Джулиан поблагодарил его и повел Элисон на экскурсию.

— Сэм такой милый, правда? — заметила Элисон, когда они вышли в поля. Перед ними простирался изумрудный ковер свежевымытой зелени, обрамленный голыми деревьями, которые на фоне ноябрьского неба сильно смахивали на скелеты.

— Сэм — это имя того парня? — удивился Джулиан. — Откуда ты знаешь?

— Его мать сказала мне.

— Да, он добрый малый.

Тут он поглядел на Элисон и с сомнением пощупал рукав ее костюма:

— Ты не простудишься в этой тоненькой штуке?

— Нет, не волнуйся. — Элисон была тронута его заботой. — Ты хорошо выспался, Джулиан?

— Как никогда, — сказал он так, словно все еще удивлялся, как такое могло произойти в столь неблаговидном месте. — А ты?

— И я, — поспешно ответила Элисон, не желая вспоминать о том, как она лежала в темноте и что случилось потом.

— Я так и думал. Ты ведь уже спала, когда я пришел?

— Ну, не совсем.

— Нет? — Джулиан остановился и развернул к себе лицом покрасневшую Элисон. — Малышка Элисон, ты самая добрая и тактичная женщина из всех, которых мне довелось повстречать на своем веку. — Джулиан наклонился и подарил ей сладкий поцелуй.

Все произошло настолько неожиданно, что она даже не успела поцеловать его в ответ и, к своему ужасу, почувствовала, как слезы наворачиваются ей на глаза.

— Ну, милая моя, что такое? — весело поглядел он на нее, но в его взоре Элисон уловила тревогу и нежность.

— Ничего, — еле выдавила она из себя.

— Неправда. Что случилось? Тебе не понравился мой поцелуй?

— Понравился! Только вот… — Голос Элисон совсем охрип, и она закончила почти шепотом: — Ты… ты впервые сделал это, и… а… — окончательно сбилась она с мысли.

Джулиан внимательно выслушал Элисон и решился закончить за нее:

— А тебе надо, чтобы это был кто-то нежный и любящий, даже если это твой собственный муж, так ведь?

— Что-то вроде того. — Элисон нервно сжала его руку.

И в следующий миг она ощутила, как Джулиан крепко обнимает ее, покрывает поцелуями щеки, а потом целует ее прямо в губы.

— О, Джулиан! — воскликнула она и поцеловала его в ответ.

— Так лучше? Душевная рана залечена? — мягко проговорил он.

— Да, спасибо, — стыдливо опустила она глаза.

Они больше ничего не сказали друг другу и направились назад.

Элисон была в восторге от завтрака. Она была в восторге от всего, что происходило этим холодным ясным ноябрьским утром. Это был незнакомый, непривычный для нее мир, мир сказок и волшебства, чудесный мир, несмотря на то, что она проводила свой медовый месяц с мужчиной, который мечтал о другой.

Сразу после завтрака доставили новую партию бензина, и теперь Элисон с Джулианом могли спокойно отправляться дальше.

— Мне немного жаль расставаться с этой гостиницей, — призналась Элисон, глядя, как Джулиан снова укладывает чемоданы в багажник автомобиля. Ей казалось, что ни одно другое место никогда не станет для нее более близким и родным.

— Да, в конце концов, тут оказалось не так уж и плохо, — улыбнулся Джулиан, но ему, ясное дело, и в голову никогда бы не пришло предложить пожить здесь еще.

Они ехали весь день, а на закате остановились в шикарном отеле на побережье Девоншира.

Джулиан изо всех сил старался возместить спартанские условия первой ночи их медового месяца и, даже не посоветовавшись с Элисон, снял самый роскошный номер.

Элисон оставила это без комментариев, но, лежа в огромной, шикарной постели, она полночи смотрела в потолок, не в состоянии заснуть, и с тоской вспоминала плохо обставленную холодную комнату, которую накануне делила с Джулианом. Она бы с радостью поменяла всю эту роскошь на возможность быть рядом с любимым, слушать его тихое мерное дыхание, даже если он видит во сне Розали.

— Вчера вечером я созванивался с Саймоном, — сказал ей за завтраком Джулиан. — Он шлет тебе свой поцелуй.

— Правда? — Элисон знала, что Джулиан не придает этому никакого значения и что все это — просто шутка, но отчего-то ее передернуло, и ей стало очень неприятно.

— Он получил некоторые дополнительные сведения из Буэнос-Айреса, — как ни в чем не бывало проговорил Джулиан.

— И что? — Как только Элисон услышала об этой волнующей теме, она думать забыла о Саймоне и его посланиях.

— Мы не сможем поехать туда, Элисон, — как-то уж слишком буднично ответил он.

— О, Джулиан, мне так жаль!

— Да ладно! Что толку биться головой о стену? — поджал он губы, но Элисон видела в его глазах безмерную усталость и догадалась, что прошлую ночь ее муж провел без сна, думая… о чем?

Скорее всего, о Розали. Во сне ли, наяву ли, он всегда думал только о ней. А теперь они должны остаться с ней в одном городе и будут постоянно натыкаться на нее то тут, то там.

И вдруг Элисон поняла, что дальнейшая борьба бессмысленна. Случай, судьба, или что там еще, вмешались и оставили ее за бортом.

Весь медовый месяц они постоянно переезжали с места на место, нигде не задерживаясь надолго. Они приезжали в отель поздно вечером и отправлялись в дорогу с утра, и все это время Джулиан был образцом заботливости и обходительности.

Но эти забота и обходительность были того рода, которые проявляют по отношению к матери или младшей сестре, к любому, перед кем ты в долгу и за кого в ответе. В них не было ни нежности, ни страстности, ни горячего интереса, ничего, что испытывает мужчина к любимой женщине.

В последний день их отпуска Джулиан сказал Элисон:

— Как только вернемся назад, надо будет начинать подыскивать нам жилье. Боюсь, что моя холостяцкая квартирка слишком мала для двоих, но, может, как-нибудь удастся перекантоваться неделю-другую. Я конечно же уступлю тебе мою комнату.

— Спасибо, — проговорила Элисон, но на самом деле то, как муж представил дело, сильно задело ее.

Квартирка Джулиана и впрямь была очень маленькой, но совершенно неожиданно оказалась милой и шикарно обставленной. Она находилась в доме с полным обслуживанием и готовым питанием, так что Элисон вообще нечем было себя занять. И в самый первый вечер, наблюдая за тем, как муж разбирает почту, она вдруг ощутила, что ей нет места ни в его жизни, ни в его маленьком мирке. Картина была совершенной и законченной и без нее.

Она тихонько вздохнула и через пару минут все же набралась смелости и завела разговор:

— Джулиан?

— А?

— Мы ведь не станем выбирать квартиру с полным обслуживанием?

— Нет? Почему? — Джулиан вполуха слушал ее, все еще занятый своими письмами.

— Ну, мне совсем нечем заняться.

Тут он оторвался от почты и с удивлением взглянул на жену:

— А в чем дело? Неужели ты хочешь превратиться в домашнюю прислугу?

— Нет, конечно. Только вот… мне бы все же хотелось что-нибудь делать самой.

— Что, например?

— Ну, что-нибудь для тебя. — Голос Элисон немного дрогнул.

— Элисон… — Джулиан встал и взял ее на руки. — Какую милую, сладкую чушь ты несешь. Мне еще ни разу не доводилось встречать человека, который хотел бы сделать «что-нибудь для меня».

— Неужели? — прошептала она и поняла, что в его жизни есть место для нее.

Он отнес ее к столу, заваленному почтой, и усадил себе на колени.

— Если хочешь, можешь вскрывать конверты.

Это было настолько нелепо, что Элисон, как никогда раньше, ощутила себя малолетним ребенком рядом с занятым серьезной работой взрослым. Но почему-то такое поведение мужа все равно показалось ей милым.

«Сейчас он даст мне карандаш и листок бумаги и велит порисовать», — с улыбкой подумала она.

Но тут Элисон почувствовала, как Джулиан прижался щекой к ее затылку, и все остальное перестало для нее существовать.

— Здесь приглашение от Фортескью. Они зовут к себе на танцы в следующий четверг, — объявила Элисон, вскрыв очередной конверт. — Хочешь пойти?

— Не особенно.

— Нет? Это будет большой прием. Думаю, там можно хорошенько развлечься.

— Ты так считаешь?

— Почему ты не хочешь пойти, Джулиан? — поглядела она на него.

— А ты разве не знаешь? — Джулиан натянуто улыбался, уставясь невидящим взглядом на письмо, которое держал в руке.

И тут она вспомнила: Фортескью — большие друзья Розали. И она, без сомнения, явится на прием.

— Извини, — прошептала Элисон и поцеловала Джулиана в щеку.

Тогда он повернулся и до боли поцеловал ее прямо в губы.

Джулиан больше ничего не сказал, но у Элисон сложилось такое впечатление, что они вместе сражаются за его свободу.

На следующий день Джулиан отправился в офис, а Элисон решила навестить тетю Лидию. Не то чтобы ей особенно этого хотелось, девушка даже близко не желала подходить к этому проклятому месту, тем более что ни дяди, ни близнецов дома не было. Однако правила приличия диктовали ей такую необходимость, и тетя наверняка ждала от нее подобного шага, так что рано или поздно идти все равно пришлось бы. А раз так, то уж лучше разделаться с этим как можно быстрее. Кроме того, если она время от времени будет появляться у родных, то Джулиану можно будет держаться в стороне, ничем не объясняя такого поведения.

— Бог ты мой, что-то ты бледная. Наверное, норка тебе не совсем к лицу, — поприветствовала ее тетя в своей неподражаемой манере.

— Мне так не кажется. Я прекрасно себя чувствую, — заверила ее племянница, которую нисколько не задел выпад Лидии.

— Хорошо провела время?

— Да, спасибо. Очень хорошо.

— И теперь, вместо того чтобы отправиться в Южную Америку, вы собираетесь поселиться в Лондоне? Какое несчастье!

Элисон даже спрашивать не стала почему.

— Что собираетесь приобрести, дом или квартиру? — продолжила тем временем тетя.

— Думаю, квартиру. Начинаем поиски с завтрашнего дня.

— Ну, вам виднее, но что касается меня, лично я всегда считала, что в квартире люди живут друг у друга на головах. Совершенно негде друг от друга укрыться.

Элисон даже не знала, как прокомментировать эту оду семейной жизни. Она решила, что тетя ужасно удивится, скажи она ей, что у нее нет ни малейшего желания «укрываться» от Джулиана.

— И где же вы пока обитаете? Полагаю, в гостинице?

— Нет, на старой квартире Джулиана.

— Но ведь это совсем крохотное местечко, не так ли?

— Да, но там очень мило. — Сама не зная почему, Элисон разозлилась оттого, что ей приходится оправдываться.

— Там небось только спальня да гостиная и больше ничего.

— Так и есть.

— Весьма необычно, — хмыкнула тетя Лидия и уставилась на племянницу холодными, бескомпромиссными фиалковыми глазами. — Наверное, все мужчины таковы. Когда доходит до дела, любая сгодится.

Элисон с досадой ощутила, как горячая волна захлестнула ее с головой. На какое-то дикое мгновение девушке показалось, что она не выдержит и бросит тете в лицо, что та просто циничная стерва. Но это было невозможно, и, кроме того, лучше от этого все равно никому не станет. Так что она решила сменить тему и поинтересовалась, как поживает дядя Теодор.

— Думаю, с ним все в порядке. Наверное, очень много работает, потому что в последнее время мы крайне редко видимся.

— А близнецы?

— В школе, где же им еще быть?

Совершенно очевидно, что пословица «С глаз долой — из сердца вон» как нельзя более подходила тете Лидии. Стоило детям покинуть стены родного дома, как мать совершенно забывала об их существовании.

После минутного колебания, сделав над собой неимоверное усилие, Элисон решила задать вопрос еще об одном члене семьи:

— Розали все еще живет с вами?

— О да! К счастью, ее сейчас нет. Она, ясное дело, не питает к тебе особо нежных чувств.

— Но ведь это несправедливо. Вам так не кажется? — еле слышно спросила Элисон.

— Ну, моя дорогая, какой девушке понравится, когда мужчину ее мечты прибирает к рукам другая? Особенно если дело не обошлось без интриг.

Кровь бросилась Элисон в лицо.

— Но ведь ничего подобного не было, тетя Лидия! Не было никаких интриг! Вы же сами знаете. Низко и подло утверждать, что я поступила нечестно.

Тетю Лидию абсолютно не тронул подобный всплеск эмоций. На лице ее заиграла улыбка, которая всегда предваряла совершенно нелогичные выводы. Элисон давно заметила, что стоило тете так улыбнуться, как она переворачивала все с ног на голову.

— Я и не жду, что ты сможешь посмотреть правде в глаза, — снисходительно хмыкнула она. — Но ни один человек в здравом уме и твердой памяти не станет отрицать, что ты просто воспользовалась небольшой размолвкой между влюбленными и накинулась на Джулиана. Мы же все знаем, что ему была нужна только Розали, и я не сомневаюсь, что ничего не переменилось.