Кэрри Вулф - Первый раз — 2

Опускался на колени, чтобы оказаться на одном уровне с заговорившим с ним ребенком. Он неоднократно заказывал пиццу для всего клуба, включая персонал. Он отказался от платы за проводимые нами дневные лагеря, попросив перечислить эти деньги детскому клубу. Он никогда не отказывал фанатам, просившим его подписать мячи, улыбался для фотографий и неизменно был со всеми вежлив. Я нутром чую, что этот Бен и вправду может быть не таким, как все.

Плюс я никогда не видела, чтобы он уходил с девушкой.

Услышав хруст гравия, я подняла голову. Этот вечер может изменить все.

– Лиза?

Я с трудом подавила порыв удариться головой о руль.

– Бен.

– У тебя все в порядке? Может, подвезти куда-нибудь?

В его вопросе я не заметила никакого сексуального намека, хотя большинство парней вцепились бы в подвернувшуюся возможность.

– У меня просто сдох аккумулятор, а в остальном все нормально.

– Так за тобой кто-нибудь приедет?

Я закусила губу. Ненавижу врать!

– Найду попутку.

Он окинул взглядом почти пустую парковку.

– Джамбо поедет домой нескоро. Иногда он остается ночевать, а мы рано утром уезжаем в трехдневную поездку. Тебе есть кому позвонить?

Со вздохом я показала ему мой сдохший телефон.

Бен снял бейсболку и взъерошил волосы. Они торчали сразу в пятнадцать разных сторон, и теперь он выглядел гораздо младше своего двадцати одного года.

– Позволь, я отвезу тебя домой.

– Говорю же, я что-нибудь придумаю.

– Пожалуйста. Моя мама убьет меня, если узнает, что я оставил даму одну на парковке.

– Твоя мама? – Я засмеялась, отдышалась и засмеялась снова. – Твоя мама. Теперь мне нужно пошутить? Типа «твоя мама такая толстая, что предъявила иск «Иксбокс 360» за то, что они угадали ее вес»?

– Вообще-то моя мама очень элегантная бывшая воспитательница детского сада, сейчас она на пенсии и неполный рабочий день трудится волонтером в приюте для бездомных.

Смех замер у меня в горле.

– Моя мама – одутловатая алкоголичка, сейчас она на испытательном сроке.

Какого черта? Зачем я это сказала? Он заставляет меня нервничать. Так нервничать, что я забываю о бдительности и болтаю лишнее.

– Думаю, для тебя это нелегко.

В его взгляде не было жалости, но отсутствовал и оттенок отвращения, которое я замечаю почти у всех.

– Да, нелегко.

Ему хватило ума не продолжать эту тему, и он просто протянул мне свой телефон.

– Можешь воспользоваться моим, если хочешь.

– Спасибо.

Я вышла из машины. Во мне пять футов и одиннадцать дюймов роста, а в нем все шесть футов и два дюйма. Приятно стоять рядом с парнем, который выше тебя. Паршиво, что это Бен. Я взяла его телефон, стараясь не коснуться руки, и нажала кнопку.

В этот момент я поняла, что позвонить мне некому.

Сердце бешено билось, пока я мысленно просматривала свой список контактов. Эрни уехал на выходные на пляж, сразу после игры. Соседки по квартире могут оказаться в любом из десятка баров, находящихся на расстоянии пешего хода от нашего жилища, и ни одна из них сейчас не будет трезва настолько, чтобы приехать и забрать меня. Я решила набрать справочную, несмотря на то что ключей у меня нет.

– Мне нужен номер «Такси Кэрролла»…

Телефон вылетел из моей руки раньше, чем я успела закончить предложение.

– В самом деле, Лиза? Вызываешь такси, не позволив мне отвезти тебя домой? Что я тебе такого сделал? – спросил он. – За что ты меня так не любишь?

– Дело не в тебе. – Собравшись с духом, чтобы посмотреть на него, я заметила в зеленых глазах обиду. – А в игроках в целом.

– Не нужно валить меня в общую кучу. – Он говорил, как Эрни, что сразу напомнило мне о моей решимости.

– Я кручусь рядом с бейсболистами с тех пор, как научилась ходить. Знаю, как каждый из вас действует. Ваши игры, ваши ожидания, а после вы просто уходите отсюда не оглянувшись и навсегда.

Он выглядел растерянным, и я осознала, что он не понимает, откуда взялся мой гнев. Мне стало стыдно за то, что я выплеснула весь свой яд на него.

– Почему ты так говоришь? – спросил он. – Судя по слухам, что ходят в клубе, ты ни разу даже не взглянула ни на одного игрока, уж не говоря о том, чтобы сходить с кем-нибудь на свидание.

Мне стало чуть легче.

– Спиши на опыт.

– А ты имей в виду вот что – я везу тебя домой и убеждаюсь, что ты благополучно вошла внутрь, а потом уезжаю. Можешь шутить насчет «моей мамы» сколько угодно, но воспитала она меня хорошо.

– Понятно.

– Садись в машину. – Бен показал на свой автомобиль.

– Ты не сможешь отвезти меня домой.

– Черт, Лиза…

– Соседка унесла с собой мой ключ. Просто высади меня на «Файв-Поинтс». – Наша квартира расположена около лучших баров в городе, и все они находятся на расстоянии полумили от Файв-Поинтс. – Я найду ее и заберу ключ. А оттуда прекрасно доберусь домой сама.

Он открыл дверцу машины.

– Я помогу тебе найти Рози, а затем доставлю вас обеих домой.

– Ты знаешь имя моей соседки по квартире?

– Я знаю о тебе все, что стоит знать.

Первым делом я включил кондиционер – слава летней влажной духоте – но запах сахарной ваты оказался так силен, что мне пришлось открыть окно.

На ней джинсовые шорты и майка с бретельками, опять ярко-вишневая, такого же цвета, как свитер, в котором я ее впервые увидел.

– Ты помнишь, во что я была одета?

– Я сказал это вслух? – Проклятье! – Красный – мой любимый цвет. А на тебе он смотрится по-настоящему хорошо, из-за темных волос и глаз. И он бодрящий. А я люблю… взбодриться.

Она закусила губу и с трудом сдержала смех.

– Ты странный.

– Это ты виновата. – Нет смысла вести себя с ней холодно.

– Прошу прощения?

– Я тебя заметил. Ты это знаешь. Знаешь с марта, когда команда регистрировалась. – Я выдохнул и свернул направо, на Франклин-авеню. – Еще я знаю, что ты бы предпочла парня, больше заинтересованного в твоих мозгах, чем в твоем теле, и ты знаешь, что я это знаю.

– Что-то слишком много знания в этом разговоре.

– Я ошибаюсь?

– Нет.

Игра слов вызвала у меня улыбку. Украдкой взглянув на Лизу, я заметил, что она тоже улыбается.

Я попытался не обращать внимания на ниточку надежды, натянувшуюся в животе.

– Все же мы иногда проводим время вместе. – Я повозился со своим стерео, уменьшил звук. Мне хотелось слышать ее голос четко, не заглушенный музыкой.

– Только по рабочим вопросам, – возразила она.

Молодежные лагеря. Появления на публике. Обеды перед играми. Парад Четвертого июля. В тот день шел дождь, и она спрятала волосы под бейсболкой. Мне ужасно хотелось сорвать ее и убежать, но она не из тех девушек, кто откликнется на игривый флирт. Скорее всего она бы врезала мне между ног.

– По многим рабочим вопросам, – напомнил я. И она не раз ослабляла свою бдительность, находясь рядом со мной. – Достаточное число раз, чтобы ты успела произнести язвительную речь по поводу телевизионных реалити-шоу, сообщить мне свое мнение о будущем музыки в стиле транс и провести критический анализ состояния нашей системы здравоохранения.

Лиза слегка приоткрыла рот.

– И ты все это помнишь? Ты в самом деле слушал?

– Я всегда тебя слушаю.

Она скрестила на груди руки, уставившись в окно. Я позволю ей сорваться с крючка. Пока.

К тому времени как мы добрались до «Файв-Поинтс», там все было забито наглухо.

Любое место, где пересекаются пять улиц, а на каждом углу торчит бар, будет забито. Я втиснулся на парковку рядом с местом для инвалидов.

Лиза протянула мне мой телефон.

– Рози не отвечает. Подозреваю, что сегодня место встречи не бильярдная, а танцпол.

Я оттянул ворот футболки.

– А куда они обычно ходят? В смысле когда хотят потанцевать?

– К «Триппи».

Я выругался, и Лиза остановилась напротив.

– Нет. Пожалуйста, скажи «нет».

Я пожал плечами.

– Завтра нам предстоит поездка. Они сумеют выспаться в автобусе, так что вполне вероятно.

– Я пойду туда одна.

Во мне взбушевали досада и ревность. Лиза не хочет, чтобы ее увидели со мной, и если команда сейчас у «Триппи», окажется там в одиночестве. И ей не дадут пройти без того, чтобы не начать подкатывать или, того хуже – лапать.

– Нет, не пойдешь. – Это прозвучало скорее как требование, чем как просьба, но мне было плевать.

– Хочешь, чтобы все решили, будто мы встречаемся? – спросила она.

– Вообще-то да.

Очевидно, мой ответ ее удивил.

– Это же ты не хочешь, чтобы нас заметили. Я же, напротив, гордиться буду, если кто-нибудь подумает, что мы вместе. И это правда, пусть даже только из-за того, что у тебя нет ни машины, ни телефона, ни ключей.

Она застенчиво улыбнулась.

– Я действительно благодарна тебе за то, что ты меня сюда привез.

– Мне не нужна благодарность. И если ты хорошенько подумаешь, – добавил я, – то наверняка вспомнишь, что я всегда вел себя, как настоящий джентльмен.

– Это верно.

– Я никогда не ругался рядом с тобой.

– Не ругался.

– Носил твои вещи, открывал тебе двери, всегда пропускал вперед в очередях.

– Чистая правда.

– А во время Ночи Супергероя на стадионе я ни разу не взглянул на твою задницу, когда ты была в костюме Чудо-женщины.

Она запрокинула голову назад.

– Тогда откуда ты о нем знаешь?

– Ходили разговоры. – Много разговоров. Грязных, мерзких разговоров.

– Меня не смущает, что нас с тобой увидят вместе.

– Нет? – Я остановился как вкопанный.

– Нет.

Неожиданный ответ. Обычно я слышу от нее только возражения. Лиза затащила меня в дверной проем антикварного магазина.

– Нет. Повторяю: я благодарна за то, что ты привез меня сюда. И прошу прощения за то, что веду себя как сварливая брюзга. Хорошо?

– Хорошо.

Понятия не имею, что делать с этим самородком информации. Понятия не имею, почему она остановила меня, чтобы это сообщить. Важно только одно – она смотрит на меня, в мои глаза, словно видит впервые в жизни.

На кого я, черт возьми, смотрю?

Почему я потратила столько времени на ненависть к человеку, который этого вовсе не заслуживает?

Он не ходок, я это знаю. Мы с ним подготовили и провели бесчисленное множество мероприятий, и если быть честной с самой собой, следует признать, что его постоянно выбирали для помощи отделу рекламы только потому, что на этом настаивала я. Мои инстинкты не ошиблись, он всегда вел себя безупречно, но в самом начале я этого знать не могла.

Я просто хотела быть рядом с ним.

Смотрю на него, пока все это прокручивается у меня в голове, а он смотрит на меня, словно чувствует, что именно я только что о себе узнала.

Он будто знает, что я врала самой себе.

– Ну, – протянула я, с силой выдохнув.

– Ну, – откликнулся он, улыбаясь.

Я резко оттолкнулась от двери и направилась в сторону шума, доносящегося из «Триппи».

Он пошел следом. Ко мне не прикасался, но я чувствовала, как он близко, пока мы проталкивались сквозь толпу.

Я отыскала Рози, но все оказалось еще хуже, чем я могла предположить.

Моя соседка, здравомыслящая рыжеволосая девушка, изучающая химию (она готовилась поступать в медицинскую школу), пила текилу, слизывая соль с тела первого бейсмена и закусывая лаймом, который тот держал во рту.

– Спинелли, – пробормотал себе под нос Бен.

Цезарь Спинелли представляет собой превосходный образчик всех стереотипов, которые я всегда считала верными в отношении бейсболистов. Это комично.

Точнее, было бы комично, если бы Рози его не облизывала.

– Она очень, очень пьяна, – сказала я Бену в качестве извинения. Какая, собственно, ему разница, что – или кого – моя соседка выбирает для развлечения в свободное время, но я все равно ее защищаю. – На самом деле она очень умная, но текила – ее слабое место.

Спинелли начал расстегивать штаны.

– О нет, – произнесли мы с Беном одновременно.

Я потянулась к Рози, а он схватил Спинелли. Толпа вокруг них, состоящая из бейсболистов и их фанаток, шумно выразила свое разочарование.

– Зачем ты мне мешаешь… – начала Рози, но замолчала, увидев за моей спиной Бена. – Ты с ним. Ты правда с ним? О боги, ты с ним!

– Ничего подобного! Ты унесла мой ключ, и он привез меня сюда, чтобы я его забрала, вот и все.

– А сама приехать ты не могла?

– Аккумулятор сдох. – Я силком усадила Рози и стерла остатки соли с ее подбородка. – Что ты вообще делаешь? Я рассказывала тебе про бейсболистов, а этот парень среди них самый гадкий!

– У этого парня абдоминальные мышцы размером с лежачего полицейского. – Она похихикала и помахала ему. Он подмигнул ей и вернулся к жаркому спору с Беном.