранжерейные цветы, изобилие бледно-розовых роз и белых лилий. Букет был изысканным, роскошным, составленным с большим вкусом. Феба сразу поняла, кто его послал.

– Что написано в записке?

«С нетерпением жду сегодняшней встречи. Драйден».

– Изысканно, – прокомментировала Мария.

– Во второй половине дня мы едем на прогулку на Роттен-роу, Джулиан и я, – сообщила Лизбет.

– На тебя делают ставки в «Уайтсе», – сообщила Мария. – Мне по секрету сказал Уотерберн.

– Да? И каковы условия пари?

– Что ты будешь помолвлена еще до конца месяца.

– С кем-то конкретно? – Забавно, но в голосе Лизбет звучала ирония.

– Как ты проницательна, дорогая, – захихикала Мария.

А потом Лизбет безмерно удивила Фебу. Она взяла букет полыни и, нахмурившись, принялась ее самым внимательным образом рассматривать, словно пыталась расшифровать заключенное в нем послание.

– Где растет эта трава?

– По всей Англии, – честно сказала Феба.

Лизбет уставилась на Фебу с тем же вниманием, с каким изучала полынь.

– Ты оставишь его?

– Да.

Лизбет отбросила букет, словно ядовитую змею.

Как дальше выяснилось, Фебе было предложено присоединиться к лорду Камберу, обладателю серьезного взгляда карих глаз и решительного подбородка, а также Уотерберну, Данди и сестрам Силверторн и покататься на Роттен-роу. Поскольку Феба не ездила верхом, было решено покататься в колясках. Лизбет тоже пригласили, но она отказалась, поскольку немного позже собиралась на прогулку с маркизом. Точнее, с Джулианом, как она называла его при каждом удобном случае.

– Думаю, мне пора готовиться к прогулке, – сказала Лизбет и, извинившись, встала из-за стола и вышла из комнаты, по дороге прихватив свой букет.

Часом позже зазвенел дверной колокольчик, и Феба вместе с сестрами Силверторн спустилась по лестнице навстречу Уотерберну и Данди. На ней было ее лучшее прогулочное платье из слегка поблекшей золотистой шерсти, скромное и практичное. Но Фебе нравилось думать, что оно хорошо подходит к ее волосам. Ее туфли были так начищены слугами Силверторнов, что она почти забыла об их истончившихся подошвах.