Барбара Картленд - Огонь любви

Вдруг девушка в ужасе увидела, как позади леди Линч тоже появились языки пламени, и облако темного дыма клубами вырвалось из коридора.

Карина ухватилась за руку лорда Линча, чтобы предупредить о новом бедствии, но в это время кто-то завопил:

– Пожар! Замок горит!

Это был лакей, в панике появившийся откуда-то из-под лестницы.

– Воды! Давайте воду! Где пожарная помпа?!

Где-то в отдалении раздался звон – это зазвонил пожарный колокол. Карина еще раз посмотрела наверх. Старая дама исчезла, а там, где она только что стояла, клубились облака дыма и хозяйничал огонь. Желтые языки пламени лизали потолок и стелились по полу, подбираясь к перилам.

Лорд Линч взял Карину за руку и потащил к дверям.

– Ваша матушка… – пыталась сказать она, но они двигались так быстро, что у нее перехватило дыхание.

– Скорее, – скомандовал он. – Я должен вывести вас отсюда.

Они миновали зал. Отовсюду прибывали слуги – лакеи, горничные, работники кухни. В это время они обычно ужинали, потому и оказались все на первом этаже. Кругом стоял невероятный шум: звон пожарного колокола раздавался все громче и громче пока наконец не стал оглушительным.

– В поместье есть пожарная машина, – прокричал лорд Линч одному из полицейских. – В конюшне.

– Хорошо, милорд, – и полицейский, а с ним несколько лакеев кинулись к конюшням.

Холодный уличный воздух освежил пылающее лицо Карины.

– Дипа! Дипа! – закричала она. – Ребенок в детской!

– Я принесу его, – откликнулся лорд Линч и бросился обратно в замок.

Девушка бросила взгляд на замок. Второй этаж был ярко освещен огнем, в некоторых комнатах виднелось пламя. Подняв глаза выше, она увидела, что пожар подбирается к третьему этажу. Окна детской были темны, и она молила бога, чтобы лорд Линч успел вовремя.

– Смотрите, пожар усиливается, – сказал кто-то рядом с Кариной, и ее охватил страх: вдруг лорд Линч и Дипа попали в огненную западню.

Двое мужчин вынесли из дома какую-то женщину. Приглядевшись, Карина узнала Мэтьюз.

– Ее светлость! Я не могу оставить ее светлость! – истерически рыдала горничная.

– Туда нельзя, – уговаривал ее один из мужчин. – Второй этаж уже в огне.

Со стороны конюшен прибыла пожарная машина, маленькая и жалко-несоразмерная масштабам бедствия. Прикатившие ее мужчины, а впрягать лошадей не было времени, стали тянуть к озеру длинный брандспойт.

Все внимание Карины было сосредоточено на замке. Окна детской осветились, и, парализованная страхом, она увидела, как пламя медленно поползло по шторам. В отчаянье она бросилась к майору Хартли, который, стоя на лестнице, отдавал распоряжения.

– Лорд Линч! Он наверху! Спасает ребенка! Кто-нибудь, помогите ему! Ведь может кто-нибудь помочь?!

– Подняться наверх нельзя, – ответил майор Хартли.

Карина тихо вскрикнула:

– Тогда возьмите лестницу! – но даже ей самой было ясно, что лестница до окон детской не достанет.

– Сделайте что-нибудь! – взмолилась она. – Спасите его!

И вдруг откуда-то с боковой стороны замка появился лорд Линч с завернутым в одеяло Дипой. Словно на крыльях, Карина кинулась к ним.

Руки лорда Линча были обожжены, волосы и брови опалил огонь, на щеке зияла рана, но губы улыбались.

– Вы в безопасности! Вы в безопасности! – по лицу Карины текли слезы, но голос звенел от радости, и глаза блестели, как звезды.

– Мы в безопасности, – поправил ее лорд Линч.

Дипа отбросил одеяло.

– Огонь! Красиво! Красиво! – в восторге кричал он.

Но Карина ничего не слышала. Лорд Линч обнял ее, и она спрятала залитое слезами лицо у него на груди.

– Портрет леди Линч кисти сэра Томаса Лоренса, – вслух проговорила Карина и записала аккуратным прямым почерком в лежавший на коленях блокнот. Потом подняла глаза и улыбнулась лакею, который держал картину:

– Картина повреждена меньше других.

– О, с ней все будет в порядке. Это только дым. А гобелены пострадали очень сильно. А все пожарники со своими шлангами.

– Его светлости придется пригласить из Лондона хорошего реставратора гобеленов, – сказала девушка, обращаясь больше к себе, чем к лакею, и, увидев, что он ждет, добавила:

– Положите картину вместе с остальными.

– Это последняя, мисс. Его светлость сказал слугам, что у них был трудный день, и позволил все оставить до завтра.

– Да, все очень устали, – сочувственно произнесла она и поднялась, чувствуя, как от долгого сидения одеревенели ноги.

Окинув взглядом большой, красивых пропорций танцевальный зал, который сейчас служил хранилищем для спасенных из огня вещей, Карина с удовлетворением отметила, что спасти удалось немало.

В сиянии хрустальных канделябров бело-золотистый танцевальный зал был просто великолепен. Увидят ли когда-нибудь эти стены настоящий бал: пышные туалеты, пары, скользящие по паркету в так сильно критикуемом танце под названием вальс?!

Дедовские часы пробили пять. Еще час, и Дипу надо укладывать, подумала Карина.

Самочувствие мальчика не вызывало никакого беспокойства. Испытания минувшей ночи, казалось, никак не нарушили его душевного равновесия. Утром он проснулся бодрым и здоровым и не мог говорить ни о чем, кроме котят и встречи с ними.

Карина знала, что сейчас, когда каждые руки на счету, ее помощь может оказаться нелишней, поэтому отвела Дипу на кухню. Толстая кухарка приветливо поздоровалась с ними.

– Оставьте мальчика со мной, мисс, – сказала она Карине. – Я привыкла к детям, своих пятеро. Пусть поиграет с котятами. Их мать добрейшее существо и не причинит маленькому принцу никакого вреда.

Наказав Дипе быть хорошим мальчиком, Карина отправилась на поиски лорда Линча, но смогла только выяснить, что он уехал в замок спасать то, что еще можно было спасти.

Очень скоро из замка к дому потянулись повозки, высоко груженные мебелью и картинами и обгоревшими очень сильно и пострадавшими лишь слегка от дыма и воды. По предложению Карины все сложили в танцевальном зале – это было единственное помещение, достаточно просторное для хранения такого количества вещей. Сама она занялась составлением описи, стремясь и помочь лорду Линчу, и хоть немного умерить мучившие ее беспокойство и тревогу.

И теперь, когда этот длинный день подходил к концу, те чувства, которые она все это время держала в узде, вдруг потоком хлынули на нее. При виде мужчины, торопливо входящего в дом, она затаила дыхание. Но это был не лорд Линч, а его доверенное лицо, капитан Эндрюс.

– Добрый вечер, мисс Уорнер. Лорд Линч еще не вернулся?

– Пока нет.

– Значит, я найду его в замке. Я только что из больницы.

– Как там?

– Миссис Барнстейпл и старый Ньюмен просто великолепны. Правда, они еще не совсем оправились от шока, и врачи оставили их в больнице еще на сутки. Естественно, они горят желанием вернуться домой, знают, что в этот кризисный момент заменить их никто не сможет.

Немного помолчав, Карина спросила:

– А сэр Перси Рокли?

– С ним все более или менее благополучно. Правда, ему ампутировали руку, но врачи уверяют, что через неделю-другую он уже будет в состоянии вернуться в Лондон.

Карина прикрыла глаза, не зная, радоваться или огорчаться этому известию.

– А как Роберт? – спросила она и вспомнила то страшное мгновение, когда лорда Линча удерживали силой, чтобы он опять не бросился в пылающий замок. Пока он боролся с державшими его, из дыма и пламени, шатаясь, вышел мужчина в горящей одежде. Вид его был ужасен: волосы обгорели, обожженное лицо почернело до неузнаваемости. Люди не верили своим глазам. Потрясенные, они просто окаменели: им казалось непостижимым, что кому-то удалось выбраться живым из этого огненного ада.

Когда же мужчина в горящей одежде, горько рыдая, бросился в ноги лорду Линча, Карина узнала в нем слугу того седоволосого человека в норе священника.

– Я не смог поднять его, милорд, – плакал навзрыд мужчина. – Я старался изо всех сил, но у меня ничего не получилось.

Из его опухших глаз с обгоревшими ресницами градом катились слезы, обожженные руки в мольбе тянулись к лорду Линчу. Увидев почерневшие губы слуги, Карина тихо охнула.

Лорд Линч сбил пламя с его одежды, обнял за плечи и помог подняться.

– Успокойся, Роберт, – мягко сказал он. – Мистер Джайлз был без сознания и ничего не почувствовал. А мы должны позаботиться о тебе.

Вдвоем еще с одним мужчиной лорд Линч перенес Роберта в карету "скорой помощи". Потом он распорядился, чтобы Карину и Дипу отвезли в его дом, тот самый, где они были только сегодня утром.

Карина отогнала воспоминания о страшных событиях минувшей ночи и вернулась к разговору с капитаном Эндрюсом.

– Думаю, с Робертом все будет в порядке, – проговорил он с некоторым сомнением. – Я видел его, но не говорил, ему дали какое-то лекарство, чтобы он спал. Ожоги у него серьезные, но врач говорит, что сталкивался и с более тяжелыми случаями.

– Бедняга! – воскликнула Карина и подумала, что полный муки голос Роберта еще долго будет преследовать ее.

– Ну, хорошо, пойду поищу лорда Линча, – гораздо бодрее сказал капитан и, учтиво поклонившись Карине, торопливо вышел через парадную дверь.

Оставшись в одиночестве, она пошла в гостиную, и снова, как и в прошлый раз, эта великолепная комната показалась ей самой прекрасной на свете. Кто-то из садовников украсил комнату цветами из оранжереи замка. Горел камин, а через обращенные в парк окна гостиная наполнялась солнечным светом. Все здесь выглядело иначе, чем в тот, памятный Карине, раз. Исчезли печально-нежилая атмосфера, дух одиночества и заброшенности. Сейчас все дышало покоем и гостеприимством, она не только видела это, но и чувствовала всем сердцем.

Девушка подошла к камину и встала около него, любуясь изящными фигурками из дрезденского фарфора на каминной полке.

Вдруг ей показалось, что откуда-то издалека донесся цокот копыт. Затаив дыхание, Карина прислушалась. Она знала, что ждет, с волнением и немного со страхом, приезда любимого человека. Разве такой представляла она свою любовь? Вместо видевшегося ей прежде спокойного, мирного, ничем не омрачаемого счастья, ее ждал настоящий огонь любви, который поглотил ее всю, как сегодня ночью огонь пожара поглотил замок. Она больше не была уверена в себе, но твердо знала лишь одно: она любит лорда Линча, любит до боли, до исступления, когда каждый вздох острым мечом вонзается в сердце, а каждая мысль о любимом вызывает ни с чем не сравнимый восторг.

– Я люблю его, – прошептала Карина. Ей хотелось кричать об этом, кричать так, чтобы слова любви эхом отдались по комнате. Она любит его, и нет у нее другой мысли, как только о чувстве, которое лорд Линч зажег в ней.

Как ей хотелось разобраться во всем последовательно и бесстрастно, но думать ни о чем было невозможно. Можно было только ввериться этому совершенно не подвластному ей чувству, которым так и пульсировала каждая ее клеточка. Он идет! Карина услышала шаги в зале и замерла в ожидании. Дверь открылась, и глаза девушки вспыхнули радостным огнем.

Лорд Линч выглядел усталым, но, увидев ее, так и засветился радостью. Несколько быстрых шагов – и он оказался подле нее.

– Карина, с вами все в порядке?

– О да, – ответила она, но взгляд ее сказал гораздо больше.

– Я думал о вас целый день, но сумел вырваться только теперь.

– Вам нужно столько всего сделать!

Глаза их встретились.

– Как вы красивы, – прошептал лорд Линч. – Еще красивее, чем мне запомнилось.

Карину охватил трепет. Она ощутила на своих губах его взгляд и замерла в сладостном предвкушении неземной радости от его поцелуя, которой в следующее мгновение готова была отдаться вся без остатка. Но лорд Линч, к изумлению девушки, отвернулся от нее.

– Карина, мне необходимо поговорить с вами.

– Да, – прошептала девушка. У нее перехватило дыхание, и она едва могла говорить.

– Я хочу просить вас быть моей женой… – сказал он.

Комната поплыла у нее перед глазами.

– … но прежде, чем я скажу вам, что вы значите для меня и во что может превратиться моя жизнь без вас, я должен вам кое-что сообщить.

Карина прижала руки к груди. Она молчала, боясь не совладать с собой.

– Дело в том, – продолжал лорд Линч неожиданно твердо, – что если вы согласитесь стать моей женой, если примете меня таким, как есть, то, значит, согласитесь выйти замуж за человека, который любит вас всем своим существом, но не может предложить вам ничего, кроме своей любви.

– Что вы хотите сказать? – спросила недоумевающая Карина.

– А то, что мне нечего положить к вашим ногам, кроме моего любящего сердца. У меня нет ничего за душой, ни гроша и потому прошу вас хорошо подумать, прежде чем дать ответ.