Ольга Резниченко - Отпускаю прошлое (СИ)

Руки Парфенова так и блудили по полуобнаженному, сексуальному телу Шабалиной, а та изо всех сил строила недотрогу, явно предвкушая скорую полную капитуляцию врага.

* * *

Выпить по бокалу мартини, чтобы уже наконец-то перестать сгорать от стыда за свой внешний вид — и пуститься на танцпол…

Еще миг — и на пустующий пьедестал для девочек гоу-гоу полезла Таня.

— Ты куда? Нас сейчас же выгонят!

— Поверь мне, не выгонят! — вдруг загадочно заулыбалась эта безобразница. — Я здесь не первый раз.

И тут же тянет меня за собой — поддаюсь.

И уже вместе взрываем рядом стоящую толпу своими откровенными, зажигающими движениями.

— Тебя Костя убьет!

(шепчу, кричу ей на ухо сквозь громкую музыку)

— О, да! Именно так мы и познакомились с ним год назад! В этом же клубе!

— Да ладно, — ржу и невольно останавливаюсь, отчего чуть не упала.

Ловко подхватывает меня Шабалина и своим тактом и движением вновь вливает в волну танца — поддаюсь.

— Оглянись, Гусь! Ты — суперская девчонка! Смотри сколько похотливых взглядов! Как минимум, ползала тебя уже хочет!

Сгорая от стыда, но все еще держа свою храбрость на градусах спиртного, взором охватываю толпу.

Кто тонул в своих эмоциях, кто тонул в музыке, а кто — и, правду, жадно пялился на мое тело, фантазируя странные, противные мне вещи. Закрыть глаза, прогоняя видение.

Но странное чувство засело внутри меня. Словно что-то упустила. Вернее, заметила — но еще не осознала. Открываю глаза — скольжение взора. И уткнулась в… такое родное, нужное сердцу… лицо. Что-то шутит, смеется. Обнимает какую-то шворку, целует ее в плечо. И вновь взор на своих друзей — и снова шутки.

Замерла я резко, отчего и Танька очнулась от дурмана (столкнувшись со мной). Обомлела. Взгляд около — и тоже узнала гада…

— Я не знала, что он тут будет! — крикнула мне на ухо.

Я лишь понимающе кивнула головой.

— Ты куда? — живо реагирует на мое поведение.

Спрыгиваю вниз и, игнорируя толпу, быстро направляюсь к барной стойке (нет, совсем в другую сторону от вип-ложи, где и засел этот индюк). Пару попыток каких-то парней схватить меня похотливо (но вырываюсь, увиливаю).

Миг — и присела на спешно освободившейся (галантным мачо) стул.

Взгляд назад.

Танька все еще пристально следила за мной взглядом, но с подиума так и не слезла. Продолжила танцевать.

И правильно.

Разворот к бармену.

— Водки.

— Я оплачу, — тотчас отозвался мой «кавалер».

— Не стоит, я сама.

— Не надо, мне будет очень приятно.

Скривилась я. Но спорить не стала.

Залпом выпить горькую, поморщиться — и, сжав свое самолюбие (и так до чертиков растоптанное), быстро шагаю уже в другом направлении.

Охранник преграждает путь.

— Куда?

— Для Зобы подарок.

Взвешивает за и против. Взгляд на меня, на шл*х, которые там среди этой компании — и, видимо, решив, что вполне сгожусь для альтернативы, пропускает…

…

Но не успеваю я пройтись немного вперед, как какой-то сверх самоуверенный молодой человек тут же хватает меня в свои объятия и притягивает к себе. Нагло лапает (в том числе хватая за задницу).

Едва сдерживаю свой гнев. Рычу на ухо:

— Ты бы убрал руки прочь, если не хочешь злить Зобу. Все-таки это — ему подарок.

Ухмыльнулся.

Но секунда — и живо отстранился от меня. Разворот — и крикнул на всю глотку.

— Колян!

— Что там?

Шаг ближе этого засранца к нам — и оторопел.

Тягучие мгновения… немых перестрелок взглядами.

(молчу, нервно сглатываю слюну, криво, натянуто улыбаюсь)

А тот лишь похотливо меряет меня с головы до ног.

— Вот, говорит, подарок для Зобы, — «любезно» прокомментировал мой недавнишний «кавалер».

Еще миг — и вдруг рассмеялся Коля.

— Ну ты, б***ь, выдала.

(замерла я, утопая в унижении)

Улыбка моя (даже искусственная) тут же сменилась на серьезность.

Тотчас захотелось прикрыться, спрятаться — да не как. Стою, чувствую, что уже дрожу от нарастающего позора и волнения. Слезы обиды подступили глазам — и замерли на ресницах.

Шаг ближе — и неожиданно обнял меня, прижал к себе,

(но тут же и выяснилось, что лишь для того, чтобы пропустить кого-то, кому я преграждала путь).

Не выдерживаю. Соленые, жгучие потоки вмиг сорвались вниз, располосовывая щеки.

Рычу злобно на ухо:

— Неужто я так уродлива для тебя… что шл*хам везет больше, чем мне?

Обомлел.

Уставился в глаза.

Невольно коротко рассмеялся, а затем враз осекся.

— Ты сейчас серьезно, что ли?

Молчу. Сверлю взглядом.

— Серый, подай пиджак, — неожиданно отозвался (холодно и грубо), протянул руку в сторону (но все еще глаза в глаза со мной).

— Что?

— Глухой что ли? — на нервах гаркнул, невольно бросив на него косой взгляд.

Подчинился товарищ.

И вдруг движение — попытка Зобова надеть на меня полученный трофей, как меня, тут же, словно огнем обдало происходящее. Резво, бешено оттолкнула его от себя.

— Не надо! Не смей меня настолько унижать!

— Одень, я сказал, — гневно рявкнул и злобно скривился, оскалился.

Покорно замерла, давая накинуть на себя одежину. Короткие мгновения — и, схватив за руку, потащил на выход.

— Ты куда? — крикнул кто-то ему вслед.

Натяжная, лживая улыбка. Махнул рукой.

— Подарок свой разворачивать.

Сели к нему в машину. Молчим.

Взгляд куда-то вдаль, за стекло…

— И ты не остановишься? Да? — вдруг наконец-то отозвался…

— В смысле? — несмело повернулась в его сторону.

Резко выстрелил мне взглядом в глаза.

— Вот и я не пойму, — рявкнул вдруг на меня. — В СМЫСЛЕ? Х*ли ты творишь? Чего добиваешься?

Виновато опускаю очи.

— Что молчишь? — рычит дальше. — Не беси меня!

Храбрости лишь на долю секунды — но и того хватает, чтобы сказать, глядя в глаза.

— Ты мне нужен.

— Нах*я?

Опешила я, теряясь от такого странного вопроса.

— Ну? Опять молчанка? Говори. Скажи мне, дебилу, нах*я я тебе такой…, б***ь, со всех сторон положительный? Или домашней девочке совсем скучно стало, и она совершенно слетела с катушек?

Живо уставилась ему в лицо.

И снова глотаю слова, не имея сил озвучить мысли.

— Что молчишь? Или ты думаешь, что я — гребанный принц? ДА? Так очнись! Это — не та сказка!

Опускаю взгляд, еще никогда мне не было так стыдно.

Столько лет вести себя правильно, всегда быть пай девочкой. Из всех грехов — алкоголь по праздникам, да… Никита.

И теперь…

Закрыла я очи, желая исчезнуть, провалиться сквозь землю.

Резкое движение — но, едва попыталась открыть дверь и выбраться наружу, как вдруг щелкнул замок, пресекая эту вольность.

Замерла я в непонимании.

— Не люблю, когда уходят без спросу.

(и вновь тишина)

— И что теперь… мне на колени встать? — решаюсь на дерзость. Взгляд на Зобова. — Просить у царя прощение за свое поведение, навязчивое внимание и прочую хр*нь?

Ухмыльнулся. Прожевал слова.

Внезапно зашевелился — и в следующий миг заревел мотор.

Авто тронулось с места…

* * *

Еще немного — и я узнала, куда мы так мчались.

Знакомый поворот — и замерли у подъезда. Моего, нашего с Танькой, подъезда.

— У меня ключей нет, и дома никого нет.

Рассмеялся ядовито Николай.

— И где они?

— Если ты про ключи — то они у Кости. А Костя с Таней. А Таня в клубе, — не без издевательства, мерно проговорила я.

— А раньше нельзя было сказать?

— А я раньше знала, куда ты меня везешь?

— И что, — вдруг резко уставился на меня, отчего и я подчинилась: глаза в глаза. — Тебе настолько пох*й куда я тебя везу, и что с тобой сделаю?

Нервно сглатываю слюну. Тяжелый, звонкий вздох.

— Нет, но я тебе доверяю.

Рассмеялся с желчью снова. Закачал головой, возмущенно закатывая очи под лоб.

Замер, рассуждая.

Еще движение — и опять заревел мотор…

* * *

Куда-то за город, в темень…

Страшно ли было?

Теперь я уже и сама не знала, что думать, и как быть.

Устала за ним гоняться, устала сгорать от стыда.

Это всё — бред какой-то.

Но тем не менее, я здесь, рядом с ним — и сопротивляться не намеренна.

Не знаю почему, но я до сих пор ему верю. Верю…

По крайней мере, хочу верить.

Выкатиться едва ли не прямиком к какому-то озеру.

Замер автомобиль.

И вновь молчим. И вновь тяжелая тишина между нами.

— Черт, — вдруг болезненно рассмеялся Коля. Откинулся на спинку. Закрыл глаза. Замер.

Виновато опустила я голову. Молчу…

— Если бы я только знал, — неожиданно продолжил. — Я не думал, что всё так сложится, вырывая тебя из твоей собственной западни. Да, я хотел, чтобы ты ожила, вновь стала замечать мир вокруг себя, стала дышать полной грудью, опять влюбилась. Черт дери, просто начала жить, — гневно гаркнул, резко жестикулируя, махнув рукой.

— Нашла себе нормального мужика — и уже с ним всё это там мутила. С другим, понимаешь? С кем-то… более достойным чем я.

Молчу, нервически закусывая нижнюю губу.

— Я же тебе даже душу свою открыл, сказав всё, как есть на самом деле. У меня уже есть семья, есть ребенок — и… мне хватает. Я другую заводить не собираюсь. Понимаешь?

(уставился на меня)

— Что молчишь? — продолжил, — посмотри мне в глаза, — подчиняюсь. — Разве этого ты хочешь? Что бы сегодня я тебя натянул, а завтра даже забыл как звали? Так?

Смущенно опускаю взгляд, немело качаю (отрицательно) головой.

— Вот и я не хочу… чтобы ты была очередной из тысячи. Пусть ты будешь недоступной, но зато одной единственной, которую я навсегда запомню, чем…, - тяжелый вздох. — А ты найдешь себе кого-то достойного, кто тебя оценит сполна. И поможет воплотить все твои мечты. Наверняка же, хочешь отношений, а там — семьи, детей.

(и снова молчу)

— А со мной этого всего не будет у тебя. Разве что — пару ночей скоротаем. Да и только… Ничего. Придет время — и всё у тебя это будет. Все, что хочешь. Только толково, без соплей и идиотизма.

— А как понять, что именно он достойный? — решаюсь на смелый, странный, возможно, вопрос.

(хотя взгляд все еще прячу)

Рассмеялся вдруг.

— Как понять? — замер, в рассуждениях. — Ну, это не я тебе должен объяснять.

— А кто? — осмеливаюсь обрушить свой взор ему в лицо (не поддается; всматривается за лобовое стекло, куда-то вдаль)

— Не знаю…, - пожал плечами. — Сама должна догадаться, почувствовать…. что ли.

— А если он считает иначе?

Короткий, колкий взгляд на меня. Осекся.

Тяжелый вздох.

— Опять двадцать пять.

Закачал головой.

— Неужто ты так сильно хочешь, чтобы я тебя тр*хнул?

Обмерла я от сказанного. Тяжело сглотнула слюну.

Глаза в глаза. Тягучая тишина…

Решаюсь на искренность:

— Я, просто, хочу, чтобы ты впустил меня в свою жизнь.

Хмыкнул (болезненно как-то).

— А если там ничего, кроме дерьма нет? Что тогда?

— Я помогу тебе его разгрести.

Рассмеялся. Отвел глаза в сторону.

— Ох, и дура ты…

Вновь обмерла я от сказанного. Молчу…

Потер ладонями свое лицо и замер так.

— Дура, которых свет не видывал…

И снова минуты тишины. Внезапно ожил.

— А лет тебе-то, хоть, сколько? Небось, двадцать?

— Двадцать три.

Рассмеялся.

— А мне — тридцать четыре, — взгляд в лицо. — Ну, это тебе хоть что-то говорит?

Опускаю глаза, пряча за ресницами стыд.

— Когда я девок за косички в школе дергал, ты только родилась. Не смущает?

Несмело закачала головой.

— Нет.

Скривился. Тяжело вздохнул.

— Ты еще в садик не пошла, а я уже лишился девственности.

Невольно рассмеялась я, пряча взгляд.

— Че ржешь? — не выдержал и тоже заулыбался.

Короткий (мой) взор на него и отвернулась, скрывая улыбку (не имея сил сдержаться).

Молчу.

— Смешно ей…, - вновь протер лицо ладонями. — Ох, знал бы, какой геморрой на свою голову беру — прошел бы мимо. Лучше бы в тот день с белобрысой вашей замутил.