Робертс Лиза Браун - Переиграть Казанову

— Спор? Какой спор? — мой живот скрутило, беспокойство росло внутри меня.

Алекс рассмеялся и снова постучал мне по плечу.

— Мой спор со Слейдом. Что он сможет сделать так, чтобы раскрепостить тебя. Превратит тебя в тусовщицу, — Алекс посмотрел на меня и поднял бровь. — Ладно, может, ты не готова стать дикой девушкой, но… вы двое… — он покосился на меня.

Мир покачнулся на своей оси, и я не могла поверить, что мои ноги все-таки продолжали идти вперед.

— Вы… вы поспорили со Слейдом, что он бы… он бы…

— Будет встречаться с тобой. Да, точно. И он выиграл, но это круто. Лучшие пятьдесят баксов, которые я когда-либо проигрывал.

«Пари?» Мой разум пошатнулся от воспоминаний всего времени, что мы провели вместе. Девчачьи фильмы, которые мы смотрели в его подвале. Ночные прогулки, которые стали нашей фишкой. Как мы проводили время с детьми в приюте. Уроки плавания. Страстные поцелуи, от которых я едва могла стоять.

«Все это было, чтобы выиграть спор?»

Я позволила толпе окружить меня, наблюдав, как Алекс исчезал в море движущихся тел. «Может быть, я могла бы добраться автостопом. Сесть на автобус. Разбить палатку и никогда не возвращаться домой».

Мой телефон жужжал и жужжал в кармане, но я игнорировала его. Я ждала слез, но они не приходили. Вместо этого я оцепенела. Полностью умерла внутри.

«К черту. Я останусь здесь на всю ночь, если потребуется. Ни в коем случае я не сяду в автомобиль со Слейдом».

В конце концов, мне надоело постоянное жужжание телефона. Мой экран показывал миллион текстовых сообщений и уведомлений голосовой почты. Наперекор моим лучшим рассуждениям, я прослушала первое сообщение.

— Где ты? Трина, я схожу с ума! Я собираюсь позвонить в полицию, — переживания Слейда звучали искренними.

Очень хорошо для парня, который просто заботился о выигрыше в пари.

Я быстро написала.

«Иди домой без меня. Я как-нибудь сама доберусь».

«Что за черт? Ты где? Ты в порядке?»

Я некоторое время сидела на скале, и игнорировала всех люди, натыкавшихся на меня, смеявшихся и до сих пор напевавших песни с концерта, пока Слейд взрывал мой телефон сообщениями и звонками.

Я послала еще одно сообщение.

«Ты выиграл пари. Ты свободен».

В этот раз его ответ пришел медленнее, но это было нечто.

«Если ты не скажешь мне, где ты, я возьму одного из копов на дежурстве, и мы найдем тебя, даже если это займет всю ночь».

«Боже». Я неуверенно поднялась на ноги, до сих пор чувствовав онемение и пустоту внутри.

«Хорошо. Я поеду на заднем сиденье по дороге домой. Забегу в свою квартиру и запру дверь. Уйду с работы. Никогда не увижу его снова».

Я послала еще одно сообщение.

«Я помню, где мы припарковались. Не говори мне ни слова. Просто отвези меня домой».

Около десяти минут спустя, я нашла их. Алекс и Тим стояли, прижавшись друг к другу, шептались и бросали настороженные взгляды на Слейда, который, в ожидании сидел на капоте своей Джетты, сузив глаза. Он не пошевелился, когда увидел меня.

Я остановилась прямо перед ним.

— Отвези меня домой, — прошептала я.

Его глаза впились в мои.

— У меня есть много чего сказать, — его голос был низким и сердитым. — Это было большим недоразумением, — Слейд бросил взгляд на Алекса, который смотрел на землю и пинал ее ногами.

«Кто дал Слейду право злиться? Злой сегодня должна быть я».

— Я не хочу это слушать.

Я отвернулась и распахнула заднюю дверь. Тим скользнул рядом со мной, а Алекс сел впереди со Слейдом.

Слейд включил магнитолу, и мы всю дорогу ехали молча. Впервые, он не проводил меня до двери, или даже до лестницы. Шины его автомобиля визжали, когда он отъезжал, и Слейд даже не оглянулся назад.

Понедельник, 15 июля

— Это должно быть недоразумение, — сказала Дейзи. Она сидела на моей кровати, перебирав в моей коробке лаки для ногтей и вытащила ярко-зеленый бутылек. — Это мне?

Я покачала головой.

— Ты права. Это для «Комик-Кона».

«Как она могла сосредоточиться на лаках для ногтей в такой момент?»

— Ты ведь понимаешь, что я умираю внутри, да? Убита горем. Опустошена.

Дейзи вытащила красный бутылек с блестками.

— Мне кажется, это мне больше подходит, — Дейзи наклонила голову и улыбнулась мне. — Да, я в курсе ситуации. Эмо-вибрации исходят от тебя, а у Слейда темнейшая аура во всем штате Колорадо.

Я выпрямилась.

— Почему ты разговариваешь с ним? Ты должна быть преданна мне.

Дейзи бросила лак в коробку, потом скрестила ноги, и повернулась лицом ко мне, сидевшей на кровати.

— Моя верность — это для настоящей любви. Поэтому я буду играть роль примирителя между вами двумя.

— Не надо никого мирить. Он использовал меня, Дейзи. Чтобы выиграть чертово пари.

Дейзи села обратно на кровать, прислонившись к спинке и вытянув свои длинные ноги.

— Я не верю в это. Он никогда, действительно никогда, не относился к девушке так, как относился к тебе, — Дейзи взглянула на меня, ее глаза сузились. — Он убит, подруга. Он хотел все объяснить, но ты не отвечала на его звонки и смс.

Я схватилась за торчащую ниточку на моем покрывале, не посмотрев на нее.

— Еще бы.

— Ты знаешь, я никогда не думала, что скажу это, но ты ведешь себя как стерва.

Я подняла голову, шокированная ее словами.

— Что? Получается, я — плохая?

Дейзи пожала плечами.

— Может быть, между вами двумя все и началось из-за глупого пари. Это мужики, они дебилы. С этим ничего не поделаешь.

Живот скрутило и перевернуло. «Как она могла так спокойно говорить об этом?»

— Но Боже, Трина, — она продолжала. — Этот парень влюблен в тебя. Каждый может увидеть это.

Я проглотила комок в горле.

— Это то, чего я всегда боялась, будучи с ним. Просто быть еще одной зарубкой на его поясе.

Дейзи вскинула брови вверх.

— Вы же не, это, верно? Вы не… — она не закончила вопрос.

Мое лицо покраснело, когда я подумала, что мы делали вместе, и что нет. Я покачала головой.

— Он никогда не давил на меня… в этом плане.

Дейзи вздохнула.

— Я же сказала тебе, что он был хорошим парнем. Это еще раз доказывает, насколько он заботился о тебе.

Я подняла колени к груди.

— Я не знаю, что делать, — прошептала я.

Мои эмоции колебалась между гневом и отчаянием.

Звонки и смс от Слейда прекратились прошлой ночью. Как бы зла я ни была, мысль, что между нами все кончено, действительно кончено, разбила мое сердце на миллион осколков. Единственным спасением во всей этой ситуации была выходная неделя от сидения с детьми, поэтому мне не приходилось его видеть.

— Он, наверное, сегодня зависает в клубном бассейне с Алексом, — сказала Дейзи, посмотрев на меня. — Мы могли бы пойти.

Я изумленно уставилась на нее.

— Ни за что.

— Но я думала, что он научил тебя плавать. Тебе ведь более комфортно в воде, верно?

— Послушай, я не собираюсь видеться с ним. В бассейне или где-нибудь еще.

Дейзи ненадолго замолчала, затем одним грациозным движением поднялась с кровати.

— Знаешь, что? Тебе нужно бросить все эти перфекционистские штучки, по которым ты живешь. Или не найдется никого достаточно хорошего для тебя. Никогда.

Прежде чем я успела ответить, Дейзи вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Я почувствовала, словно она ударила меня, и, свернувшись в клубок на кровати, натянула одеяло на голову, а слезы вырвались наружу.

Вторник, 16 июля

Только кто-нибудь сумасшедший стал бы обращаться к своей маме за советом. Я, очевидно, достиг глубин отчаяния.

Совет Алекса, чтобы показаться у двери Трины с цветами, был неубедителен. Не то, чтобы я не хотел взять на себя вину. Я хотел. Но мне нужно сделать что-то более драматичное, как Ллойд в фильме «Скажи что-нибудь» стоял на улице с магнитофоном над головой.

После того, как отец ушел, я поймал маму на кухне.

— Ох, милый, — она вздохнула, покачав головой. — Я ненавижу видеть тебя таким.

Мама узнала о расставании благодаря Алексу и его длинному языку. Он и моя мама всегда сплетничали, как те цыпочки в маникюрном салоне из фильма «Блондинка в законе».

Я ненавидел то, что он так легко смог надрать мне задницу, потому что я отчаянно хотел надрать зад ему из-за рассказа Трине о споре, да еще так, как будто пари было о том, что я использовал Трину. Я должен объяснить ей, что это было не настоящее пари, но как я мог, если она не хотела говорить со мной?

Я сидел напротив мамы.

— Я перестал звонить. И писать, — я внимательно выбирал мои следующие слова.

Я не хотел, чтобы она использовала все психо-ужимки на мне, но я был в отчаянии. Я не мог потерять Трину из-за такой глупости.

— Мама, мне… Мне нужен твой… — я сделал глубокий вдох. Она выжидающе смотрела на меня. — Мне нужен твой совет.

Мама выглядела потрясенной. Не удивительно, ведь в последний раз, когда я просил ее совета, это когда я выбирал новый велосипед или новый скейтборд. Тогда мне было около десяти лет.

Мама прямо села в своем кресле, и в ней ожил профессиональный аналитик. Я поднял ладонь.

— Нет, — сказал я. — Не твой профессиональный совет, — я перевел дыхание, прежде чем броситься в омут с головой. — Твои советы, как… как… а… — я закрыл глаза. — Как девочки. Женщины. Лица женского пола.

Я ждал ее смеха, но не услышал его. Осторожно, я открыл один глаз. Мама выглядела так, словно готова заплакать.

Дерьмо.

Мама фыркнула, вытянув платок из ниоткуда, как фокусник, и вытерла глаза.

— О, Слейд. Ты разбиваешь мое сердце.

Я приподнял бровь.

— Твое тоже? Я думал, что разбил только сердце Трины, — я пытался заставить ее улыбнуться, но лишь заставил сильнее плакать.

— Это было так… так… — мама старалась взять себя в руки, — …так удивительно видеть тебя с Триной, — она остановилась, чтобы высморкаться, а потом подмигнула мне. — Я знала, что ты не Казанова.

— Мам!

Она пожала плечами.

— Ну, это сейчас говорят дети, не так ли? Это то, что сказал Алекс, как бы то ни было.

Я определенно собирался надрать ему задницу, независимо от того, сколько чертовых медалей по борьбе он выиграл.

Мама откинула волосы за уши.

— Так. Мой совет как женщины, — она пожевала губу. — Трина вообще не отвечает на твои звонки?

Я кивнул.

Мама потянулась через стол, чтобы накрыть мою руку своей.

— Тогда тебе нужно сделать что-нибудь неожиданное. Что-то, что Трина не сможет проигнорировать.

— Ага. Только я не знаю что.

Мама постучала по своему подбородку.

— Трина — умная девочка. Держу пари, она не будет впечатлена цветами или поющей телеграммой.

Это почти заставило меня рассмеяться. «И что бы этот человек пел?»

Мама провела пальцами по скатерти.

— Может быть, тебе нужно сделать что-то старомодное, но мощное.

Я с беспокойством заерзал в кресле.

— Например?

Она наклонилась через стол, при этом выглядев слишком взволнованной.

— Например, письмо, — мама замолчала. — Любовное письмо.

— Эм… Я так не думаю…

— Почему нет? Ты ведь любишь ее?

Мое лицо покраснело, и я отвернулся. Мне нужно было обратиться за советом к Дейзи, а не маме.

— Ладно, не признавайся. Я всего лишь твоя мать. Всего лишь меняла тебе подгузники…

— Остановись, мам. Прямо сейчас. Ты знаешь, что эти психологические приемы не работают со мной.

Мама вздохнула, потом тихо рассмеялась.

— Хорошо. Но, честно говоря, Слейд, мне кажется, это может сработать. Напиши все о своих чувствах. Напомни ей обо всех особенных местах, где вы были вместе.

Я протянул руку, чтобы стянуть шнурок с волос. И начал накручивать его на пальцы, рассматривав эту идею. «Написать любовное письмо? По-настоящему?»

— Ты должен использовать ручку. Никаких печатных текстов, — мама замолчала, а потом усмехнулась. — Бумагу можно немного сбрызнуть твоим одеколоном.

— Мама, — мое лицо пылало, но я смеялся над ней. — Ты уверена, что ты — профессионал? Разве не надо пройти какой-то тест, прежде чем они допустят вас к чужим людям с такими умилительными советами?