Саша Ким - Пленница чудовища

Тяжело выдохнул и положил вилку рядом с тарелкой.

– Не собираешься обедать? – спросил Айк у друга, явно игнорируя мое присутствие, тогда как Стив продолжал сочувственно изучать меня.

– Аппетит пропал, – отрезал капитан и, поднявшись из-за стола, поспешил покинуть помещение, даже не удостоив меня взглядом.

Мне только почудилось, будто время сострадательно замедлило свой ход, когда он проходил мимо меня. Запах его тела окутал меня, как прежде… И я, повинуясь инстинкту, поймала его рукав:

– Ты в порядке? – прошептала я, отчаянно борясь с желанием, как раньше обнять его, чтобы разогнать кошмар.

Он повернулся. Но будто смотрел сквозь меня. И я почувствовала болезненный укол в груди.

– Айк, когда закончишь, жду тебя у себя. Нужно обсудить кадровые перестановки. И подготовить корабль к новой смене. Здесь стало слишком много бесполезных людей, – его голос так близко. Он растекался по мне мёдом, пока смысл его слов не стал доходить до моего опустевшего сознания.

Нет. Он же не собирается отправить меня на сушу?

Капитан отдёрнул руку и зашагал прочь, пока я продолжала шокировано глядеть перед собой. Туда, где только что стоял, мой мужчина. Не так. Он больше мне не принадлежал.

Но что он задумал? Решил прогнать меня?

Если подумать, наша сделка теперь не имеет смысла: он больше не интересуется мной, да и человек, от которого я здесь пряталась, наказан. Я могу вернуться домой. Нет. Только не это. Я хочу остаться на этом проклятом корабле, или в аду. Неважно. Только бы рядом с ним…

– Какого черта ты делаешь? Почему ведёшь себя так, будто она виновата в том, что произошло? – обычно уравновешенный Стив, сейчас отчитывал друга.

Но Пирс упрямо молчал.

– Мы не можем быть уверенными, что ее не подослали специально, чтобы добить нас, – вмешался Айк, – к тому же, насколько мне известно, такие попытки она предпринимала, – он приподнял бровь и взглянул на капитана, в ожидании поддержки.

Но Пирс лишь молча достал сигарету, и принялся изучать ее, будто в этом был какой-то потаенный смысл.

– Снова начал курить? – удивился друг.

Капитан покачал головой:

– Нет. Я не могу использовать смерть своих товарищей, как оправдание своим слабостям. Просто когда держу ее в руках, легче думается, – «хотя один черт, все мысли сводятся к ней…»

– Думаю, нам стоит сегодня, как следует напиться, чтобы отметить завершение мести, – воодушевлённо предложил старпом.

– Мы не сделали ничего, чтобы это выглядело, как отмщение. Он лишь понесёт наказание за свою неуемную жажду секса и денег. За первое его накажет жена, а за второе прокурор. Но это даже не близко с тем, что он мог бы получить, найди мы доказательства его причастности к нашей аварии.

– Да ладно тебе. Дело сделано. Где теперь найдёшь эти доказательства, – отмахнулся Айк и поспешил покинуть мостик.

– Ты так и не ответил на мой вопрос, – продолжил Стив, – ты велел мне приглядывать за ней, а сам просто избегаешь? – он заглянул в лицо друга.

Пирс сжал челюсть и нахмурился, будто пытаясь не выдать своих истинных чувств. Смятение. Боль. Тоска.

– Я понял, – вдруг осенило боцмана, – Ты не игнорируешь ее, а защищаешь… от себя…

– Эй, балерина! – ворвалась в каюту Мэнди, – переодевайся, – она бросила на кровать извращенное подобие балетной пачки и мои старые пуанты, – твой выход!

Я повернулась на неё в недоумении.

– Думала, будешь и дальше прохлаждаться без дела? – самодовольно спросила она, – мне велели доставить тебя в трюм. Будешь танцевать для наших гостей.

– Кто велел? – мой голос дрогнул, ведь все приказы относительно меня здесь поступают только от одного человека.

Он решил так наказать меня?

– Меньше вопросов, больше дела! – командовала «резиновая».

Если это его решение, то я приму его… Может ему станет легче, когда он отыграется на мне, за свою боль…

Пирс не желал возвращаться в пустую каюту. Но и оставаться за ужином ему стало неловко. Последнее время, когда он перестал регулярно выпивать, он вдруг сделал для себя неожиданное открытие: Анжела неравнодушна к Айку, который, в свою очередь, настойчиво ее игнорирует. Тогда как Стивен, очевидно, заинтересован властной Кейтлин. Обычно непоколебимый боцман, в присутствии этой женщины начинает вести себя странно. Он смеётся.

Эти четверо остались в кают-компании, за изрядно затянувшимся ужином. Капитан почувствовал себя пятым колесом у телеги, поэтому отправился на представление.

В коридоре его встретил Джастин:

– Доброй ночи, – кивнул он, и пошёл вслед за капитаном.

– У нас сменилось музыкальное оформление? С каких пор наши гости пристрастились к классике? – удивился кэп, входя в шумное помещение.

– С тех самых, как у нас появилась балерина, – усмехнулся матрос и Пирс пригвоздил его удивлённым взглядом. Затем его взор метнулся на центр зала:

– Какого…?

По арене кружила его балерина, удерживая в плену своих изящных движений жадные взгляды публики. Пирс сам застыл, словно заворожённый.

«Какого черта ее сюда принесло? Совсем скучно стало?» – вдруг отрезвили его гневные мысли.

Он шагнул было остановить представление. Забрать свою балерину. Спрятать от этих мерзких взглядов. Но остановился.

«Она вольна сама решать, что делать. Она ведь не моя…»

Капитан развернулся на пятках и зашагал к выходу.

– Не останетесь? – удивлённо бросил матрос, продолжая завороженно наблюдать за девушкой в центре зала.

– Ненавижу балет, – прорычал кэп и опрометью бросился из душного трюма.

– Должна признать, ты действительно хороша, в своём деле, – неожиданный комплимент от Мэнди, застал меня врасплох.

Унизительная часть очередного ужасного дня, наконец, подошла к концу и я, в компании, обычно недружелюбной путаны, возвращалась к каютам для девушек.

– Зайдёшь? – вдруг спросила она, взявшись за ручку своей двери, – у меня есть чай с травами. Сегодня прохладно. Поможет согреться.

Какая к черту разница?

Я вошла в темную каюту и дверь тут же захлопнулась за моей спиной.

– Мэнди? – я не могла понять, что произошло.

Дернула ручку двери, но ответом мне послужил щелчок замка.

– Мэнди, какого черта ты делаешь?

Я попыталась нащупать выключатель, когда мою руку кто-то схватил.

– Попалась, – прошипел ядовитый голос, – тебя, сучку, сложно заполучить!

Кто это? Что происходит?

Мужчина заломал мне руки, заставляя склониться, и упёрся в мой зад своими чреслами.

– Я все это время думал о тебе! Кэп охранял тебя словно цербер. Было сложно уличить возможность.

Я дёрнулась, желая вырваться, но мои руки пронзила жгучая боль.

– Помогите, – крик получился каким-то сдавленным, казалось, мои связки окоченели от страха.

– Кричи сколько хочешь, здесь на это никто не обращает внимания, – я ощущала, как узел затягивается на моих запястьях, – Да и что они могут мне сделать? Исключат из клуба? Мне будет уже плевать. Я вернулся, только лишь, чтобы насладиться тобой, – мерзкий голос шипел прямо над моей головой и мысленно приметившись, я с размаху ударила подонка затылком в нос. Насильник взвыл от боли, и в этом омерзительном визге я признала голос Терренса, клиента, который развлекался когда-то на палубе с Коллином, чем навлек на себя немилость хозяина судна.

– Ах ты дрянь! – моя свобода оказалась не долгой, плешивый снова поймал меня за связанные руки и дёрнул их вверх, снова заставляя плечи гореть от боли.

– Ты пожалеешь об этом! Капитан организует тебе круиз в места с государственным обеспечением, – прохрипела я, потому что его руки сжались на моей шее.

– Я, конечно, хотел бы, чтобы ты была в сознании, пока я буду тебя трахать. Но это не обязательно. Ты оказалась не слишком сговорчивой. Мне больше нравилось, пока ты молча танцевала.

Мое сознание уже хотело покинуть меня из-за нехватки кислорода, но я все ещё пыталась бороться. Он рванул на мне пачку. Ноги подкосились, и я осела на пол.

Только не это. Уж лучше утопиться…

Пирс покинул представление и просто шёл, куда глаза глядят. Так он успел навернуть несколько кругов по палубе, когда ноги сами его потянули обратно в трюм.

Он лишь хотел убедиться, что она в порядке. Что ей не грозит никакая опасность, в лице похотливых клиентов. Его выводил из себя один лишь вид того, как она танцует для этих уродов, как они пожирают ее своими извращенными взглядами. А мысль, что кто-то из них может захотеть большего…

Его балерина в других руках…

Он сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели.

– Вы вернулись? – Джастин все ещё стоял недалёко от входа в трюм.

– Где… балерина? – казалось, он считал, что не имеет права называть ее по имени.

– Так, ее выступление закончилось. Они с Мэнди направились в сторону кают, – даже не дослушав матроса, капитан бросился на палубу.

Отвратительные мысли не оставляли его, поэтому он ускорил шаг.

– Анжела, – окликнул он девушку, врываясь в ее каюту.

– Что-то случилось? – она оценила встревоженный взгляд капитана, – что-то с Элли? – предположила она.

– Где она? – гневно бросил Пирс.

– Я не знаю. Сама только вернулась и обнаружила, что ее нет в комнате. Я могу помочь…

– Не надо, – отрезал он, – я сам.

Капитан судорожно соображал, где сейчас может находиться Элли. Картины, что рисовало воображение, заставляли его похолодеть от страха.

– Нет. Нет. Она ведь не могла снова… – он кинулся к ближайшему лееру и выглянул за борт.

Но тут он вспомнил, как Джас сказал, что видел ее в компании другой девушки. Он ринулся обратно к каютам и стал прислушиваться, в надежде разобрать среди стонов удовольствия, голос Элли.

«Что я собрался делать?»

Какое-то время он стоял неподвижно, вслушиваясь. Это заставляло его чувствовать отчаяние.

«Неужели я ошибся? И она сейчас одна в том холодном океане?» – это страшное предположение заставило его сердце колотиться ещё сильнее. Он шагнул на ватных ногах в сторону леера…

– Помогите, – вот она. Капитан мог узнать этот сдавленный зов из тысячи. Но откуда он исходил, все ещё было не ясно, поэтому он помчался вдоль дверей, прислушиваясь ко всему происходящему внутри.

Мое полубессознательное состояние вспугнули щепки, полетевшие мне в лицо от двери. Хватка на шее ослабилась.

Тишина была нарушена шагами.

Затем лишь звук удара и рядом со мной слёг в нокауте мерзавец Терренс. Казалось, мой спаситель подхватил его одной рукой и уволок.

Через пару минут шаги снова приблизились. Я все ещё пыталась отдышаться, тогда как человек надо мной замер неподвижно.

У меня не было ни грамма сомнений, кто это. Разве могла я не знать?

Эти чертовы изношенные в хлам кожаные ботинки с рваными шнурками. Даже при скудном освещении лунного света, я не могла их спутать ни с одними другими. Могу поспорить, на нем сейчас старая потёртая кожанка, в кармане можно найти швейцарский нож и сигареты, теперь без спичек. Конечно, это он…

– Захотелось приключений? – прорычал капитан, все ещё возвышаясь надо мной, – разве я не говорил: на этом корабле ты принадлежишь только мне?

И на суше. И в космосе. Во всей вселенной. Только твоя.

– Какого черта? – его злость была настолько неистовой, что казалось, дрожали переборки. Только мне было не страшно. Сколько бы он не злился, я больше не стану его бояться, – если решила стать шлюхой, то только моей!

Кровь закипала от его голоса.

– Я буду… – прошептала я, прежде чем успела одуматься, – для тебя… кем пожелаешь…

Ее слова сбивали с толку. Он желал казаться ей чудовищем. Хотел, чтобы она снова стала его бояться. Чтобы бежала от него, как можно дальше…

«Все дело в том, что она связана? – осенила его абсурдная идея, – я должен освободить ее, – теперь он не был уверен, что эти мысли о веревках, – пусть даже ценой страха, который, мелькая в ее глазах, заставляет болеть мое сердце».

Он обошёл девушку и, грубо схватив за плечи, одним рывком поставил на ноги. Уже через секунду он справился с веревками, удерживающими ее запястья. Но Элли продолжила неподвижно стоять.

– Убирайся, – прошептал он, не в силах покинуть ее первым.

Он продолжал стоять за спиной девушки. Так близко, что казалось, ощущал ее запах.

Это было мощнее гравитации, тот, кто был слабее, не в силах был ей сопротивляться: Элли едва заметно шагнула назад, теперь между их телами оставалось всего пару дюймов. И она прикрыла глаза в удовольствии, ощутив уютное тепло его тела, желая впитать каждое мгновение этого момента.