— Хэзер, помоги мне…

Голос Уильяма прервался, его подбородок задрожал, казалось, он задыхается.

Откуда-то из глубины души к Хэзер вернулись сила и спокойствие. Склонившись и испустив прерывистый вздох, она решительно взялась за нож, уперлась другой рукой в грудь Уильяма и потянула нож к себе. Мгновение лезвие не поддавалось, затем со скрежетом стало выходить. И тут же из раны хлынула кровь. Уильям потерял сознание. Схватив со стола салфетку, Хэзер расстегнула ему жилет и прижала ее к ране, мимоходом отметив, что почти не чувствует дыхания Уильяма. Она пыталась заметить в нем хотя бы какие-то признаки жизни, но, приложив ладонь к ноздрям, она не ощутила его дыхания и биения сердца. У Хэзер загудело в ушах. Паника снова охватила ее.

— Боже милостивый, что я наделала? — пробормотала она. Надо позвать на помощь! Эта мысль промелькнула в ее голове и тут же исчезла. Но кто поверит ей, чужой в этом городе? Ньюгейтская тюрьма переполнена женщинами, обвиненными в покушении на убийство. Никто не поверит, что это был всего лишь несчастный случай! Хэзер мгновенно представила себе сурового судью в длинном парике, сидящего на стуле с высокой спинкой. Внезапно оказалось, что у него лицо тетки Фанни и ее же голос выносит приговор: «…на рассвете завтрашнего дня обвиняемую надлежит вывести на Ньюгейтскую площадь и…»

Хэзер поспешно прогнала эту мысль, но эхо знакомого голоса привело ее в неописуемый ужас. Содрогаясь всем телом, она с трудом держалась на ногах. У нее разрывалась голова, долгое время она не могла даже думать, пока наконец выход не нашелся сам собой. Надо бежать отсюда.

Она должна просто сбежать. Нельзя оставаться здесь и ждать, когда труп Уильяма обнаружат. Надо спасаться. Подавляя отвращение, Хэзер обыскала карманы Уильяма и достала ключ. Теперь страх только придавал ей силы. Увязав собственное платье в узел, она бросилась к двери и застыла, не открывая ее и представляя, что ждет за дверью. Страх вновь завладел ею. Распахнув дверь, она пронеслась через гостиную, коридор, вниз по лестнице и к завешенной драпировками двери, ведущей в лавку. В коридоре послышались шаги, и Хэзер застыла на месте. Кто-то разыскивал ее. Она открыла дверь и побежала прочь, не позволяя себе оглянуться.

Даже оказавшись на улице, Хэзер не решилась повернуть голову. Она не знала, что делать дальше. Вероятно, надо запутать следы, чтобы преследователь потерял ее из виду. Но почему за спиной не слышно топота бегущих ног? Неужели ее сердце колотится так громко, что она больше ничего не слышит?

Хэзер бежала по улицам Лондона, мимо лавок и контор, мимо больших домов, которые казались настороженными и злобными чудовищами в темноте, мимо ветхих лачуг. Она не замечала, как люди смотрят ей вслед.

Вскоре она устала и, несмотря на страх, была вынуждена остановиться. Прислонившись к грубой каменной стене, она старалась справиться с дыханием, но каждый вздох болью отдавался в ее груди. Постепенно Хэзер ощутила характерный запах и поняла, что оказалась в порту. Подняв голову, она открыла глаза. Плотный туман повис над мощенной булыжником улицей, темнота словно мешала ей дышать. На перекрестке вдалеке горел фонарь, и Хэзер поспешила к нему, чувствуя, что не сможет покинуть этот крохотный кружок света и снова оказаться в темноте. Даже если бы у Хэзер осталось хоть немного смелости, она не знала бы, куда бежать дальше. Она слышала негромкие удары волн о причал, редкий скрип мачт и приглушенные голоса, но эти звуки доносились откуда-то из темноты.

— Вот она, клянусь Богом! Вот эта! Давай, Джордж, позови ее.

Хэзер вздрогнула и, обернувшись, увидела, что к ней направляются два матроса. Они явно знали ее — видимо, именно они преследовали Хэзер по улицам города. Почему-то Хэзер показалось, что один из матросов — мистер Хинт. Ее ноги словно вросли в землю, и ей ничего не оставалось, как дождаться, пока матросы подойдут поближе.

— Привет, мисс, — произнес тот, что был постарше, и улыбнулся своему спутнику. — Вот эта точно приглянется кэпу, верно, Дики?

Второй матрос провел кончиком языка по губам и бесцеремонно оглядел грудь Хэзер.

— Точно. Эта красотка будет ему в самый раз.

Хэзер задрожала под этим пристальным осмотром, но решила не выдавать свой страх, а держаться смело и стойко.

— Куда вы меня ведете? — смогла выговорить она. Дики рассмеялся и толкнул своего спутника в бок.

— Послушная девчонка! Да, она ему понравится. Хотел бы я быть на его месте!

— Это недалеко, мисс, — ответил матрос постарше. — Мы идем на торговое судно «Флитвуд».

Хэзер последовала за матросом, а второй зашагал за ее спиной, не оставляя ей надежды на бегство. Хэзер недоумевала, зачем ее ведут на борт судна. Должно быть, там находится судья. Но теперь это не имело значения, ее жизнь ничего не стоила. Робко поднявшись по трапу, она взялась за протянутую руку старшего матроса. Они прошли по палубе, матрос открыл какую-то дверь и после непродолжительного пути по темному коридору постучал в другую дверь и распахнул ее.

Как только они вошли в каюту капитана, сидящий в ней за столом человек поднялся. Не будь Хэзер такой растерянной, она заметила бы его высокую мускулистую фигуру и пронзительные зеленые глаза. Его светло-коричневые бриджи плотно облегали стройные ноги, расстегнутая белая рубашка обнажала грудь, поросшую черными волосами. В этом человеке было что-то от пирата или даже от самого дьявола — особенно это впечатление подчеркивали черные вьющиеся волосы и длинные бакенбарды, обрамляющие узкое лицо. Его нос был бы тонким и прямым, если бы не едва заметная горбинка пониже переносицы. В тусклом свете его волосы блестели, кожа была покрыта ровным загаром. Капитан улыбнулся, и его белые зубы сверкнули на смуглом лице, Скользящим, бестрепетным взглядом он обвел Хэзер с ног до головы.

— Ты славно поработал сегодня, Джордж. Должно быть, искать ее пришлось по всему городу.

— Нет, кэп, — ответил матрос. — Мы нашли ее у самой пристани, и она охотно пошла с нами.

Капитан кивнул и медленно, со всех сторон обошел неподвижно застывшую Хэзер, откровенно цинично оценивая все ее видимые достоинства. Хэзер пронзил холод, она прижала свой узелок к груди, чувствуя свою наготу под тонким платьем и мечтая в этот момент только об одном — быть одетой в толстый черный мешок, закрывающий ее от шеи до пят. Капитан на минуту замер перед ней и улыбнулся, не глядя в глаза. Хэзер склонила голову, покорно ожидая своей участи. Позади нее двое матросов усмехались, по-видимому, довольные собой.

Капитан отошел в сторону, подозвал матросов и заговорил с ними приглушенным голосом. Хэзер решилась осмотреть каюту. Внешне она казалась спокойной, но напряжение и страх лишили ее последних сил. Она продрогла и устала так, что едва не падала с ног. Каюта ничем не напоминала кабинет представителя закона, но Хэзер слишком мало знала о судах и поэтому полагала, что ее отправят отбывать наказание в какую-нибудь из колоний. Она не могла избавиться от мысли, что теперь она преступница, более того — убийца.

«О Боже, — думала она, — мне следовало бы вырасти в хлеву, никогда не знать обеспеченной жизни и не стремиться к ней, тогда бы и не попала за решетку. Я убила человека, меня поймали, и теперь я в руках правосудия и должна смириться с любой участью, уготованной мне, поскольку ничего не могу сказать в свое оправдание».

Эта мысль постоянно вертелась у нее в голове. Она не слышала, как матросы вышли, закрыв за собой дверь, и только голос стоящего перед ней человека вывел ее из глубоких раздумий. Он негромко рассмеялся и шутливо поклонился:

— Добро пожаловать, миледи. Повторяю, я спросил, как вас зовут.

— Хэзер, — еле слышно пробормотала она. — Хэзер Симмонс, сэр.

— Гм, Хэзер — «вереск»! Маленький соблазнительный цветок равнин, — вздохнул он. — Это чудесное имя вам подходит, миледи. А я — Брэндон Бирмингем. Друзья зовут меня Брэном. Вы ужинали сегодня?

Хэзер кивнула.

— Тогда, может быть, хотите вина — отличной мадеры? — продолжал капитан, указывая на один из стоящих на столе графинов.

Хэзер покачала головой, устремив глаза в пол. Тихо рассмеявшись, Брэндон подошел поближе, взял из рук Хэзер узелок, который она судорожно прижимала к груди, бросил его на ближайший стул и застыл, созерцая девушку так, что ее платье казалось только воздушной, полупрозрачной преградой для его взгляда. Гладкая кожа Хэзер при свете свечей выглядела розоватой. Брэндон видел перед собой маленькую женщину, грациозную и стройную, но с округлыми формами и полной грудью, соблазнительно выступающей из глубокого выреза платья. Грудь медленно поднималась и опадала в такт ее дыханию.

Он шагнул ближе и быстрым движением обнял ее за узкую талию, приподняв над полом, а затем накрыл ее губы поцелуем. Хэзер погрузилась в облако опьяняющей смеси запахов, напомнивших ей об отце. Хэзер была слишком изумлена, чтобы сопротивляться, и поникла в его руках. Она словно видела себя со стороны, с удивлением чувствовала, как чужой язык раздвигает ей губы и проникает в рот. Что-то приятное и незнакомое шевельнулось у нее внутри, и будь обстоятельства иными, она могла бы порадоваться прикосновению сильного, мускулистого мужского тела. Капитан отступил, еще улыбаясь, но пламя в его глазах постепенно разгоралось. Он протянул руки, и Хэзер вскрикнула, обнаружив, что платье падает с ее плеч. Долю секунды она смотрела на него, прежде чем поспешно начала натягивать его обратно, но сильные руки вновь обхватили ее, не давая пошевелиться. На этот раз Хэзер стала отбиваться, ибо внезапно прозрела и поняла, что он задумал. Она сразу заметила, в каком невыгодном положении оказалась. Если объятия Уильяма Корта показались ей железными, то этот человек словно весь был сделан из закаленной стали. Упираясь ладонями в его грудь, Хэзер тщетно пыталась высвободиться. От резких движений его рубашка упала с плеч, и теперь его заросшую волосами грудь от груди Хэзер отделяла только тонкая ткань кофточки. Каждый раз от прикосновения его губ у Хэзер перехватывало дыхание, страстные поцелуи жгли ее лицо и грудь. Она ощутила, как незнакомец завел руки ей за спину и легким движением развязал пояс кофточки, снимая ее. Обнаженная грудь Хэзер прижалась к его груди, и, в панике метнувшись прочь, Хэзер на мгновение освободилась. Он разразился гортанным смехом и воспользовался ее бегством, чтобы освободиться от сапог, рубашки и бриджей.

— Красивая игра, миледи, — усмехнулся он, — но победитель в ней известен заранее.

Его глаза зажглись страстью, как только он оглядел ничем не скрытые прелести Хэзер — они оказались соблазнительнее, чем он мог вообразить. Хэзер с ужасом взирала на обнаженного мужчину. Ее ноги словно вросли в пол. Едва он шагнул вперед, Хэзер с подавленным вскриком бросилась бежать, но тут же оказалась в осторожных, но крепких объятиях. Забившись, она вонзила зубы в руку незнакомца. Он вздрогнул от боли. Хэзер мгновенно рванулась в сторону, но в спешке споткнулась и упала на койку. И тут же незнакомец оказался над ней, пригвоздив своей тяжестью ее извивающееся под ним тело. Казалось, каждым движением Хэзер только помогает ему достичь желаемого. Ее волосы разметались и теперь душили ее.

— Нет! — умоляла она. — Оставьте меня в покое! Пустите меня!

Брэндон усмехнулся.

— О нет, плутовка! Только не сейчас! — пробормотал он ей в лицо.

Он приподнялся, и Хэзер облегченно вздохнула, но освобождение от его тяжести было слишком кратким. Она ощутила, как нечто твердое пробивается между ее бедер. В панике Хэзер подалась вперед, у нее вырвался резкий вскрик, и жгучая боль пронзила ее тело. Брэндон удивленно замер и взглянул на нее. Она обмякла на подушках, слабо покачивая головой. Нежно коснувшись ее щеки, он пробормотал что-то приглушенным, почти неслышным голосом, но глаза Хэзер были закрыты, и она не видела, как шевелятся его губы. Он осторожно обнял ее, целуя волосы и лоб, лаская все ее тело. Она лежала неподвижно. Долго сдерживаемая страсть Брэндона нарастала, и вскоре он вновь погрузился в нее. Хэзер казалось, что каждое движение разрывает ее надвое, слезы боли и отчаяния катились из глаз.

Через минуту, которая длилась для Хэзер бесконечно, Брэндон осторожно отстранился. Хэзер отвернулась к стене и лежала, сотрясаясь от тихих рыданий, прижимая к лицу угол одеяла.

Брэндон Бирмингем приподнялся и долго смотрел на кровавые пятна на простыне. Медленно обведя взглядом фигуру Хэзер, он отвернулся. Еще мгновение назад эти крутые бедра и стройные ноги принадлежали ему. Он уже потянулся, чтобы коснуться ее нежной кожи, но воздержался и вновь принялся размышлять над тем, что произошло. Он вспомнил, с каким спокойным, смиренным видом она вошла в каюту, ее легкое, скорее игривое сопротивление, когда он приблизился к ней, наконец, ее поведение в постели, а теперь рыдания и кровь на простынях. Неужели бедность подтолкнула ее к этому шагу? Но по одежде и манерам Хэзер невозможно назвать нищенкой, разве что ее руки, изящные и белые, были не так нежны, как полагается быть праздным рукам леди.