Он подошел к столу с другой стороны и проверил ящики, в которых никогда не держал ничего, что стоило украсть. Похоже, ничего не пропало.

Имелся и сейф, чаще всего пустовавший. Ченс решил проверить, нашел ли незваный гость его за картиной с невысоким водопадом на реке Йеллоустоун — единственным цветным пятном на стенах комнаты. Отодвинув в сторону раму, Ченс попытался вспомнить кодовую комбинацию. Давно это было. Дата рождения! Ченс на секунду задумался, потом покрутил диск и открыл дверцу. Пустой сейф выглядел нетронутым.

Хозяин комнаты повернулся к стене спиной и задумался, зачем кому-то понадобилось прикладывать немало усилий, чтобы пробраться сюда. Дел сейчас он не вел, украсть здесь нечего, документы по старым делам припрятаны дома. Ченс даже ноутбук не оставлял в офисе, всегда носил с собой.

Работающие с ним люди хорошо изучили его привычки, а вот Дикси Боннер этого не знала.

Только сейчас он обратил внимания на собаку. Боригард остановился у стола и низко зарычал. Шерсть у него на холке поднялась дыбом. Ченс обошел вокруг, заинтересовавшись, почему пес так странно себя ведет. Старый письменный стол был куплен на распродаже за смешные деньги из-за треснувшей ножки. Пришлось скрепить дубовые кусочки парой саморезов, один из которых уперся в сучок и не вошел до конца. Теперь Ченс смотрел на торчащий почти на дюйм железный штырь с клочком темной ткани, которого раньше здесь не было. Как и капель крови под ним.

Однако, вскоре чувство извращенного удовлетворения от того, что старый стол наказал незваного гостя, пропало без следа. Ченс понял, что пропало, и разразился проклятиями.

На древнем автоответчике лампочка больше не мигала. Даже не открывая крышку, ясно, что кассета исчезла.

Так оно и было.


Глава 3


Ченс проснулся от рождественской музыки из радиоприемника и солнечного света. В окно было видно, что выдался один из тех невероятных зимних дней в Монтане, когда небо такое синее, что больно смотреть. Мело большую часть ночи, поэтому сугробы подросли на добрые тридцать сантиметров. Начало дня обещало быть долгим. Придется убрать снег с веранды, затем расчистить дорожку до машины.

Как только Ченс приоткрыл дверь, Боригард выскочил на улицу и начал наматывать круги по рассыпчатому снегу. Половину времени пес бегал, опустив голову в снег, который сугробом собирался у него на спине. Ченс улыбался проказам питомца. Чистя дорожку, он думал о том, что такой день очень бы понравился дочке.

Добравшись до пикапа, он пустил Боригарда на переднее сидение. Думать надо было! Кто бы сомневался, что первым делом пес отряхнется. Да так, что снег, кусочки льда и капли воды полетели во все стороны.

Ченс чертыхнулся, смахнул влагу со своего сиденья и тоже сел в машину. В пикапе воняло мокрой псиной. Заводя двигатель, переключаясь на полный привод и включая обогрев, Ченс подумал, что в салоне не скоро проветрится.

Боригард, утомившийся от снежных забав, свернулся клубком в углу сидения и тотчас заснул, а его хозяин сосредоточился на дороге и вернулся к мыслям о Дикси Боннер. Прошлой ночью, обнаружив вторжение чужака в офис, Ченс просмотрел входящие номера на телефоне и узнал все, кроме одного. Звонили издалека, код города оказался незнакомым. Абонент пытался связаться восемь раз.

Дикси?

Оператор на станции выяснила, что это номер сотового телефона из Техаса. Можно поспорить — звонила Дикси. Если у нее есть мобильник, то почему Боннер не предупредил?

Ченс позвонил по этому номеру, но попал на голосовую почту и не стал оставлять сообщение.

Потом отъехал от гор подальше, где сотовая связь работала устойчивее, и снова связался с незнакомым абонентом. Та же автоматическая голосовая почта.

Так и не оставив сообщения, Ченс поехал завтракать в свое любимое место. Кафе «У озера» располагалось на пересечении дорог. Ни один автомобилист не проедет мимо.

По полученным от Боригарда Боннера сведениям, у Дикси был ярко-красный «мустанг» с техасскими номерами. Добавьте южный выговор, не забудьте про семейное высокомерие, и поймете, что такая женщина не затеряется в толпе. Особенно в Монтане.

Ченс сел у окна, чтобы не пропустить красную машину с техасскими номерами, когда Дикси подъедет. Он не сомневался, что встретит беглянку до наступления темноты.

Из кухни, где работало радио, доносилась музыка в стиле кантри и рождественские западные мелодии. Еще одно напоминание, что в такой день хорошо было бы расслабленно сидеть у горящего камина, время от времени впадая в дрему, и чтобы возле ног сопел растянувшийся Боригард.

Вместо этого приходится преследовать проклятую девицу Боннер.

Чтобы поднять себе настроение, Ченс начал придумывать, что сделает, когда ее поймает. Рождество или нет, он не настроен на всепрощение. Если Боннер прав насчет мнимого похищения, то самое время преподать Дикси Боннер урок, который она не скоро забудет.

И сегодня утром Ченс Уокер чувствовал себя тем человеком, который в состоянии это сделать.


Когда Ребекка проснулась, Оливера в спальне не было. Сначала она решила, что муж уже ушел на работу, однако, спускаясь по лестнице, заметила дядю Карла, который направлялся по коридору в сторону кабинета.

— Доброе утро, Ребекка.

Карл был старше своего брата Боригарда, приблизительно такого же роста, но характером совершенно не походил на ее отца. Более спокойный и менее амбициозный. Несравнимо.

— Папа тоже здесь? — удивилась Ребекка.

Карл приходил только на семейные торжества или если что-то случалось.

— Я заглянул повидать Оливера, — ответил дядя.

— Вот как.

Ребекка понятия не имела, о чем Карл мог говорить с ее мужем. Оба считались сотрудниками «Боннер Анлимитед», но ни для кого не было секретом, что они там ничего не делали. А еще она знала, что дядя никогда не одобрял ее благоверного.

Вспомнилась сцена после объявления об их с Оливером помолвке. Карл отвел ее в сторону и спросил, уверена ли племянница, что хочет именно этого. Ребекка тогда очень разозлилась на дядю и напомнила ему, что не стоило давать советы насчет замужества человеку, который никогда не был женат.

— Единственная дорогая мне женщина любила другого, а на меньшее я не согласен, — только и ответил тогда Карл.

— Мне нужен только Оливер, — отрезала она.

— Просто хочу, чтобы ты была счастлива.

Карл поцеловал ее в щеку и ушел, а Ребекка почувствовала себя ужасно виноватой, что нагрубила любимому дяде. А еще из-за того, как теперь понимала, что он был прав.

— Милая?

Она моргнула.

Карл остановился на полпути и внимательно на нее смотрел.

— У тебя все в порядке?

— Все прекрасно, — выдавила она улыбку.

— Тогда приятного тебе дня, — кивнул дяди, улыбнулся и зашагал по коридору к кабинету Оливера.

Не постучавшись, Карл зашел и закрыл за собой дверь. Ребекка заметила, что в этот момент он уже не улыбался. Имеет ли его неожиданное появление отношение к поездке отца в Монтану? И не с дядей ли Оливер разговаривал вчера по телефону?

Нет, вряд ли. Больше похоже, что муж разговаривал с единственным человеком, ненавидящим отца больше, чем Оливер, — с двоюродным братом Эйсом Боннером, который недавно вышел из тюрьмы.

Оставаясь верным себе, отец нашел для Эйса работу в «Боннер Анлимитед». Ее тошнило от вины отца за свалившееся на него богатство. Боригард всегда держался и чувствовал себя неполноценным. Каким бы высокомерным он не казался, внутри понимал, что не соответствует своему положению. Ребекка ненавидела в нем эту черту.

Спустившись на первый этаж, она услышала разговор на повышенных тонах. Поразительно! Карл никогда не поднимал голоса. Что теперь натворил Оливер? Чем так расстроен дядя? Пусть это будет связано с «Боннер Анлимитед» или с Дикси и ее путешествием в Монтану. Только бы не имело отношение лично к ней.

И без этого хватало проблем. Когда Ребекка вошла в кухню, отчаянно нуждаясь в глотке кофе, она не могла отделаться от ощущения, что ее мир на грани крушения.

В кухне няня воевала с детьми. Эми сидела на высоком стульчике и била по подносу, разбрызгивая молоко во все стороны. Таня громко кричала на няню Ингрид, чтобы та остановила Эми, а Линдси болтала по телефону со своей лучшей подругой Мирандой.

— Я ухожу, — сказала Ребекка Ингрид, стараясь исчезнуть до того, как няня отберет у Эми ложку.

Вопли младшей дочери утихли только тогда, когда Ребекка дошла до своей спальни и плотно закрыла дверь. Во время строительства дома, она приказала усилить звукоизоляцию в хозяйской спальне. Объяснила мастерам, что делает это для сохранения личных секретов.

Не хватало, чтобы детские вопли посреди ночи мешали спать. Ради чего тогда нужны няни? Для нормального сна Ребекке требовалась комната с определенной температурой и абсолютной темнотой. Слава Богу, хватало денег, чтобы сделать, как ей хочется.

Входя под горячие струи душа, она думала о предстоящем ланче со своей лучшей подругой Самантой «Пуки» Уэстбрук. Ребекка всегда мечтала быть такой, как Пуки. Саманта родилась в одной из лучших семей Хьюстона, имела безупречную репутацию, грацию и шарм леди старого доброго Юга.

Представляя, как часто делала, на что была бы похожа ее жизнь, родись она вместо Пуки дочерью Уэстбруков, Ребекка отвлеклась от беспокойства по поводу причины разговора на повышенных тонах между дядей Карлом и Оливером.


Ченс заказал завтрак и отошел в сторону, чтобы проверить, доступна ли мобильная связь. В горах она не отличалась надежностью. В доме на озере сигнала не наблюдалось вообще, что его вполне устраивало.

Проклиная чертову вещицу, Ченс сначала набрал номер абонента, названивавшего в детективное агентство. Снова в ответ прозвучало приветствие голосовой почти, и снова Ченс не оставил сообщение. Потом позвонил по оставленному Боннером номеру.

— Алло? — пророкотал низкий голос.

— Это Уокер. Есть новости от Дикси?

Ченс затаил дыхание в надежде, что блудная дочь вернулась домой или хотя бы вышла на связь.

— Ничего, — ответил Боннер. — Я возвращаюсь в Хьюстон, собираюсь повидаться со второй дочерью.

Сначала Ченс хотел передать привет Ребекке, но быстро пришел в себя.

— У вас есть номер мобильного Дикси?

— Нет, хотя уверен, что он у нее имеется. Пытался раздобыть, но не смог.

Услышав разочарование в голосе старика, Ченс улыбнулся. Даже Боригарду Боннеру не все доступно.

— Дам знать, когда что-нибудь выясню, — завершил разговор Ченс и закрыл крышку телефона.

Детектив вернулся в кафе и начал наблюдать за парковкой на пересечении четырех дорог, надеясь, что не ошибся с Дикси. Конечно, оставался вопрос: почему она петляла по дорогам штата и почему направлялась в его сторону. Если это так.

Оставалось предположить, что Дикси Боннер, как и ее папаша, любила играть в непонятные игры.

Завтрак еще не принесли. Ченс высыпал перед собой на стол содержимое конверта, который передал ему Боннер. Прошлым вечером детектив просмотрел отчеты по кредитной карте Дикси и согласился с мнением полиции и ФБР — она кто угодно, только не жертва похищения. Почувствовав отвращение, он не потрудился просмотреть другие документы, которые предоставил Боннер. А сегодня из пакета выпала фотография, и Ченс вспомнил, о чем предупреждал старик. У любящего папаши нашелся только один снимок дочери и тот очень старый.

Фото размером три на пять дюймов явно сделал профессионал в студии. Видимо в честь окончания Дикси средней школы. Странно, что у отца не оказалось более поздней фотографии младшей дочери с какого-нибудь дня рождения, Рождества или семейного сборища. Этот факт многое говорил о Боннерах и о том, что произошло с семьей нефтяного магната с тех пор, как Ченс уехал из Техаса.

Он рассматривал черты молодой женщины: лицо феи, коротко стриженные волосы ярко-розового цвета, между двумя жирными полосами черной подводки синие глаза поблескивали обещанием проказ, которые детектив помнил слишком хорошо. Дикси всегда была милашкой, и самыми красивыми у нее на лице были высокие скулы. Полные губы изогнуты в дьявольской усмешке. Настоящий чертенок, как и описывал отец.

Ченс хмыкнул. Заслуженное наказание для Боригарда Боннера. Так может есть справедливость в этом мире?


— Ребекка? Ребекка!

Ребекка Боннер моргнула.

— Ты слышала хоть слово из того, что я сказала? — раздался раздраженный голос Пуки.

Подруги встретились за ланчем в любимом ресторане старшей из сестер Боннер. Она очень надеялась, что это улучшит ее настроение, но эффект оказался противоположным.

— Да что сегодня с тобой? — требовательно спросила Пуки.