Робертс Лиза Браун - Переиграть Казанову

— Не делал я такого, но хотел бы сделать. Как насчёт того, чтобы я просто звал тебя сокращенно «братутка»? Раз уж мужиком тебя вряд ли назовёшь.

Я брызнул на него водой настолько сильно, насколько мог.

— Братутка! — заорал он, посылая волну в мою сторону.

Я схватил его за шею, и мы нырнули, толкаясь и пиная друг друга. Я услышал свисток спасателя и, расцепившись, мы, смеясь, всплыли на поверхность.

Линдсей — спасатель, взирала на нас со своего трона.

— Давайте-ка, вы, двое, завязывайте с этим.

— Знаешь, тебе это нравится, — обратился я к ней. — Смотреть, как борются два горячих полураздетых парня.

Подавив улыбку, она отвернулась, сфокусировав своё внимание на детях. У меня с Линдсей была интрижка. Неделю, прошлым летом. По крайней мере, я думал, что это было прошлым летом.

— Давай поедим, — позвал Алекс через плечо, пока мы плыли обратно к своим креслам.

Солнце высушило нашу кожу, пока мы ели свои бургеры. Мой был с двойным сыром, Алекс ел вегетарианскую гадость.

— Хочешь совет по поводу «Птичьих мозгов»? — спросил Алекс с набитым ртом.

— Не-а, — мой рот был набит картошкой фри.

Он проигнорировал моё желание.

— Будь с ней милым. Ты будешь проводить с девушкой всё лето, поэтому сделай всё как можно менее болезненным.

Я проглотил, наконец, свою картошку.

— Когда это я не был милым с девушками?

Он бросил на меня короткий взгляд.

— Давай просто скажем, что у тебя есть… шкала твоей «милашности», когда это касается девчонок. Трина заставляет твою шкалу падать. Например, ты бы помог ей, если бы она рухнула прямо перед тобой, но ты бы не заметил, если бы она споткнулась возле тебя на том же месте.

Я снова откусил, прожевывая медленно, формулируя собственные доводы.

— Так же, — продолжил он, — ты, возможно, научишься у неё некоторым супер-организаторским навыкам.

— Это полнейший бред, — заявил я. — Я знаю, как быть организованным. Просто предпочитаю проводить время, занимаясь другими вещами. И, конечно же, я бы заметил, если бы она споткнулась рядом со мной.

Потому что эта чёртова папка взорвалась бы, и я получил бы кучу порезов от шрапнели (прим. пер.: вид артиллерийского снаряда, предназначенный для поражения живой силы противника, назван в честь Генри Шрэпнела (1761–1842) — офицера британской армии, который создал первый снаряд такого вида), её бумажек.

Алекс откинулся назад, прикрыв глаза.

— Я понятия не имею, зачем утруждаю себя, давая тебе советы.

— Я тем более, — согласился я. — Я и без них прекрасно справлюсь.

Он фыркнул.

— Действительно? Что было, когда я посоветовал не приглашать Саманту на выпускной?

Ауч. Сэм превратилась в ненормального сталкера, названивающего мне день и ночь неделями перед выпускным и неделями после него тоже. Я был вынужден сменить номер.

— Хорошо, допустим, иногда мне следует тебя слушать. Обычно мой радар вычисляет сталкеров без особого труда.

— Но не так хорошо, как мой, — он отхлебнул содовой. — Надо припомнить тебе и памятный горнолыжный уикенд с близняшками Уортингтон.

Я поёжился. Уикенд начался прекрасно. Я поехал на горнолыжный курорт с семьёй Алекса. Родители близняшек уехали за город, но разрешили им пользоваться лыжным домиком. Когда мы столкнулись с ними на склонах, они пригласили нас там зависнуть. Всё было великолепно, пока не появились их парни.

Каким образом я мог предположить, что близняшки встречаются с парнями из колледжа? И что сообщили им, где остановились? Нам с Алексом пришлось притвориться парой, чтобы нас не побили.

— Хорошо, чувак. Твою мысль я понял, но ты и сам не святой, — убедительно произнёс я.

— А я такого и не говорил, — сказал он. — Но разница в том, что я забочусь о тех, с кем я, — друг драматично вздохнул. — Ты меня знаешь. Я как магнит для любви.

Я указал на него французской картошкой фри.

— Видишь, вот в чём твоя проблема. Ты слишком романтичен. И смотри, что из этого вышло. Твоё сердце разбили, — что было правдой. Я был рядом с ним всё это время. Одно разбитое сердце было хорошим уроком для меня. Я не был настолько глуп, чтобы снова рисковать.

Алекс на мгновение замолчал.

— Может, и так. Но в перерывах между сердцеразбиванием. Когда я влюблён. Это великолепно. Тебе следует попробовать как-нибудь, — он сделал паузу, а затем усмехнулся. — Братутка.

— Придурок.

— Братутка.

— У тебя зависимость, — сказал я. — Ко всем этим драмам. К сумасшедшим взлётам и падениям.

— Циник, — ответил он. — Просто подожди. В один прекрасный день это случится и с тобой.

— Хочешь поспорить?

Друг в задумчивости потёр подбородок.

— Ну, да, я уверен, что возьму эту ставку. Пятьдесят баксов на то, что в один из этих дней ты влюбишься. По уши. И даже не поймёшь, что попался.

Я потряс головой.

— Никогда и никоим образом.

— Увидишь. Однажды ты станешь болваном, который будет выводить «Я тебя люблю» шоколадной стружкой на огромном печенье для какой-нибудь бедняжки, которой посчастливится с тобой связаться.

Я уставился на него.

— Кто вообще станет заниматься чем-то подобным?

Он склонил голову, выглядя смущённым.

— Я. Для Тима. В прошлом году на день Святого Валентина.

Мы рассмеялись, и тогда он снова сел прямо, отодвинув бургер в сторону.

— Хорошо, вот более безопасная ставка. Ты думаешь, что достаточно мужественен, чтобы заставить Трину расслабиться?

Мне не нравилось, как звучало это его «расслабиться».

— Объясни-ка, что ты имеешь в виду под «расслабиться».

Он потёр подбородок.

— Танцевать на улице. Сжечь её папку.

— Даже я не в силах такое сделать, — поморщился я.

— Цыпленок.

Я не мог противостоять вызову. Тем более, я ещё не встречал девушки, которая бы, в конечном счёте, не поддалась моим чарам… по крайней мере, их физической стороне.

— По рукам. Под конец лета она будет зажигать, как рок-звезда или, по крайней мере, не будет больше раздавать листовки о бойкоте на каждом шагу.

— Мы говорим об интрижке? — Алекс приподнял бровь.

— Ни за что, — я вздрогнул. — Она не мой тип, — и начал снова жевать картошку. — Но уверен, что смогу заставить её утихомирить нрав сержанта строевой подготовки.

Алекс кивнул.

— Хорошо, но нам нужно обсудить условия. Я должен буду увидеть новую Трину в действии. Сходящую с ума, танцующую на столе, опрокидывающую бочку пива.

Я покачал головой.

— Я же не волшебник, но держу пари, что за пятьдесят баксов смогу заставить её остыть.

— Хорошо, — согласился Алекс, — ты в курсе, Карсон всегда устраивает чумовую вечеринку в конце лета. Приведи на неё Трину. Я хочу видеть её танцующей. Может, выпивающей рюмку другую, — он наклонился вперёд. — Целующийся с кем-нибудь.

Моё кресло вдруг стало слишком горячим, и появилось желание снова нырнуть в бассейн. Я протянул руку.

— Идёт. Пятьдесят баксов, если она начнёт вести себя как тусовщик, — я сделал паузу. — Ну, или хотя бы, если перестанет быть убийцей веселья.

Он, смеясь, пожал мою руку.

— Для меня это будут лёгкие деньги, мой друг. Даже ты не сможешь раскрепостить эту девчонку.

Понедельник, 3 июня

Подъехав к дому Джиллиан, я понюхала лавандовое масло на своём запястье. Подарок от моей лучшей подруги Дейзи, расслабляющий меня. Она сказала, это поможет мне оставаться спокойной в присутствии Слейда. Ага, как же. Да мне для этого понадобится магия Гарри Поттера, а не какое-то травяное плацебо (прим. пер.: вещество без явных лечебных свойств, используемое в качестве лекарственного средства, лечебный эффект которого связан с верой самого пациента в эффективность препарата).

Я взглянула на расписание в своём мобильном. 8:30 — приехать к Джиллиан. Сейчас 8:25. Идеально. Я улыбнулась, закрывая дверь своей машины.

Миссис Форестер распахнула входную дверь, похоже, она торопилась. Прыгая на одной, уже обутой, ноге, женщина пыталась натянуть сандалии на высоком каблуке на другую.

— Трина, ты не представляешь, как я рада тебя видеть. Боже мой, у нас выдалось сумасшедшее утро.

Я проследовала за ней на кухню, где Джиллиан сидела за столом, раздетая и жующая «Счастливые талисманы» (прим. пер.: марка кукурузных хлопьев, возникших в 1964). Она махнула испачканной ложкой в мою сторону.

Я плюхнулась в кресло напротив девочки и поинтересовалась, где её одежда.

— Сегодня голый день, — провозгласила Джиллиан, словно прочтя мои мысли. — Так что тебе следует снять всю свою одежду, — она посмотрела на мой пурпурный топ и джинсовые шорты.

Миссис Форестер приложила ладонь ко лбу дочери.

— Жара у неё нет, — пошутила она. — Просто ещё один типичный день Джиллиан, — женщина выглядела весёлой, но выдохшейся, натягивая вторую туфлю.

Я кивнула.

— Итак, — сказала я, — чем быстрее ты оденешься, Джиллиан, тем быстрее мы сможем встретиться с Максом.

И его няней. Но я предпочитала не думать об этом, по крайней мере, до того момента, пока мы не столкнемся лицом к лицу.

Джиллиан потрясла головой.

— Макс тоже должен быть голым. Я готова идти! — она вылетела из кухни, смеясь, а её маленький чихуахуа Спайк пустился за ней в погоню.

Миссис Форестер, тяжело вздохнула и убрала тарелку Джиллиан со стола. Прислонившись к кухонной стойке, она взглянула на меня.

— Ты понятия не имеешь, как я ценю то, что ты работаешь у нас няней.

— Возможно, понимаю, — я потянула себя за мочку уха. — У вас разные серьги.

— Ох, спасибо, что сказала, — женщина застенчиво улыбнулась и вытащила серьги из ушей.

— Так я получу дополнительную порцию печенья в качестве компенсации за работу нагишом?

Миссис Форестер рассмеялась.

— Она переживает своего рода фазу обнажённых вещей, — женщина прикусила губу. — Надеюсь, сегодня в музее дочь не станет раздеваться.

Я сглотнула.

— А такое возможно?

Миссис Форестер пожала плечами.

— Может быть. Но мы работаем над осознанием того, как важно быть одетым. По крайней мере, мы продвинулись от полнейшей наготы до купальника в людных местах.

Мне отчаянно захотелось понюхать лавандовое масло на своём запястье, но я сдержалась.

— В любом случае, я уверена, всё будет в порядке. Пока она с Максом, она счастлива, — миссис Форестер взяла сумочку со спинки кухонного стула. — Её рюкзак где-то здесь, где лежит остальное, ты знаешь. Да, чуть не забыла.

Она порылась в сумочке и протянула мне пачку денег.

— Этого должно хватить на музей, ланч и что-нибудь из сувенирной лавки.

Джиллиан влетела в кухню в сверкающих красных туфлях и нижнем белье с принцессами Диснея, но больше на ней ничего не было.

— Сувенирная лавка! Сувенирная лавка! — она закружилась по кухне, её волосы развевались как веер.

— Мамочке пора идти, милая, — миссис Форестер наклонилась, чтобы обнять Джиллиан. — Слушайся Трину, — она посмотрела на дочь. — И оденься. Или….

— Или что? — хихикнула Джиллиан.

— Или я заставлю тебя спать в одежде.

Джиллиан захихикала и выбежала из кухни. Спайк следовал за ней по пятам.

— Удачи, — сказала миссис Форестер, выходя из кухни. — Она тебе понадобится.

Я посмотрела на свой телефон. 9:12. Отстала от собственного расписания. Я должна была приехать к Максу в 9:00. Мои плечи напряглись, мы уже опаздывали. Я занялась поисками на нижнем этаже дома, выкрикивая имя Джиллиан, но она хорошо спряталась.

«Опаздываем, скоро будем на месте», — написала я Слейду.

Как будто он вообще заметит.

— Джиллиан! — позвала я на лестнице и услышала приглушённый смешок. Я вбежала наверх и вошла в её комнату. Виляя хвостом, пёс выглянул из-под кровати. Я рухнула на колени, подняв клуб пыли. Джиллиан лежала на полу, её красные сверкающие туфли смотрели носками вверх. Глаза были закрыты.

— Шшш, — прошептала она. — Я мёртвая.

Мой желудок сжался.

— Не шути с этим, Джиллиан, — я протянула руку и натянула усыпанную мелкими блестками туфлю. Спайк лизнул мою руку.

— Давай. Макс тебя ждёт.

Она показалась из своего укрытия, а я выхватила шорты и рубашку из грязной кучи на полу.

— Вот, — я передала ей одежду, — одевайся.

Я старалась выглядеть грозно, но это было трудно. Невозможно было сердиться на неё. Она была похожа на эльфа, посланного на землю, чтобы смешить людей.